www.literatura1.narod.ru

Дмитрий Емец

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОМОВЯТ

Часть первая

ПЕРЕЕЗД

            Во второй половине августа у кирпичного пятиэтажного дома неподалёку от станции метро «Тимирязевская» остановился фургон. В двенадцатую квартиру вселялась семья Журавлёвых — папа, мама и их восьмилетний сын Митя. Папа с красным от натуги лицом протискивал шкаф в узкую дверь подъезда, а мама следила, чтобы грузчики поосторожнее выгружали вещи:

            — Бережнее с этим ящиком! Там посуда! Нет!!!

            В ту же секунду раздался звон и грохот. Мама заохала и принялась подбирать осколки. Всё, что было в ящике, разбилось, кроме боль-шой фарфоровой кружки с толстой купчихой у самовара.

            — Посуда бьётся к счастью, хозяйка, — успокоил маму молодой грузчик, уронивший ящик. Но мама, перебиравшая осколки нового сервиза, похоже, имела собственное мнение, не совпадавшее с мнением грузчика.

            И вот Журавлёвы сгрудились на пороге своей новой квартиры.

            — Жаль, у нас нет кошки,— опечалилась мама. — Говорят, первой в новый дом должна войти кошка.

            — Какие предрассудки! — папа отважно двинулся вперёд, но неожиданно растянулся во весь рост.

            Мама и Митя помогли ему подняться:

            — Ты не ушибся?

            — Мне показалось, у порога была натянута верёвка. — Папа наклонился и внимательно оглядел пол. Конечно, никакой верёвки он не нашёл и удивлённо пожал плечами:

            — Готов поклясться, она была!

            Но чудеса на этом не окончились. Митя радостно распахнул дверь в свою комнату, и ему на голову выплеснулась вода из молочного пакета. Пакет был привязан над дверью с расчётом устроить первому вошедшему небольшой душ.

            — Хотел бы я знать, чьи это проделки! Я бы ему показал! — рассердился Митя.

            — Не злись. Просто прежние жильцы пошутили на прощанье,— улыбнулась мама. — Людей много, и чувство юмора у всех разное.

            — Тебе легко рассуждать,— проворчал промокший сын.— Посмотрим, как бы ты смеялась, если бы вода вылилась на тебя.

            Но неожиданно настроение у Мити резко поднялось. Он вспомнил, что с сегодняшнего дня у него есть собственная комната! Он подбежал к окну. Вид отсюда был совсем не такой, как в старой квартире. Там окно выходило на дорогу, по которой днём и ночью ездили машины и грохотал железными колесами трамвай. Здесь же был тихий дво-рик с высокими липами и тополями. По асфальтовой дорожке хо-дил дворник и разгонял метлой первые жёлтые листья.

            Митя забрался с ногами в кресло и задумался. Конечно, своя комната — очень хорошо, но друзья его остались на старом месте, и ему теперь нечасто придётся их видеть.

            — Наконец-то мы переехали! — восторгался папа за ужином, открывая бутылку шампанского. — Это стоит отметить!

            Митя потянулся к вазочке с конфетами. Шоколадный заяц с большими ушами и в блестящей обёртке давно притягивал его взгляд. Но вдруг вазочка соскользнула со стола и стукнулась об пол.

            — Я её не трогал! — испугался Митя. И это было правдой. Он даже не успел прикоснуться к вазочке! Просто скатерть на мгновенье дернулась, как будто кто-то потянул её из-под стола, и вазочка слетела на пол. К счастью, она не разбилась. Хрустальные конфетницы иногда бывают на удивление прочными.

            Мама подняла вазочку и стала ссыпать в неё конфеты. Но вот чудо — конфет оказалось вдвое меньше, чем было. А главное, исчез шоколадный заяц. Папа, мама и Митя заглядывали под стол и под стулья, но заяц в блестящей обёртке как сквозь землю провалился.

            — А, может, его кто-то стащил, — робко предположил Митя.

            — Какая чушь! Просто закатился куда-нибудь. — Папа хищно вонзил вилку в сыр.

            — Тут, наверное, есть мыши, — вздохнула мама.

            — Ерун... Ай! — начал было говорить папа и вдруг подскочил, как будто его подбросило мощной пружиной. На табуретке острием вверх лежала кнопка.

            — Ну я сейчас кому-то задам! — взвыл папа, потрясая кулаками.

            — А я думаю, тут без привидения не обошлось. Это оно утянуло зайца и подложило кнопку, — прошептал Митя.

            Папа расхохотался:

            — Было бы очень и очень неплохо. Мы бы сюда водили туристов. Это был бы первый современный дом с привидениями.

            — Ладно, — улыбнулась мама. — Мне нужно разобрать кое-какие вещи. А ты, Митя, иди-ка спать. Ты никогда ещё не ложился так поздно.

            У мальчика и правда уже слипались глаза. Он почистил зубы, пожелал родителям спокойной ночи и отправился в свою новую комнату. Тем временем мама успела застелить ему постель и вытащить из коробки с игрушками большого полосатого тигра. Этот тигр был любимой игрушкой Мити, и он никогда без него не засыпал.

            — Не пора ли избавляться от этих глупых привычек? Ты что, всю жизнь собираешься спать со своим тигром? — папа был уверен, что Митя уже слишком взрослый для таких игрушек.

            — Да, всю жизнь, — серьёзно отвечал Митя.

            И вот мальчик лёг в кровать, потушил свет, придвинул к стене тигра, поворочался немного и уснул. Он и не догадывался, какие приключения ожидают его этой ночью.

           

БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ

 

            В полночь Митя проснулся от какого-то шума. Мальчик решил, что это мама заглянула поправить одеяло. Он открыл глаза и повернулся на кровати.

            — Я не сплю! Я размышляю! — хотел похвастаться Митя. Но вдруг услышал такое, что заставило его не проронить ни звука.

            С пола у кровати доносилось чьё-то дыхание. В комнате стояла кромешная тьма, и Митя, сколько ни старался, так ничего и не смог разглядеть. Но одно было совершенно ясно: это не мама. У мамы нет привычки шуршать по ночам бумагой и издавать глубокие грустные вздохи. «Наверное, это привидения! Мамочки, я боюсь!» — Митя хотел закричать, но только плотнее вжался в подушку. Ему показалось, он слышит шёпот.

            — Давайте поджарим его. Чуть-чуть! — кто-то кровожадно хихикнул.

            — Но как? У нас же нет такой большой сковородки?

            — Будем жарить по частям! Ты взял пилу?

            Мальчик задрожал от страха. Сердце бешено колотилось у него в груди.

            — Тшш! Не шумите так! Вреднючка, тише! Пузатик, не топай! Мы пришли ужасать, а не топать!

            — Это не я, это Вледнючка! Ай! Она мне на ногу наступила!

            — А ты не крутись! А то я тебе и другую оттопчу! Вот так!

            — Ой-ёёёй! Это не длугая нога, а та же самая! — захныкал голосок, не выговаривающий букву «р».

            Митин страх стал понемногу рассеиваться, а любопытство усилилось. «Не похоже, что это привидения. Слишком тоненькие у них голоса. Но тогда кто? Как бы это узнать?»

            — Мальчишка прилипнет к потолку от страха!

            — М-может, не надо? М-может, пойдём лучше домой!

            — Не трусь, Пузатик! Мы много раз выгоняли людей из этой квартиры, прогоним и сейчас.

            На полу зажёгся фонарик. Луч его зашарил по комнате. Митя в щёлочку между ресницами рассмотрел трёх маленьких человечков, которые на цыпочках подкрадывались к его кровати. Ростом они были чуть поменьше куклы, а одеты так странно и потешно, что мальчик ед-ва не рассмеялся. Растрёпанные волосики, измазанные белой краской личики и разные ботинки! Митя понял: они вырядились так, чтобы напугать его. Ему стоило больших усилий притворяться спящим.

            — Пузатик, зачем ты нацепил эту юбку? Тебе кажется, что у тебя грозный вид? — недовольно проворчал один из шептунов.

            Пузатик, румяненький, кругленький человек с оттопыренными ушами и щеками как у хомяка, смущённо посмотрел на свои тол-стенькие ножки, выглядывавшие из-под красной юбчонки.

            — Вреднючка! Свети осторожнее! Мальчишка не должен про-снуться раньше времени!

            Вреднючка, быстрая, маленькая девчонка со светлыми встрё-панными косичками, была одета в белую ночную рубашку. Вероятно, самой себе Вреднючка казалась похожей на привидение, потому что время от времени разводила руки в стороны и тихонько подвывала: «У-у-у!»

            Третий человечек, Хлопотун, всё время суетился, подпрыгивал на месте, и его лицо ни на секунду не теряло руководящего выра-жения. В руках у него была маленькая пила.

            «Ах так! — подумал Митя. — Посмотрим, кто кого!» У него возник план. Но для осуществления его маленькие человечки до последней минуты должны были думать, что он спит. Митя зажмурился и незаметно нашарил хвост своего полосатого тигра.

            — Как только я досчитаю до пяти, начинаем подпиливать ножки кровати, — скомандовал Хлопотун. — Раз, два, три, четыре...

           

ЗНАКОМСТВО

           

Когда Хлопотун почти сказал «пять», Митя вскочил с кровати и набросил на человечков одеяло. Человечки издали протяжный крик ужаса. Потребовалось немало времени, чтобы они отважились выглянуть из-под одеяла, осторожно подсвечивая себе фонариком. Внезапно в луче фонарика возник грозный полосатый тигр. Увидев страшного зверя, Хлопотун, Вреднючка и Пузатик издали даже не крик, а тихий вздох ужаса. Они вскочили и побежали, но, споткнувшись о складку одеяла, растянулись во весь рост. Малыши не осмеливались даже встать, чтобы взглянуть на клыкастое чудовище.

            — Привет! — сказал Митя, поднимая за хвост тигра. — Он игрушечный. Не бойтесь! Я хотел вам показать, как неприятно, когда тебя пугают.

            Человечки встали с ковра, нерешительно поглядывая друг на друга и на Митю. Он зажёг лампу возле кровати и только сейчас смог хорошо разглядеть своих ночных гостей.

            — Кто тут собирался меня поджаривать?

            — Это наша квартира и наша комната, — Хлопотун воинственно подбоченился. — Мы тут всегда жили. А вы, люди, нам мешаете. И мы хотим, чтобы вы ушли.

            Митя ничего не понимал. Подумать только, ночью к нему в детскую заявляются маленькие человечки и утверждают — это их комната.

            — А вы кто?

            Человечки переглянулись, раздумывая, отвечать или нет.

            — Мы домовята! Мы живём в этом доме с того дня, как его построили.

            — Домовята? — Митя не поверил своим ушам. — Настоящие?

            — Нет, фальшивые! — обиделся Хлопотун. — А ты думал, мы кто? Лунный десант?

            — Мне казалось, домовята живут в деревне.

            — А мы голодские домовята. — Пузатик в смущении посмотрел на свои толстенькие ножки, торчащие из-под красненькой юбочки.

            — А людей, что жили здесь до нас, вы тоже устрашали? Папа удивлялся, почему они с такой охотой согласились на обмен.

            — Ещё как устрашали! Было весело! — Вреднючка запрыгала на одной ножке. — Пузатик жутко ухал по ночам, а я скрипела дверцей шкафа: Скрр-скрр!

            — А я забирался в пиджак, что висел на стуле, и болтал ру-кавами,— похвастался Хлопотун.

            Митя спустил ноги с кровати:

            — А разве домовята не дружат с людьми?

            Похоже, что он задал не тот вопрос, потому что домовята заго-ворили все разом, возмущённо жестикулируя.

            — Люди нас не любят! Они запирают еду в железные холодиль-ники и не оставляют нам ни крошки. Если мы пошуршим вечером в углу, они кричат «мыши!» и подкладывают хлебные шарики с ядом. Но самое скверное — это то, что они в нас не верят!

            Митя пожалел бедняжек и постарался их утешить.

            — Но я-то в вас верю. И совсем не обижаюсь, что вы хотели меня поджарить. Давайте дружить! Я никогда не дружил с домовятами.

            Вреднючка весело засмеялась:

            — Ты многое потерял! Я ужасно милая, и дружить со мной одно удовольствие.

            — Я тоже буду с тобой длужить, — засмущался Пузатик.

            Домовята засмеялись. Митя удивился, как быстро менялось у них настроение. Недавно они собирались поджаривать его по ча-стям, а теперь, забыв обо всём, веселились как малые дети.

            — Только вот что... — Хлопотун стал серьёзным, — ты никому про нас не рассказывай. Даже родителям. Если о нас узнают, нам придёт-ся уйти отсюда навсегда.

            Митя засомневался. Он привык делиться всем с мамой. Но тут, пожалуй, придётся сделать исключение. Иначе несчастным домовятам нужно будет искать другое жильё, и он не сможет с ними дружить.

            — Хорошо, я сохраню всё в тайне. А вы не будете пугать моих родителей? Вздыхать по ночам или ухать в трубах в ванной? — спросил Митя.

            — Какой хитрый! Ты хочешь лишить нас всех удовольствий!— надулась Вреднючка. — Хорошо, не будем. Во всяком случае, поста-раемся...

            — А сейчас нам пола уходить! — напомнил Пузатик, натягивая на колени короткую юбчонку.

            — Хотите, оставайтесь ночевать у меня в коробке для игрушек.

            — Я туда не плолезу! Плобовал — не получается, — вздохнул Пузатик.

            — У нас и без того есть, где жить, — сердито заявил Хлопотун. — Не думаешь же ты, что мы ночуем под батареей, как какие-нибудь тараканы.

            Вреднючка поднесла палец к губам:

            — Хочешь, покажу наш домик?

            Митя полез под кровать вслед за домовятами. При свете фонарика он увидел, как Вреднючка подошла к стене, наклонилась и тихонько на что-то нажала. В стене отворилась маленькая дверца. Она так искусно была скрыта под узором обоев, что и не догадаешься о её существовании.

            — Вот здесь мы живём!

            Митя заглянул в дверцу и ахнул от удивления.

           

 

БУЛЬОН ИЗ МОЧАЛКИ

           

В стене под обоями была маленькая комнатка. Посредине комнатки стоял столик, покрытый цветной скатёркой. Эта скатёрка что-то Мите напоминала.

            — У людей, что жили здесь раньше, было полным-полно лишних носовых платков. Я одолжила несколько и смастерила скатёрку,— похвасталась Вреднючка.— Правда, красиво получилось? Хватило и на покрывала для кроваток.

            Вреднючка показала на маленькие, но очень уютные с виду кроватки, размерами напоминавшие кукольные. В углу комнатки разместился старинного вида буфет с резными ножками. На дверце буфета висел большущий замок.

            — Приходится запирать от него, а ключ прятать, — Хлопотун показал на Пузатика. — А то этот обжора всё начисто подъедает.

            — Плосто ты, Хлопотун, жаднючий. Ты даже пустые тюбики от зубной пасты плячешь под кловать.

            — Я не жадный, а бережливый! — обиделся Хлопотун. — В хозяйстве всё пригодится.

            Пока домовята спорили, Ми-тя никак не мог налюбоваться на их комнатку. Она была намного просторнее и лучше любого ку-кольного домика. Рядом с этой замечательной комнаткой его собственная стала казаться не та-кой привлекательной.

            — Я тоже хотел бы жить здесь.

            — Не вздумай! — заявила Вреднючка. — Ты не пролезешь! Не надо было вырастать таким огромным.

            Митя приуныл. Он и в самом деле был великоват для малень-кого домика. Вот если бы он мог по желанию становиться то больше, то меньше! Он сказал об этом до-мовятам, чем страшно их рассме-шил.

            — Мы не волшебники. А быть маленьким не так уж при-ятно! Того и гляди наступят.

            Вреднючка зевнула, следом за ней зевнул и Пузатик. Ещё не-сколько часов, и нужно будет вставать.

            — Пойдем-ка мы спать, — домовята стали разбирать кроватки.— Обычно мы ложимся рано. А сегодня поднялись попугать тебя.

            — Спокойной ночи!

            — Пока! — И невежливая Вреднючка захлопнула дверцу прямо перед носом мальчика.

            — А завтра вы придёте?

            — Ну это ещё как сказать, — донеслось из темноты.

            Может быть, и у вас под шкафом или где-нибудь за кафелем на кухне живут маленькие человечки и пьют чай из маленьких чашечек. И если дома у вас уютно и тепло, не скрипят двери и не бьётся посуда, то, значит, вы дружите со своими маленькими домовятами.

            На следующее утро Митя проснулся очень поздно. Он лежал в кровати и пытался припомнить, были ли домовята на самом деле или приснились ему. Чем больше он об этом думал, тем больше склонялся к мысли, что всё случившееся ночью было только сном. Митя даже заглянул под кровать, но ничего похожего на дверцу не нашёл, и расстроился. Сегодня ночью у него появились маленькие друзья, а утром исчезли.

            — Сладко спал на новом месте? — спросила мама, когда Митя пришёл на кухню. — Уже двенадцатый час. Я хотела тебя разбудить, но пожалела.

            Митя любил по утрам пить с мамой чай. За завтраком мама не-редко рассказывала ему о своём детстве. По её словам выходило, что она была самой умной и послушной девочкой в мире.

            — Твоему папе несказанно повезло. И ты должен стараться быть похожим на меня.— Этими словами мама обычно заканчивала по-учительный рассказ о своём славном детстве.

            Но сегодня у неё не было времени разговаривать с Митей. С переездом на новую квартиру у мамы возникло множество дел.

            — Голова разваливается, сколько нужно всего переделать. Сегодня, сынок, тебе придется побыть дома одному. Не скучай!

            Мама торопливо поцеловала Митю, впрыгнула в туфли на вы-соких каблуках, схватила сумочку и исчезла. А Митя остался дома совсем один.

            «Как жаль, что домовята мне приснились. Вот бы с ними поиграть!»

            Но вокруг было тихо, делать нечего, и, чтобы не скучать, Митя задумал приготовить обед.

            «Вот здорово: мама и папа придут, а на столе их ждёт роскошный обед из трёх блюд. То-то будет сюрпризик!»

            Но прежде Митя сам решил позавтракать. Он намазал бутерброд персиковым джемом и полез в холодильник за соком. Достал сок и повернулся к столу. Но чудо! Бутерброд исчез. На том месте, где он лежал, осталось лишь несколько крошек.

            Митя заглянул под стол и увидел там Пузатика. Мордочка домовёнка была до ушей перемазана повидлом.

            — Я ничего не ел! — поспешно заявил Пузатик, стряхивая с живота крошки.

            — А как же повидло на щеках?

            — Какое повидло? Тебе показалось! — и Пузатик торопливо вытер щёки о скатерть.

            Только сейчас Митя окончательно поверил, что домовята не были сном, и ужасно обрадовался.

            — Как тебе спалось?

            — Плохо, — вздохнул Пузатик. — Я всю ночь волочался. А когда под утло задлемал, то мне плиснился бутелблод с валеньем, плимелно как этот, котолый я не ел.

            Дверца хлебницы открылась. Из неё выглянули Вреднючка и Хлопотун. Они успели снять свои нелепые костюмы и немало от этого выиграли. На Вреднючке была коротенькая зелёненькая юбоч-ка в белый горошек и жёлтенькая кофточка. Хлопотун надел голу-бенькие штанишки с помочами и рубашку с блестящими чёрными пуговками. Пузатик избавился от красной кукольной юбки и сейчас был в цветастой, с короткими рукавами рубашке и оранжевых широченных шортах.

            — Что будем делать? Поразвлекаемся? — Вреднючка повисла на краю холодильника и ловко соскользнула на пол.

            — Не могу. — Митя достал из кухонного шкафа кастрюлю. — Я готовлю обед.

            Хлопотун запрыгал на холодильнике:

            — Чур, я буду руководить!

            Митя с трудом представлял себе, как готовят обеды. Прежде он никогда не делал этого сам, хотя иногда помогал маме и бабушке. «Трудяжка ты мой маленький!» — умилялась бабушка, когда Митя размешивал ложкой кашу или выключал чайник. Ничего сложнее этого мальчику делать пока не приходилось. Так что, когда домовята пообещали помочь ему с обедом, Митя охотно согласился.

            — Так-с, посмотрим, что есть в холодильнике! — важно произнёс Хлопотун. Вреднючка и Пузатик забрались на табуретку и, подна-тужившись, открыли дверцу. В холодильнике зажглась лампочка. Хлопотун отпихнул Пузатика и заглянул внутрь:

            — Банка со шпротами, молоко, колбаса, картошка, помидоры, огурцы... Достаточно для обеда, если, конечно, за дело берётся про-фессионал.

            — Будем варить суп из колбасы! — радостно закричала Вреднючка. Она ухватила палку колбасы и подняла её над головой, как штангу.

            Митя никогда не слышал про суп из колбасы, но решил, что опытным поварам лучше знать, существует такой суп или нет.

            — Чем скорее мы начнём, тем скорее отдохнём! — поторопил Хлопотун. Он велел Мите налить в кастрюлю молока и вскипятить его.

            — Колбасный суп варится на кипячёном молоке! — авторитетно подтвердила Вреднючка. Они с Хлопотуном взяли кухонный нож и принялись пилить колбасу. Хлопотун то и дело засучивал рукава и поплёвывал на ладони.

            Пока домовята готовили колбасный суп, Митя решил сварить макароны. Но оказалось, что макароны длиннее кастрюли и никак не хотят помещаться в ней. Тогда Митя стал ломать макароны на кусочки и запихивать их в кастрюлю. Но в этот момент он почувство-вал запах гари.

            — Пузатик! Молоко убегает! Выключай!

            Запах гари усиливался.

            — Пузатик, ты что, не слышишь? Выключи молоко!

            Но Пузатик куда-то пропал. Непонятно было, куда он подевался. Забыв про убегающее молоко, Хлопотун, Вреднючка и Митя стали искать его по всей кухне. Неожиданно они услышали слабый стук, доносившийся из холодильника. Митя поспешно открыл дверцу, и прямо ему в руки выпал окоченевший Пузатик. Он дрожал и весь был покрыт изморозью. Волосы и ресницы у него заиндевели и торчали ледяными сосульками.

            — Что ты там делал? — набросился на Пузатика Хлопотун. — Почему не помогал готовить колбасный суп?

            — Ва-ва-ва... — бубнил Пузатик синими губами. Он так одереве-нел, что не мог говорить. Митя усадил его поближе к плите, чтобы он отогрелся. Когда толстячок разморозился, он рассказал, что не удер-жался от соблазна съесть кусочек торта. Но как только Пузатик заб-рался в холодильник, дверца захлопнулась, и он оказался в западне.

            — Чем это пахнет? — Вреднючка принюхалась. — Похоже, что у кого-то сбежало молоко.

            Митя повернулся к плите и ахнул. Донышко кастрюльки по-чернело и обуглилось. Домовята заметались по кухне.

            — Пожар! Горим! — взвизгнула Вреднючка. Она схватила стакан воды и выплеснула его на раскалённую кастрюльку. Вода зашипела, и во все стороны полетели брызги. Митя подскочил к плите и быстро выключил её. Потом он открыл форточку, чтобы выветрился угар.

            — Где вы застряли? — поторопил Хлопотун. — Давайте колбасу для супа!

            — Вот она! Стой! Перестань сейчас же! — Но последний кусочек колбасы уже исчез за щекой у Пузатика. Оказалось, что оттаявший толстячок без промедления занялся колбасой.

            — Что ты наделал? Ты оставил Митиных родителей без ужина! Бедненькие, несчастненькие, голодненькие родители! Они так надеялись, так верили, что дома их ожидает тарелочка колбасного супа! — заохала Вреднючка.

            Пузатик, жалобно моргая, смотрел на Митю, и мучился угры-зениями совести. Он был огорчён, что не удержался и умял всю колбасу. Впрочем, Пузатик довольно скоро утешился. Он взял длин-ную вермишелину, опустил её в коробку с молоком и незаметно для себя выдул всё молоко, что там ещё оставалось.

            — Теперь и молока нет! — всплеснула ручками Вреднючка. — Теперь мы не сможем приготовить колбасный суп! Пузатик, что ты наделал?

            — Это я от лассеянности! Я ужасно лассеянный, — застенчиво признался Пузатик.

            — А может, вместо колбасного супа приготовим ещё что-ни-будь?— предложил Митя.

            — Не понимаешь в кулинарном искусстве — вот и помолчи! — проворчал Хлопотун. — Испортили моё фирменное блюдо, а теперь заявляют, будто ничего страшного не произошло.

            Вреднючка заглянула в холодильник и захлопала в ладоши:

            — Родители не останутся без ужина! Будем варить бульон из мочалки с укропом!

            — Но такого бульона нет! — попытался запротестовать Митя.

            — Это ещё не значит, что его нельзя приготовить, — решительно отрезала Вреднючка.

            Она влезла на стул, поставила на плиту кастрюлю с водой и дождалась, пока та забурлила. Потом Вреднючка стала поочерёдно бросать в воду помидоры, огурцы, соль, сахар, майонез, котлеты и вер-мишель. В довершение она кинула в кастрюлю мочалку для мытья посуды.

            — У каждой уважающей себя хозяйки должен быть свой ма-ленький кулинарный секретик, — авторитетно сообщила Вред-нючка. — Хочешь, скажу свой? К мочалке добавляется малюсенькая веточка укропа. Гениально и просто!

            Пока Вреднючка готовила бульон, Пузатик незаметно огляделся и засунул руку в стоящий на столе стаканчик с крышечкой. Он нашарил там что-то маленькое и решил, что это конфета. Недолго ду-мая, Пузатик положил её в рот. В следующее мгновение он ракетой взвился в воздух. В стаканчике папа хранил перец.

            — О!!! — вопил Пузатик, бегая по столу.— Голю! Потушите меня!

            Он опрокинул сахарницу и разбил чашку. Потом подбежал к крану и стал полоскать рот холодной водой. От этого перец защипал ещё сильней.

            — Сам виноват! — назидательно сказал Хлопотун. — Все твои беды от беспардонного обжорства!

            Митя взял веник и стал сметать рассыпанный сахар. Хлопотун сидел на краю стола, свесив ножки, и наблюдал, как Митя работает.

            — Вон там грязно! Как ты метёшь? Совершенно не умеешь держать веник!

            — А как нужно? Ты мне не покажешь? — попросил Митя. Но Хлопотун замотал головой:

            — Учись сам. А я буду руководить.

            — А ты сам-то умеешь мести?

            — Я умею теоретически, — авторитетно заявил Хлопотун.— Для руководителя это самое важное.

            Немного погодя Вреднючка заявила, что суп готов. Митя потя-нулся было ложкой к кастрюле, но Вреднючка отпихнула его руку.

         — Ты хотел сделать родителям сюрприз? Пусть это будет сюрпризом и для тебя!

            Вечером перед приходом родителей, домовята ушли в свою комнатку, унося с собой большой огурец.

            — Мы его честно заработали и теперь честно съедим,— сказала Вреднючка. Почему-то свой суп из мочалки она есть не стала, а только понюхала: — Я великодушно уступаю его вам.

            В семь часов вернулись домой папа и мама. Оба были уставшие и голодные.

            — Я ничего не успела приготовить, — извиняющимся голосом сказала мама. — Придётся обойтись бутербродами.

            — Об ужине не волнуйтесь! — Митя гордо разлил по тарелкам Вреднючкин суп.

            — Пахнет как-то необычно! — мама зачерпнула суп ложкой и с подозрением стала рассматривать.

            Голодный папа не стал разбирать, что перед ним, и, одобрительно мыча, начал есть. Неожиданно он выудил из тарелки мочалку. Не-которое время разглядывал её, а потом сказал:

            — Мочалка — это ничего. Её даже можно разжевать. Когда я в первый раз готовил обед, то уронил в кастрюлю ёжик для бутылок.

            — На следующей неделе у нас новоселье,— мама достала хлеб и стала готовить бутерброды.— Надеюсь, там мы обойдёмся без не-ожиданностей.

            Если бы мама знала, что неожиданности ещё только начинаются.

 

 

ПРИГЛАШЕНИЕ ДЛЯ ДОМОВЯТ

           

Новоселье назначили на воскресенье. За день до праздника к маме было не подступиться. Она была раскалена, как и её много-численные сковородки и кастрюли. К празднику готовились все-возможные вкусности. В помощь маме срочно вызвали бабушку, и они вместе варили, тушили, жарили и парили.

            Митю отправили в детскую, а папу отослали в магазин, чтобы они не мешались. Митя проскучал в своей комнате с полчаса, а потом, принюхавшись к доносившимся из кухни аппетитным запахам, не выдержал и пришёл посмотреть, что мама и бабушка готовят к новоселью.

            Мама готовила салат, а бабушка тушила какое-то сложное блюдо из овощей и зелени. В кастрюле всходило тесто, а из раковины свешивала хвост серебристая рыбина. Митя замер на пороге, очаро-ванный всем этим великолепием:

            — Я давно заметил, по-настоящему хорошую еду готовят только для гостей.

            — И что ты предлагаешь? — спросила бабушка.

            — Съесть всё самим, — Митя подумал, что Пузатик на его месте так бы и поступил.

            — И тебе не стыдно? Никогда не думала, что у меня растёт такой жадный сын, — мама покачала головой.

            — Я не жадный, я бережливый, — вспомнил Митя науку Хлопотуна.

            — Помни, внучек, жадинам достаётся только дырка от буб-лика,— улыбнулась бабушка.

            Митина бабушка вовсе не была похожа на седенькую старушку, мирно дремлющую у телевизора с газетой в руках. Очень часто её при-нимали за маму Мити, и бабушка всегда сердилась, когда он начинал объяснять, кем она ему приходится на самом деле. Волосы у бабушки были ярко-рыжие, очков она не носила, газет не читала. А при случае не прочь была и пококетничать.

            — Ах, ах! — говорила тогда бабушка. — Вы и представить себе не можете, моему внуку семь лет.

            — Но мне же восемь! — поправлял Митя, удивлённый, как бабушка могла это забыть.

            — А ты говори, что семь! Восьмилетний внук для такой жен-щины, как я, — это чересчур.

            Но в основном бабушка и внук бывали довольны друг другом.

            Мите хотелось остаться на кухне и предложить свою помощь, но он не решился. Мама всё ещё не забыла бульона из мочалки с укропом.

            У мальчика стали слезиться глаза от лука, и он поспешил вернуться в комнату. Стоило ему открыть дверь, как на кровати он увидел домовят. Хлопотун и Пузатик подскакивали на пружинном матрасе и кувыркались, а Вреднючка проковыряла пальцем дыроч-ку в подушке и теперь вытаскивала оттуда пёрышки. Она что есть силы дула на них, и перья кружились в воздухе.

            — Перелётные курочки и петушки летят на юг! — смеялась Вреднючка и махала платочком.

            — Где ты плопадал? — Пузатик подтянул штанишки.

            — У нас завтра новоселье. Мама с бабушкой готовят празд-ничный стол. Мы пригласили гостей.

            Хлопотун и Пузатик перестали подпрыгивать и как-то странно уставились на Митю.

            — Всех гостей пригласили? — Вреднючка извлекла из подушки новое пёрышко.

            — Да всех. Дядю Сашу с тётей Леной, и дядю Толю с тётей Лидией Олеговной. Ещё будут мама с папой, я и бабушка,— уточнил Митя.

            — Вот как? И тётю Олеговну не забыли? — съехидничала Вреднючка.— Молодцы! А я-то думала, что забудете. Вечно её за-бывают, эту бедную тётю Олеговну.

            Домовята отвернулись и стали спускаться с кровати, делая вид, что не замечают Митю. Неожиданно мальчик догадался, почему они повели себя так странно.

            — Постойте! — крикнул Митя. — Приходите на новоселье!

            Мордашки домовят мгновенно расплылись в улыбках.

            — Только ты пришли нам письменное приглашение, как самым почётным гостям, — потребовал Хлопотун.

            Митя смутился. Почерк у него был не слишком красивый. «Пи-шешь как курица лапой»,— морщился папа, заглядывая в его тетрад-ки. Сын не спорил. Он хорошо помнил, что однажды принёс в школу записку от папы и учительница сказала: «Ну и почерк у твоего папы! Прямо иероглифы!»

            — Так ты собираешься писать приглашение? — поторопил Хлопотун.— Если нет, то мы не придём.

            Не желая огорчать домовят, Митя достал из пенала ручку, вырвал из тетрадки лист и сложил его пополам. Хлопотун забрался на спинку стула и заглянул мальчику через плечо.

            — Я буду тебе диктовать. Пиши: ПРЮГЛАШЕНИЕ.

            — Знаешь, — усомнился Митя. — Кажется, ПРЮГЛАШЕНИЕ — это неправильно. Нужно ПРЯГЛАШЕНЬЕ или, в крайнем случае, ПРЕГЛОШЕНЬЕ.

            — Или не пиши вообще, или пиши, как я тебе диктую! — рассердился Хлопотун.

            «Дорогие домовята! — вывел как можно аккуратнее Митя. — Прюглашаем вас нановоселие и желаем здоровья в личной жизни. Целую, Митя».

            Хлопотун, Вреднючка и Пузатик по очереди изучили его посла-ние и остались довольны.

            — Зачем ты написал «целую»? — удивился Хлопотун. — Что за нежности?

            — Так полагается, — вздохнул Митя. — И мама так пишет, и бабушка...

            — Представляю себе, — хихикнул Хлопотун. — Пишет учи-тельница в дневнике: «Родители, зайдите в школу!», а в конце до-бавляет: «Целую, учительница».

            — Если хотите, — сказал Митя, — я зачеркну «целую».

            — Не надо. Пусть остаётся, — разрешила Вреднючка и покраснела.

 

 

НОВОСЕЛЬЕ

           

И вот наступило воскресенье. С утра светило солнце. Стояла последняя неделя августа. В форточку, кружась, влетел жёлтый кленовый лист и замер на кухонном столе.

       Митя надел белую рубашку с бабочкой. Бабочка впилась ему в шею, а новые чёрные брюки пришлось подворачивать и подшивать. Мама любила покупать сыну одежду на вырост.

            Митя несколько раз порывался снять жмущие ему ботинки и бабочку-удавку, но мама не разрешала.

            — Я хочу, чтобы ты у меня был красивый!

            — А я хочу, чтобы я у тебя был живой, — ворчал сын, оттягивая бабочку от шеи.

            В половине второго раздался звонок в дверь и весёлые голоса в прихожей. Пришли дядя Саша с тётей Леной. Дядя Саша, брат мамы, был высокий и худой, а его жена тётя Лена — маленькая и толстенькая.

            «Сейчас дядя Саша скажет, что я подрос. Он всегда говорит одно и то же», — подумал Митя, едва дядя Саша открыл рот.

            — Какой ты, племянничек, большой вымахал! Да он у нас просто великан! — дядя Саша потрепал его по щеке.

            Последний раз Митя видел дядю неделю назад. Если б он рос так быстро, как говорил дядя Саша, то давно был бы выше Останкинской башни.

            Тётя Лена ничего не сказала. Она поправляла перед зеркалом причёску, и от неё пахло духами так сильно, что мама чихнула.

            — Моя жена, — похвастался дядя Саша, — села на флакон с французскими духами и, ха-ха, раздавила. Забавно, не правда ли?

            По тому, как тётя Лена посмотрела на мужа, Митя догадался, что она вовсе не находит это забавным.

            Потом пришли дядя Толя с тётей Лидией Олеговной. Тётя Олеговна пожала маме руку и покровительственно похлопала папу по плечу. Она была его начальницей по службе, а дядя Толя — её мужем. У тёти Олеговны блестели чёрные сомкнутые брови, а на голове вились мелкие белые кудряшки.

            — У вас причёска, как у пу-деля! — пошутил дядя Саша.

            — Ха-ха! — с хрипотцой рассмеялась тётя Олеговна и обняла дядю Сашу. Тётя Олеговна была женщиной плотной, и руки дяди Саши соприкасались у неё на спине толь-ко кончиками пальцев.

            Со вчерашнего дня Митя не видел домовят. Как только он вручил им письменное приглашение, Хлопо-тун, Вреднючка и Пузатик ушли к себе в комнатку. На прощанье они обещали обязательно прийти на новоселье. Всю ночь мальчик слышал доносившиеся из-под кро-вати шуршание и смех. Вероятно, домовята готовились к празднику.

            «Что бы стали делать взрослые, если бы увидели домовят? — пы-тался представить Митя. — Мама, наверное, растерялась бы, а тётя Олеговна взяла бы их на колени и похлопала по плечу».

            — Прошу к столу! — пригласила мама.

            Праздничный обед начался. Мама и бабушка старались не напрасно. Большой стол весь был заставлен всевозможными тарел-ками с салатами, винегретами, паштетами, закусками и многим-многим другим.

            — Когда же придут домовя-та? — беспокоился Митя.

            Взрослые разлили по бокалам шампанское, а Мите в такой же точно бокал плеснули сладкой газированной воды. Для мальчика вода была намного привлека-тельнее кислого шампанского.

            Неожиданно Митя почувство-вал, что его дёрнули за штанину. Он незаметно приподнял край ска-терти и увидел под столом домо-вят.

            — А вот и мы! — шепнула Вреднючка. — Не опоздали?

            Митя огляделся. Взрослые были заняты едой и разговорами и не обращали на него никакого вни-мания.

            Мальчик незаметно передал домовятам одну из тарелок с са-латом. Через минуту она верну-лась пустой. Маленькие гости явно не теряли времени даром.

            Мите было любопытно, чем домовята занимаются под столом, но он не решался посмотреть, боясь, что кто-нибудь заметит. Однако через некоторое время мальчика ущипнули за ногу.

            — Эгей, на корабле! Как там наверху дела? А то нам с подводной лодки не видно! — громко про-шептала Вреднючка, сложив руки рупором. К счастью, её никто не услышал. Застолье было шумным. Гости звенели бокалами, а мама и бабушка раскладывали по тарел-кам жаркое. Митя передал под стол куриную ножку и бутылку сладкой воды. Оттуда донеслось радостное бульканье.

            Когда Митя в следующий раз приподнял край скатерти, Вред-нючка исчезла, а Хлопотун и Пузатик потягивали через трубочку сладкую воду. Митя спросил у них, где Вреднючка, но Хлопотун и Пузатик были слишком заняты и не удостоили его ответом.

            Гости допили шампанское, а пустую бутылку поставили на пол. Вскоре из-под стола донеслись смех, иканье, а потом шум борьбы. Митя увидел, как Хлопотун зажимает Пузатику рот, а тот вырывается и размахивает ручками. Несколько капель со дна бутылки сделали Пузатика буйным, и он рвался подраться с дядей Са-шей, дядей Толей и папой одно-временно.

            — Я им п-покажу! Будут знать, как заклывать холодильник! Пусти меня! — требовал маленький тол-стячок.

            — Прекрати! — шипел Хлопо-тун.

            — Кому говорят, пусти! — Пузатик изо всей силы стукнул его по ноге.

            — Ой! — вскрикнул Хлопотун.

            Гости за столом услышали это ойканье и задвигались.

            — Что случилось? Кто сказал «ой!»? — заволновалась бабушка.

            — Это я, — поспешил на выруч-ку домовятам Митя.— Только я сказал не «ой», а «бабушка, спой»!

            — Что-то я сегодня охрипла...— застеснялась бабушка.

            — Спойте, хозяюшка! У вас чудный голос! — поддержал Митю дядя Толя.

            Бабушка ещё немного заста-вила себя поуговаривать, а потом ре-шительно отодвинула тарелку в сторону:

            — «Клён ты мой опавший, клён заледенелый...» — запела бабушка.

            — «Что стоишь нагнувшись под метелью белой?» — подхватила басом тётя Олеговна.

            Краем глаза Митя заметил, как Хлопотун и Вреднючка выволокли из-под стола пьяненького Пузатика и быстро шмыгнули в полуоткрытую дверь. На прощанье Вреднючка послала Мите воздушный поцелуй, а Пузатик показал розовый язык.

            Когда бабушка и тётя Олеговна закончили петь, дядя Саша заапло-дировал:

            — Замечательно! А сейчас я скажу тост!

            Он хотел встать, но чуть не упал и навалился на стол.

            — В чём дело? — дядя Саша посмотрел на свои ботинки и глазам не поверил. Его шнурки оказались прочно привязанными к стулу.

            Тётя Олеговна ахнула и вытащила у себя из туфельки куриную косточку. У папы исчезли комнатные тапочки, а вместо них возникли резиновые калоши, в которых он обычно пропалывал грядки на даче. Дяде Толе кто-то сколол штанины булавкой, а тётя Лена нашла в туф-ле грецкий орех.

            — Надо же! Кто это сделал?

            Хозяева и гости в изумлении заглянули под стол, но никого там не обнаружили. Вдруг дядя Толя расхохотался так громко, что у него чуть не лопнула на животе рубашка.

            — Это, наверное, Митя сделал! Хорошая шутка! — сказал он, показывая на мальчика.

            Митя замотал головой. Мнения разделились. Одни считали, что это проделки Мити, а другие подозревали дядю Сашу, всем известного любителя подобных шуточек. Во всяком случае, на домовят не подумал никто, и это было уже хорошо.

            — Чудеса, да и только! Но мне понравилось. Давно я так не веселилась! — тётя Олеговна, прощаясь, похлопала папу по плечу.

            Проводив гостей, мама и бабушка отправились мыть посуду. Папа и Митя им помогали.

            А в это время в своей маленькой комнатке домовята грустно укладывались спать.

            — У нас ещё никогда не было гостей! И никогда не будет! — Вреднючка вытерла косичкой заплаканный нос. Но уже на сле-дующий день произошло событие, которое всё перевернуло.

 

 

ГОСТЬ ИЗ ЛЕСА

 

            Утром, когда папа перелистывал газету, оттуда выпало почтовое извещение. Папа поднял бумажку с пола:

            — Поздравляю! Нам посылка! В кои-то веки.

            — Это, наверное, от моей двоюродной сестры, — обрадовалась мама.— Она всегда присылает нам сушеные грибы и варенье. Добрая душа!

            На другой день папа пошел на почту и получил посылку. Это была небольшая картонная коробка, обвязанная верёвкой и закапанная сургучом. На коробке неуклюжим, корявым почерком был написан адрес.

            Мама осторожно развязала верёвку и отодрала сургуч. Потом она приподняла картонную крышку и заглянула внутрь. Её брови удив-лённо поползли вверх.

            — Ну что там? — нетерпеливо спросил Митя, который вертелся возле, дожидаясь, пока мама распечатает посылку.

            — Ничего не пойму! Тут какие-то шишки!

            Действительно, коробка была доверху наполнена шишками. Большими, смолистыми, еловыми шишками.

            — Кто бы это мог нам прислать? — пожал плечами папа. — На такую шуточку даже твой братец не способен.

            Мама с папой еще некоторое время ломали голову над загадкой странной посылки, но потом забыли о ней. Коробку с шишками поставили в коридор, чтобы после вынести её на мусор. Но утром оказалось, что коробка опрокинулась, а шишки разбросаны по полу. Мама с папой не знали, что и думать. Единственным в семье, кто разгадал эту тайну, был Митя. И вот как это произошло.

            Вечером в комнатке домовят царило необычное оживление. Оттуда доносился смех Хлопотуна, Вреднючки и Пузатика. А ещё Мите показалось, что он слышит чей-то голос, низкий и хрипловатый. Голос этот явно не принадлежал никому из малышей.

            Некоторое время мальчик изнывал от любопытства, а потом полез под кровать и по-стучал в маленькую комнат-ку.

            — Это Митя. Мы тебе о нём рассказывали...— донёсся из-за двери шёпот Вреднючки.

            Пузатик открыл дверцу и сказал:

            — Холошо, что ты заглянул. У нас гость. Мы как лаз хотели вас познакомить.

            Митя увидел, что рядом с Пузатиком стоит крошечный старичок, очень похожий на... шишку, с длинной седой бо-родой. За спиной у старичка висела небольшая котомочка, а в руках была суковатая пал-ка.

            — Это леший Ворчун, мой дедушка, — представила Вред-нючка. — Его лес вырубили, и он переехал к нам насовсем.

            — Беда-то, ой, беда-то! — пригорюнился Ворчун. — Вырубили, и впрямь вырубили. Уж я пилы-то им тупил, тупил, в двигатели машин песку подсыпал, под-сыпал. Ничего не помогло. Весь мой лес под корень посекли. И сосенки, и ёлочки, и берёзки, и кленочки, и рябинки. Одни только пенёчки остались. А живности-то сколько всякой сгибло. И птички, и зайчики, и белочки. Что был лес, что не было.

            Митя представил себе погубленный лес, где вместо деревьев остались одни пеньки, и пожалел Ворчуна.

            — Угадай, как дедушка добрался до Москвы? — спросил Хло-потун. — Ни за что не догадаешься.

            Но Митя додумался. Он вспомнил про загадочную посылку, и у него возникло одно предположение.

            — Ворчун прятался в той коробке с шишками?

            Хлопотун покраснел от досады и затопал ногами:

            — Терпеть не могу этих мальчишек! Вечно они суются со своими догадками. Ну что тебе стоило сделать вид, что ты не догадался?

            Леший Ворчун засмеялся:

            — Я сам себя прислал в той посылке с шишками. Почти целую неделю ехал, пока доехал. Ну и тряска же у вас в поездах. На лоша-дях и то спокойнее было.

            — Ты приляг, отдохни, дедушка Ворчун, — предложила Вреднючка.— Ты, наверное, устал.

            — Как бы не так! Устал.... Терпеть не могу, когда меня при-нимают за беспомощного старикашку!

            Леший отбросил палку, стащил со спины котомочку и под-прыгнул вверх чуть ли не на метр. Никто не ожидал от сухонького старичка такой прыгучести. В воздухе Ворчун перекувыркнулся три или четыре раза, а потом ловко приземлился на обе ноги:

            — Так-то вот! Ещё неизвестно, кто из нас больший стари-кашка!

            Леший трижды хлопнул в ладоши и что-то прошептал себе под нос. В ту же секунду котомочка скаканула к Ворчуну за спину, а суковатая палка — прямо ему в руки.

            — Вы и колдовать умеете? Вот это да! — поразился Митя.

            — Плохой бы я был леший, если б не умел. Я раз, помнится, так наколдовал, что у лесорубов в водке грибы проросли. Думал — выльют, а они все равно пьют и только продавщицу ругают.

            Неожиданно Митя услышал в коридоре шаги. Это мама шла пожелать ему «спокойной ночи». Митя прошептал домовятам «тшш!» и нырнул под одеяло.

            — Спокойной ночи! — громко сказал Митя входящей маме и тихо добавил: — Спокойной ночи, Ворчун!

 

ВОРЧУН НАВОДИТ ПОРЯДОК В КВАРТИРЕ

 

            В воскресенье после обеда мама и папа отправились на день рождения к тёте Олеговне, а Митю оставили дома. Почему-то взрослые редко берут с собой детей, когда ходят в гости к своим друзьям.

            — Я тоже хочу к тёте Олеговне, — капризничал Митя. — Разве она меня не приглашала?

            — Там будут только взрослые, — объяснила мама. — Ты соскучишься.

            Едва дверь за родителями закрылась, Митя помчался в свою комнату и постучал к домовятам.

            — Это я! Мамы и папы нет дома! Давайте поиграем!

            Домовята и леший, зевая и потягиваясь, вышли к мальчику. Вид у них был заспанный и недовольный.

            — Ты нас разбудил. После обеда у нас тихий час.

            — Вы и после завтрака спите, сони. Как вы только обед не просыпаете?

            — При всем желании не проспишь, — съехидничал Хлопотун. — У Пузатика так начинает бурчать в животе, хоть уши затыкай.

            — А ты... а ты, Хлопотунище, хлапишь! Вот! — выкрикнул покрасневший Пузатик.

            — Вам бы только ссориться! — Вреднючка столкнула Пузатика и Хлопотуна лбами.

            Леший Ворчун пригладил рукой растрепавшуюся бороду:

            — Так ты говоришь, мамы и папы нет дома?

            — Они в гостях.

            — Хорошо, что в гостях. Теперь я смогу осмотреться. А то жи-вёшь, живёшь, а где живёшь, не ведаешь.

            И Ворчун решительно направился к дверям. Митя знал, что леший всю жизнь провёл в лесу и понятия не имеет о городской квартире.

            «То-то он удивится, когда я ему всё покажу!» — подумал Митя.

            Но оказалось, Ворчуна непросто было поразить.

            — Тоже мне невидаль. Чудо-юдо на батарейках,— пожал пле-чами Ворчун, когда Митя включил телевизор.— Делать вам, не-чего, вот вы в коробку и пялитесь.

            — А такое ты когда-нибудь видел? — мальчик вставил кассету в игровую приставку. На экране появилась затерянная в космосе планета и космонавт с бластером. На космонавта сверху сыпались камни. Крылатые чудовища выпускали огненные шары, которые он разносил выстрелами из бластера.

            Ворчун с любопытством взглянул на экран:

            — Ну и местечко. Земля-то, земля... Сухая, потрескавшаяся. Ни кустика. И птички, наверное, голодные.

            Ворчун пошептал немного, и неожиданно картина на экране изменилась. Сквозь каменистую почву планеты проросли трава и цветы. Крылатые чудовища стали похожими на индюков и мирно клевали что-то в траве, а у компьютерного человечка вместо бла-стера в руке оказалась лопата. Этой лопатой он выкапывал неглубокие ямки и сажал в них деревья.

            Но в своем заклинании Ворчун что-то напутал. Раздался гортанный крик, и в комнату ворвался один из страшных ящеров с экрана. Сразу запахло болотом. Ящер заметался и разбил зубчатым крылом стекло книжного шкафа.

            Домовята с писком скрылись под столом, а чудовище устре-милось к Мите, широко раскрыв зубастую пасть. Но в последнюю секунду Ворчун прошептал заклинание, и ящера затянуло обратно в телевизор. Митя поспешно выдернул игру из розетки.

            — Вот видишь, — серьёзно сказал Ворчун. — Злыми фантазиями можно натворить много бед.

            — Ладно, — вздохнул Митя. — Пойдём, я покажу тебе ванную.

            В ванной Ворчун забрался на край раковины и принялся крутить краны.

            — Неплохо придумано. Ручей в трубу запихали!

            Неожиданно леший ойкнул и подул на палец.

            — Ой, горячо!

            — Ты не тот кран повернул. Холодная вода в другом.

            Но леший больше не доверял водопроводу.

            — Недотёпы! Горе-мастера! Понаделают крантиков, волей-не-волей запутаешься.

            На кухне Ворчун постучал согнутым пальцем в железный бок холодильника.

            — Наизобретали всякой чуши, горе-мастера! Мало вам одних крантиков! Так поставили железяку, чтобы она холод делала! Нет, погреб выкопать!

            Митя ожидал совсем другого и теперь был разочарован. Ворчун это заметил.

            — Не унывай! Конечно, квартирка у вас ни то ни сё, но вы же не виноваты. Я вам помогу.

            Ворчун распушил бороду, подпрыгнул и произнёс скороговоркой заклинание. Всё заволокло золотой пылью, а когда через минуту она рассеялась, мальчик не узнал своего дома. Всё в нем совершенно из-менилось. Там, где стояла газовая плита, теперь возвышалась русская печь. Обои исчезли. На их месте возникли бревенчатые стены. Митя выбежал в коридор.

            В ванной вместо раковины он обнаружил глубокий колодец. На краю его стояло ведро с длинной верёвкой.

            — Потом я вам коромысло сделаю, — пообещал Ворчун, — без коромысла в хозяй-стве никак нельзя.

            Стиральная маши-на исчезла, но около колодца лежал валёк для белья и кусок сти-рального мыла. В углу комнаты, где раньше был телевизор, на гвоз-дике висела балалайка.

            — Это для куль-турного времяпрово-ждения. А мало будет балалайки, так я вам ещё и гармонику на-колдую.

            — А где папина и мамина кровать?

            — Кровать я убрал. И так места в доме мало. На печи будут спать.

Но самые большие перемены произошли       в Митиной комнате. Прямо на ковре паслась бурая коровёнка с тя-желым выменем. Рядом с нею бегал маленький тонконогий телёнок и бодал молодыми рож-ками книжный шкаф.

— Молоко своё будет, творожок, сметанка, кефирчик, сливки, сы-рок... — размечтался леший.

Неожиданно Митя услышал с балкона ржание. Он оглянулся и увидел гнедого коня с белой звёздочкой на лбу. Конь нетерпеливо бил копытом в бал-конную дверь.

— Это тебе вместо велосипеда. — Ворчун был доволен.

Митя любил лошадей и коров, но сомневался, что родителям понравятся такие перемены.

— Большое тебе спасибо, Ворчун, но...

— Можешь не благодарить! — радостно оборвал его леший. — В самый раз бы ещё свинок развести в коридоре. Тогда бы ваша квартирка обрела вполне приличный вид.

— Ты не понял, Ворчун. Я не это хотел сказать... Не мог бы ты вер-нуть всё на место? А то придут мама с папой, и мне достанется.

            Митю поддержала Вреднючка.

            — Дедуль, в деревне свой уклад, а в Москве свой. Мы городские домовята и хотим жить в городской квартире.

            Ворчун нахмурился. Некоторое время он молчал, а потом с обидой сказал:

            — А я-то думал, вы обрадуетесь. Эх вы! Как хотите, дело хо-зяйское.

            Он завертелся на месте и принялся колдовать. Но колодец, печка и лошадь почему-то не спешили исчезать.

            — Как же я мог забыть! — Ворчун хлопнул себя ладонью по лбу.— Заклинанье будет держаться до полуночи, а потом всё возвратится на свои места.

            — А как же папа с мамой? Придут домой и увидят: вместо кро-вати — печь, а вместо водопровода — колодец? — забеспокоился Митя.

            Ворчун вздохнул:

            — Ничего не могу поделать. Раньше полуночи колдовство не развеется.

            Митя с тревогой стал ждать возвращения родителей. Он и представить боялся, что произойдет, когда мама с папой увидят, как изменилась квартира. Ведь они совсем недавно сделали ремонт.

            В десять часов вечера родители ещё не вернулись. Мальчик понемногу начинал надеяться, что они заночуют у тёти Олеговны. «Может быть, на сей раз всё и обойдётся», — он прилёг на кровать и незаметно для себя уснул под однообразное почавкивание коровок и ржанье коня.

            Но вот в половине двенадцатого внизу у подъезда остановилось такси. Мама и шофёр выгрузили из машины папу. Папа сиял и пытался петь, но мама ему не позволяла:

            — Тише! Ночь уже. Что люди подумают?

            — Пускай что хотят думают! Тоже мне думальщики нашлись!

            В доме не было лифта, и папе с мамой, чтобы подняться на четвёртый этаж потребовалось минут пять. Папа хихикал и пытался позвонить всем соседям, но мама ему не разрешала. Мама открыла свою дверь и хотела включить свет. Она не знала, что по милости Ворчуна у них теперь нет электричества.

            — Наверное, п-пробки п-перегорели. Сейчас я их п-починю.

            — Тебя током ударит! Ни к чему не прикасайся!

            Мама с папой, осторожно ощупывая руками стены, в кромешной тьме прошли по коридору. Раздался грохот. Это папа спихнул в колодец ведро. Слышно было, как где-то глубоко плеснула вода.

            — Что там грохнулось?

            — Тише! Ребёнка разбудишь! — прошептала мама.

            Темнота была такая, что собственных ног не увидишь. Кое-как они добрались до кухни и уткнулись в русскую печь.

            — Кирпичи какие-то! Кто их сюда притащил? — засмеялся папа и чиркнул спичкой. При дрожащем огоньке родители различили белую русскую печь и кувшин с квасом на столе. Мама негромко вскрикнула:

            — Сделай что-нибудь, ты же мужчина!

            — Чичас разберёмся! — папа взял кувшин и стал жадно пить квас.

            В это время луна выглянула из-за тучи. В кухне посветлело. Теперь мама с папой смогли рассмотреть и чугунки, и вёдра, и ухват, и саму огромную русскую печь, занимавшую большую половину кухни. Мама выглянула в коридор и увидела замшелый колодец. Откуда-то из глубины квартиры донеслось полусонное мычание. Мама ухватилась за папин рукав.

            — Спокойно! Не раскачивай меня! Куда ты меня завела?

            Мама прислонила папу к печке и схватилась руками за голову. К счастью, в это мгновение часы пробили двенадцать. Колдовство Ворчуна развеялось. В кухне зажглась лампочка.

            От яркого света мама и папа зажмурились. Когда же они от-крыли глаза, всё уже было по-прежнему.

            — Фу! — облегченно выдохнула мама. — В темноте чего только не привидится.

            Но неожиданно мама ойкнула. В руках у довольного папы она увидела кувшин с квасом.

           

 

ДЕНЬ ИГРУШКИ

           

Подошли к концу каникулы. Мите пора было идти в третий класс.

            — Какой ты счастливый! — порадовался за Митю папа. — В этом году ты получишь много новых знаний! С каким нетерпением я когда-то ждал первого сентября!

            Нельзя сказать, чтобы Митя спешил получать новые знания. И почему только каникулы заканчиваются всегда так быстро?

            — В школе я был отличником! Учительница приводила меня в пример другим детям.

            — Как бы не так, — мама вошла в комнату и услышала слова папы.— Помнится, мне попался твой дневник за третий класс. Хо-рошие отметки там были только по физкультуре.

            — Неправда! — возмутился папа. — Не только по физкультуре, но и по рисованию!

            — Эх ты! А вот у меня были большие способности к учению.

            — Были-то были. Но встаёт вопрос: куда они сплыли?

            — Перестань! — рассердилась мама. — Нельзя подрывать у ребёнка родительский авторитет. Митя, закрой уши!

            Вечером тридцать первого августа Митя достал из шкафа свою школьную сумку и положил туда чистые тетрадки в прозрачных обложках. Они были такие красивые, пухлые и замечательно пахли свежей типографской краской. Мальчику на мгновение даже захо-телось учиться.

            — Привет! Куда это ты собрался? — услышал Митя тоненькие голоса. Конечно же, это были домовята и леший Ворчун.

            — Я завтра иду в школу, в третий класс.

            — Этим карапузам не помешало бы хоть чему-нибудь научиться. А то знай баклуши бьют.

            Хлопотун обиженно посмотрел на Ворчуна:

            — Неправда. Я уже выучил почти всю таблицу умножения.

            — Хорошо. Проверим. Сколько будет трижды четыре?

            Хлопотун задумался и почесал затылок:

            — До этого места я ещё не доучил.

            Вреднючка запрыгнула к Мите на колени:

            — Обещай, что ты научишь нас считать и писать! Читать мы уже немного умеем.

            — Мы будем очень-очень сталаться, — застенчиво подтвердил Пузатик. — Плавда, Хлопотун?

            — Как бы не так! Стану я у него учиться! Да я умнее этого ваше-го Мити в сто тысяч раз!

            Наступил первый учебный день. Мама проводила Митю до школы. Митя в новой белой рубашке и с чисто вымытыми ушами нёс громадный букет гладиолусов.

            С этого года он перешёл в другую школу. В старую ездить было слишком далеко. Понятное дело, что Митя немного волновался, как всё пройдёт на новом месте.

            — Ну как всё было? Как тебе новая школа? — спросила мама, когда после уроков сын вернулся домой.

            — А ничего особенного, — Митя забросил школьную сумку в угол комнаты. — Ты даже не представляешь себе, мама, сколько в школах всякой мелюзги развелось, второклашек там, первоклашек. Всё вре-мя под ногами путаются и нам, третьеклассникам, мешают.

            Мама улыбнулась.

            — А как зовут вашу учительницу?

            — Ирина Максимовна.

            — Она молодая?

            — Не очень. Ей, наверное, лет двадцать-тридцать.

            Мама только головой покачала.

            — Да, и вот ещё, — Митя серьёзно посмотрел на маму. — Учительница сказала, что завтра у нас день игрушки и чтобы каж-дый принёс в класс свою любимую игрушку. Можно я возьму поло-сатого тигру?

            — Не стоит, — подумав, решила мама. — Ты его обязательно где-нибудь выпачкаешь. Возьми кубики или индейцев.

            Весь день Митя был озабочен. Он перерывал свои игрушки и искал что-нибудь подходящее:

            «Конечно, можно взять индейцев, но они перемазаны пласти-лином. И вообще нужно принести что-нибудь особенное. А то все понатащат пистолетики, электронные игры и всяких там Барбя-шек».

            В поисках игрушки Митя заглянул под кровать и увидел домовят, которые пили чай с брусникой из маленьких чашечек.

            — Присоединяйся, — пригласил Хлопотун и спрятал что-то за спину.— Только у нас сахара нет и заварки тоже нет.

            — Не жадничай! — одёрнула его Вреднючка. — Есть у нас сахар!

            — Нет, спасибо, я не хочу чаю! Я ищу какую-нибудь игрушку, чтобы взять её с собой в школу.

            — Игрушку?

            Ворчун задумчиво посмотрел на мальчика, и в его глазах заж-глась озорная искорка.

            — Тебе нужна игрушка? Считай, ты её уже нашёл.

            — Где?

            — Вот она! — Ворчун ткнул себя пальцем в грудь.

            Митя растерялся. Он не собирался брать Ворчуна с собой в школу.

            — Ты хочешь сказать, что я плохая игрушка? — леший под-боченился.— Да такой замечательной игрушки, как я, тебе вовек не найти! Представляешь, как рады будут детишки увидеть меня?

            Сколько Митя ни отговаривал Ворчуна от этой затеи, у него ничего не получилось. Леший ни разу в жизни не был в школе, и, естественно, ему хотелось посмотреть, что это такое.

            — Я буду вести себя как самая обыкновенная игрушка, — пообещал Ворчун. — Никто и не догадается, кто я на самом деле.

            На следующее утро Ворчун залез в школьную сумку к Мите. Он с любопытством разглядывал Москву, высунув голову из сумки.

            — Тяжело деревьям в городе,— бормотал он.— Совсем заму-чились, бедняжки. Корни в асфальт пустили. Мой лесок получше был, пока его не вырубили.

            Когда Митя переходил дорогу с оживлённым движением, Ворчун испуганно спрятался и закрыл глаза.

            — Батюшки-светы! Машин, машин-то сколько! Собьют и не за-метят!

            На другой стороне он выглянул из сумки:

            — Надо же! Не раздавили. Кто бы мог подумать!

            В класс мальчик попал перед самым звонком. Все его одно-классники уже расставили на партах свои игрушки. Как он и ожи-дал, у девочек это были куклы Барби и мягкие разноцветные иг-рушки всех размеров, а у мальчиков полицейские пистолеты и че-репашки из мультфильма.

            — А ты что принёс, Митя? — спросила учительница, подходя к нему.

            Он нерешительно достал из портфеля Ворчуна и поставил его на стол. Ворчун не шевелился и даже не моргал. Его нельзя было отличить от обыкновенной игрушки.

            Ирина Максимовна разглядывала Ворчуна.

            — Забавная штучка! — сказала она. — Этакий старичок-лесовичок. Ручки — палочки, туловище — шишка. Ты сам его сделал?

            Митины одноклассники засмеялись и стали показывать на Ворчуна пальцами:

            — Где ты только откопал это чучело?

            Пальчики на ручках Ворчуна сжались в кулачки. Митя понимал, каких огромных усилий стоит ему сдержаться.

            К счастью, очень скоро учительница и одноклассники потеряли интерес к лешему. Одна из девочек принесла в класс куклу-фотомодель, с зимним и летним гардеробом, которая произносила «Мама» по-английски и по-французски.

            Митя загородил Ворчуна учебниками, и обиженный Ворчун смог дать выход своим чувствам.

            — Я дружил с деревенскими детьми. Выводил из леса, когда они заблудятся, помогал находить ягоды, грибы, и никто никогда не называл меня чучелом... — бормотал Ворчун, вытирая красные гла-за. — Ну я их проучу! Леший я или нет?

            Прежде чем Митя успел его отговорить, Ворчун стал кружиться на месте, притоптывать, пришёптывать и размахивать своей сучкова-той палкой. Комнату заволок золотой туман. Когда он рассеялся, в классе стало твориться что-то совершенно невероятное.

            Куклы Барби покрылись корой и, к ужасу своих хозяек, стали пускать корни в парты. Игрушечное зверьё ожило и стало, рыча, раз-гуливать по классу. Пистолетики принялись стрелять во все стороны колючими репьями. Мальчики и девочки бегали между партами, уворачиваясь от репьёв.

            У учительницы Ирины Максимовны вырос чешуйчатый ру-салочий хвост. В классе сильно запахло рыбой. Ирина Максимовна стучала по столу журналом и повторяла:

            — Спокойно, дети, спокойно! Не наступайте мне на хвост!

            Та самая кукла, которая раньше говорила «мама» на иностранных языках, выросла до таких чудовищных размеров, что упиралась головой в потолок. Она медленными шагами бродила между рядами и, расставив руки, ловила детей. «Мало, мало!» — гнусаво повторяла кукла. Мальчики и девочки с писком прятались под партами.

            Сквозь паркет стала прорастать густая трава, а стены покрылись мхом. Прямо в классном журнале вырос огромный гриб-мухомор. Ирина Максимовна сидела под этим грибом, как под зонтиком, и обмахивалась хвостом.

            Чудовищная кукла поймала нескольких детей и жонглировала ими, как мячиками.

            Митя наклонился к Ворчуну и прошептал:

            — Хватит! Ты их уже достаточно проучил. Миленький Ворчун, ты же добрый, прости их!

            Ворчун недовольно покосился на Митю, но послушался. Пистолетики перестали стрелять репьями, громадная кукла умень-шилась, звери стали тряпичными, а хвост у Ирины Максимовны исчез. Вместо него возникли её крепкие учительские ноги.

            Дети сгрудились возле учительницы. Постепенно их страх проходил. Они со смехом вспоминали, как убегали от куклы и прятались под партами.

            Ирина Максимовна потрясла головой, закрыла глаза и сказала самой себе:

            — Мне всё померещилось. Этого быть не может, потому что не может быть никогда.

            В этот день учительница отпустила детей с уроков пораньше, а сама пошла домой, приняла снотворное и легла спать. На следующее утро она уже была уверена, что все чудеса ей просто привиделись.

            Конечно же, дети рассказали дома своим папам и мамам о том, что случилось сегодня в классе, но родители только смеялись и называли их фантазёрами:

            — С нами в день игрушки не то ещё бывало...

            А Ворчун разгуливал по подоконнику, поливая цветы, и довольно приговаривал:

            — Леший я или не леший? Я ещё и не такое могу!

 

 

КТО СКАЖЕТ СЛОВО...

 

            Как-то в сентябре случился холодный и дождливый денёк. До-мовята сидели на диванчике, поджав под себя ноги, и тосковали. Они уже полчаса не могли придумать, во что бы поиграть.

            — Может, в салочки?

            — Да ну их, эти салочки. Надоело. Лучше в прятки.

            — Неохота!

            Пузатик зевнул, а следом за ним поочерёдно зевнули Вреднючка и Хлопотун.

            — Ску-у-шно!

            — Я придумала! — воскликнула Вреднючка. — Будем играть в молчанку!

            В глазах Пузатика и Хлопотуна зажглась искорка интереса.

            Вреднючка хлопнула в ладоши:

            — Кошка сдохла, хвост облез, кто заговорит, тот кошку съест! Кто скажет слово — тот корова!

            В комнате повисла тишина. Домовята поглядывали друг на друга и корчили страшные рожи. Прошло минут пять, потом десять, потом полчаса. Никто так и не открыл рта. Дождь постукивал в стекло, и вздрагивали за окном ветки деревьев.

            Леший Ворчун вышел из комнатки с лейкой и стал поливать цветы. Потом уселся на подоконник и спросил:

            — Как дела?

            Ворчуну никто не ответил. Понятное дело, никому не хотелось съесть дохлую кошку.

            — Чего вы накуксились? Плохое настроение?

            Вреднючка и Пузатик принялись мычать и наставлять друг дружке рожки, пытаясь объяснить, что играют в молчанку. А Хлопо-тун встал на четвереньки и стал бодаться, изображая корову.

            Но Ворчун решил, что его дразнят, и страшно обиделся.

            — Уеду я от вас! — дрожащим голосом сказал он и отвернулся.

            С жалобным мычанием Вреднючка подбежала к дедушке, сделала умоляющее лицо и указала на свой рот, объясняя, что не может говорить.

            Ворчун некоторое время недоумённо смотрел на внучку, а потом хлопнул себя по лбу:

            — Бедные! Да вы же онемели! А я, старый пень, и не догадался!

            Он подошёл к домовятам и стал обеспокоенно заглядывать им в глаза. Хлопотун и Пузатик мычали и зажимали рты, чтобы не расхохотаться.

            — Совсем дурашливые стали! — жалостливо запричитал Вор-чун. — Это на вас немота напала. Но не бойтесь. Я вас вылечу!

            Леший достал из своей котомочки большой лист лопуха.

            — Лучшее лекарство от немоты — это съесть лопух.

            Хлопотун, Пузатик и Вреднючка замотали головами, показывая, что не собираются жевать лопух.

            — Не упрямьтесь! Лекарство и не должно быть вкусным.

            Сколько домовята ни мычали и ни мотали головами, Ворчун заставил их съесть по куску лопуха. К слову сказать, лопух оказался ещё более невкус-  ным, чем можно было себе вооб-разить.

            Когда  после такого лечения домовята не заговорили, Вор-чун еще больше обеспокоил- ся.

            — Это вас кто-то сглазил. Не знаю уж, чем и помочь. Есть, правда, одно волшебное сред-ство.

            Он вынул из котомочки ма-ленькую бутылочку, вытащил из неё пробку, понюхал и со-дрогнулся.

            — Да, запах не очень, — со вздохом признал леший. — Обычно настойка из мышиных хвостиков и поганок выходила у меня получше.

            Ворчун плеснул в деревянную ложку своего снадобья.

            — Жаль, мышиных хвостиков я положил меньше, чем надо, — он поднёс ложку ко рту Вреднючки. — Выпей, внученька, выпей, Вреднюченька!

            Когда ложка с настойкой из мышиных хвостиков оказалась у самого носа Вреднючки, бедняжка не выдержала.

            — Убери эту гадость! — закричала она, вертя головой. — Не буду её пить!

— Ты кошку съела!

Ты кошку съела!

— радостно завопил Хлопотун.

            Услышав, что они заговорили, леший обрадовался:

            — Вот видите! Выздоровели! Вот какая микстурка! Один запах помог!

            Сколько потом домовята ни объясняли, что они просто играли в молчанку, упрямый леший был уверен, что вылечил их своей на-стойкой из поганок.

            — Не хотите ложечку для укрепления здоровья? — предлагал он каждый день, побалтывая своей бутылочкой.

            Если бы кто-нибудь в один из таких моментов заглянул в окно двенадцатой квартиры, он бы увидел маленьких забавных человеч-ков, с писком убегающих от бородатенького старичка, похожего на шишечку, с деревянной ложкой в руках.

            — Постойте, куда вы? — растерянно восклицал старичок.

           

 

ВОЛШЕБНЫЙ АЛЬБОМ

 

            Целую неделю Митя надоедал родителям, чтобы ему купили аль-бом для рисования и фломастеры. А каждый ребёнок знает, что если приставать к папе с мамой достаточно долго, то можно выпросить у них даже космический корабль.

            Получив альбом, Митя нарисовал на первой странице толстую красную лошадь с крыльями. Лошадь получилась такой большой, что не поместилась на листе целиком, и Мите пришлось дорисовать хвост на обратной стороне.

            Мама посмотрела на рисунок и улыбнулась:

            — В тебе дремлет великий художник!

            — И судя по всему, ещё долго будет дремать, — тихо добавил папа.

            Как-то раз, когда домовята вместе с Ворчуном пили под кроватью чай с красной смородиной и ели ватрушечки, Митя предложил нарисовать их портреты.

            Домовята и леший Ворчун были польщены и с радостью согласились. Митя снял с фломастеров колпачки и принялся рисовать. Через полчаса портреты были готовы. Вреднючка некоторое время вертела в руках рисунок, а потом спросила:

            — Ты уверен, что это я? Разве у меня три уха?

            — Меньше надо было вертеться, — оправдывался юный ху-дожник.

            Если Вреднючка осталась не всем довольна, то лешему Ворчуну его портрет понравился:

            — Это хорошо, Митя, что ты нарисовал мне такую длинную бороду. Так гораздо уважительнее. Только подпиши внизу, что это моя борода, а то всегда найдутся завистники.

            Ворчун долго любовался изображением своей бороды, а потом сказал Мите:

            — За то, что ты меня уважил, я исполню любое твоё желание.

            Мальчик задумался. Чего бы такого пожелать?

            — Мне бы хотелось, чтобы все мои рисунки оживали. Так было бы намного интереснее.

            Леший прошептал заклинание и прикоснулся своей палочкой к Митиному альбому:

            — Будь по-твоему. Только смотри, не нарисуй того, о чём сам потом пожалеешь! А я, пожалуй, пойду вздремну после обеда.

            Ворчун отправился соснуть, а домовята принялись вырывать друг у друга альбом. Им вдруг ужасно захотелось порисовать.

            — Садитесь рядом и не мешайте, — Митя со сладким замиранием сердца открыл альбом. Внешне альбом совсем не изменился. Всё та же шершавая белая бумага и множество чистых страничек.

            — Нарисуй мне новенькие туфельки, — Вреднючка сняла бо-тиночек и пошевелила босенькими пальчиками.

            — Вечно ты со своими пустяками! — отмахнулся Хлопотун. — Лучше давайте нарисуем робота Макарона.

            Недавно Митя и домовята смотрели мультфильм про робота Макрона, спасшего Землю от космических пришельцев. Для домовят сложно было запомнить иностранное имя Макрон, и они прозвали робота Макароном. Возможность обзавестись собственным роботом показалась всем очень заманчивой.

            — Макарона! Нарисуем Макарона!

            Только Пузатик был против:

            — Может, не будем лисовать лобота? Может, налисуем цветочек?

            — Не говори ерунды! Вечно ты со своими бабьими нежностями! — рассердилась Вреднючка.

            Митя нарисовал металлическое туловище в заклёпках, и мощные руки с бугрящимися железными мускулами.

            — Супернепробиваемая сталь! Нашего Макарона нельзя будет уничтожить!

            Вреднючка пририсовала к железному туловищу квадратную голову с антеннами и глазами-лампочками, а Хлопотун вооружил робота внушительным космическим ружьём — бластером.

            — Это лучебластер! — объяснил он. — Чтобы Макарон смог нас защитить!

            — Раз, два, три — оживи!

            Едва Митя это произнёс, как в комнате погас свет. Стол затрясся, и на пол грохнулось что-то железное.

            — Какая темнотища! — взвизгнула Вреднючка.

            Неожиданно свет вспыхнул.

            — Ах! — воскликнули разом домовята и Митя. Посреди комнаты они увидели робота. Он медленно вращал квадратной головой с антеннами. Его глаза-лампочки мерцали. А в руках с бугрящимися железными мышцами робот держал лучебластер. Робот был такой огромный, что доставал головой до потолка.

            — Ма-ка-рон ждёт ваших при-казов! — отчеканил робот металлическим голосом.

СПЯТИВШИЙ МАКАРОН

 

            Хлопотун подошёл к Макарону и постучал его по железной ноге:

            — Всегда мечтал иметь собственного робота, чтобы им управлять! Нале-направо! Кру-угом!

            Робот повернулся направо, а потом кругом. Он выполнял любую команду.

            — Шагом марш!

            Макарон замаршировал по комнате. Пол затрясся. Люстра на потолке стала раскачиваться.

            — Макарон, стой! — закричал Митя. — Сейчас сбегутся соседи!

            — Пусть сбегаются! Мы им зададим жару! — запрыгал от воз-буждения Хлопотун. — Макарон! Слушай мою команду! За-анять круговую оборону!

            Робот стал топтаться на месте и размахивать железным кулаком. Вероятно, это называлось у него круговой обороной. Удивительно, как только он не обрушил дом. Он вполне мог бы это сделать.

            — Макарон! Давай поиграем в качельки! — предложила Вред-нючка. Стальные пальцы Макарона, способные завязать узлом же-лезнодорожную рельсу, сложились лодочкой. Робот бережно посадил Вреднючку на ладонь и принялся её раскачивать.

            — Сильнее! Ещё сильнее! У-ух! — восторженно повизгивала Вреднючка.

            Хлопотун затопал ногами. Ему хотелось самому командовать Макароном:

            — Отставить! Теперь ты будешь слушаться только меня! Я твой командир! Из бластера о-гонь!

            Макарон уронил Вреднючку на пол и отдал Хлопотуну честь. Потом робот схватил бластер, прицелился в открытую форточку и выстрелил. Из бластера вылетел тонкий раскалённый луч.

            Немедленно с улицы раздался вопль и ругань. Митя подбежал к окну. Около подъезда бегал дворник Михеев и размахивал дымя-щейся метлой.

            — Макарон! Прекратить огонь!

            — Макарон, стреляй! Три медали вне очереди! — Хлопотун явно воображал себя великим полководцем.

            — Макарон! Хочу играть в качельки! Покачай меня! — Вреднючка забарабанила кулачками по ноге робота. Выше она про-сто не доставала.

            — Макалон! Плинеси клубничного моложеного и шоколадного зайчика! — сложив ручки рупором, кричал Пузатик.

            — Макарон, покажи приём карате! — требовал Митя.

            Робот не знал, что ему делать и кого слушать. Он метался между Митей и домовятами, и его железные суставы недоумённо лязгали. А следует знать, что роботы не выносят сомнений и противоречий. От такой неопределённости они ломаются. Неожиданно от головы Ма-карона повалил пар. Робот не выдержал противоречивых приказов и спятил. В его сложных электронных мозгах произошло короткое замыкание.

            — Ты что, не понял? О-гонь! — Хлопотун по-прежнему был уверен, что робот будет его слушаться. Но откуда-то из глубины груди робота, где был скрыт речевой динамик, раздался страшный голос:

            — Программа уничтожения! Всех уничтожить! Всех уничто-жить!

            Макарон прицелился в Хлопотуна из бластера. Полководец не растерялся и колобком закатился под кровать.

            — Спасайся кто может! — завопил он. — Макарон свихнулся!

            Митя и домовята выбежали в коридор и навалились на дверь всей тяжестью.

            — Программа преследования! Припятствие устранить! — про-гудел Макарон. Стальной кулак робота пробил дверь, как будто она была из вафли.

            Митя и домовята успели шмыгнуть в соседнюю комнату и за-таились за диваном. Они лежали тихо-тихо и боялись даже громко вздохнуть. Спятивший Макарон тяжело топал по коридору и искал их:

            — Запущена программа уничтожения! Задача — уничтожить!

            Из кухни раздался грохот. Это Макарон расплющил в лепёшку холодильник и сорвал со стены кухонный шкафчик.

            — Лучше бы мы нарисовали цветочек! — вздохнул Митя. — И почему мы не послушались Пузатика?

            Макарон вошёл в комнату, где прятались малыши, и остановился, оглядываясь. Его стальные ступни находились всего в полуметре от них.

            — Найти и уничтожить! — робот повернулся к кровати.

            Вреднючка едва не вскрикнула, но Митя зажал ей рот ладонью. Робот бродил по комнате, переворачивал стулья и кресла и распахивал шкафы. Он искал спрятавшихся малышей. Митя понял, что ещё немного и Макарон их обнаружит.

            Неожиданно Пузатик дотронулся до Митиного плеча и поднёс палец к губам. Мальчик увидел в руках у Пузатика волшебный альбом. Толстячок успел схватить его со стола, когда они выбегали из комнаты.

            — У тебя есть, чем лисовать? — тихо-тихо спросил Пузатик. Митя вытащил из кармана случайно оказавшийся там фломастер и протянул толстячку, не понимая, зачем он ему понадобился.

            Пузатик перевернул страничку и принялся что-то рисовать. Сначала на листе появилась тигриная голова с острыми клыками, а потом тяжёлые лапы со стальными когтями.

            — Супертигр! Ты должен победить Макарона! Раз, два, три! Оживи!

            Робот услышал за диваном шум и рывком приподнял диван над полом. В то же мгновение на Макарона прыгнул Супертигр. Стальные когти тигра стали рвать броню робота. Макарон выронил лучевое ружьё, и вместе с Супертигром упал на пол. По силам они были при-мерно равны, и трудно было предположить, кто одержит верх.

            Робот и Супертигр катались по полу. Они опрокинули книжный шкаф и сорвали батарею. Митя и домовята со страхом наблюдали битву двух гигантов. Постепенно Супертигр стал брать верх. И неудивительно, он был предназначен именно для борьбы со спятившим Макароном! Из робота посыпались какие-то гайки и микросхемы, и он замер на полу грудой металлолома.

            — Молодец, Супелтигл! Ты спас нас! — запрыгал Пузатик, но выяснилось, что радовался он преждевременно.

            Хищник с рыком царапнул железное туловище Макарона, оказавшегося несъедобным, и посмотрел на Пузатика. Он был голоден. Пузатик сжался от оценивающего взгляда жёлтых мерцающих глаз Супертигра. Он узнал этот взгляд, потому что сам смотрел так на сосиски и бутербродики.

            — Бежим! — Митя и домовята бросились вон из комнаты.

            — Скорее! Нужно разбудить Ворчуна! Только он поможет! — Вреднючка нырнула под кровать и забарабанила кулачками в дверь комнатки.

            — Дедушка Ворчун! Просыпайся! У нас тут такое!

            Но Ворчун был редкий соня, и добудиться его было нелегко.

            — Де-душ-ка!

            В пробитую кулаком Макарона дверь просунулась лапа Су-пертигра, и послышался его зловещий рык. Ещё минута, и от Мити и домовят не осталось бы и косточки, но тут они услышали голос Ворчуна:

            — Что тебе, внученька? — леший потянулся. Все принялись ему сбивчиво объяснять, в чём дело, но их прервало голодное ворчанье Супертигра, пытавшегося лапой вытащить из-под кровати малую живность.

            — Похоже, ваши рисуночки взбесились! — Ворчун стукнул сучковатой палочкой в пол и произнёс:

 

Превратись-ка, тигр, скорей

В нарисованных зверей!

           

Комнату заволокло золотой пылью. Квартира обрела прежний вид, а Макарон с Супертигром возвратились в альбом. Какими безобидными казались они на картинках!

            — Какие ужасные у вас фантазии! — покачал головой Ворчун. — В следующий раз, прежде чем рисовать, посоветуйтесь со мной!

            Если бы Митя и домовята его послушались, то избежали бы многих опасных приключений.

           

АНЯ

 

            Утром Митя, как всегда, опаздывал в школу. За пять минут до начала первого урока он выскочил из квартиры с портфелем в руках, подпрыгивая на одной ножке и на ходу завязывая шнурки. В том, что он опаздывал, была виновата Вреднючка, которая спрятала Митин портфель.

            Но вдруг на своей лестничной площадке Митя столкнулся с девочкой. Девчонка как девчонка, с косичками, но довольно милая. Митя видел её и раньше в школьном коридоре и знал, что она вроде бы учится в параллельном классе. Он в 3«А», она в 3«Б». Естественно, Митя никогда с ней не разговаривал. Да и о чём можно разговаривать с девчонками? В рыбалке они ничего не понимают, в войну играть не любят, на велосипеде катаются плохо и на таран идти не любят.

            Столкнувшись нос к носу на лестнице, девочка и Митя уста-вились друг на друга.

            «Какая-то она подозрительная. Пришла зачем-то в мой подъезд и стоит возле моей квартиры», — подумал Митя.

            — Что ты тут делаешь? — спросил он.

            — А ты что здесь делаешь?

            И они опять принялись недоверчиво изучать друг друга. Митя уже хотел вытолкать девочку из подъезда, но тут вспомнил, что он джентльмен. А джентльмены должны обращаться с девчонками вежливо. «Как бы ей поделикатнее намекнуть, чтобы она ушла?» — подумал Митя и сказал, насупившись:

            — Это мой подъезд!

            — Не твой! Ты его не купил,— девчонка определённо не пони-мала вежливых намеков.

            Митя решил, что имеет дело не только с подозрительной дев-чонкой, но ещё и с очень нахальной.

            — Я здесь живу, — вдруг сказала девочка. — В десятой квартире.

            Митю осенило. Так вот как она здесь оказалась! Она просто живёт в квартире напротив. А так как Митя переехал сюда совсем недавно, то раньше они не встречались.

            — Меня зовут Аня. Я живу с мамой и дедушкой. — Девочка улыбнулась. Улыбка у неё была очень милой.

            — А я Митя.

            Аня взглянула на маленькие часики:

            — Ой! Первый урок уже начался! Побежали!

            — Побежали!

            Из школы Митя и Аня тоже возвращались вместе. Уроки у них закончились в одно время. Оказалось, что у них много общего. К примеру, одна любимая книга — «Малыш и Карлсон». Разница была только в том, что Мите «Карлсона» читала вслух мама, а Аня справилась с такой толстой книгой сама.

            Митя почувствовал себя немножко ущемлённым.

            — Я вообще-то тоже грамотный! — похвалился он. — Я ещё го-ворить не умел, а уже свободно читал!

            Митя и Аня подружились и уже через два дня вместе готовили уроки. Выяснилось, что даже до-машнее задание может оказаться не такой уж и скукотищей, если делать его вдвоём.

            И вот однажды они сидели за письменным столом в комнате у Мити и переписывали упраж-нение по русскому языку, вста-вляя пропущенные буквы. Нео-жиданно Митя услышал тихий смешок. Домовята и Ворчун прятались под столом и дёргали Митю за штанину.

            — Откуда взялась эта девчонка? Ты что, женился?

            — Вы что, спятили? Это Аня. Мы вместе учим уроки.

            Вреднючка в нетерпении заба-рабанила кулачками по Митиной ноге.

            — Познакомь нас. А то у меня нет ни одной подружки. Я даже не знаю, какие причёски сейчас носят девочки и во что одеваются.

            — А я тебе чем не подлужка? — ревниво спросил Пузатик.

            — Пузатик-подружка! Под-ружка-толстушка! — Хлопотун ткнул Пузатика пальцем в жи-вот. Домовята прыснули от смеха.

            Аня услышала шум и заглянула под стол. Там она увидела ма-леньких человечков, которые приветливо махали ей ручками:

            — Ой, что это? Они живые?

            Хлопотун фыркнул:

            — Тоже мне вопросик! Вот глупая девчонка! Когда к тебе приходят гости, ты у них тоже спрашиваешь: «Как? Разве вы ещё живы?»

            Аня была растеряна и не могла вымолвить ни слова. И в этом не было ничего удивительного. Представьте, себя на её месте. Вы приподнимаете скатерть и обнаруживаете под столом маленького ругачего человечка.

            К счастью, на выручку Ане пришла Вреднючка.

            — Не обращай внимания на этого болтуна. Хлопотун всегда такой противный. Он в детстве с подоконника упал и головкой уда-рился.

            — Всё ты врёшь! И вовсе это не подоконник был! — заспорил Хлопотун.

            Аня, всё ещё не придя в себя от удивления, смотрела на маленьких человечков.

            — Не открывай так широко рот! Муха залетит! — предостерёг её Хлопотун.

            — Позвольте отлекомендоваться,— Пузатик галантно шар-кнул ножкой. — Я Пузатик, это Вледнючка. Это дедушка Влед-нючки Волчун, а это Митя.

            — Спасибо, что ты меня пред-ставил, — сказал Митя. — Очень мило с твоей стороны.

            Так Аня познакомилась с домовятами.

            — По этому случаю давайте устлоим пил! — предложил Пу-затик.

            — Можно подумать, тебе, чтобы устроить пир, нужен слу-чай,— заявил Хлопотун.

            Аня побежала домой и при-несла апельсины, полшоколадки и хлебную соломку.

            — Что ни говоли, а длуж- ба — вещь холошая! — сказал Пузатик с набитым ртом.

            После обеда весёлая ком-пания решила развлечься.

            — Давайте порисуем в вол-шебном альбоме. Я кое-что придумала! — предложила Вред-нючка, когда дедушка Ворчун отправился в комнатку вздрем-нуть часок-другой.

            — В волшебном альбоме? — глаза Ани широко раскрылись. — А они существуют?

            — Ещё как! — И Митя дос-тал альбом из верхнего ящика. При этом вид у мальчика был та-кой важный, как будто волшеб-ником был не Ворчун, а он сам.

            — Да это же самая обыкновенная тетрадка для рисования! У меня тоже такая есть! — Аня недоверчиво сморщила носик.

            — Такая, да не такая!

            Вреднючка выхватила у Мити альбом и забралась с ним под кровать, чтобы ей никто не мешал:

            — Я хочу сделать сюрприз!

            — Сполю, она собилается налисовать платьице в голошек. Она мне говолила,— предположил Пузатик. Но он ошибся.

            Неожиданно из-под кровати высунулась длинная зубастая морда зелёного цвета. Следом за ней показалась спина с зубчиками и чудовищный хвост.

            — Крокодил! Спасайся, кто может! — домовята бросились врассыпную. После вчерашней истории с Макароном и Супертигром они не ожидали от гигантского крокодила ничего хорошего.

            — Не бойтесь! Он надувной! И не только надувной, но ещё и летающий! — весело крикнула Вреднючка. Митя, Аня и домовята подошли ближе и обнаружили, что крокодил действительно на-дувной. А на хвосте у него — пропеллер.

            — Мне давно хотелось немножечко полетать. Вот я и нарисовала крокодила с пропеллером! — объяснила Вреднючка.

            — Но почему именно клокодила? Почему не цветочек? — спросил Пузатик.

            — Потому что цветочков с пропеллером не бывает!

            — А клокодилы с плопеллером бывают?

            — Какой ты зануда, Пузатик! Тебе бы только критиковать! — рассердилась Вреднючка. Она схватила летающего крокодила за хвост и выволокла его на балкон.

            — А он нас выдержит?

            — Скоро узнаем! К взлёту готовьсь! — И Вреднючка крутанула пропеллер на хвосте у крокодила.

 

 

НАДУВНОЙ КРОКОДИЛ В МОСКОВСКОМ НЕБЕ

 

            Митя и домовята вскочили крокодилу на спину. Аня немного посомневалась, но не удержалась от соблазна и тоже взобралась на крокодила. И они взмыли в предвечернее московское небо. Крокодил чувствовал себя в воздухе, как в родной стихии. Лететь на нём было необыкновенно приятно, хотя и немножечко страшно. Удержаться на его скользкой резиновой спине оказалось совсем не просто. Митя и Аня крепко сжимали коленями крокодильи бока и со страхом и любо-пытством поглядывали вниз. Сверху город казался картонным макетом с домами крошечными и какими-то ненастоящими. Прямо под брюхом парящего крокодила пестрел Тимирязевский лес, всё ещё не под-дающийся осени, и маленьким голубеньким пятнышком искрилось в лучах заходящего солнца озеро в парке Дубки.

            Управлять крокодилом оказалось на редкость легко. Нужно было только повернуть его голову туда, куда хотелось лететь. Вреднючка обнаружила талант прирождённого пилота и через несколько минут управляла крокодилом с такой уверенностью, будто занималась этим всю жизнь.

            Крокодил сделал круг и пошёл на посадку. Возле своего подъезда друзья заметили дворника Михеева, воюющего с осенней листвой.

            — Давайте его напугаем! — Вреднючка резко затормозила, дёрнув крокодила за морду. Земля стремительно приблизилась, и крокодил пронёсся всего в нескольких сантиметрах над головой дворника. Михеев оторвал взгляд от асфальта и увидел крокодила, набиравшего высоту. Но вместо того, чтобы испугаться, он захихикал и почесал ручкой метлы красный нос:

            — Каждый день что-нибудь новенькое! На той неделе чёртики, прозавчера розовые слоники, а теперь ещё и крокодильчики!

            Вреднючка направила крокодила к школе, в которой учились Митя и Аня.

            — Можете гордиться, — сказала она, — вы первые в мире дети, которые могут посмотреть на свою школу с высоты крокодильего полёта.

            Вреднючка спикировала к одному из школьных окон, и крокодил завис перед ним в воздухе, как вертолёт. Митя и Аня заглянули в щёлку между неплотно задёрнутыми шторами. Они увидели учительницу Ирину Максимовну, проверявшую диктанты. Она исправляла ошибки красной ручкой, а потом выставляла отметки.

            — Ух ты! Это твоя учительница? Нужно с ней поздороваться! — шепнул Хлопотун и постучал кулачком в стекло. Ирина Максимовна услышала стук и подняла глаза. Вреднючка резко увела корабль вверх, где Ирина Максимовна не могла их увидеть.

            Через некоторое время, когда учительница вернулась к тетрадкам, шалуны опять постучали в окошко.

            — Ку-ку! Мы здесь!

            Ирина Максимовна подскочила, как ужаленная, и отдёрнула занавески.

            — Эй! Кто там балуется? — голос у учительницы был рас-терянный. Всё-таки, что ни говори, четвёртый этаж! У кого могло хватить роста дотянуться до окна?

            Митя, Аня и домовята, взмыв над школой, подталкивали друг друга локтями и хохотали. Они давно так не забавлялись.

            Несколько минут Ирина Максимовна прокараулила у окна. Стук не повторялся. «Значит, показалось», — подумала учительница. Но едва она отвернулась, как в стекло опять постучали.

            «Ага, я поняла. Они стучат из соседнего класса длинной палкой! Ну я их поймаю!»

            Учительница выбежала в коридор, а шалуны верхом на кроко-диле влетели в открытое окно.

            — Вреднючка, что ты делаешь? — испугались Митя и Аня. Они и представить боялись, что будет, если их застукают в классе, да ещё и с крокодилом.

            Вреднючка схватила красную ручку и принялась проверять тетрадки с диктантами. «Маладец! 5!» или «Очин плохо! Два!» — писала она в тетрадках. Других отметок она не ставила. Тем временем Хлопотун вывел на доске печатными буквами: «Здеся были инаплонитяне. Ку-ку!»

            В коридоре раздались шаги. Друзья вскочили на летающего крокодила и выскользнули в окно.

            Тут произошло ещё одно небольшое событие, о котором нужно сказать хотя бы несколько слов. Когда друзья вылетали из окна класса, мимо школы проходили два психиатра: Рябликов, высокий и худощавый, и Зябликов — маленький, подвижный, в очках. Психиатры говорили на разные учёные темы и в том числе о гал-люцинациях. Оба сходились на том, что чудес не бывает, а если чудо и происходит — то это не что иное, как галлюцинация.

            — Если человеку мерещится всякая чушь, значит, он болен и его нужно лечить,— говорил Зябликов.

            — Согласен с вами, коллега. Думаю написать об этом статью,— отвечал Рябликов.

            Тут психиатры случайно подняли глаза и увидели зелёное брюхо крокодила, летящего над ними.

            — Вы что-нибудь видите, коллега? — небрежно спросил Зябликов.

            — Нет, ничего! — так же небрежно отвечал ему Рябликов. — А почему вы спросили?

            — Да так просто.

            Психиатры таинственно улыбнулись друг другу и пошли дальше.

            Тем временем путешественники уже парили высоко-высоко. Вся осенняя Москва раскинулась перед ними, как на ладони. Вон Красная площадь, золотые купола церквей, вот Садовое кольцо, а вот и их Тимирязевский парк, который сверху казался просто кро-шечным.

            — Держитесь! — Вреднючка пришпорила крокодила, и он рез-ко взмыл вверх. Друзья едва успели уцепиться за его резиновые бока.

            — Ого-го-го! — восторженно воскликнула Вреднючка. — Ого-го-го! Хорошо-то как!

            — Холошо-то холошо, но слишком высоко! — Пузатик сидел на крокодиле бледный и с закрытыми глазами, потому что боялся высоты.

            Неожиданно раздался звук выходящего с шипением воздуха. Крокодил стал сдуваться, и пропеллер заработал с перебоями. В зад-нем кармане у Хлопотуна лежал небольшой гвоздик. Он-то и прот-кнул резинового крокодила.

            — Мы сейчас лазобьёмся! — запищал Пузатик. Земля при-ближалась. Крокодил сдувался и съёживался. Его резиновая спина обмякла и норовила согнуться пополам. Ещё немного, и от путе-шественников осталось бы только мокрое пятно на асфальте.

            — Хлопотун! Заткни отверстие пальцем! — скомандовала Вреднючка и резко дёрнула морду крокодила вверх. И произошло чудо! Уже у самой земли крокодил кое-как выровнялся.

            — Уф! — облегчённо вздохнули друзья.

            Еле-еле, цепляясь за верхушки деревьев, крокодил полетел в сторону Митиного двора.

            — Вреднючка! Лети скорее! Не могу же я всё время затыкать дырку пальцем? — ворчал Хлопотун.

            — Сам виноват! Не будешь забивать карманы гвоздями! — отвечала Вреднючка.

            Наконец показался Митин балкон. Крокодил с трудом дотянул до него, перевалился через перила и моментально сдулся. На под-оконнике друзья увидели Ворчуна. На полу валялись клочья разод-ранного альбома. Ворчун буквально кипел от раздражения.

            — Как вы могли! Я едва вас не потерял! И зачем, старый пень, колода трухлявая, я подарил вам этот дурацкий альбом?

            Целых полчаса путешественникам пришлось выслушивать от Ворчуна массу малоприятных вещей. Но мало-помалу он успокоился.

            — Обещайте, что больше не будет никаких проказ! — потребовал он.

            — Честное Вреднючкино, дедушка! Больше никаких шалостей! — внучка повисла на шее у Ворчуна.

            Сдержала ли она своё обещание, мы узнаем немного погодя.

           

 

ВОЛНУЮЩЕЕ ИСКУССТВО

 

            У Аниной мамы была мечта. Она хотела, чтобы Аня стала извест-ной пианисткой. Когда мама представляла себе Аню в белом кружев-ном платье на сцене консерватории, глаза её восторженно загорались.

            — Сама я не получила музыкального образования, но дам его дочери, — взволнованно говорила мама. — Вчера мне приснилось, Аню пригласили на гастроли в Рим и я поехала с ней.

            — Вот-вот. С нашей стороны у Ани очень музыкальная родня,— хвалился дедушка. — Мой отец играл на барабане в военном оркестре. Помню, он никогда не разрешал мне дотрагиваться до его барабана! Бо-ялся, я его сломаю.

            Мама и дедушка заняли где-то денег и купили пианино. Инстру-мент поставили рядом с пись-менным столом. В комнате сразу стало тесно.

            — Это самое дорогое пианино из тех, что были в магазине. Посмотри, какая роскошная полировка! — дедушка вытащил носовой платок и осторожно провёл им по чёрной блестящей крышке. — Знай, внучка, нам с мамой для тебя ничего не жалко. Только учись!

            Мама дотронулась до клавиш инструмента. Пианино издало глу-бокий вздох.

            — Когда-то в детстве мне хотелось стать великой скрипачкой, но мы жили бедно, и вместо скрипки мне купили куклу.

            «А вот я бы с удовольствием сменяла пианино на куклу. Но кто же отдаст куклу почти даром?» — подумала Аня.

            Автор знает, что на свете есть немало маленьких девочек и маль-чиков, которых от пианино за уши не оттащишь, и просит у них и особенно у их мам прощения за поведение своей маленькой героини.

            Через несколько дней к Ане пришла учительница музыки. Звали её Екатериной Семёновной. Это была нервная худая дама средних лет, носившая очки-блюдечки.

            Мама встретила Екатерину Семёновну в коридоре и умоляюще вцепилась ей в рукав:

            — В ваших руках судьба моей Анечки! Прошу вас, сделайте из неё пианистку!

            Перед началом урока учительница поставила на крышку пиа-нино какой-то странный перевёрнутый маятник. Он сразу же заме-тался из стороны в сторону, издавая тикающие звуки.

            — Это тактометр, первый друг начинающего музыканта! Он нужен для того, чтобы не выпасть из такта! — объяснила Екатерина Семёновна.

            Занятие продолжалось не больше часа, но девочке показалось, будто оно длилось целую вечность. Аня скорее согласилась бы выси-деть дополнительно пять школьных уроков, чем один урок музыки.

            — Проследите, чтобы девочка играла на пианино не менее двух часов в день. Это очень важно! — учительница приняла от мамы конверт с неизвестным содержимым и ушла.

            Это было самое ужасное известие, которое Аня когда-либо полу-чала. Два часа в день! Не посоветовавшись с ней, учительница и мама спокойно распорядились её жизнью и её временем!

            — Не нужно мне это пианино! — капризничала Аня. — Я его в окно выброшу!

            — Мне лучше знать, что тебе нужно, а что нет. Вот вырастешь, сама станешь матерью и поймёшь, что я была права, — строго сказала мама и посадила Аню отрабатывать упражнения. Образ дочери в кру-жевном платье у рояля всё ещё не давал покоя материнскому вооб-ражению.

            В этот момент раздался звонок в дверь. Мама открыла. На пороге стоял Митя.

            — А Аня не выйдет гулять?

            — У Ани нет времени, чтобы терять его впустую! Она занимается музыкой! Не мешай ей! — мама легонько взяла Митю за плечи и вытолкнула за дверь.

            — Какой бестолковый мальчик! Как только я разрешала ему дружить с моей дочерью! — пробурчала она себе под нос.

            Аня слышала, как Митя сбегает вниз по лестнице, и думала, что с удовольствием поменялась бы с ним мамами. А впридачу отдала бы и пианино. Ах, если бы у дедушки и бабушки были в свое время деньги и они купили бы маме скрипку. Тогда бы сейчас Аня могла играть на улице, а не исполнять мамину мечту!

            Мама послушала немного, как Аня играет, и сказала:

            — Продолжай! Я пойду готовить обед и услышу, если ты ста-нешь лениться.

            Аня глубоко вздохнула и принялась отстукивать на пианино упражнения, которые показала ей утром учительница. Она то и дело бросала взгляд на часы, но стрелка словно прилипла к цифер-блату.

            Неожиданно девочка услышала насмешливые голоса за спиной:

            — Что это за огромный ящик? Приспособление для битья по-суды?

            Аня увидела Вреднючку, Пузатика и Хлопотуна. Рядом с ними стоял леший Ворчун и сочувственно смотрел на девочку.

            — Мы прошмыгнули, пока твоя мама выставляла Митю за дверь. Так чем ты занимаешься?

            — Я учусь играть гаммы.

            — Бедняжка! — пожалел девочку Пузатик. — Не хотел бы я оказаться на твоём месте. Я слушаю эти гуммы всего минуту, а у меня уже плопал аппетит.

            Ворчун легонько постучал по инструменту.

            — Ишь ты какая штуковина! Одного леса сколько пошло!

            В этот момент из кухни донёсся строгий голос мамы:

            — Аня, я не слышу, как ты играешь! Разучивай упражнения!

            Девочка склонилась над пианино и принялась разыгрывать гаммы. Она опять почувствовала себя самой несчастной девочкой на свете.

            Вреднючка забралась на крышку пианино и спихнула ножкой ноты.

            — Хочешь, мы взорвём эту штуковину? Бабах! И с музыкой покончено раз и навсегда.

            Аня покачала головой:

            — Не сработает. Мама купит новое.

            Пузатик подбежал к радиоприемнику и принялся крутить ручку настройки. «Концерт для пианино с оркестром. Дирижёр Борис Штильман», — сказало радио, и по комнате разнеслись чудесные звуки музыки.

            — Ну вот! И никаких забот! — радостно заявил Пузатик. — Твоей маме нужна музыка? Будет ей музыка!

            Но маму оказалось провести совсем не так просто.

            — Аня, выключи немедленно радио! Ты уже взрослая девочка! Хочешь, чтобы  сидела вместе с тобой и следила за каждым твоим шагом?

            Естественно, «взрослая девочка» Аня этого не хотела. Она вык-лючила радио и опять взялась за гаммы. Ворчун выдернул из одеяла клок ваты и заткнул уши.

            — А зачем мама заставляет тебя играть на этой штуке? — спро-сил Пузатик.

            — Мама хочет, чтобы после школы я поступила в консерваторию.

            Пузатик облизнулся:

            — Я бы тоже туда с удовольствием поступил. Конселвы я люблю. Пличём самые всякие! Они в конселватолии вначале поедают конселвы, а потом иглают на пустых банках!

            Неожиданно в коридоре послышались мамины шаги. Аня опять принялась отстукивать свои упражнения, а домовята юркнули под кровать.

            — Дочка, с кем ты разговаривала? — спросила мама, входя в комнату.

            — Ни с кем, мама, сама с собой.

            Мама подошла к Ане и с беспокойством потрогала рукой её лоб:

            — Странно. Температуры вроде бы нет. Но всё равно полежи немножко. На сегодня хватит заниматься. А я пойду приготовлю тебе чаю.

            Пока мама беседовала с Аней, домовята прошмыгнули на кух-ню и там попроказничали. Они нашли тюбик с клеем и приклеили чайник к столу. Мама пришла на кухню и попыталась взять чайник со стола.

            — Похоже, и у меня тоже температура. Это мы с Анечкой сегодня переволновались. Что ни говори, а музыка волнующее искусство, — мама потрогала свой лоб.

            В том, что музыка действительно волнующее искусство, убедилась и Екатерина Семёновна, когда через два дня пришла на урок к своей ученице.

           

УРОК МУЗЫКИ

 

            Мама, уходя на работу, взяла с Ани слово, что она разучит упражнения и подготовится к уроку музыки. Слово-то Аня дала и собиралась его сдержать, но как-то так получилось, она заигралась с Митей и не успела даже присесть за инструмент.

            — Сказать маме, что я не подготовилась к занятию? — в сомнении спросила Аня у домовят.

            — На твоём месте я бы не стал её огорчать. — рассудил Хлопотун.

            — А как быть с учительницей музыки? Она же поймёт, что я ничего не сделала! — на сердце у Ани просто кошки скребли.

            — Мы не блосим длуга в беде! — за всех ответил Пузатик.

            Но несмотря на то, что домовята обещали ей помочь, Ане сложно было им поверить.

            Пришла Екатерина Семёновна. Аня и мама вышли встречать её в коридор, а домовята проворно спрятались за пианино.

            — Так-с, посмотрим, что вы умеете, — учительница забросила за спину концы своего длинного красного шарфа и присела на стул возле инструмента. — Ваша мама говорила, что вы усердно занимались.

            Аня неуверенно кивнула. Екатерина Семёновна сняла очки и положила их на пианино:

            — Я люблю слушать музыку без очков. Правда, без них я мало что вижу, но услышу, если вы, юная леди, будете фальшивить.

            Аня дотронулась до клавиш. «И как же, интересно, домовята мне помогут?» — подумала она.

            — Я жду! — учительница нетерпеливо щёлкнула длинными тонкими пальцами. — Играйте!

            Аня увидела, как из-за пианино высунулась ручка Вреднючки и схватила очки Екатерины Семёновны. Потом леший и домовята вскочили на клавиши и забегали по ним. Причём, Ворчун прыгал только с чёрной клавиши на чёрную, а его внучка Вреднючка скакала только по белым. Пузатик и Хлопотун наступали на все клавиши без разбора.

            — Вы неправильно играете! — сердился Ворчун. — Хоть бы ботиночки сняли. Кто в ботиночках-то играет?

            Пузатик споткнулся и упал. Звуки осколками разлетелись по комнате. Пианино гудело и выло, издавая ужасные вопли. На лице у Екатерины Семёновны отразился ужас. Она принялась шарить по крышке пианино в поисках очков.

            А инструмент продолжал звенеть и дребезжать. К счастью, мама Ани спустилась в этот момент за почтой и не присутствовала на кон-церте, который давали домовята.

            Екатерина Семёновна пыталась перекричать безумный грохот, но её голос был слишком слаб и не шел ни в какое сравнение с гудением струн несчастного пианино.

            Минуты через три Хлопотун, Ворчун, Вреднючка и Пузатик прекратили свою беготню по клавишам. Они изрядно запыхались и устали. Вреднючка ловко всунула очки в руку Екатерины Семёновны.

            Учительница надела их и успела увидеть маленьких человечков, которые спрыгивали с пианино и прятались кто под кресла, кто под диван.

            Екатерина Семёновна нервно потрясла головой, встала и неверной походкой направилась в коридор. Там она наткнулась на переполненную надежд маму:

            — Ну, как Аня играла?

            — Мне почудилось, — Екатерина Семёновна понизила голос до шёпота, — что по клавишам бегали какие-то лилипутики. Может быть, пять лилипутиков, а, может быть, десять. А потом они раз-бежались кто куда.

            — Лилипутики? Разбежались? Ну, а как же Аня?

            В это время дверь тихонько приоткрылась, и из комнаты выг-лянула Вреднючка. Она дёрнула Екатерину Семёновну за юбку и показала ей язык. Учительница взвизгнула:

            — Тут невесть что творится! Я отказываюсь заниматься с вашей дочерью! — Екатерина Семёновна выскочила вон из квартиры.

            В тот же вечер мама и дедушка долго беседовали на кухне.

            — Музыканты, они все с чудинкой, — дедушка покрутил паль-цем у виска. — Я думаю, нам больше не стоит учить Аню музыке. Талантливый ребёнок — хорошо, но здоровый ещё лучше.

            — Ты прав! — согласилась мама. — Я тоже не хочу, чтобы Анечке мерещились лилипутики. Позавчера она и так уже разговаривала сама с собой. Нет, с музыкой пора прекращать.

            Через несколько дней приехал грузовик и увёз пианино. Это был самый счастливый день в жизни Ани.

            — Спасибо, Пузатик! Спасибо, Вреднючка! Спасибо, Ворчун! Спасибо, Хлопотун! — восклицала она, обнимая своих друзей.

            А Ворчун после этого случая любил вспоминать, как играл на пианино.

            — Хороший получился концертик! — говорил он, поглаживая седую бороду. — Но если бы эти олухи сняли ботиночки и бегали по клавишам босичком, мы сыграли бы намного лучше!          

 

ХЛОПОТУН И ЯЗЫК ПУГЛЬ-БУГЛЕЙ

 

            Всякому известно: стоит подружиться двум девочкам, как у них моментально появляются секретики. Вреднючка и Аня теперь неред-ко шептались о чём-то в уголке комнаты, и если к ним кто-нибудь приближался, замолкали с самым таинственным видом. Их шу-шуканье страшно раздражало любопытного Хлопотуна. Он считал, что просто обязан быть в курсе всего происходящего в доме.

            — Опять шепчетесь? — изнывал Хлопотун, вертясь около под-ружек.

            Вреднючка показала Хлопотуну язык:

            — Иди, иди! Не задерживайся! Обойдёшься без наших секретиков.

            «Не будь я домовёнок, если сам всё не узнаю!» — Хлопотун отошёл от них и с мрачным видом стал разгуливать по комнате.

            Вечером Пузатик, Хлопотун и Митя играли в шашки-умняшки. Знаете, что такое шашки-умняшки? Эту игру придумал Пузатик. Нужно было выстроить пирамидку из шашек, а потом, снимая шашки по одной, перечислять названия животных, деревьев или цветов.

            — Липа, дуб, сосна, белёза, тополь, клён, ель, лябина, акация, ива... — бубнил Пузатик.

            В другом углу комнаты Аня и Вреднючка, примостившись на диванчике, шептались и хихикали. Хлопотун то и дело бросал на них недовольные, полные любопытства взгляды. Он сделал из листа бу-маги рупор, поднёс его к уху и прислушался, но Вреднючка и Аня говорили слишком тихо. Сколько любопытный Хлопотун ни вертел своим рупором, он всё равно не мог уловить ни слова.

            — Эй, Хлопотун, ты играешь или нет? Твоя очередь! — окликнул его Митя. Домовёнок гневно обернулся и сшиб на пол всю шашечную пирамидку.

            — Не успокоюсь, пока не выясню, о чём болтают эти противные девчонки!

            — Не злись! — Пузатик выигрывал, и шашечек у него было больше всех.— У каждой девочки должен быть хотя бы один секлетик. И чем девочка взлослее, тем секлетиков у неё больше.

            Хлопотун подскочил на месте:

            — Тоже мне умняшка нашёлся! Секретики — от кого угодно! Но не от меня!

            Домовёнок отвернул край ковра и быстро юркнул под него. По полу словно бы прокатилась маленькая волна. Это Хлопотун полз под ковром к диванчику. Он решил подобраться поближе и под-слушать, о чём шепчутся подружки. Старась не пыхтеть, в пыли и темноте Хлопотун дополз до дивана и стукнулся головой о деревянную ножку.

            — Ой!

            — Ты что-нибудь слышала? — удивилась Аня. — Кажется, кто-то ойкнул!

            — Это ойкающий паркет,— заявила Вреднючка.— Когда на него наступаешь, он постоянно ойкает. Сейчас я тебе покажу.

            Домовушка спрыгнула с дивана и нечаянно наступила Хлопотуну на ручку.

            — Ой, ой, ой! — взвыл тот.

            — Вот видишь! Что я говорила? Ойкающий паркет!

            — Можно я тоже наступлю? — попросила Аня. — А то у нас дома нет ойкающего паркета.

            Услышав, что Аня собирается его раздавить, Хлопотун не на шутку испугался. Он быстро откатился назад, чтобы поскорее выб-раться из-под ковра. Домовёнок полз и полз, а края ковру всё не было и не было. Было душно и пыльно. Не самое приятное место для прогу-лок. Через минуту бедняга сообразил, что заблудился. Наверное, вместо того, чтобы ползти в одном направлении, он просто описывал круги.

            «Бедный я, бедный! — думал Хлопотун. — Я сбился с пути. А если закричать? Кто-нибудь услышит и спасёт меня. Нет, только не это! Заблудиться под ковром — это позор!»

            Но, о ужас! Сколько Хлопотун ни петлял, он всё никак не мог выползти наружу. От пыли у домовёнка засвербило в носу, и он чих-нул.

            «Апчхи! Пчхи!» — донеслось из-под ковра.

            — Слышишь? — поразилась Аня. — Кто-то чихает.

            — Это чихающий паркет, — сказала Вреднючка.

            — Но ты же говорила, что паркет ойкающий...

            — Это как ему вздумается. Иногда он ойкает, а иногда чихает.

            Аня и Вреднючка секретничали теперь без помех. Хлопотуну было не до их тайн. Он потерял всякую надежду когда-нибудь выб-раться из-под ковра и запаниковал:

            — Вытащите меня отсюда! Я заблудился! Караул!

            Митя поднял ковёр, и Хлопотун вылез наружу. Он был рас-трёпанный и запылённый, как будто им долго вытирали пол.

            — Апчхи! — чихал Хлопотун, в ярости топая ножками. — Чтобы я еще стал... апчхи... Ни одна девчоночья тайна... апчхи... этого не стоит. Тьфу!

            Однако, что бы там Хлопотун ни говорил, интереса к тайнам он не утратил.

            — Этим болтушкам просто повезло, что я расчихался! — заявил он через несколько минут. — В другой раз этого не повторится! Всё равно я узнаю. Я умный и вездесущий.

            Хлопотун выбежал в коридор и поманил Митю пальцем:

            — Тащи сюда пылесос!

            — Но зачем?

            — Неси и не разговаривай! — прикрикнул Хлопотун. Домовёнок открыл на пылесосе все застёжки и забрался внутрь в отделение для сбора мусора:

            — Закрой меня! И неси пылесос к девчонкам! Теперь-то я всё узнаю! Все их секретики! Поставь пылесос как можно ближе к дивану!

            — А как ты будешь дышать? — забеспокоился Митя. — Ты не задохнёшься?

            — Вот глупый мальчишка! Вечно ты пристаёшь со своими дурацкими вопросами!.. Дышать я буду через шланг и подслушивать тоже через шланг!

            Митя защёлкнул крышку и крикнул прямо в шланг:

            — Как ты там?

            — Не ори так громко! Ты хочешь, чтобы я оглох? — донеслось из пылесоса.

            Митя подкатил пылесос к дивану. Увидев Митю, Вреднючка и Аня перестали шептаться и недовольно посмотрели на него:

            —  Зачем ты притащил сюда эту штуку?

            — Мама велела. Она сказала, что моя комната похожа на свинарник.

            Митя ушёл, а пылесос с притаившимся Хлопотуном остался у дивана. Домовёнок поднёс ухо к шлангу и прислушался. Но что это? До Хлопотуна доносились только отдельные бессмысленные звуки:

            — Бу-бу-бу! Бя-бя-бя!

            Как Хлопотун ни напрягал свой слух, всё равно до него доносилось одно только бубяканье. Домовёнок чуть не лопнул от досады.

            — Знаешь что, давай пропылесосим комнату! — предложила Аня.— То-то Митя обрадуется! Он так не любит наводить порядок!

            — Давай! — согласилась Вреднючка. — Только чур, пылесосишь ты! А то у меня ещё лак не высох.

            Месяц назад Вреднючка покрыла свои маленькие ноготки розовым лаком и с тех пор ничего не делала, заявляя, что у неё ноготки ещё не высохли. А всю работу по маленькому хозяйству домовят Вреднючка свалила на Пузатика.

            Аня включила пылесос и стала водить щёткой по полу. Но пылесос вёл себя как-то странно. Он вздрагивал и подскакивал на месте.

            — Пчхи! Пчхи!

            — Ты слышишь? — испугалась Аня.

            — Не обращай внимания. Это чихающий пылесос, — махнула ручкой Вреднючка.

            Аня уронила шланг на пол. Пылесос скакал по комнате, выписывая кренделя. Потом он открылся, и оттуда вместе с мусором вывалился Хлопотун. Увидев его, Вреднючка схватилась за животик и стала кататься по дивану, содрогаясь от хохота:

            — Явился — не запылился! Явился — не за-пы-лил-ся!

            — Апчхи! — Хлопотун встал на четвереньки и отряхнулся, как мокрая собака. — Я всё равно узнаю, о чём вы шепчетесь! Всё равно узнаю!

            И Хлопотун выбежал из комнаты, продолжая грозиться. Вред-нючка и Аня посмеялись над незадачливым домовёнком, а потом Аня сказала:

            — Думаешь, он перестанет подслушивать? Как-то не верится.

            Вреднючка хитро оглянулась:

            — Если и подслушает, то ничего не поймёт. Дедушка Ворчун научил меня секретному языку пугль-буглей! Хочешь, я тебя научу?

            — А я сумею? — усомнилась Аня. — Выучить новый язык ужасно сложно.

            — А вот и нет! Язык пугль-буглей простой. Главное — запомни одну важную вещь!

            Домовушка встала на цыпочки и шепнула что-то Ане на ухо.

            Едва прочихавшись после своей неудачной затеи с пылесосом, Хлопотун заявил Мите:

            — У меня есть план! Ты выманишь девчонок из комнаты, а я залезу в аквариум.

            В комнате рядом с диваном стоял большой аквариум с золотыми рыбками и водорослями. Митин папа любил ухаживать за рыбками.

            — Чего ты стоишь как столб! Выманивай девчонок! Не могу же я бултыхнуться в аквариум у них на глазах?

            Хоть Мите и не понравилась эта затея, Хлопотун приставал к нему до тех пор, пока он не согласился. Митя подошёл к Ане и Вреднючке и сказал:

            — Я хочу вам кое-что показать. Только это не здесь, а на кухне!

            Они пришли на кухню и недоумённо огляделись:

            — Что ты хотел показать? Здесь ничего нет.

            — Э-э... — замялся Митя. — Как же ничего нет? Посмотрите в окно! Не правда ли, замечательный вид?

            Пока Митя отвлекал внимание девчонок, Хлопотун снял с себя штанишки и рубашечку и остался в одних трусиках в цветочек. До-мовёнок вскарабкался на край аквариума, зажал нос и, поёжившись, бултыхнулся в воду. Аквариум у Мити был глубокий, и Хлопотуну приходилось изо всех сил дрыгать ручками и ножками, чтобы не пойти ко дну. Золотые рыбки вначале испугались, а потом осмелели и стали пощипывать домовёнка за ножки.

            Когда Хлопотун услышал, что Аня и Вреднючка возвращаются, он набрал побольше воздуха, нырнул и спрятался за грот на дне. Вреднючка и Аня сели на диванчик и стали разговаривать. Домовёнок осторожно вынырнул и, отпихивая рыбок ножкой, прислушался. Его мечта сбылась. Он мог слышать каждое слово Ани и Вреднючки и при этом оставаться незамеченным. Но что это? Хлопотун не поверил сво-им ушам. Они говорили на каком-то непонятном языке:

            — Страннюсики Митюсики. Зовусики на кухнюсики смотрю-сики в окнусики. Дурнусики, дурнусики!

            — А Хлопотунюсики! Вот недотёпусики! Нырнусюки в аква-рюмусики, а штанюсики забывусики на полусики!

            Вреднючка и Аня захихикали. Хлопотун, бултыхаясь в аквариу-ме, не понимал ни слова! Что за чушь они говорят! Или это и есть дев-чоночьи секретики? Он возмущённо забулькал.

            — Как ты думусики, Хлопотунюсики не утонюсики в аква-рюмусике? — спросила Аня.

            — Пускусики поплавусики! Емусики полезнюсики искупусики!

            Хлопотун запутался в водорослях, а какая-то золотая рыбка стала покусывать его за пятку. Но самое ужасное было то, что он не понимал ни слова! А тут ещё золотые рыбки все разом разогнались и наподда-ли домовёнку.

            — А-а-а!!! — Хлопотун пулей вылетел из аквариума. К его плечу пристала длинная водоросль, а к трусикам прицепилась улитка. Аня и Вреднючка расхохотались так, что едва не свалились с дивана.

            Хлопотун покраснел, схватил свою рубашечку и побежал под кровать переодеваться.

            — Я-то думал, у вас секреты, — крикнул он из-под кровати. — А у вас болтовня какая-то безмозглая! Тьфу!

            Интересно, что бы Хлопотун сказал, знай он, какое интересное и захватывающее приключение ожидает их завтра...

           

 

ПОЧЕМУ ОСЫ НЕ УЛЕТАЮТ НА ЮГ

 

            Как-то в субботу Митя и Вреднючка играли в шахматы. Пузатик и Хлопотун сидели на краю шахматной доски и давали игрокам бессмысленные советы:

            — В дамки! В дамки проходи! Бери его за фук! Что это за фигура? Слон? А где у него хобот?

            Митя снял у Вреднючки несколько фигур и загнал её чёрного короля в угол. Домовушка сидела надутая и недовольная. Она не любила проигрывать.

            — Сейчас будет мат! — мальчик потянулся к своей белой коро-леве, чтобы сделать решающий ход.

            Вдруг Вреднючка округлила глаза и ткнула пальцем за спину Мити:

            — Смотри! Кенгуру летит!

            — Где? — Митя подбежал к окну, но ничего не увидел. Поняв, что Вреднючка над ним подшутила, он вернулся к шахматам, но обнару-жил: его белая королева исчезла. Митя подозрительно уставился на домовушку.

            — Ты жульничаешь! Где моя королева?

            — Ах да, королева! Она куда-то умчалась. Велела передать, что не хочет иметь ничего общего с недотёпой, который вместо того, чтобы играть в шахматы, гоняется за летающими кенгуру. — И Вреднючка поспешно смахнула фигуры с доски.

            В это время Ворчун стоял на подоконнике и грустно смотрел в окно.

            На календаре была только середина октября, но дни стали нам-ного короче. По утрам лужи покрывались прозрачным тонким лед-ком, но до настоящих холодов было ещё далеко.

            — Можно прожить в городе тысячу лет и не увидеть, как птицы улетают на юг, — грустно сказал Ворчун.

            — Что улетают — это понятно. Только непонятно, зачем возвращаются? Жили бы себе на юге и горя не знали, — заметил Хлопотун.

            — Всё живое тянет на родину. Самое страшное, когда хочется вернуться, а некуда. — Ворчун вздохнул и умолк. Последнее время он часто тосковал по своему вырубленному лесу.

            Вреднючка подошла к деду и положила ему руки на плечи:

            — Дедуль, хочешь, я погрущу вместе с тобой?

            Но Вреднючка не умела гру-стить долго. Уже через минуту она подпрыгнула от восторга:

            — Посмотри, дед! Перелётные птицы!

            Митя, Аня и Пузатик под-бежали к окну. Им тоже хотелось посмотреть на перелётных птиц.

            — Где они?

            — Вон там, на мусорке!

            На крышке мусорного бака сидело несколько нахохлившихся голубей и ворона с молочным па-кетом в клюве.

            — Если они куда-нибудь и перелетают, то только с чердака на помойку,— презрительно сказал Ворчун. — Вот у меня в лесу-то были птицы,и какие! Хотел бы я знать, что с ними теперь?

            От грустных размышлений друзей отвлекло бурчание в животе у Пузатика.

            — Только не говори, что про-голодался! — Хлопотун погрозил толстячку кулаком. — Ключ от буфета я тебе всё равно не дам!

            — А я и не хочу кушать! — запротестовал Пузатик. — Это мой животик хочет.

            — Скажи своему животику, что на нём и так уж штанишки не застёгиваются.

            Понимая, что у Хлопотуна еды не допросишься, Пузатик обвёл взглядом комнату. Он мечтал найти где-нибудь забытый бутербродик или шоколадку. Но, как вы сами понимаете, бутербродики и тем более шоколадки на каждом шагу не валяются.

            На Митином столе Пузатик заметил банку из-под леденцов. Он мгновенно вскарабкался на стул и заглянул в неё. Но к своему разочарованию вместо леденцов он обнаружил несколько скрепок, половинки сломанного карандаша и большую сонную осу.

            Увидев осу, Пузатик испугался и поскорее закрыл банку.

            А в это время на подоконнике Вреднючка упрашивала деда Ворчуна научить её увеличительному закли-нанию.

            — Я буду пользоваться им очень осто-рожно! Честное Вреднючкино!

         Ворчун долго отказывался, но потом поддался на уговоры внучки:

            — Ладно, повторяй за мной! Только смо-три, чтобы не получилось, как с волшебным альбомом.

            Ворчун три раза хлопнул в ладоши, дунул через правое плечо и проговорил:

 

Кушай гречневую кашку,

Будешь толстым, как слоняшка!

 

            — И это всё? Это и есть увеличительное заклинание? — Вред-нючка три раза хлопнула в ладоши, дунула через плечо и повто-рила вслед за дедом:

 

Кушай гречневую кашку,

Будешь толстым, как слоняшка!

 

            — А сейчас покажи на то, что хочешь увеличить, и поскорее, а то заклинание не подействует! — поторопил внучку Ворчун. Начи-нающая волшебница в спешке оглядела комнату в поисках, чего бы увеличить. Неожиданно на Митином столе она увидела банку из-под леденцов.

            — Ага! Вот что мне нужно! — Вреднючка показала пальцем на банку.

            — Нет! — закричал Пузатик. — Не делай этого! Там оса!

            Но было уже поздно. Банка из-под леденцов превратилась в небольшую бочку из-под леденцов. Стол едва не треснул под её тя-жестью. Неожиданно комната наполнилась низким угрожающим гулом.

            Крышка бочки отлетела и со звоном упала на пол. Медленно и тяжело из банки вылетела оса. Размером она была с собаку, а то и больше. Осиное жало напоминало длинную и очень острую шпагу. От крыльев осы в комнате поднялся сильный ветер. Страницы Мити-ных учебников листались сами собою, а волосы Вреднючки, и без того растрёпанные, раздулись во все стороны. Оса летала по комнате, вреза-ясь в стены, и гудела, как самолёт.

            Митя и Аня быстро спрятались в шкаф и захлопнули дверцу.

            Оса подлетела к домовятам и закружила над ними.

            — Не шевелитесь! — прошептал Ворчун. — Оса не укусит, если её не прогонять.

            — Всё равно я ей не доверяю! Слишком она большая! Ой, мамочки! — Хлопотун спрыгнул с подоконника и побежал в сторону двери, думая спрятаться от осы в коридоре. Осы и собаки не любят, когда от них убегают. Оса понеслась следом за Хлопотуном, пикируя на него, как истребитель.

            — Ж-ж-ж!

            Ещё немного, и её острое жало проткнуло бы Хлопотуна, но, к счастью, он споткнулся и упал. Жало громадной осы вонзилось в пол.

            — Ворчун! — завопил Хлопотун. — Немедленно уменьши её об-ратно, или я за себя не ручаюсь!

            Леший начал было что-то бормотать, но вдруг остановился. От волнения он забыл необходимое заклинание, и никак не мог его вспомнить. Хлопотун подбежал к дверце шкафа и забарабанил по ней кулачками.

            — Впустите меня скорее!

            Оса настигала. Эта была очень настойчивая оса. И в этот раз она не собиралась промахиваться.

            Митя приоткрыл дверцу, и Хлопотун прошмыгнул внутрь.

            — Ж-ж-ж!

            Через секунду жало насквозь проткнуло деревянную дверь. Пока оса гонялась за Хлопотуном, домовята и леший укрылись в ящике письменного стола. Ворчун бормотал себе под нос разные заклинания, надеясь, что одно из них поможет.

            — А, вспомнил! — сказал он:

 

Ты бронёю покрывайся,

В танк быстрее превращайся!

Раздался гул мотора и металлическое урчание. Вреднючка выглянула в щёлочку и ойкнула.

            — Это не то заклинание!

            Оса покрылась пуленепробиваемой бронёй, а её стальное жало превратилось в пушку. Вместо лапок у осы выросли гусеницы — и она стала напоминать летающий танк. Медленно покачиваясь в воздухе, как вертолёт, оса подлетела к письменному столу и зависла в воздухе, равномерно гудя.

            — Я чувствую, она к нам плинюхивается! Оса, осочка, летела бы ты куда-нибудь в Афлику? Ты же тепель большая, сильная. Поймай себе жилафа и съешь его на здоловье. А меня не надо. Я невкусный!

            — Осы не питаются жирафами, — пробурчал Ворчун.

            — Тшш! Это я специально для неё говолю, — зашептал Пузатик.— Вдлуг у неё лазыглается аппетит и она улетит охотиться за жилафами?

            У осы и впрямь разыгрался аппетит. Но прежде чем совершать длинный перелёт в Африку, она решила подкрепиться чем-нибудь более доступным. Оса опустилась на свои гусеницы, разогналась и при-нялась таранить Митин стол.

            — Бух! Бух! — Стол едва не разваливался на куски. Вряд ли он мог выдержать долго.

            — Дедушка Ворчун, вспоминай скорее! — взмолилась Вред-нючка. — Осе не нужны жирафы, ей нужны мы!

            Ворчун почесал затылок и произнёс:

            — Кажись, припомнил. Нужно дотронуться до осы моей палочкой и сказать:

 

Превратись, оса, скорей

В очень маленьких зверей!

 

            — А она не укусит нас, пока мы будем дотлагиваться до неё палочкой? — поинтересовался Пузатик.

            Но осторожность Пузатика не смогла остановить Вреднючку. Она проявила безудержную отвагу. Вреднючка выхватила из рук у деда палочку и выскочила из ящика стола.

            — Лети сюда, полосатая жужжалка!

            Осу не надо было долго уговаривать. Она разогналась и, выставив вперёд дуло, устремилась на отважную девчонку. Вреднючка успела отпрыгнуть, но оса задела её бронированным боком и сбила с ног. Палочка отлетела под кровать. Оса взяла новый разгон.

            — Я спасу тебя! — голос у Пузатика дрожал. Маленькому толстячку трудно было решиться на геройский поступок, но он пере-борол себя. Пузатик выбрался из ящика и бросился к волшебной палочке. Пока оса раздумывала, кого ей ужалить первым, Пузатик схватил палочку и, крепко сжав её, прочитал заклинание:

           

Плевлатись, оса, сколей,

В очень маленьких звелей.

 

            После недолгих размышлений оса пришла к выводу, что Пузатик выглядит намного аппетитнее, и понеслась на него. Пузатик изо всей силы треснул её по железной голове палочкой. Танковое дуло осы мо-ментально укоротилось, а сама полосатая жужжалка уменьшилась до своих обычных размеров. Оса мигом оценила ситуацию, развернулась и удрала в открытую форточку.

            Из шкафа выглянули Митя, Аня и Хлопотун, а из ящика стола вылез Ворчун. Все они бросились обнимать Пузатика и поздрав-лять его с одержанной победой. К толстячку вернулась его прежняя застенчивость, и он, краснея, отвечал на все похвалы:

            — Ну что вы! Как можно... Не такой уж я и хлаблый! Я ужасно боялся.

            Вреднючка растолкала всех остальных и подала Пузатику руку для поцелуя:

            — Ты спас меня! А теперь можешь поцеловать даму своего сердца!

            — Я так слазу не могу! — Пузатик отступил на шаг назад. — У меня нет настлоения.

            Вреднючка рассвирепела:

            — Ах ты, толстяк неблагодарный! Целуй, кому говорят! Дамы сердца не станут долго ждать!

            — Ну и не надо! — заупрямился Пузатик. — Пусть тебя лучше Хлопотун поцелует.

            Увидев выражение Вреднючкиного личика, толстячок момен-тально повернулся и бросился бежать. Следом за ним неслась Вред-нючка с занесённым над головой кулачком:

            — Я тебе покажу, тюфяк! Женщины таких вещей не прощают!            

 

РОДИТЕЛЬСКОЕ  СОБРАНИЕ

 

            В понедельник учительница Ирина Максимовна объявила, что в субботу будет родительское собрание.

            — Я жду всех родителей, — добавила она. — Но особенно мне хотелось бы видеть папу Мити Журавлёва. Интересно, он уже знает, что его сын разбил стекло в шкафу и получил две двойки за пос-леднюю неделю?

            Митя потупился и промычал что-то невнятное про то, что папы не было дома и он не успел ему рассказать.

            Ирина Максимовна погрозила Мите выпачканным мелом пальцем.

            — Ты разбил стекло две недели назад. И что, всё это время папы не было дома? Ну ничего, на собрании я сама ему всё расскажу.

            Домой Митя возвращался в ужасном настроении. И как он только ухитрился разбить это дурацкое стекло? Если разобраться, то вино-ват не он, а Сидоров. Сами подумайте! Митя швырнул в Сидорова школьной сумкой, а этот противный Сидоров присел, и сумка угоди-ла прямо в стеклянный шкаф.

            По дороге домой Митя думал о самых печальных вещах. В субботу мама и папа пойдут в школу и узнают обо всём: и о двойках и о стекле. С собрания они вернутся домой чернее тучи. Мама станет плакать и говорить, что никогда не ожидала от Мити ничего подоб-ного, а папа будет сжимать губы и тянуться за ремнём, хотя, конечно, это и непедагогично.

            Придя домой, Митя увидел на подоконнике Ворчуна, который возился с цветами. Последнее время леший занимался этим целыми часами. Цветочные горшки хоть как-то заменили ему вырубленный лес. За несколько недель хилые комнатные растения поправились и окрепли.

            — Это всё оттого, что я подкормила их удобрениями,— хвас-талась мама. Она не знала, что Ворчун вылил все её удобрения в туалет, брюзжа, что мама намерена погубить цветы и проще было бы выкинуть их в окно.

            — Привет, Ворчун! — Митя подошёл к окну и упёрся лбом в холодное стекло. Мальчик всегда так делал, когда у него бывало плохое настроение. Уже который день моросил мелкий противный дождик, и в лужах плавали красные и жёлтые листья.

            — Чего ты такой кислый? — Ворчун с тревогой заглянул Мите в лицо. — Плохи дела в школе?

            — Хуже некуда. В субботу собрание, а я наполучал двоек и разбил стекло. Как бы мне хотелось, чтобы мама с папой ничего не узнали!

            Ворчун жалостливо покачал головой:

            — Я понимаю. Ты, как любящий сын, не хочешь огорчать ро-дителей. У них, думаешь ты, и без моего собрания хватает неприятнос-тей. Очень похвально.

            Ворчун принялся разгуливать по подоконнику, сосредоточенно раздумывая о чём-то, а потом остановился и радостно хлопнул себя по бокам:

— Пожалуй, я смогу тебе помочь. Только обещай, что ты ис-правишь двойки и не станешь больше бить стекол!

            У Мити появилась какая-то неопределённая надежда.

            — Обещаю. Но как ты мне поможешь?

            Ворчун засмеялся и погрозил Мите пальцем:

            — Ишь ты какой любопытный! Когда, говоришь, у тебя соб-рание? В субботу? Вот в субботу всё и узнаешь! А пока иди и учи уроки!

            Обычно неделя с понедельника до субботы всегда тянулась мед-ленно, но на этот раз пролетела стремительно, как выпущенная из лука стрела. Митя с тоской отрывал листики календаря.

            — Что с тобой, Митя? Не заболел ли ты? — мама с беспокойством дотрагивалась губами до лба сына, проверяя, есть ли у него темпера-тура.

            «Это ты сейчас такая добрая, — думал мальчик, — посмотрим, что ты заговоришь в субботу».

            Единственная Митина надежда была на Ворчуна. Только силой его волшебства можно было избежать грозных последствий ро-дительского собрания. И хотя двойку по русскому Митя исправил, стекло в шкафу от этого не стало целее.

            И вот наступила суббота родительского собрания. После школы Митя примчался домой и бросился к Ворчуну:

            — Собрание вот-вот начнётся.

            Ворчун улыбнулся и прошептал заклинание. Он шептал так ти-хо, что Митя не разобрал ни слова.

            Неожиданно мальчик почувствовал, что с ним творится что-то невероятное. Его руки и ноги удлинялись прямо на глазах, а голос становился грубее.

            — Ой-ой-ой! Что со мной? Я расту! — испугался Митя. За одну минуту он стал выше на полметра, плечи его расширились, а голос огрубел.

            — А теперь подойди к зеркалу и посмотри на себя! — велел Ворчун.

            Митя подбежал к зеркалу и не поверил собственным глазам. Ему показалось, что там он увидел своего папу! Так вот, что придумал Ворчун! Он превратил Митю в точную копию папы. Теперь Митя мог спокойно отправиться на родительское собрание, и учительница думала бы, что видит Митиного отца!

            — Ты настоящий друг, Ворчун! — мальчик схватил Ворчуна и от радости подбросил его к самому потолку.

            — В следующий раз я превращу тебя в гусеницу! — Ворчун вывернулся из Митиных рук и недовольно отряхнулся. Он не любил, когда с ним так бесцеремонно поступают.

            Митя уже был на пороге, когда леший окликнул его:

            — Погоди! Возьми эту сухую веточку! Если что-нибудь пойдёт не так, сломай её! Но помни, волшебство будет действовать только пять минут.

            Митя небрежно спрятал сухую веточку в карман. Он был уве-рен, что она ему не пригодится. Что может пойти не так, когда даже родная бабушка не смогла бы отличить его от папы?

            И Митя помчался в школу. По времени выходило, что он и без того уже опоздал на собрание.

            На школьном дворе Митя встретил пятиклассника Медведева, известного всей школе хулигана. Он был занят тем, что закидывал шап-ку какой-то девчонки на дерево. Девчонка, понятное дело, ревела, и кулачками растирала по лицу слёзы. Митя вспомнил, что теперь он взрослый, и решил проучить Медведева. Он подкрался к Медведеву, сорвал с него шапку и забросил её высоко на дерево. Шапка зацепилась за сучок и повисла рядом с шапкой девчонки.

            Увидев, что сделал с его шапкой здоровенный дядька, Медведев заморгал и разревелся. Так и ревели на пару бесшапочный Медведев и бесшапочная девчонка.

            А Митя поспешил на родительское собрание. Он уже и так опо-здал почти на десять минут.

            Взбежав на второй этаж, Митя с разбегу толкнул плечом дверь класса. Он привык, что дверь открывается туго, но забыл, что теперь стал намного сильнее. От его толчка дверь едва не сорвалась с петель и врезалась в стену. Митя влетел в класс, где проходило собрание.

            Учительница Ирина Максимовна стояла у доски и объясняла что-то сидевшим за партами родителям, когда неожиданно ворвал-ся высокий растрёпанный мужчина в выбившейся рубашке.

            — Вы кто? — строго спросила учительница.

            — Кто я? Разве вы меня не узнаёте? Я Ми... то есть папа Мити Журавлёва, — радостно воскликнул мужчина.

            — Хорошо, что вы пришли. Я хотела поговорить с вами о по-ведении вашего сына. Присаживайтесь.

            Обычно Митя сидел на предпоследней парте в среднем ряду, но сейчас на его месте расположилась чья-то мама в очках. Мите это не понравилось. У них в классе было не принято занимать чужие парты.

            — Это моё место! — сказал Митя.

            Мама в очках взглянула на него и поспешно пересела, а Митя усел-ся за свою парту. Только теперь стульчик показался ему крошечным, а колени не умещались под столом.

            Собрание продолжилось. Учительница стала долго и нудно го-ворить что-то о школьной программе и о необходимости самосто-ятельно заниматься с детьми дома. Митя несколько раз зевнул и от скуки принялся рисовать на парте гоночную машину. Картинка получилась большой и заняла почти всю поверхность стола. Какой-то папа с соседней парты бросал на рисующего Митю непонятные взгляды.

            «Какой надоедливый дядька! Наверное, он тоже хочет пори-совать!» — подумал Митя и хотел предложить ему фломастер, но неожиданно услышал, как Ирина Максимовна произносит его фа-милию.

            — Мне хотелось бы обратиться к папе Мити Журавлёва. Ваш мальчик в последнее время стал лениться и получил несколько не-удовлетворительных отметок. А ещё он шалил и разбил стекло в шкафу.

            — Это не я... то есть не мой сын... виноват, — воскликнул Митя.— Это все Сидоров!

            С соседнего ряда вскочил тот самый папа, который тоже хотел нарисовать гоночную машину.

            — Я отец Сидорова! — возмутился он. — Не понимаю, при чём здесь Алёша?

            — Очень даже притом! Я, то есть мой сын, бросал в Сидорова портфель, а Сидоров увернулся. Я вам сейчас покажу!

            Митя наклонился, поднял с пола чью-то сумку и кинул в папу Сидорова. Но папа присел, и сумка угодила в шкаф. Раздался звон, посыпались осколки.

            — Я не хотел разбивать. Я хотел только, чтобы вы поняли, как всё было,— смутился Митя.

            Родители повскакивали с мест и заговорили все хором. Мамы охали. Папы кипятились.

            — Безобразие! Представьте, какая у его ребёнка должна быть наследственность! Отец называется! Как его только пустили в школу!

            Папы стали надвигаться на Митю, засучивая рукава, а мамы хотели бежать кому-то жаловаться. Митя понял, что дело плохо.

            К счастью, в этот момент мальчик вспомнил про волшебную веточку Ворчуна. Он вытащил её и поспешно надломил. На мгновение класс заволокло золотым туманом. Потом он рассеялся, и Митя понял, волшебство подействовало.

            Мамы его одноклассниц превратились вдруг в смешливых, лов-ких, как обезьянки, девчонок. А папы стали мальчишками, которые даже мимо ржавой гайки не могут пройти без того, чтобы её не под-нять.

            Папа-Сидоров сделался маленьким лопоухим мальчишкой, похожим на своего сына, как две капли воды. Он схватил с пола сумку и швырнул ею в Митю, но вместо Мити попал в папу-Васильева. Папа-Васильев и папа-Сидоров сцепились и покатились по полу.

            — Вот тебе, вот! — бормотал папа-Васильев, тузя папу-Сидорова.

            — Я маме расскажу! — ныл папа-Сидоров.

            Толстощёкая серьёзная девочка, немного напоминавшая учи-тельницу Ирину Максимовну, жадно уплетала конфеты, коробка кото-рых лежала у неё на столе. Лицо учительницы было перемазано шоколадом. Она посмотрела на Митю и сказала:

            — Иди отсюда! У меня у самой мало!

            В другом конце класса несколько мам бережно пеленали в занавеску котёнка, а чей-то папа с восторженными воплями стре-лял из водяного пистолета.

            Кто-то из мам нашёл у себя в сумочке губную помаду и пудре-ницу. Через минуту все девочки в классе были накрашены от ушей до кончика носа включительно.

            Папа-Васильев поколотил папу-Сидорова и теперь хотел отобрать конфеты у Ирины Максимовны. Но Ирина Максимовна, воинствен-ная, как дикая кошка, двинула папу-Васильева журналом по голо-ве. Папа-Васильев с позором бежал и спрятался под парту.

            Недопелёнутый котёнок вырвался из цепких рук девочек и заб-рался по занавеске под самый потолок.

            Митя взглянул на классные часы. Пять минут истекли. Колдовство Ворчуна начало понемногу проходить. Один за другим дети опять превращались во взрослых. Ирина Максимовна в недо-умении смотрела на свои вымазанные шоколадом руки и не понимала, что это на неё нашло. Папа-Васильев и папа-Сидоров, минуту назад подравшиеся, теперь извинялись и отряхивали друг у друга испач-канные пиджаки. А лица мам оказались выпачканными губной помадой и румянами от носа и до ушей.

            Естественно, про странное поведение Митиного папы все забыли. Да до того ли им теперь было!

            Ирина Максимовна поспешила закончить родительское собрание.

            — Никто не должен знать о том, что с нами произошло! — предупредила она на прощанье. — Вы же не хотите потерять авторитет у собственных детей? Помните, что мы, взрослые, должны подавать им пример!

            И мамы с папами торжественно обещали, что никому не расскажут, что с ними приключилось.

            Но после они не раз ловили себя на мысли, что им понравилось, хотя бы на несколько минут, ощутить себя детьми. Они часто вспо-минали, как весело было краситься губной помадой, пеленать котят и швыряться портфелями. После этого случая они стали относиться к своим детям с большим пониманием и не так часто, как прежде, бранили их за безобидные в общем-то шалости.

            И правда. Что ни говори, а все, даже самые серьёзные и строгие мамы и папы, когда-то были детьми, и где тогда была их серьёзность и строгость, непонятно.

 

 

ЛЕШИЙ ТИМИРЯЗЕВСКОГО ПАРКА

            В конце октября неожиданно потеплело, словно бы природа не-надолго ожила и встряхнулась, прежде чем погрузиться в зимний сон. По утрам асфальт возле подъезда бывал засыпан разноцветными листьями, и дворник Михеев угрюмо расшвыривал их метлой.

            Целую неделю Аня и Митя почти не видели Ворчуна. Он редко выходил из комнатки домовят, и непонятно было, что с ним творится. Домовята бродили понурые и обеспокоенные. Они перестали смеяться и часто шептались о чём-то по углам.

            — Где Ворчун? Может, мы его чем-то обидели? — спросила как-то Аня.

            Пузатик грустно покачал головой:

            — Волчун заглустил. Лежит на кловати и слова не скажет.

            — А почему он загрустил?

            — О лесе своём думает. Пока у него был лес, он целыми днями с ним занимался. Сажал делевья, болтал с птицами, лугался с клота-ми, гулял на свадьбах у белок.

            Вреднючка всхлипнула:

            — Бедный дедушка! Что с ним будет? Домовёнок не может жить без дома, а леший — без леса.

            Митя и Аня принялись успокаивать Вреднючку, говоря, что они обязательно что-нибудь придумают.

            — Я, кажется, знаю, как помочь Ворчуну, — Аня шепнула что-то на ухо Мите. Он закивал и заулыбался:

            — Скажи и им тоже!

            Домовята с надеждой посмотрели на Аню.

            — Помните Тимирязевский парк? Мы его видели, когда на крокодиле летали. Его нельзя назвать большим, но все-таки это лес. Мне дедушка рассказывал, там когда-то было царское имение. Так что это не простой лес, а царский.

            Грустное личико Вреднючки посветлело.

            — Сегодня же отведём дедушку в парк! Только не говорите ему ничего заранее. Дедушка ужасно упрямый и может отказаться от чу-жого леса.

            Пузатик и Вреднючка побежали уговаривать Ворчуна пойти на прогулку. В комнатке было полутемно. Ворчун лежал на кровати лицом к стене и молчал.

            — Дедушка Ворчун! Митя и Аня хотят тебе кое-что показать,— звонко сказала Вреднючка.

            — Ничего я не хочу! Отстаньте от меня! Не тормошите! — Вор-чун закашлялся. Последнее время он стал раздражительным.

            — Дед, не упрямься, пожалуйста. Всего одна маленькая про-гулочка. А потом опять ляжешь,— убеждала его Вреднючка.

            Наконец ей удалось кое-как уговорить Ворчуна.

            — Ну хорошо, хорошо, только отстаньте! — Леший с трудом поднялся с кровати. Он утратил свою прежнюю прыгучесть и теперь передвигался, опираясь на палку. За последние дни он осунулся и на-поминал старую высохшую шишку.

            — Ну чего вы там хотели показать? Показывайте скорее! — хрипло потребовал Ворчун.

            Митя вынул из школьной сумки все учебники и посадил туда Ворчуна. Леший стал совсем лёгким, не тяжелее шишки.

            — Мы хотим показать тебе одно местечко. Потерпи немножечко!

            С Ворчуном в сумке Митя и Аня вышли из подъезда и пошли по дорожке по направлению к Тимирязевскому парку. Домовята смотре-ли им вслед из окна.

            Вреднючка тихонько плакала. Ей жаль было расставаться с дедушкой. Пузатик, глядя на неё, тоже стал тереть нос кулачком. «Не леви, Вледнючка, не леви, а то я тоже залеву!» — попросил он. Только Хлопотун оставался внешне спокойным.

            — Домовятам полагается жить в доме, а лешим в лесу... Во всём должен быть порядок. Опять же в комнатке просторнее станет,— бор-мотал Хлопотун.

            Ворчун сидел в сумке безо всякого интереса, молчал и не смотрел по сторонам.

            Денёк был солнечный, но ветреный. Жёлтые листья клёнов и берёз лежали под ногами мягким разноцветным ковром. Только дубы ещё не поддавались осени. Листья на них были зелёными и свежими, как в начале лета.

            Митя и Аня прошли по аллее Тимирязевского парка и принесли Ворчуна на маленькую полянку на холме. С этого места, как им казалось, открывался лучший вид на лес. Аня помогла Ворчуну выбраться из сумки. Ворчун неохотно приоткрыл глаза и огляделся.

            — Куда ты меня затащила? — начал было Ворчун, но вдруг прервался на полуслове. Он как зачарованный смотрел по сторонам. Аня и Митя переглянулись. Им так хотелось верить, что Ворчуну здесь понравится.

            Прошло несколько минут, а леший всё ещё не произнёс ни слова. Только смотрел и словно бы впитывал в себя то, что видел. Его лицо постепенно оживлялось.

            — Кто здешний леший? И как называется это место? — вдруг спросил Ворчун.

            — Это Тимирязевский парк. А про здешнего лешего мы ничего не знаем.

            Ворчун, опираясь на палку, подошёл к старому дубу и дотронул-ся до его морщинистого ствола. Минута прошла в тишине.

            — Так я и знал! — воскликнул Ворчун. — Своего лешего у них нет и никогда не было. Бедняги, туго им приходится без нашего брата.

            — Неужели дуб умеет говорить? — усомнился Митя. Ему казалось невероятным, что всё это Ворчун узнал, только дотронувшись до дерева.

            — Видишь, как он лис-точками шевелит и ветками покачивает? — охотно пояснил Ворчун. — Это и есть его разговор.

            К Ворчуну постепенно возвращалось хорошее нас-троение, и он становился слово-охотлив.

            — Да ну? — не поверил Митя.— О чём, например, го-ворит этот куст?

            Ворчун посмотрел, куда показывает Митя.

            — Это боярышник. Ви-дишь, какие у него ягоды? Он говорит, что ты отломил ему веточку и ему теперь больно. И ещё он говорит, что у него в корнях живёт крот.

            Митя обошёл куст и на самом деле увидел рядом с ним кротовую норку. Теперь он поверил Ворчуну, и ему стало стыдно, что он отломил веточку и сделал боярышнику больно.

            Всё ещё опираясь на палку, но уже намного легче, Ворчун отправился вдоль полянки, останав-ливаясь на минутку возле каждого дерева и притрагиваясь к его стволу. Аня и Митя замечали, как с каждым шагом Ворчун словно бы оживает. Леший обошёл полянку и вернулся к ним.

            — Совершенно неухоженный лес! — сердито сказал Ворчун, но ребятам показалось, что он даже рад этому.— Деревья просят, чтобы я остался у них лешим. Как считаете, согласиться?

            — А ты справишься? — подзадорила его Аня, помня об упрямстве Ворчуна.— Всё-таки лес большой.

            — Справлюсь ли я? — обиделся Ворчун. — Эй, деревья! Я оста-юсь у вас лешим!

            Не успел Ворчун это произнести, как порыв ветра подхватил с зем-ли разноцветные листья и закружил их в воздухе. Это была настоящая лиственная метель! На секунду даже небо исчезло в хороводе ярких листьев. Тимирязевский парк праздновал воцарение своего лешего!

            Аня и Митя прыгали по полянке, хватали с земли охапки листьев и подбрасывали их в воздух. Вокруг были листья, только листья!

            — Знаете! — крикнул Ворчун сквозь осенний хоровод. — Я не бу-ду возвращаться домой! Ни на секунду не хочу покидать свой лес! Пе-редайте привет Вреднючке, Пузатику и Хлопотуну!

            — Но они будут скучать без тебя, и мы тоже!

            Ворчун грустно улыбнулся:

            — Я тоже буду по вам скучать. Но о вас есть кому позаботиться, а этот лесок совсем захирел без внимания. У этих деревьев, птичек и белочек никого нет. Я буду их дедушкой.

            — А можно мы будем приходить к тебе в гости?

            На душе у Ани и Мити было хорошо, радостно, хотя и немножко грустно. Им казалось, что они что-то обрели, но в то же время что-то и потеряли.

            — Я буду вас ждать! — донесся сквозь лиственную бурю голос Ворчуна. — А теперь я пойду. У меня много дел! Нужно готовить лес к зиме!

            Когда ветер утих, Аня и Митя увидели, что стоят на чудесном лиственном ковре и что их портфели полны золотыми листьями клёна, медными берёзовыми листочками и красными узкими листи-ками осины.

 

* * *

 

 

ЛЕШИЙ ВОРЧУН И ЛЕТАЮЩАЯ МЕТЛА

 

            В ноябре леший Ворчун трудился в лесу целыми днями. Утеплял корни молодых деревьев опавшими листьями, смазывал трещинки на стволах лечебной смолой, чинил кормушки для птиц, гонял ворон и угощал орешками белок. Ворчун быстро окреп и поправился. При ходьбе он уже не опирался на палку и не кашлял. Силы вернулись к лешему, и он, как прежде, легко допрыгивал до вершины самого высо-кого дерева. В дупле старого дуба он соорудил себе уютненький шала-шик, полы и стены которого выстлал мягким мхом. Из коры и веточек смастерил кроватку, столик и табуреточку. Комнатка получилась просто замечательная.

            В первый же день осенних каникул Митя и Аня прибежали навестить Ворчуна. Он ждал их, сидя на краю дупла.

            — Здорово! — закричал он, ловко спрыгивая в кучу сухой листвы.— Давненько не заглядывали. Как там моя внученька Вред-нюченька поживает? Почему с вами не пришла?

            — Вреднючка лечит Пузатика от насморка. Оклеила его поверх рубашки горчичниками и парит ему ножки в кипятке.

            — А Пузатик, наверное, кричит? — покачал головой Ворчун.

            — Не слишком-то покричишь. Она ему рот забинтовала. «Это, говорит,— чтобы ты не спорил со своим лечащим врачом».

            Ворчун, улыбаясь, поглаживал длинную седую бороду:

            — А как Хлопотун поживает?

            Митя и Аня переглянулись и засмеялись:

            — Хлопотун ударился в бизнес. Бегает по квартире и требует с тараканов плату за проживание. Но тараканы не платят. Хлопотун дважды принимался их выселять, а они всё равно возвращаются.

            Неожиданно Ворчун вскочил, погрозил кому-то кулаком и закричал:

            — А ну лети отсюда! Сколько тебе повторять, чтобы малышей не обижала! Дождёшься у меня!

            Митя и Аня оглянулись и увидели большую ворону, гонявшуюся за парой желтогрудых синичек. Услышав крик Ворчуна, ворона усе-лась на ветку и как ни в чём не бывало принялась чистить перья.

            — Вредная птица, но умная,— весело сказал Ворчун.

            Над лесом пронёсся порыв ветра. Деревья зашумели и закачали ветвями. Ворчун прислушался и помрачнел:

            — Деревья говорят, кто-то ломает орешник. Я должен спешить на выручку.

            — Мы с тобой! — вызвались Митя и Аня.

            — Только не отставайте!

            Ворчун громадными прыжками понёсся по лесу. Он намного опере-дил ребят, хотя те бежали быстро. Вскоре стал слышен противный визг пилы, доносившийся с опушки леса. Митя и Аня осторожно выглянули из-за толстого ствола старой берёзы.  Дворник Михеев, в общипанной ушанке и рваной телогрейке, пилил орешник.

            — Хорошая метла будет, чтоб я грибами объелся! — бормотал Михеев. Рядом с ним лежал уже ворох ветвей, но Михеев всё не уни-мался. Вероятно, решил запастись мётлами на всю оставшуюся жизнь.

            Неожиданно Михееву почудился тоненький голосок:

            — Почто дерево губишь? Что оно тебе, тщедушное, сделало?

            Дворник резко обернулся, но никого не увидел.

            — Ишь ты! Померещилось! — дворник взялся за пилу.

            — Почто дерево губишь? Не совестно тебе? — раздался тот же голосок. Дворник разглядел среди пёстрой опавшей листвы кро-шечного бородатенького старичка, похожего на шишечку.

            — У, рублики-бублики! Пешечки-шашечки! — выдохнул дворник, сдвигая шапку на затылок и потирая лоб красной ручищей. Кого только Михеев не видел за долгое время увлечения спиртными напитками — и чёртиков, и зелёных слоников, а однажды даже ле-тающего крокодила! Разумеется, после всех этих ужасов маленький человечек-шишечка казался совсем неопасным.

            — Посмотри, что ты сотворил! Одно деревце совсем загубил, у двух верхушки сломал! Ах орешник, ты мой орешник! — проговорил Ворчун срывающимся от волнения голосом.

            Михеев затряс головой, прогоняя наваждение, что-то промычал и вновь принялся терзать деревце. Он решил: если ему мерещится чело-вечек, то это ещё не повод перестать делать метлу.

            Ворчун подскочил к дворнику, схватил за штанину и попытался оттащить от орешника. Но разве мог маленький леший совладать с Михеевым, который был намного больше его самого? Дворник дёрнул ногой и отбросил Ворчуна метров на пять.

            — Сейчас я тебе покажу, как мне мерещиться, шишка ты эта-кая! — И он стал надвигаться на Ворчуна, держа метлу, как копьё.

            Митя и Аня замерли. Что будет с Ворчуном? Они хотели бежать ему на помощь, но тут... Леший Ворчун закружился на месте и про-изнёс волшебное заклинание:

           

Соберись, метла, в полёт

И взлети, как вертолёт!

 

            Тотчас метла стала вырываться из рук дворника:

            — Эй, метёлка, ты куда? Постой!

            Но метла уже не слушалась своего хозяина. Она стремительно взмыла над лесом. Дворник не успел её вовремя отпустить и взлетел вместе с ней, смешно болтая ногами. Он вцепился в метлу обеими руками и со страхом поглядывал вниз, на лес. Не каждая птица под-нималась в небо так высоко, как взвился на метле наш знакомый двор-ник.

            — У, Яшкин крот! — испуганно забормотал Михеев, сжимая побелевшими от напряжения пальцами метлу. — Снимите меня, или я всех вас расчихвостю!

            Руки у дворника устали и стали разжиматься. Ещё немного, и он бы сорвался вниз с невероятной высоты, но Михеев не растерялся. Он ухватился за метлу ногами, подтянулся и взобрался на палку верхом. Теперь падение уже не грозило дворнику, и он уверенно летел над лесом на метле.

            Но его метла оказалась своенравна и с характером. Она взбрыкну-ла и поднялась на дыбы.

            — У, рублики-бублики! Яшкин крот! — Михеев едва не свалил-ся с метлы и изо всех сил сжал её руками и ногами. Впрочем, дворник оказался прирождённым наездником, настоящим укротителем взбе-сившихся метёлок.

            — Врёшь, от меня так просто не избавишься!

            Сколько метла ни старалась сбросить дворника, он держался крепко. Побрыкавшись немножко, метла успокоилась и стала вполне ручной.

            — Метёлка, чтоб тебя разломали, неси меня домой! — приказал дворник. Но метла не любила грубого обращения. Она повернулась носом к лесу и пошла на таран. Земля приближалась стремительно, дворник дрожал от страха. Ветром с него сбило шапку.

            — Нет! Не сбрасывай меня! — взмолился Михеев.— Прости меня, метёлочка, веничек мой драгоценненький! Я больше не буду ругаться! А-а!

            Аня и Митя наблюдали с опушки леса опасный полёт дворника. Вцепившись в метлу, он выделывал в воздухе такие кренделя, кото-рым позавидовал бы любой пилот.

            — Дедушка Ворчун, прости его! — попросили ребята.

            Леший нахмурился, а потом махнул рукой. Пикировавшая к земле метла выправилась и полетела над лесом в сторону двора, в котором работал дворником Михеев. Анин дедушка, стоявший в это время у окна, случайно стал свидетелем редчайшего зрелища. Мимо его окна верхом на метле пронёсся дворник Михеев с вытаращенными от ужаса глазами и растрёпанной шевелюрой.

            С тех пор дворник больше не ломал деревьев и вообще избегал бывать в Тимирязевском лесу. Правда, однажды в этом лесу дворнику было суждено пережить ещё одно удивительнейшее приключение, в чём вы и сами скоро убедитесь. Что касается метлы, то она так и оста-лась летающей. Иногда дворник даже решался совершать на ней не-большие перелёты. Но, впрочем, случалось это очень-очень редко.

            Митя и Аня попрощались с Ворчуном и отправились домой. По дороге они вспоминали прыжки метлы и смеялись. Аня рассказала, что завтра они с мамой на неделю уезжают в подмосковный дом от-дыха.

            — А я никуда не поеду! Скукотища, наверное, будет,— удру-чённо сказал Митя. Он и не догадывался, что дома его ждёт большой сюрприз.

ДОМОВЯТА И СОБАКА

 

            Дядя Саша и тётя Лена на неделю собрались в отпуск, а свою собаку, бультерьера Бульбу, решили оставить у Журавлёвых.

            — Пусть Бульба пока у вас поживёт, а через недельку мы его заберём. А то с ним в самолёт не пускают. Боятся, что он кого-нибудь покусает,— дядя Саша с напряжённой улыбкой потрепал бультерьера по загривку.

            — А Бульба не опасен? — папа с тревогой посмотрел на огромные челюсти собаки.

            — Совсем нет! — успокоил его дядя Саша. — Только не выгуливайте его без намордника. Бульба не любит чужих.

            — Постой-постой, — взволновался папа. — Мы же совсем не знаем твоего Бульбу. Вдруг он решит, что мы тоже чужие?

            — Ерунда, — отмахнулся дядя Саша. — Какие вы чужие? Вы наши родственники. Дорогие, можно сказать, люди.

            Тётя Лена поцеловала красноглазого бультерьера в морду и прослезилась:

            — Я буду по тебе скучать, моё солнышко. Не обижайте, по-жалуйста, моего воробушка. Кормите его творожком, трите морков-ку и берегите от этих противных кошек.

            Тётя Лена и дядя Саша наскоро попрощались и выскользнули за дверь. А бультерьер Бульба остался в коридоре. Журавлёвы изучающе смотрели на Бульбу, а бультерьер изучающе смотрел на них. Для Бульбы всё на свете делилось на две категории: на то, что можно съесть, и на то, что съесть нельзя. С малознакомыми людьми было сложнее. Бульба никак не мог решить, к какой именно категории они относятся.

            — Хорошенькая собачка. Добренькая собачка, — сказала мама дрожащим голосом. Бульба зевнул, и все смогли увидеть, какая у него громадная пасть, сильные, как капкан, челюсти и острые-преострые зубы. Папа, который присел было на корточки, чтобы погладить Бульбу, почему-то передумал и спрятал руку за спину.

            Так в квартире Журавлёвых поселился бультерьер Бульба. Место он себе выбрал возле входной двери, куда дядя Саша бросил его мат-расик.

            Всю ночь он тихо проспал и никому не мешал, но, когда утром папа собрался на работу и подошёл к двери, Бульба негромко зары-чал и показал свои ужасные зубы. Папа подался назад. Бульба за-молчал и, казалось, потерял к нему всякий интерес. Но стоило папе хотя бы немного приблизиться к дверям, как бультерьер опять на-чинал рычать.

            — Мне нужно на работу! Брысь отсюда! — как можно решительнее произнёс папа.

            — Р-рр!

            Бульба говорил не так много, как папа, но зато слова его звучали убедительнее.

            — Нужно надеть на него намордник, — предложила мама.

            — Хорошо, надень, — с готовностью согласился папа.

            — Почему я? Кто у нас в доме мужчина? — мама протянула папе намордник. При виде намордника Бульба напрягся и оскалился. Па-па убрал намордник за спину.

            — Давай позвоним Саше, — решилась мама. — Скажем, что его собака не выпускает нас из квартиры. Пусть он её заберёт. И зачем мы только согласились взять этого бультерьера?

            Мама набрала номер, но тут вспомнила, что дяди Саши и тёти Лены нет в городе. Утром они улетели в отпуск. Папа сел на диван и задумался.

            — Это ещё не самое страшное, что могло случиться. Вода у нас есть, а продукты нам могут передавать через балкон. Или спускать на верёвке с крыши.

            Но тут у мамы появилась идея:

            — Нужно отвлечь Бульбу от дверей! У нас в холодильнике есть мясо.

            — Как я сам не догадался! — обрадовался папа. Он вытащил из холодильника кусок сырой говядины и показал его Бульбе. Собака принюхалась, а потом вскочила и помчалась по направлению к папе. Боясь, как бы Бульба случайно не перепутал, чем именно его хотят накормить, папа бросил говядину на пол. Бульба ухватил мясо своими мощными челюстями и стал жадно его рвать.

            — А Лена говорила, что он больше любит творожок и морков-ку! — удивилась мама. — Ничего не понимаю.

            — Скорее, побежали на работу, — позвал её папа, приоткрыв дверь.— А то Бульба уже приканчивает мясо.

            Митя выглянул из своей комнаты и понял, что его оставляют один на один с бультерьером. Мальчик подумал, что провести осенние ка-никулы запертым в квартире вместе с Бульбой — не самая хорошая идея.

            — Злоумышленники тебе не страшны! — крикнул папа с поро-га. — А Бульбы не бойся. Дядя Саша сказал, что детей Бульба любит.

            Митя подумал, что ему было бы спокойнее, если бы об этом ему сказал не дядя Саша, а сам Бульба. Но Бульба ничего не говорил. Он молча и сосредоточенно рвал мясо. Покончив с ним, Бульба облизнулся и задумчиво посмотрел на Митю, прикидывая, насколько он съедобен.

            — Не вздумай! — быстро сказал Митя. — Ты забыл, что любишь детей?

            Бульба вздохнул и улегся у порога. Вероятно, ему было совестно, что он чуть-чуть это не забыл. А Митя отправился предупредить домовят, чтобы они держались подальше от бультерьера.

            «Детей-то он любит, но это ещё не значит, что он любит домовят»,— подумал Митя. Мальчик забрался под кровать и негромко постучал в дверцу маленькой комнатки.

            — Нас нету дома! — заявил Хлопотун.

            — А кто со мной говорит?

            — Автоответчик!

            За дверью послышался смех. Хлопотун, Вреднючка и Пузатик выскочили из комнатки. Они слышали, как захлопнулась дверь, и были полны желания играть и резвиться по всей квартире.

            — Осторожнее! — крикнул им Митя. — Из комнаты выходить нельзя. Там Бульба! Он вас съест!

            — Что ещё за Бульба? И с какой стати он собрался нас есть?

            — Бульба — это пёс дяди Саши. Он лежит у порога и никого не выпускает из квартиры.

            — А Бульба кусается? — спросил осторожный Пузатик.

            — Не знаю. Я не проверял. Но клыки у него ого-го!

            Хлопотун безнадежно покачал головой:

            — Так я и знал. Стоит в доме появиться людям, как всё начинает идти кувырком. Мало им детей, они ещё и собак заводят.

            Но Вреднючку известие о бультерьере воодушевило.

            — Я усмирю его! — запрыгала она от нетерпения. — Будет знать, что бывает с теми, кто пытается меня съесть! Я выдрессирую его, он бу-дет смирный, как барашек!

            Вреднючка вскочила на спинку кресла, прыгнула на ручку и распахнула дверь. Митя, Пузатик и Хлопотун хотели её остановить, но не успели. Им ничего не оставалось, как только следом за ней выбежать в коридор.

            Бультерьер Бульба дремал на своём матрасике у двери. Неиз-вестно, что ему снилось, но во сне он подёргивал лапами и щёлкал зубами. Неожиданно в коридоре послышались чьи-то голоса. Бульба открыл глаза и увидел крохотную встрёпанную девчонку в платьице в белый горошек, которая приближалась к нему решительным шагом. Раньше Бульбе не приходилось видеть таких маленьких девчонок, и он от удивления склонил голову набок.

            — Я буду тебя дрессировать! — Вреднючка дёрнула Бульбу за ухо.— Лежать, сидеть, стоять! Ко мне!

            Бульба не любил, когда его будят. Ещё больше он не любил, когда его пытаются дрессировать. И совсем уж терпеть не мог, когда дёргают за розовые свинячьи ушки. Особенно маленькие девчонки с косичками.

            — Вреднючка, не дразни его! — попытались успокоить свою рас-шалившуюся подружку домовята, но она не обратила на их предупре-ждения никакого внимания. И напрасно. Шутки с зубастыми собаками даром не проходят.

            — Ррр-ав! — зарычал бультерьер и вцепился зубами в край Вреднючкиного платьица.

            — Отпусти немедленно! Как ты смеешь так обращаться со своей дрессировщицей! — взвизгнула Вреднючка. Она попыталась осво-бодиться, но не тут-то было. Бульба крепко держал платьице и не соби-рался выпускать.

            Хлопотун, Пузатик и Митя ухватились за Вреднючку и стали от-таскивать её от Бульбы. Это напоминало перетягивание каната. С одной стороны Вреднючку тянули друзья, с другой — Бульба. Буль-терьер тряс головой и рычал.

            Перетягивание Вреднючки продолжалось довольно долго, как вдруг раздался треск материи, и клок юбочки остался в зубах у Буль-бы. От неожиданности друзья потеряли равновесие и кубарем вкатились в комнату. Митя едва успел захлопнуть дверь перед носом у рычащего Бульбы. Сконфуженные домовята поднялись с пола и отряхнулись.

            — Я ещё справлюсь с этой зубастой дылдой! — горячилась крас-ная от досады Вреднючка, разглядывая свою разорванную юбочку.

            — Конечно, справишься! Никто в этом и не сомневается! — успо-каивал её Пузатик. Хлопотун скрестил ручки на груди и задумался.

            — У меня есть план, как усмирить Бульбу и сделать его ручным.

            — Какой план?

            — А такой, что мне заранее жаль бедного Бульбу, бедного, дрожащего, напуганного Бульбу! — засмеялся Хлопотун.

            Он побежал в свою комнатку и принёс коробку с воздушными шарами и новогоднюю маску медведя.

            — Это и есть твой план? — скорчила рожицу Вреднючка. — Не очень-то он страшный.

            — Моё чудище ещё себя покажет. Надувайте шары!

            Вреднючка, Пузатик и Митя принялись надувать шары. Хлопотун и здесь не изменил своему правилу, он ничего не делал, а только ко-мандовал. Друзья надули пять воздушных шаров: красный, зелёный, жёлтый, оранжевый и синий. Хлопотун велел связать все шары вместе и накрыть сверху коричневым покрывалом от кресла. К покрывалу он прикрепил булавкой новогоднюю маску. Получилось нечто отдаленно напоминавшее медведя.

            — Как вам мой Ужасный Бульбоед? — Хлопотун довольно огля-дел свою работу. — Такой медвежонок кого угодно устрашит.

            Домовята приоткрыли дверь и вытолкнули в коридор Ужасного Бульбоеда. Проделав это, они прильнули к щёлке, чтобы посмотреть, чем закончится их проделка.

            Когда Бульба увидел прямо перед своим носом что-то совершенно непонятное, он оскалился. Потом бультерьер прыгнул и вцепился в Ужасного Бульбоеда. Бабах! Один из шариков оглушительно лопнул. Бульба укусил еще раз. Бабах! Бабах! Шарики взрывались один за другим. Бультерьер испугался. Ещё никогда в жизни он не слышал таких оглушающих звуков. Бульба долго набирался храбрости, а потом набросился на неизвестное чудовище. Последний шар, к которому была прикреплена маска медведя, был самым большим. Митя долго трудился, пока его надувал. БА-АБАХ! Покрывало свалилось на Бульбу. Бультерьер запутался в нём лапами и чем сильнее кусался, тем больше запутывался.

            Вреднючка и Пузатик выбежали из комнаты с верёвкой для суш-ки белья и принялись обматывать ею Бульбу. Очень скоро бультерьер стал похож на укутанного в одеяльце поросёночка.

            Когда вечером перед приходом родителей Митя распутал буль-терьера, присмиревший и укрощённый Бульба только тихонечко поскуливал и лизал ему руки. Он был уверен, что это Митя спас его от Ужасного Бульбоеда, и полюбил мальчика самой пылкой буль-терьериной любовью.

            Три раза в день Митя выгуливал Бульбу на поводке. Бультерьер вёл себя очень послушно и почти не рычал на прохожих и кошек. Разве что самую малость, для порядка, чтобы они не слишком зазнавались. Мама с папой не узнавали прежнего Бульбу.

            — И как ты только с ним ладишь? — спрашивали они у сына.

            — Просто он любит детей, правда, Бульбочка? — улыбался Митя и гладил бультерьера.

           

 

НА РЫБАЛКЕ

 

            В конце каникул приехали дядя Саша и тётя Лена.

            — Как наш Бульбочка себя вёл? — бодро спросил дядя Саша.

            — Не причинял особых хлопот. Рады были помочь, — сказал папа.

            Тётя Лена чмокнула бультерьера в ухо:

            — Ух ты, мой зайчонок! Знал бы ты, как мамочка по тебе скучала. Вы кормили его морковкой?

            — Редко. Чаще мясом, — сказала мама.

            — Ах, несчастненькая голодная собачка! — заахала тётя Лена.— Бедненький мой Бульбочка! Целую неделю не ел морковки! Не получал витаминов!

            Она взяла Бульбу на поводок и, возмущённо потрясая химической завивкой, стала спускаться по лестнице. Дядя Саша побежал за ней.

            Митя грустно смотрел им вслед. Он привык к Бульбе. К тому же от каникул остался только один день.

            И в этот последний день каникул в гости к домовятам пришёл леший Ворчун. Перешагнув порог, он немедленно запутался в комке рыболовной лески, валявшейся на полу. По всей комнате были разбросаны поплавки, крючки, грузила, а на полу сидели домовята и мастерили удочки.

            — Дедушка, хорошо, что ты пришёл! — обрадовалась Вреднючка. — Митя дал нам снаряженье. Мы идём на рыбалку. Накормим тебя рыбкой.

            — А где вы собираетесь ловить рыбу? — Ворчун осторожно выпутался из лески. — В ванной?

            — Ты думаешь, мы совсем глупые? У нас есть на примете кое-что получше. — Вреднючка ткнула пальцем в сторону окна. Возле подъезда стояла грузовая машина с железной цистерной. На цистерне было написано «Рыба». В угловом подъезде жил водитель рыбного магазина, который иногда заскакивал домой на обед.

            Хлопотун привязал к удочке поплавок и удовлетворённо оглядел свою работу.

            — Пузатик, не забудь взять мешок для улова! — напомнила Вреднючка.

            — Я возьму два или даже тли, чтобы хватило.

            Митя побежал во двор. Он должен был свистнуть, если увидит водителя цистерны. А домовята вскарабкались на подоконник и приоткрыли форточку. Квартира была на четвёртом этаже, а машина с цистерной стояла внизу под окнами. Возле дома рос раскидистый старый дуб, ветви которого подходили прямо к открытой форточке.

            — Але-ап! — Вреднючка храбро прыгнула на ближайшую ветку. Следом за ней, пугливо поглядывая вниз, полезли Хлопотун и Пузатик. Они тесно прижимались к стволу дерева. От высоты у них кружилась голова.

            — Осторожнее, внученька! Ты не белка! — забеспокоился Ворчун. Вреднючка, отважно перескакивая с ветки на ветку, расположилась на толстом суку прямо над цистерной «Рыба».

            — Эй, трусишки, идите сюда! Здесь клёв лучше!

            Хлопотун и Пузатик перебрались к ней и забросили удочки прямо в цистерну. Железный люк был приоткрыт, чтобы рыба не задохнулась. Домовята уселись поудобнее и принялись терпеливо ждать клёва. Прошло несколько минут, но рыба почему-то не желала ловиться.

            — Я понял! — воскликнул Хлопотун. — Мы забыли насадить наживку! Не такая рыба глупая, чтобы клевать даром.

            Вреднючка покосилась на Пузатика:

            — Где тот кусочек хлеба с маслом, который я тебе давала?

            Пузатик виновато заморгал.

            — Только не говори, что ты его съел!

            — Холошо, не скажу, если хочешь, — уныло согласился Пузатик.

            Домовята стали искать у себя в карманах какую-нибудь еду, которая могла бы сойти за наживку, но ничего не нашли. Тогда они вспомнили о Ворчуне, стоящем на подоконнике.

            — Дай что-нибудь, дедушка!

            Ворчун взял кусочек булочки, завернул в газетку и бросил домовятам. Вреднючка ловко поймала свёрток, но сама при этом едва устояла на шаткой ветке. Домовята насадили булочку на крючки и закинули удочки в цистерну с рыбой.

            — Вреднючка, ты всё сделала неправильно, — с видом бывалого рыбака заявил Хлопотун. — Нужно поплевать на наживку, а потом забрасывать.

            — Плюйся сам! Тоже мне верблюд нашёлся.

            Хлопотун и Вреднючка начали толкаться, но тут удочка Пузатика резко дернулась.

            — Клюёт! — завопил Пузатик. — У меня клюёт!

            — Подсекай! Упустишь!

            — Не могу! Она меня с делева стаскивает. Ай!

            В последний момент Вреднючка успела поймать толстячка за штанишки и затащила его на ветку.

            — Сорвалась! — ругался Хлопотун. — Я же говорил: тяни!

            Домовята опять забросили удочки и приготовились ждать. Но вот леска у Вреднючки натянулась, и она выудила крошечную дрожащую рыбку величиной с чайную ложечку.

            — Это бычок, — сказал со знанием дела Хлопотун.

            — Ты ещё скажи тёлочка, — засмеялся Пузатик. — Или колова.

            Пока Хлопотун снимал рыбку с крючка, она тяпнула его за палец, выскользнула и упала в цистерну.

            — Ну ладно. В другой раз поймаю! — быстро утешилась Вреднючка.

            Клёва долго не было. Митя замёрз и уже хотел идти домой, но вдруг у Хлопотуна резко повело в сторону удилище.

            — Какой здоровенный карась! Мне одному его не вытащить!

            Домовята все вместе стали выволакивать рыбину из цистерны.

            А в это время на форточке седьмой квартиры сидел кот Арбалет и, сонно жмурясь, следил за воронами. Вдруг мимо его окна проплыл большущий карась. Кот вцепился в раму и молниеносным движением когтистой лапы загарпунил карася. С воплем «Мряя!» Арбалет ухватил рыбину за хвост и спрыгнул с нею в комнату, волоча за собой удочку.

            Пузатик и Вреднючка едва успели отпустить удилище. Хлопотун не удержался, потерял равновесие и плюхнулся прямо в цистерну. Раздался всплеск.

            — Помогите! — забулькал Хлопотун из цистерны.

            — Цепляйся за крючок! — крикнула Вреднючка. — Мы тебя вытащим!

            — Сейчас! Ай! Твой дурацкий крючок сам в меня вцепился!

            Вреднючка и Пузатик выволокли Хлопотуна из воды. Он был мокрый и злой.

            — Чтобы я ещё раз пошел с вами на рыбалку! Теперь я даже на кильку в томате не смогу смотреть без содрогания.

            До вечера Хлопотун пролежал в кроватке, укрытый всеми тёплыми вещами. Вреднючка напоила его чаем с сухой малиной, а в носочки насыпала горчицу. Но самое страшное, что Ворчун заставил его выпить целых две ложечки своей ужасной настойки из мышиных хвостиков, мухоморов и поганок.

            Хлопотун морщился и кривился.

            — Может быть, ещё ложечку? — предлагал ему леший.

            Вечером, проводив Ворчуна, Митя возвращался домой. Форточка седьмой квартиры распахнулась, из неё вылетело что-то и повисло на дереве. Мальчик подошёл и увидел Вреднючкину удочку.

            В седьмой квартире жил психиатр Рябликов, хозяин кота Арбале-та, тот самый, которому когда-то померещился летающий крокодил. Как обычно Рябликов вернулся домой и, бренча ключами, открыл свою дверь, запертую на три замка.

            — Кис! Кис! Арбалетушка, где ты? Папочка тебе молочка при-нёс! — позвал он, доставая из дипломата пакет с молоком.

            — Мряя! — донеслось из кабинета. Рябликов заглянул в комнату и в изумлении замер на пороге. На письменном столе прямо на раскрытом медицинском атласе он увидел счастливого Арбалета с громадной рыбиной в зубах. Изо рта рыбины свешивалась леска с грузилом и поплавком. Некоторое время Рябликов молча разглядывал карася, потом подошёл к рыбе и с опаской дотронулся до неё пальцем:

            — Хм... Очень правдоподобная галлюцинация. Скользкая и...— Рябликов понюхал палец и поморщился, — даже c запахом...

            Психиатр воровато оглянулся. На цыпочках обошёл комнату, открывая все ящики и резко распахивая дверцы шкафа. Стояла тишина. В квартире явно никого не было. Рябликов хитро улыбнулся и выглянул в окно. Небо было ясное, звёздное. Летающих карасей не наблюдалось. Рябликов вернулся к письменному столу. Стол был пуст. На полу валялась удочка, а рядом развалился довольный котина. «А был ли карась вообще? — в ужасе подумал психиатр и приказал се-бе: — Я спокоен! Совершенно спокоен! Я ничего не видел и не мог видеть. Пойду выпью чайку и лягу спать».

            Бедный, бедный Рябликов, то ли ещё будет?

 

ПОХИЩЕНИЕ  КРАСАВИЦЫ

 

            Потянулись долгие учебные дни. Казалось, воскресенье никогда не наступит. Ложась спать в субботу, Митя надеялся встать попозже. Но утром в воскресенье его разбудил шум. Мальчик протёр глаза и увидел Пузатика, прыгавшего через скакалочку. Рядом, заложив руки за спину, прохаживался Хлопотун и считал: «Раз, два, три, четыре, пять...» На счёте «пять» Пузатик запутался в верёвочке и шлёпнулся.

            — Что ты делаешь? — удивился Митя.

            — Я... хочу... похудеть!

            Хлопотун подмигнул Мите и покрутил пальцем у виска:

            — С чего, думаешь, он решил худеть?

            — Не знаю.

            — Он влюбился.

            — Влюбился? — поразился Митя. — В кого?

            — Во Вреднючку. Вот недотёпа! Нет, чтобы в какую-нибудь фото-модель. У Вреднючки нос картошкой и веснушки.

            Запыхавшийся Пузатик в изнеможении присел на пол, выронив скакалку:

            — Я сильно похудел? Я уже стлойный?

            — Сейчас узнаем! Один момент! — Хлопотун достал портняжную ленту и несколько раз обвил толстячка: — Двадцать семь сантиметров. В прошлый раз было двадцать пять. Не только не похудел, но ещё и поправился.

            Пузатик грустно вздохнул.

            — А ты долго худеешь? — сочувственно спросил Митя.

            Толстячок посмотрел на будильник и пошевелил губами:

            — Долго. Начал в восемь, а сейчас почти девять.

            — Как? Уже девять? Так и завтрак недолго пропустить. — Хлопотун достал из кармашка большущий бутерброд с сыром и облизнулся. — Какая вкуснятина!

            Пузатик потянулся к бутерброду, но Хлопотун стукнул его по руке:

            — И думать забудь о завтраке. Ты худеешь!

            Пузатик отвернулся и принялся с ожесточением прыгать через скакалку. Хлопотун покачивал бутербродом в такт его прыжкам:

            — Вот! Теперь я вижу, у тебя есть характер!

            Толстячок с ненавистью посмотрел на него:

            — Знаешь, Хлопотун, не мог бы ты отойти подальше со своим бутелблодом!

            Хлопотун отошёл в другой конец комнаты, а Пузатик присел на край кровати рядом с Митей.

            — Вледнючка спит. Она плосыпается поздно, — печально сказал Пузатик. — Хлопотун говолит, я слишком толстый и неуклюжий, чтобы ей понлавиться.

            Мите захотелось его утешить:

            — Не унывай! Конечно, ты довольно упитанный, но папа говорит, что хорошего человека чем больше, тем лучше. А мама — что людей украшают только добрые поступки.

            — То есть чтобы понлавиться, худеть необязательно?

            — По-моему, необязательно.

            — Я тоже так думаю! А тепель у меня дела! — Пузатик спрыгнул с кровати и кинулся к себе в комнатку. Увидев, куда он направился, Хлопотун всплеснул ручками:

            — Пропали мои запасы, мои баночки с повидлом, мои морковки, мои печеньица!

            Хлопотун помчался за Пузатиком. Поднялся стук и грюк, который разбудил Вреднючку. Домовушка узнала, на какую жертву чуть было не пошёл ради неё Пузатик, и возомнила себя роковой женщиной. Она взяла старую пудреницу Митиной мамы и залюбовалась собой в маленькое зеркальце:

            — Интересно, я брюндинка или блонетка? Или, может, шантенка? А, какая разница! Одно ясно — я хорошенькая. Можно сказать, красавица,— похвасталась Вреднючка, показывая своему отражению язык. Она скорчила перед зеркалом рожицу и, довольная, повернулась к Мите.

            Мальчик не успел ей ничего ответить. Раздался звонок. Это пришла Аня.

            — Число зрителей увеличивается! — Вреднючка задрала вверх свой конопатый носик. — Надеюсь, вы не забыли: красавицами принято восхищаться? Говорите мне комплименты!

            — А что такое комплименты? — спросил Митя. Слово было знакомым, но его точного значения мальчик не знал.

            — Комплименты — когда тебе говорят только приятные слова,— объяснила Аня.

            Митя сосредоточенно зашевелил губами, придумывая, что бы приятного сказать Вреднючке.

            — Ну давай, не тяни! — подгоняла его нетерпеливая красавица.

            — Не понукай или сочиняй комплименты себе сама!

            Домовушка вздохнула и забарабанила пальчиками по столу. Через минуту Митя радостно воскликнул:

            — Ага! Сочинил!

            — Погоди секундочку! — Вреднючка уселась поудобнее и закрыла глаза, чтобы не пропустить ни одного слова.

            Митя кашлянул, сделал торжественное лицо и сказал:

            — Вреднючка, ты совсем не такая противная, как кажешься на первый взгляд.

            Вреднючка открыла глаза и разочарованно покосилась на Митю:

            — И это всё?

            Митя призадумался:

            — Веснушки и носик пуговкой совсем тебя не портят.

            Вреднючка выслушала его:

            — В одном ты прав! Я действительно очень милая! А теперь давайте играть! Эй, Пузатичек, Хлопотуша, идите сюда!

            А вы, ребята, умеете говорить комплименты? Сейчас проверим! Быстренько бегите к своим мамам, папам,  бабушкам и скажите им что-нибудь приятное! Если не придумаете сами получше, то скажите маме и бабушке: «Какая ты красивая!», а папе: «Какой ты умный!» Впрочем, если вы скажете папе, что он красивый, а маме, что она умная, они тоже не обидятся.

            А теперь слушайте нашу историю дальше.

            — Давайте играть в похищение красавицы! — предложила Вред-нючка.

            — А где мы раздобудем красавицу? — поинтересовался Хлопотун.

            — Красавица — это я! Остаётся найти, кто будет её похищать,— Вреднючка поочередно оглядела Митю, Аню, Хлопотуна и Пузатика и вздохнула:

            — Да, богатым выбором это не назовёшь. Ну я знаю, кто мне подойдёт. Вот он — коварный и пылкий похититель красавиц — Пузатик!

            Домовёнок покраснел, как помидор:

            — Почему я?

            Вреднючка заглянула Пузатику в глаза:

            — Ты ведь коварный?

            — Ковалный, — уныло согласился Пузатик.

            — Пылкий?

            — Пылкий.

            — Влюблённый?

            — Угу... — застеснялся домовёнок.

            — Ну и отлично. — Вреднючка похлопала толстячка по плечу.— А теперь за дело! Ты меня похищаешь, а они освобождают. Ничего не перепутаешь?

            Пузатик закивал, как китайский болванчик.

            — Похищай меня! Только учти — я буду царапаться! — про-мурлыкала она и упала на руки к Пузатику. Толстячок с трудом взвалил домовушку на плечо и попытался бежать. Но ноша оказалась для него слишком тяжёлой. Вместе с похищенной им красавицей Пузатик растянулся на полу. Вреднючка встала и злобно отряхнулась.

            — Ты просто тюфяк!

            С несчастным видом Пузатик поднял Вреднючку и сделал несколько неуверенных шажков.

            — Неси меня в свое злодейское логово!

            — А где моё логово?

            — Тебе лучше знать! Кто из нас похититель красавиц? Ты или я? Эй вы там! Закройте глаза и не подглядывайте!

            Хлопотун, Митя и Аня досчитали до ста, чтобы у Пузатика было время скрыться с похищенной красавицей. Потом они обошли комнату, посмотрели в самые укромные уголки, но никого не нашли.

            — Смотрите! — воскликнула Аня, показывая на приоткрытую дверь комнаты.

            — Пузатик оказался коварнее, чем мы предполагали, — заявил Хлопотун. — Он спрятал красавицу в коридоре.

            Митя знал: найти домовят будет непросто. Когда они играли в прятки на прошлой неделе, Пузатик залез в кастрюлю с холодным борщом и дышал через соломинку. Хлопотун и Вреднючка спрятались в пылесос, и мальчик вообще не нашёл бы их, если бы они не расчихались.

            Сыщики развернули самые оживлённые поиски. Они искали в ботинках и в карманах курток, в шкафу и под кроватью, на балконе и на кухне. Но Пузатик и Вреднючка как сквозь землю провалились.

            — Странно, — почесал затылок Хлопотун. — Я думал, что знаю в этом доме все укромные местечки. Неужели Пузатику удалось меня провести? Готов поспорить, это Вреднючка ему подсказала, куда её спрятать. Сам бы он ни за что не догадался!

            — Ах да! — вспомнил вдруг Митя. — Мама просила прокрутить пододеяльник в стиральной машине. Она считает, для этого я уже достаточно самостоятельный.

            Мальчик подошёл к стиральной машине и включил её. Внутри что-то заскрежетало.

            — Кто же стирает без воды! — засмеялась Аня и выдернула шнур. Она сняла крышку и заглянула внутрь. На лице девочки отразилось удивление. Внутри на пододеяльнике сидел Пузатик и ошалело моргал.

            — Я совсем зак-лу-жился! Как на калусели! — Толстячок шатался из стороны в сторону.

            — А где Вреднючка? — спросил Хлопотун. — Куда её задевал?

            Но после прокручивания в стиральной машине мысли в голове у толстячка перепутались, и он всё забыл.

            Компания отправилась в комнату передохнуть и подкрепиться. Митины родители, уходя по делам, оставили конфеты, яблоки, пачку печенья и сок. Все принялись за еду. Аня рассказывала, какие вкус-ные йогурты и фрукты давали на ужин в доме отдыха. Потом Митя включил телевизор, и они стали смотреть диснеевские мультики.

            Вечером перед сном, когда Аня уже давно ушла, Митя пошёл в ванную почистить зубы. Неожиданно на верхней полке, где хранились порошки и мыло, что-то зашевелилось. Митя поднял голову и увидел Вреднючку, которая, пригорюнившись, сидела на коробке со стираль-ным порошком и вытирала кулачком слёзы:

            — Стоит красавице потеряться, как все-все о ней забывают!

           

 

ПИРАТЫ АТЛАНТИЧЕСКОГО ОКЕАНА

 

             Несколько дней Вреднючка дулась на всех, не могла забыть игру в похищение красавицы. Она молчала и ни с кем не хотела разговаривать. Без её весёлых шуток и проказ приуныли и остальные. Но однажды, когда Митя был в школе, а мама с папой на работе, Вреднючка схватила игрушечную сабельку и принялась размахивать ею над головой:

            — Давайте играть в пиратов Атлантического океана! Чур я ка-питанша!

            — А я боцман! Свистать всех наверх! — Хлопотун завязал себе левый глаз чёрной ленточкой. В Митиных игрушках он нашёл маленький пистолетик, стрелявший липучками, и сунул за пояс.

            — А можно я буду адмилалом? — Пузатик натянул на голову вязаную шапочку и, заложив руки за спину, важно прошёлся по ком-нате. Но шапка сползла ему на глаза, толстячок растянулся на полу и больно ударился носом о ножку стула.

            — Адмирал убит! Корабль тонет! Боцман, за мной! Пираты, на абордаж! — Вреднючка выхватила сабельку и принялась бегать за Хлопотуном по комнате. Но это ей быстро надоело.

            — Да ну! — воскликнула домовушка, отбрасывая сабельку в сторону.— В квартире играть в пиратов неинтересно! Мы здесь уже все вдоль и поперёк знаем.

            — Тогда айда на лестницу! Там полно настоящих опасностей.— Хлопотун вытащил пистолетик и зарядил его липучкой.

            Вреднючка набросила верёвочку на собачку дверного замка, потянула и открыла входную дверь. На лестнице было тихо. Крадучись и сжимая своё игрушечное оружие, домовята стали спускаться по ступенькам. Каждый лестничный пролёт казался им огромным и неприступным, как отвесная скала. Неожиданно раздался звук зах-лопнувшейся двери. Это сквозняком закрыло дверь их квартиры. Путь назад был отрезан!

            — Мы плопали! — пискнул Пузатик.

            — Отважные пираты не сдаются! — дрожащим голосом сказала Вреднючка.— Пузатик, будешь трусить, высажу тебя на необитаемом острове! Стыдись, ты же адмирал!

            — Ничего страшного не произошло! — заявил Хлопотун. — Митя будет возвращаться из школы и нас впустит.

            Постепенно домовята осмелели. Хлопотун забрался на подокон-ник и прижался носом к стеклу:

            — Эй вы там, проглоти вас акула! Мы идём на абордаж! — В подъезде никого не было, а прохожие, к счастью, смотрели только себе под ноги и не видели стоявшего на подоконнике третьего этажа домо-вёнка.

            — Эге-гей! Людишки, куда вы подевались! Пираты идут на штурм! — Вреднючка забарабанила кулачками в квартиру номер семь. Вы, конечно, помните: там жили психиатр Рябликов и кот Арба-лет. Сейчас возле двери стояло зелёное мусорное ведро.

            — Пелестаньте! Пелестаньте! — лепетал Пузатик, бегая от Вреднючки к Хлопотуну. — Не хочу иглать в пилатов! Хочу в шашки-умняшки!

            — Вот тебе, умняшка! — Хлопотун сдёрнул с Пузатика синюю шапочку и забросил её в мусорное ведро.

            — Моя шапуля! Мне ухи плосквозит! — испугался Пузатик. Он подбежал к ведру.

            — Подсадите меня! Я должен достать мою шапочку!

            Домовята подхватили Пузатика за ножки и перекинули через край ведра. Толстячок тихо ойкнул, шлёпнувшись на постеленную на дно газетку.

            — Ну скоро ты там? — окликнули его домовята. — Вылезай!

            — Стенки слишком высокие! — гулко донеслось из ведра.

            — Не хочется, а выручать надо! — Хлопотун подставил Вреднючке плечи. Подсаживая друг друга, домовята забрались в мусорное ведро.

            У психиатра Рябликова в гостях был его коллега психиатр Зяб-ликов. Они обсуждали один очень учёный медицинский труд. В этом очень учёном труде доказывалось, что никаких зелёных чёртиков, розовых слонов, поэтических муз и домовят не существует.

            — Так вот, коллега...— говорил психиатр Зябликов психиатру Рябликову.— Домовые, лешие, русалки, водяные и кикиморы бо-лотные, которых развели в сказках, это от больной фантазии. Нор-мальному человеку такое не померещится.

            — Конечно, конечно! — подтвердил Рябликов и, похолодев, вспомнил рыбу на своём письменном столе. В то же мгновение Зяб-ликов вспомнил летающего крокодила с пропеллером и тоже по-холодел. Неожиданно Рябликов вскочил и хлопнул себя по лбу:

            — Растяпа! Забыл ведро на площадке!

            Он высунулся из квартиры, схватил ведро вместе с притаившимися на дне домовятами и отнёс на кухню. Он почувствовал, что ведро стало тяжелее, и хлопнул по дну ладонью. Домовята вылетели из ведра и шмыгнули за холодильник. Но Рябликов торопился к своему учёному коллеге и ничего не заметил. Едва он вышел, Вреднючка скомандовала:

            — За мной! Пора отсюда выбираться!

            Но домовята забыли про кота Арбалета. Не успела Вреднючка сделать и шага, на неё с хищным мявом бросился кот, ещё минуту назад мирно дремавший на стуле в кухне. Арбалету никогда не приходилось видеть мышей, и он решил, что маленькие человечки и есть те самые мыши, о которых он столько слышал от своей мамы-кошки.

            Когтистая лапа Арбалета пронеслась над головой Вреднючки. Следующим движением лапы Арбалет сорвал с Пузатика шапочку.

            — Бежим! — Хлопотун схватил Вреднючку за руку, и они ук-рылись за батареей. Тем временем Пузатик улепётывал от кота по всей кухне. «Какая толстенькая и аппетитная мышка!» — облизнулся Ар-балет.

            Боцман Хлопотун выхватил пистолет и выстрелил в кота липуч-кой, но промахнулся.

            — Я с тобой не иглаю! — Пузатик уносился от Арбалета на ко-ротеньких ножках. Кот прыгнул. Казалось, ничто не спасёт толстячка от кошачьих когтей, но в последний момент Вреднючка распахнула дверцу холодильника. Арбалет впечатался в неё со всего размаху и на несколько секунд утратил к мышам интерес.

            Домовята выскочили в коридор и метнулись в приоткрытую дверь комнаты. Там Рябликов и Зябликов мирно обсуждали тему своей статьи.

            — Таким образом, коллега, используя наглядные примеры, мы приходим к выво...— Зябликов замер на полуслове. В комнату вбежа-ли три маленьких человечка. У одного из них была сабелька, у другого повязка на глазу и пистолетик, а третий, самый толстенький, под-держивал штанишки. Зябликов побледнел и переменился в лице.

            — В чём дело? Вам нехорошо? — забеспокоился Рябликов, который сидел к двери спиной и ничего не видел. Зябликов показал дрожащим пальцем куда-то позади Рябликова. Тот обернулся, но ни-чего не увидел. Домовята успели спрятаться под диван.

            — Что вы имеете в виду? — удивился Рябликов.

            Зябликов взял себя в руки и натянуто улыбнулся:

            — Извините... На секундочку закружилась голова. Так на чём мы остановились?

            Психиатры продолжили было разговор, но вслед за домовятами в комнату ворвался взъерошенный кот. Он был возмущён, что мышам удалось удрать, и принялся выцарапывать их из-под дивана. Вреднючка отмахивалась от кота сабелькой, а Хлопотун зарядил пистолетик последней липучкой.

            Зябликов всё это видел, но ничего не сказал, потому что не был уве-рен, существует ли кот на самом деле или мерещится ему. На вся-кий случай он сделал вид, что страшно занят, и стал рисовать в бло-кноте кружки и квадратики.

            — Что случилось, Арбалетушка? — заволновался Рябликов, услышав, что кот шипит возле дивана.

            — Так это ваш кот? Какой красавец! — Зябликов снял очки и принялся сосредоточенно протирать стёкла носовым платком.— А больше у вас никто не живёт? — как бы невзначай спросил он.— Например, э-э... какая-нибудь обезьянка или ещё кто-нибудь?

            — Только я и Арбалет. А что?

            — Да так, собственно, к слову пришлось... — Зябликов промокнул платком лоб.

            Кот заполз под диван. Послышалась громкая возня, писк, а потом из-под дивана один за одним вылетели все три домовёнка. За ними гнался кот с самыми что ни на есть хищными намерениями.

            — Спасите! Помогите! — у домовят не оставалось другого выхода, как искать спасения у людей. Они вскарабкались к психиатрам на колени и повисли у них на шее.

            — Вы ничего не замечаете, коллега? — как бы случайно спро-сил Зябликов, придерживая одной рукой повисшего у него на шее Хлопотуна.

            — Нет, ничего. А что вы имеете в виду? — дрожащий Рябликов машинально обнял прижавшуюся к нему Вреднючку. «Похоже, он что-то подозревает. Ну нет, ему не удастся упрятать меня в пси-хушку!» —подумал он.

            Арбалет вскочил на стол и загарпунил когтистой лапой штаниш-ки Пузатика. Толстячок ухватился за карман рубашки Рябликова и принялся отпихивать Арбалета ножкой.

            — Кыш отсюда! Я несъедобный! — нечаянно Пузатик въехал коту по носу. Вреднючка стукнула его сабелькой между глаз. Кот потёр лапкой ушибленный нос и, решив не связываться с противными мы-шами, ушёл на кухню и забрался на шкаф.

            Психиатры проводили кота заинтересованными взглядами. Де-лая вид, что поправляет галстук, Рябликов снял у себя с шеи Вред-нючку и осторожно поставил на стол.

            — Какие рассеянные дядьки! Сидят, как чучела! — Вреднючка дёрнула Рябликова за бороду.— Ничего не чувствует! Спит он, что ли?

            И она стала бегать по столу, размахивая сабелькой.

            Психиатры отчётливо слышали голоса человечков. И каждый решил про себя, что его болезнь намного серьёзней, чем казалась на первый взгляд.

            Пузатик вытащил из ботинок Рябликова шнурки, связал их и стал прыгать, как через скакалочку. Хлопотун вырвал листок из блокнотика Зябликова, сложил кораблик и пустил его плавать в чайную чашку Рябликова.

            — Это будет крейсер! А это глубинные бомбы! Бабах! Утонул! — обрадовался Хлопотун, кидая в кораблик кусочками сахара.

            Психиатры осторожно улыбнулись друг другу.

            — Какая переменчивая погода! Опять дождик идёт! — сказал Рябликов и отшатнулся от Вреднючки, размахивающей сабелькой перед самым его носом.

            — Да, полностью с вами согласен, — охотно закивал Зябликов.

            — А не пойти ли нам на кухню? Перекусим, чайку разогреем, а то этот уже остыл,— предложил Рябликов, надеясь, что на кухне на-вязчивые видения исчезнут. Зябликов радостно согласился. Он надеял-ся на то же самое. Они пришли на кухню, незаметно огляделись и, уви-дев, что пиратиков поблизости нет, повеселели.

            — Хотите борщику, коллега? Вкусный, сам варил, — предложил хозяин.

            — С удовольствием. Я слышал, вы отличный кулинар,— со-гласился Зябликов. Но едва он взял ложку, как почувствовал, что кто-то вырывает её у него. Пузатик влез на стул, повязал себе на шею салфеточку и открыл рот, как галчонок.

            — Ням-ням! Хочу ням-ням!

            Зябликов машинально зачерпнул борщ и поднёс ложку ко рту Пузатика. Толстячок мигом проглотил и облизнулся.

            Вслед за первой ложкой последовала вторая, потом третья... Очень скоро тарелка опустела. Арбалет наблюдал со шкафа, как наглые мыши управляются с едой, и нервно облизывал нос. Умяв борщик, Пу-затик придвинул к себе кастрюльку с пюре.

            — Неплохой болщик! — похвалил он Рябликова. — Только пелеложили капусты. Я же не клолик! А тепель посмотлим, какое получилось пюле.

            Толстячок схватил ещё одну ложку. Теперь у него их стало две — по одной в каждой руке, и Пузатик заработал ими одновременно, как бульдозер ковшами. Вреднючка подбежала к Зябликову и ухватила его за большие пальцы.

            — Давай поиграем в качельки! — закричала малышка и приня-лась раскачиваться, как обезьянка. Ладошки у неё были маленькие и цепкие.

            — Быстрее! Ещё быстрее! — командовала она, болтая ножками в красных пиратских штанишках.

            — Что стоишь без дела? Покажи нам картинки! — потребовал Хлопотун, притаскивая словарь и взгромождая его на колени к Ряб-ликову.

            — Тут нет картинок! — Рябликов не заметил, как произнёс это вслух.

            — Вы что-то сказали, коллега? — переспросил Зябликов и, как показалось Рябликову, странно на него посмотрел.

            — Мне надоело в качельки! Хочу играть в Новой год! — закричала Вреднючка. В коридоре она заметила коробку с новогодними украшениями и притащила её на кухню. Домовята украсили Зябли-кова золотым дождиком и обмотали лампочками, как новогоднюю ёлку. На голову психиатру они водрузили хрустальный фонарик. Зябликов послушно стоял с разведенными руками и смотрел, как пи-ратики водят вокруг него хороводы с завываниями и размахивают сабелькой.

            — А ты будешь морской лев! — скомандовала Вреднючка, дёргая Рябликова за рукав. — Прыгай вокруг ёлочки и радуйся зиме!

            Решив не противиться своему безумию, надеясь, что так оно быс-трее пройдёт, Рябликов — морской лев стал прыгать вокруг Зябликова-ёлки и радоваться зиме. При этом он делал вид, что занимается физкультурой.

            — Что-то я засиделся. Вы, коллега, не желаете размяться? — крикнул Рябликов.

            — Нет, спасибо, я постою, — Зябликов помнил, что он новогодняя ёлочка, а новогодним ёлочкам не полагается бегать.

            — Давайте сфотоглафилуемся на память! — Пузатик принёс из комнаты фотоаппарат, навёл его и щёлкнул. Блеснула вспышка. Из фотоаппарата выползла фотография украшенного игрушками Зяб-ликова и морского льва — Рябликова.

            — Ой, Митя идёт из школы! — воскликнула Вреднючка, выглядывая в окно. — Нам пора домой! Было приятно с вами познакомиться. Спасибо тебе, ёлочка, и тебе спасибо, лев! Мы к вам ещё придём!

            — До свидания! — хором ответили психиатры и проводили домовят до входной двери. При этом Зябликов делал вид, что спешит, а Рябликов — что провожает гостя. Домовята помахали психиатрам на прощанье и побежали встречать Митю.

            — Мне вообще-то тоже пора. Рад был с вами встретиться, кол-лега! — попрощался Зябликов, надевая сапоги.

            — Да-да! В другой раз заходите. Завершим наши научные споры,— Рябликов крепко пожал Зябликову руку и закрыл за ним дверь.

            «Надеюсь, он ни о чём не догадался! Надеюсь, я вёл себя осторож-но!» — подумали они одновременно, с облегчением прислоняясь к двери с разных сторон.

            Потом Зябликов стал спускаться по лестнице, а Рябликов отправился на кухню, чтобы выпить что-нибудь успокоительного. Услышав запах валерьянки, о колени хозяина потёрся Арбалет. Кот мурлыкал, радуясь, что назойливые мыши наконец ушли.

            Увидев кота, Рябликов вздрогнул. Он уже ни в чём не был уверен. Может быть, кота тоже нет и он ему только кажется? Рябликов схва-тил Арбалета за шкирку и принялся его с подозрением разглядывать:

            — Меня не обманешь! Ты не настоящий кот! Ты мне тоже мерещишься!

            — У-мряя! — взвыл Арбалет, всячески показывая, что он насто-ящий.

            — Значит, ты утверждаешь, что ты мой кот? Я своего Арбалета завсегда отличу! — пробормотал Рябликов и дёрнул кота за хвост.

            — Мряя! — Арбалет взмахнул когтистой лапой, и на руке у психиатра появились четыре красных царапины. Рябликов засмеялся и прижал кота к груди:

            — Арбалетушка! А я-то, дурак, сомневался, ты ли это? Вот теперь вижу — ты! Только мой Арбалет умеет так царапаться!

            Потом Рябликов накапал себе валерьяночки и предложил коту:

            — Хочешь?

            Рябликов и Арбалет выпили валерьяночки. От валерьяночки Рябликов успокоился, а Арбалет, напротив, разбуянился. Валерьяночка, она, как известно, на людей и котов действует по-разному. Засыпая, Рябликов вспомнил, что привидевшаяся ему маленькая девчонка говорила о каком-то Мите. «Уж не тот ли это мальчик, что живёт наверху? Тогда, значит...» — психиатр погрузился в сон.

            А разбуянившийся кот катался по полу кухни, прыгал, орал, носился с топотом по коридору и в клочки изодрал выпавший из «Поляроида» снимок. Потом кот угомонился и уснул на животе у хозяина.

           

 

ДУЭЛЬ

 

            Митя поднялся по лестнице и обнаружил возле своей квартиры домовят, которые только что вернулись от Рябликова.

            — Что вы тут делаете? А если кто-нибудь увидит?

            — Давай-давай, открывай дверь! — сказала Вреднючка. — Мы неплохо провели время. Даже ёлочку нарядили, хорошенькую такую, говорящую.

            Домовята шмыгнули в квартиру, но на этом приключения этого дня не окончились.

            Вечером, когда Митя ложился спать, в комнату ворвался Хлопотун, подбежал к нему и стукнул кулачком по ноге:

            — А, Джо! Негодяй! Ты украл мою лошадь!

            — Ты чего? — мальчик с изумлением посмотрел на Хлопотуна. — Ты перегрелся? У тебя же нет лошади!

            — Ага, сознаёшься! Потому и нет, что ты украл! Я тебя застрелю! Паф-паф! — Хлопотун прицелился в Митю из пальца.

            Вслед за Хлопотуном примчалась Вреднючка. Она была растрепа-на и взъерошена, как воробей:

            — Вот я и поймала тебя, Джо! Защищайся! Где твои пистолеты?

            — Пистолеты? В починке, — Митя решил, что домовята загорали под настольной лампой и слегка перегрелись.

            Из коридора донёсся звук удара и ойканье. В комнату, прыгая на одной ножке, приковылял Пузатик. Вторую он отшиб, когда пытался выбить ею дверь. Голова Пузатика была обвязана платком, как у индейцев команчей.

            — Я, Большая Синяя Ворона, бросаю тебе вызов, бледнолицый! — громогласно объявил он и швырнул в Митю тапкой.

            Хорошо, что родители сегодня поздно вернутся от бабушки, а то давно бы услышали шум и заглянули сюда. Тапка врезалась в стену и, отскочив, задела мальчика по голове. Тут-то Митя понял странное поведение домовят. Только что закончился фильм про ковбоев и индейцев, который они смотрели, по привычке спрятавшись под диваном. После боевиков на домовят обычно нападало драчливое настроение и они ссорились.

            Вот и теперь малыши бегали друг за другом и швырялись всем, что подворачивалось под руку. Они сшибли с подоконника цветочный горшок и опрокинули стул. Митя с интересом наблюдал за происхо-дящим и уворачивался от летающих предметов. Наконец домовята умаялись и стали спорить, кто победил. Бледнолицые или индейцы? Вреднючка и Пузатик считали себя индейцами, а Хлопотун — бледнолицым.

            — По-моему, никто не победил. А цветок даже и проиграл. — Митя подобрал с пола осколки горшка и рассыпавшуюся землю. — Вряд ли маме это понравится.

            — Это косоглазая Вреднючка разбила! — Хлопотун дёрнул домовушку за косичку. Она щёлкнула белыми острыми зубками, и Хлопотун поспешно спрятал руку за спину.

            — Всё равно ты косая!

            — Не смей её так называть! — Пузатик всегда выходил из себя, когда Хлопотун обижал Вред-нючку. — Я заплещаю!

            — Хочу и буду называть! Косая! Косая! — запрыгал на месте Хло-потун и толкнул Пузатика так, что тот упал.

            — Я... вызываю... тебя... на дуэль! — задыхаясь, выкрикнул Пузатик, вскакивая с пола.

            — Дуэль! Дуэль! — радостно взвизгнула Вреднючка. — Вы будете драться из-за меня на дуэли!

            Митя попытался помирить до-мовят, но всё было бесполезно. Они не собирались отказываться от дуэли.

            — Только кровь смоет нанесённое мне осколбление,— тор-жественно объявил Пузатик. В этот момент он выглядел, как благо-родный рыцарь, защищающий честь дамы.

            — Если ты погибнешь, я буду вспоминать тебя! Недавно по телевизору я видела замечательное траурное платьице! Чёрненькая блузочка, чёрненькая коротенькая юбочка с рюшечками и чудесная кружевная вуалька! — Вреднючка повисла у Пузатика на шее и шмы-гнула носом.

            Дуэль решили провести на рассвете. Митя не находил себе места от беспокойства. Он не спал всю ночь и задремал только под утро. Он не знал, будут ли домовята сражаться на мечах, шпагах, саблях или пистолетах, но понимал: в любом случае дуэль — дело опасное и кровопролитное. При мысли, что он может лишиться одного из своих маленьких друзей, Мите становилось страшно. Он надеялся только, что к утру домовята остынут и откажутся от дуэли.

            В конце ноября светает поздно, и за окном ещё горел фонарь, когда Пузатик и Хлопотун вышли на середину комнаты.

            — Я не забуду вас! — Вреднючка выжала на пол заранее намоченный носовой платочек.

            Митя сидел на кровати, завернувшись в одеяло. Он попытался ещё раз отговорить домовят от дуэли, но Пузатик затряс головой:

            — Такие осколбления так плосто не площаются!

            В комнате было ещё довольно темно, и Митя не разглядел, какое оружие держат в руках домовята. Размахивая чем-то, Пузатик и Хло-потун ринулись в бой. Митя за-крыл глаза. Он не хотел видеть, как его друзья убивают друг друга.

            Неожиданно у мальчика заще-котало в носу, и он чихнул. Один раз, потом другой. Со страхом открыл глаза, ожидая найти на полу заколотого шпагой дуэлянта. Но увидел он совсем другое. По комнате летали перья, как будто шёл снег. Пузатик и Хлопотун яростно колотили друг друга... подушечками. Они отступали и вновь наступали, уворачивались и наносили друг другу силь-нейшие подушечные удары. Вред-нючка прыгала возле дуэлянтов:

            — Так! Так! Пузатик! Не посрами честь прекрасной дамы.

            Но насколько можно было судить, победа клонилась на сторону Хлопотуна. Он оттеснил Пузатика к батарее и высоко поднял подушечку для решающего удара.

            — Давай, Пузатик! Не будь тюфяком! Покажи ему! — завопила Вреднючка.

            Её восклицание придало Пузатику отваги. Он увернулся и что было сил обрушил свою подушечку на Хлопотуна. Подушечка рас-поролась, и в воздух поднялась туча мелких пёрышек. Они осыпали Хлопотуна с головы до ног. Одно маленькое пёрышко попало домовёнку в нос, и он расчихался.

            В коридоре послышались шаги. Родители услышали шум и шли в Митину комнату. Домовята заторопились.

            — Честь прекрасной дамы спасена, — объявила Вреднючка. — А теперь нам пора завтракать!

            Домовушка послала мальчику воздушный поцелуйчик и нырнула под кровать. А Мите пришлось объяснять родителям, почему вся комната в перьях.

            — Подушка порвалась случайно, — говорил Митя. — Она зацепилась за гвоздик.

            — Какая подушка? За какой гвоздик? Покажи мне его, — настаивал папа. — Научись говорить правду!

            Родители не поверили, что во всём виноват гвоздик, и заставили Митю собирать перья и чистить ковёр.

            Так не совсем хорошо для Мити началась суббота.

            Но после завтрака заглянула Аня. На ней был новый зелёный свитер, пушистый-препушистый.

            — Завтра у меня день рождения! Я вас всех приглашаю! — крикнула она прямо с порога. Услышав голос Ани, из-под кровати высыпали домо-вята, бросая на Митю хитрые взгля-ды. Они отсиживались у себя в ком-натке, пока он получал нагоняй от ро-дителей и пылесосил ковёр.

            Хлопотун задумчиво посмотрел на Аню:

            — Стало быть, у тебя день рож-дения. Как я понимаю, меня тоже при-глашают?

            — Конечно! И тебя, и Вреднюч-ку, и Пузатика.

            — А если я забуду подарок? — допытывался Хлопотун.

            — Тогда я забуду угостить тебя тортом.

            Хлопотун вздохнул:

            — Какая противнючая! Ладно, может, я и подарю тебе какой-ни-будь пустячок. Но если угощение мне не понравится, то я заберу свой подарок. Так и знай!

            — Он всё равно его заберёт, — шепнула Вреднючка. — Мне на день рождения он подарил пластмассовые бусы, а на другой день отнял.

            — Что вы там шушукаетесь? — недовольно спросил Хлопотун.— Культурные существа так не поступают.

            Вреднючка погрозила Хлопотуну кулаком:

            — Ещё раз намекнёшь, что я бескультурная, дам по носу!

            Хлопотон вздохнул и умолк. Он вполне допускал, что бескуль-турная Вреднючка может стукнуть его по носу.

            — Знаешь, Анюточка, — деловито забубнил толстенький домовёнок,— напомни, пожалуйста, маме, чтобы она плиготовила пилог побольше.

             — Не волнуйся, — успокоила его Аня. — Мы с мамой испечём большой-пребольшой пирог.

            Вреднючка радостно пискнула, взобралась на стул и повисла у девочки на руке, поджав ножки:

            — Давай поиграем в качельки!

            — У меня нет времени, — Аня взглянула на свои маленькие часики и заторопилась. — Я сегодня ужасно занята! Мне нужно убрать комнату, погладить платье к празднику и помочь маме на кухне.

            Она послала друзьям воздушный поцелуй и умчалась. А Вреднючка принялась раздумывать, что она наденет на день рождения:

            — Белое платьице с синими кармашками? Нет, оно слишком простенькое. Может, синее платье с белыми кармашками? Или зелёное платье без кармашков? Как ты думаешь, Пузатик?

            Пока Пузатик мычал и морщил лобик, пытаясь выразить, что он, собственно, думает, в разговор вмешался Хлопотун.

            — Хочешь хороший совет и притом бесплатно? Надень какую-нибудь старенькую кофточку. Её легко будет отстирать, если ты заляпаешься тортом.

            — В отличие от тебя, я иду на день рождения ради общения, а не ради торта! — гордо заявила Вреднючка.

            — Как холосо! — облизнулся Пузатик. — Я съем твой кусочек, а ты за меня пообщаешься.

            Пока домовята спорили, Митя заглянул во все ящики своего письменного стола и убедился, что ему совершенно нечего подарить Ане. А денег на подарок у него не было.

            — Что мне подарить Ане? — задумался Митя.

            — Есть у меня одна идейка! — оживился Хлопотун. Он подбежал к старому чемодану, в котором у Мити лежали игрушки, и принялся в нём рыться: — Тэк-с... Конструктор мы дарить не будем. Он денег стоит. И краски не будем. Она их изрисует. И медвежонка тоже не будем. Зачем ей медвежонок?

            — А теннисный мячик? — спросил Митя. Домовёнок поспешно вырвал у него мячик и спрятал за спину:

            — Тоже мне богач нашёлся! Он же почти новый! Я его лучше себе заберу!

            Хлопотун забрался в чемодан и стал выкидывать оттуда одну игрушку за другой:

            — Это тебе не нужно! И это тоже! Ты уже большой!

            На полу вырастала гора солдатиков, машинок, пистолетиков и многого другого. Наконец, на самом дне Хлопотуну попалось колёсико от детского грузовичка. Он долго крутил его и так и сяк, потом вздохнул:

            — Колёсико можешь подарить! Полезнейшая вещь! Пусть катает его хоть целый день. Только знаешь, давай подарим как бы от нас двоих.

            — Нет уж. Лучше я с мамой посоветуюсь, — покачал головой Митя.

            — Ну и упрямый же ты мальчишка! Сколько времени на тебя даром потерял! Ладно, возьму это себе в виде утешения... — про-ворковал Хлопотун, утаскивая к себе в комнатку почти половину Митиных игрушек.

            Вечером после ужина Митя решил посоветоваться с родителями, что подарить Ане:

            — У Ани завтра день рождения. А у меня нет подарка.

            Мама вытерла чашку кухонным полотенцем и сказала:

            — Лучший подарок — тот, который сделан собственными руками. Дорог не подарок, дорого внимание.

            — Значит, подарки нужно делать своими руками? Но папа же не шьёт тебе своими руками платья на день рождения и не варит духи, — поразился Митя.

            — Если бы твой папа был знаменитый модельер или парфюмер, я бы не отказалась,— лукаво улыбнулась мама.

            Папа отложил в сторону толстую рекламную газету и обидчиво сказал:

            — К твоему сведению, дорогая, хороших инженеров-проекти-ровщиков всегда было значительно меньше, чем каких-то там модель-еров.

            Мама сходила в комнату, порылась в книжном шкафу и вытащила

оттуда большую и красивую книжку про динозавров.

            — Эта книжка похожа на мою! Просто точная копия! — обра-довался Митя.

            — Это и есть твоя, — сказала мама. — Подари её Ане. Она совсем новая. А я при случае куплю тебе такую же.

            Митя с сожалением посмотрел на свою любимую книгу, но потом решил не жадничать. «Когда весной у меня будет день рождения, я попрошу Аню подарить мне мою книжку обратно», — подумал он.

           

 

ДЕНЬ ПРИЯТНЫХ СЮРПРИЗОВ

 

            В воскресенье утром Аня зашла за Митей, и они побежали в Тимирязевский лес пригласить Ворчуна на день рождения. Стояла смутная погода конца ноября. Уже не осень, но ещё не зима. Снег шёл и таял, опять шёл и опять таял. Но понемногу зима брала верх над поз-дней осенью, и вот-вот должны были ударить первые сильные морозы.

            Митя и Аня, пройдя немного по главной аллее, свернули на боковую тропинку, которая вела к полянке Ворчуна. Как это обычно бывало, бойкие синички успели предупредить лешего о приближении гостей. Ворчун уже ждал их у своего дуба. Но сегодня на полянке он был не один. С ним стояла незнакомая девочка лет восьми-девяти в длинной шубке с поднятым воротничком, в белой меховой муфточке и в мягких красивых сапожках.

            В первую минуту ребята почувствовали даже лёгкую досаду, что о Ворчуне, кроме них, знает ещё какая-то девчонка. Но незнакомка весело посмотрела на Митю и Аню и улыбнулась.

            — Ну чего не здороваетесь? — Ворчун взял девочку за руку. — Готов поспорить, вы с ней хорошо знакомы.

            — Мы никогда раньше не ви-делись,— сказала Аня.— Она не из нашей школы и даже не из нашего двора.

            — Угадали,— подтвердил ле-ший. — Она не из вашего двора и не из вашей школы. Она приехала издалека. Очень издалека.

            — Из Америки? — поразился Митя.

            Незнакомка покачала головой:

            — Нет, не из Америки. Хотя в Америке я тоже была.

            — Ага, знаю! Из Австралии? — воскликнула Аня.

            — Бываю я и в Австралии, но сейчас я не оттуда.

            «Я ей нисколечки не завидую! Тоже мне Австралия! Очень ну-жно!» — подумала Аня, которая за свою жизнь нигде не была, кроме Москвы и Твери, где жила её тётя.

            — Может быть, ты приехала из Африки или из Южной Амери-ки? — продолжал угадывать Митя.

            На хорошеньком краснощёком личике незнакомой девочки отразился испуг:

            — В Африке очень жарко. Мне туда нельзя!

            Ребята перечислили все-все страны, о которых когда-либо слы-шали по телевизору или учили на уроке географии. Оказалось, что не было ни одной, где бы незнакомка не бывала, хотя в настоящий момент она приехала не оттуда.

            — Сдаётесь? — спросила девочка, когда Митя и Аня окончательно зашли в тупик. — Странно, что вы меня не узнали. Я живу на Северном полюсе вместе со своим дедушкой, а в Москву приезжаю только на несколько недель зимой. Догадались, как меня зовут?

            — Неужели ты... Снегурочка? — неуверенно предположил Митя.

            — Ну вот и часу не прошло! — обрадовался Ворчун. — А то мне стыдно за вас стало, уж больно недогадливые!

            Только теперь Митя и Аня как бы заново увидели светлую шубейку девочки, муфточку и узорчатые сапожки. Снегурочка была такая же, как её рисуют на открытках, разве что немного младше.

            — А Дедушка Мороз тоже приехал?

            — Нет. Для дедушки ещё рано. Он прилетает на северных оленях перед самым Новым годом. А я приезжаю раньше: засыпаю город снегом, наряжаю ёлки, проверяю, всё ли готово к встрече дедушки. А с Ворчуном мы давно знакомы. Я всегда останавливалась в его лесу.

            — Было дело. А как все деревья и кустики радовались, когда мы их в снежные шубки укутывали... — Ворчун замолчал. Аня заметила, как он погрустнел, и поспешно сказала:

            — Ворчун! Снегурочка! Приходите ко мне сегодня на день рож-дения. Мы окажем вам самый тёплый приём!

            — Тёплый приём? — Снегурочка поёжилась. — От тепла я таю. Мне нужен самый что ни на есть холодный приём!

            Ворчун с хитрым видом разгладил свою густую бороду:

            — Хорошо, придём. Я приготовил для тебя, Аня, хорошенький подарочек. Потерпи немножко, и ты его получишь. Во сколько, ты говоришь, нам приходить?

            — В три часа, — обрадовалась Аня. — Будем очень вас ждать.

            — Мы не опоздаем! — пообещала Снегурочка.

           

 

КАТАНЬЕ НА ВЬЮЖНОЙ ТРОЙКЕ

 

            Митя и Аня вернулись домой и увидели, что домовята ждут их, усевшись рядком на кровати. Вид у них был важный и торжественный. Пузатик и Хлопотун надели беленькие рубашечки с крохотными блестящими пуговками и кружевными жабо и новенькие штанишки, а Вреднючка нарядилась в голубенькое платьице. Это платьице домовушка нашла в журнале мод и перевела через копирку на сохра-нившийся у неё обрывок из волшебного альбома.

            — Какая ты красивая, Аня! С днём рождения! — закричала Вреднючка.

            Хлопотун, скрестив руки на груди, критически оглядел девочку:

            — Только не зазнавайся, но сегодня ты выглядишь раза в два лучше, чем обычно.

            — Ах так! Ну спасибо! — Аня чмокнула Хлопотуна в щёку. С утра она тайком от мамы чуть-чуть подкрасила губы, и у Хлопотуна на щёчке заалел поцелуйчик. Аня знала, что Хлопотун не выносит телячьих нежностей, и решила его подразнить.

            — Ты меня испачкала! — затопал ножками Хлопотун. — Вот возьму и не подарю тебе бусы!

            Он вытянул из кармана пластмассовые бусы, показал их Ане, а потом опять запихнул в карман. «Это те самые, о которых я тебе говорила!» — хихикнула Вреднючка и протянула Ане что-то завёрнутое в бумажную салфеточку. Аня развернула и залюбовалась крошечной бархатной домашней тапочкой с розовым помпончиком. В задничке у тапочки была продета шёлковая бечёвочка.

            — Это от нас с Пузатиком талисманчик на счастье. Береги его! Тапочку я сама сшила...

            — А я вдел велёвочку? Тебе нлавится?

            — Очень-очень! Я тоже помню о своём обещании. Вас ждёт торт. И такой большущий!

            Пузатик радостно пискнул и заёрзал на месте:

            — Толт! Ула! Побежали сколее! Чего же мы сидим?

            Митя и Аня переглянулись:

            — Сказать, с кем мы сегодня познакомились и кто придёт на день рождения?

            — Что сказать? Кто придёт? — запрыгали от любопытства домовята.

            — Потерпите до трёх часов. Тогда всё узнаете. А сейчас пойдёмте накроем стол.

            Домовята пересекли лестничную площадку и шмыгнули в дверь напротив. Мамы и дедушки не было дома. Каждый год в этот день дедушка водил маму в кафе, а Ане разрешали приглашать столько друзей, сколько она захочет.

            Митя с Аней отправились на кухню поставить чайник, а домо-вята остались в коридоре. Они были у Ани только один раз, когда бегали по клавишам пианино.

         — А вдлуг здесь тоже завелись домовята? — Пузатик поднёс палец к губам.

            — Сейчас узнаем, — Вреднючка сложила ладошки рупором и закричала: — Эге-гей! Домовята! Отзовитесь!

            — Ге-гей! — донеслось из одной из комнат. — Ге-гей!

            — Нашлись! — Вреднючка подскочила от радости. — Побежали к ним!

            В комнате на прибитой к окну жёрдочке сидел большой раз-ноцветный попугай. Увидев домовят, попугай встрепенулся и произнёс маминым голосом:

            — Анюта, ты сделала урроки?

            Раньше домовята никогда не видели попугаев и с интересом разглядывали говорящую птицу. Вреднючка влезла на стул и дотрону-лась до жёлтого хохолка на голове попугая:

            — Пузатик, дай ему печеньица! И не говори, что у тебя нет, я видела, как ты прятал!

            Толстячок со вздохом полез в карман и долго там шарил. Он достал печеньице, взвесил его на ладони и быстро откусил половинку. От оставшейся половинки Пузатик после некоторого размышления откусил ещё половинку, а совсем крошечный кусочек протянул попу-гаю. Птица взяла печенье и повернулась к домовятам спиной.

            Хлопотун погрозил попугаю кулаком:

            — На тебя только продукты переводить! Я бы на месте Ани давно стянул тебе клюв резинкой, чтобы ты поменьше болтал.

            — Кыш отсюда! — попугай долбанул Хлопотуна клювом по лбу.

            — Будет шишка! Уж я-то знаю! — с видом знатока заявила Вред-нючка.

            — Ну я ему покажу! — домовёнок высоко подпрыгнул и выдер-нул у попугая перо из хвоста. Попугай взлетел на шкаф и нахохлился.

            Леший Ворчун и Снегурочка пришли ровно в три часа. Сне-гурочка подарила Ане маленькую хрустальную снежинку и сказала, что она никогда не растает. Ворчун положил девочке на ладонь серебряную шишечку.

            — Береги её, она выросла на настоящей серебряной ели в волшебном лесу!

            Домовята застенчиво, как очень маленькие дети, глазели из-за двери на незнакомую девочку и прятались, когда она на них смотрела.

            — Не бойтесь, дурашки! Это же Снегурочка!

            — Ух ты! Настоящая Снегулочка! — поразился Пузатик. — А чем питаются Снегулочки?

            — Например, они очень любят мороженое,— улыбнулась Сне-гурочка.

            Тут Аня вспомнила, что она хозяйка, и пригласила всех к столу. Посреди большой комнаты стоял обеденный стол, накрытый белой накрахмаленной скатертью. На нём, как рыцарский замок с шоколадными стенами, возвышался громадный торт. Сверху на шоколадной корочке белела кремовая надпись: «С днём рождения, Анютка!» Рядом с тортом стояло большое блюдо с яблоками, апель-синами, мандаринами и бананами и блюдо поменьше с бутербродами.

            Чтобы маленьким домовятам не пришлось всё время стоять на стульях, Митя положил им на сиденья по нескольку толстых книг.

            Аня разделила торт на несколько частей. Надпись «С днём рождения» тоже оказалась разделённой. Хлопотун взял кусочек с буквой «С», Мите и Ане досталось «д» и «нё», Вреднючке — «м», Ворчуну — «ро», а Пузатику — целое «ждение». Снегурочке, как особой гостье, дали серединку с замечательной шоколадной розочкой.

            — А ты увелена, что Снегулочки едят толт? — спросил Пузатик, быстренько прогладывая своё «ждение».

            Снегурочка улыбнулась и с удовольствием стала есть шоколадную розочку. Громадный торт таял прямо на глазах. Очень скоро на его месте осталось только блюдо с крошками. Пузатик опасливо покосился на Хлопотуна, наклонился и быстро слизнул с блюда оставшиеся крошки. Вреднючка взглянула на Пузатика и едва не лопнула от смеха:

            — Посмотри на себя в зеркало! У тебя борода выросла!

            И правда, мордашка Пузатика была так перемазана кремом, что казалось, у него выросла борода.

            Митя хотел налить Снегурочке чаю, но она сказала, что пьёт чай только из холодильника.

            — А мороженое тебе можно?

            — На Северном полюсе у нас каждый день разное мороженое. На завтрак, на обед и на ужин. Дедушка Мороз его очень любит.

            — Мы тоже любим! — домовята потянулись к мороженому.

            Но тут Пузатик захотел произнести тост и с чайной чашкой в руке вскочил на стол:

            — Анюточка! Знай! Я готов плиходить к тебе на день лождения хоть каждую неделю.

            — Размечтался,— сказал Хлопотун. — Таких обжор, как ты, приглашают только один раз — первый и последний.

            Раздался стук клювом в дверь, и в комнату влетел попугай. Он сел на плечо к Ане и недоброжелательно покосился на Хлопотуна.

            — У меня для вас есть сюрприз, — сказала Снегурочка и хлопнула в ладоши.

            — Это и есть твой сюрприз? — поинтересовался Хлопотун. — Так и я умею.

            Неожиданно за окном послышалось лошадиное ржание.

            — А вот и моя вьюжная тройка!

            Все подбежали к окну и увидели прямо напротив четвёртого эта-жа тройку резвых белых лошадей и узорчатые лёгкие сани. Лошади били копытами и похрапывали. Их длинные хвосты и гривы развева-лись по ветру, а из ноздрей валил пар.

            — Знаете, как их зовут? Вьюга, Метель и Пурга! Дед Мороз подарил их мне жеребятами, а теперь они ого-го как выросли!

            Снегурочка распахнула балкон и легко впрыгнула в сани:

            — Потеплей одевайтесь и бегите сюда! Смелее!

            — А мы и не боимся! Мы на крокодиле летали! — расхрабрилась Вреднючка, когда все, включая лешего Ворчуна, забрались в сани. Снегурочка взмахнула платочком:

            — Эй, кони! Вперёд!

            Кони всхрапнули. Ветер загудел, и замелькали внизу тёмные дома и деревья. Вьюжная тройка помчалась быстрее, облачные вихри заклубились под копытами.

            — Замёрзли? — леший шепнул что-то, и друзья ощутили на своих плечах тёплые пуховые шубы. Теперь они с удовольствием держались за высокие резные борта саней и поглядывали вниз на город, на который быстро опускались декабрьские сумерки.

            На дне саней Аня увидела белый пушистый снег. Сверху лежал совок.

            — Зачем это? — спросила она у Снегурочки.

            — Зачерпни совком, брось через плечо и увидишь, что будет!

            Аня зачерпнула волшебный снег и кинула его через плечо. Небо потемнело.

            — Смотрите! — воскликнул Митя. — Снегопад! И какой!

            Снег медленно и густо падал большими белыми хлопьями. Его было так много, что Митя с трудом мог разглядеть Аню, хотя она была на расстоянии вытянутой руки. Снежинки налипали на ресницы, одежду, лица. Хорошо, что Ворчун вовремя позаботился о шубах и шапках. Снег шёл и шёл — и остановилось движение на дорогах, за-мело тротуары и людям приходилось брести в снегу почти по колено.

            Вьюжная тройка проносилась над городом, над вечерними площадями и улицами, и всюду ложился глубокий белый снег. В несколько минут нанесло большие сугробы, и город погрузился в них почти до первых этажей.

            — Накатались? — спросила Снегурочка. — Возвращаемся? А то мы всю Москву завалим снегом!

            — А можно ещё немножко? И побыстрее! — с надеждой спросила Аня.

            — Хорошо! Эй, полетели, залётные!

            Кони встали на дыбы и помчались. Из-под копыт разлетались искры метели, а от хвостов веером расходился снегопад. У друзей захватило дух, и они вцепились в сани.

            Метель завыла и закрутила снежную бурю. Ветер свистел и поднимал белые вихри. Вьюжная тройка неслась сквозь пургу.

            — По сведениям гидрометеоцентра, в Москве идёт снег... Это что-то немыслимое! Толщина снежного покрова местами достигает двух метров! Ветер северный, десять-пятнадцать метров в секунду. Так что поздравляем вас с зимой, — говорило радио в домах.

 

 

ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОТА АРБАЛЕТА В ТИМИРЯЗЕВСКОМ ЛЕСУ

            Вы помните, как промчалась над Москвой вьюжная тройка. И повалил густой снег. Повсюду выросли белые пуховые сугробы. Под тяжестью снега ветви деревьев склонились к земле, и, выходя утром из дома, казалось, что проходишь под снежной аркой во дворце Ледяной королевы. Стоило нечаянно ступить в сторону с тротуара, и ты сразу проваливался в сугроб по колено. А потом ударили морозы. Холодина была такая, что приходилось всё время тереть нос варежкой и подпрыгивать на ходу, чтобы не замёрзнуть.

            В один из таких дней у Рябликова пропал кот. Психиатр бегал по подъезду взволнованный и всем рассказывал, что Арбалет упал с балкона, а потом куда-то исчез. В поисках кота Рябликов облазил весь двор.

            — Арбалетушка, где ты? Кис-кис! — кричал он, утопая в снегу и оставляя глубокие следы у окошек подвала.

            Но поиски не дали результата, если, конечно, не считать промок-ших ботинок Рябликова.

            — Не переживайте! — успокаивал его Анин дедушка. — Найдётся Арбалет. Небось поёт теперь серенады под балконом у какой-нибудь кошечки.

            Психиатр трагически всплескивал руками:

            — Какая может быть любовь, когда на улице двадцать градусов мороза? В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не вы-пустит!

            Прошла неделя, а кот всё не находился. Рябликов извёлся от беспокойства и не включал телевизор, чтобы не прозевать у дверей тихое мяуканье кота.

            Однажды вечером, когда Рябликов сидел на кухне и вяло болтал ложечкой в чашке с холодным чаем, в стекло застучала метель. Ещё минуту назад небо было звёздным, а тут загудела вьюга, распахнула форточку. Рябликов посмотрел в окно и вздрогнул. Прямо в стекло дышали громадные белые кони. Они похрапывали и перебирали тон-кими ногами. В санях стояла девочка в светлой искрящейся шубке. В руках у неё ласковой муфточкой свернулся кот. Девочка улыбнулась Рябликову и посадила кота на форточку. Кони встали на дыбы, заржали и... тройка пропала в метели. А на кухонный стол, опрокинув чашку, спрыгнул кот...

            — Арбалет! Ты ли это? Брысь! Брысь! — психиатр вскочил и выставил вперёд руки. Рябликову на ум невольно пришли всякие мысли о призраках и привидениях, и он попятился в комнату. Кот шёл по коридору за ним следом, и от его головы и туловища исходило золотистое свечение. Психиатр споткнулся и плюхнулся на диван. Кот вспрыгнул к нему на колени. Он был тёплый, мягкий и урчащий. Ничего привиденческого в нём не наблюдалось. Рябликов заметил на шее у кота жёлтую ленточку. Ленточка переливалась и сверкала. От неё тянулись тонкие золотистые лучики.

            Рябликов нерешительно протянул руку и погладил Арбалета. Кот сощурился и загудел, как маленький моторчик. Видно было, что он со-вершенно не испытывает угрызений совести, а, напротив, даже гордится, что заставил хозяина поволноваться. После недели, проведённой неизвестно где, кот округлился и похорошел. Его шёрстка лоснилась и блестела, а сам Арбалет выглядел сытым и ухоженным. Через пять минут он уже дремал у Рябликова на коленях, свернувшись клубком.

            Тш! Не будем ему мешать! Лучше расскажем, где пропадал кот и как у него очутилась золотая ленточка. Ну слушайте!

            Арбалет свалился с балкона, погнавшись за вороной. Ворона была толстая и нахальная. «Карр! Карр!» — ругалась она и воровато косилась на рыбу, которую Рябликов выставил, чтобы остудить после варки. Кот прыгнул на нахальную птицу, но промахнулся и плюхнулся прямо в сугроб под балконом.

            Он не ушибся, но снег забился ему в уши и даже в ноздри. Арбалет чихнул и отряхнулся. «На снегу хорошо, а на подушке лучше», — подумал он и замяукал у дверей подъезда, надеясь, что его услышат и впустят. Но вдруг откуда-то выскочила большая лохматая собака и бросилась на Арбалета. Может, она хотела с ним познакомиться, а может, и разорвать. С этими собаками ничего нельзя знать заранее. Впрочем, кот не стал выяснять её намерений. Задрав хвост, он бросился бежать. Пёс нёсся следом и звонко лаял. Арбалет выскочил на дорогу и проскочил между машинами, едва не попав под колёса.

            Лохматая собака гнала кота до самого Тимирязевского леса. Там он проскользнул между металлическими прутьями ограды и вска-рабкался на берёзу. Немного полаяв у забора, собака потеряла к коту интерес и убежала. Арбалет в растерянности огляделся. Вокруг уто-пали в глубоком снегу деревья, и торчали из сугробов чёрные ветки кустов. Кот сполз с берёзы, увяз по брюшко в снегу и жалобно замя-укал. Так далеко от дома он ещё никогда не забредал.

            Кот попытался найти дорогу домой, но всюду были только деревья и кусты. Вскоре Арбалет понял, что заблудился. Поднялся ветер. Следы кота быстро замело. Арбалета стал пробирать холод. Смер-калось. Над головой заблудившегося кота взошла откушенная лу-на. Откуда-то с дерева сорвался ком снега и шлёпнул Арбалета по лбу.

            — Вот и пропадай теперь! — с тоской подумал Арбалет. Он вспомнил о тёплом диванчике и мисочке с рыбой, оставшихся дома, и печально мяукнул. Как хорошо было бы теперь греться у батарейки и, за-сыпая, слушать, как за окном шумит вьюга и постукивает печатная ма-шинка Рябликова.

            Арбалет разгрёб под кустом сугроб и свернулся клубком, надеясь согреться. Его начало заметать снегом и холод пробирал до самой последней шерстинки.

            Но тут неподалёку послышалось потрескивание. Кто-то шёл по на-правлению к коту. Арбалет с ужасом подумал, что в лесу есть дикие звери, которые пронюхали о его появлении и идут полакомиться котятинкой.

            Перепуганный Арбалет полез по толстому стволу дерева. Забравшись довольно высоко, он посмотрел вниз и увидел, как в снегу, один за одним, появляются маленькие следы. Около дерева они остановились. Если бы кот был человеком, он бы удивился, но Арбалет был котом и всё, что происходило, воспринимал как должное.

            Неожиданно Арбалет почувствовал, что на дереве он больше не один. Рядом с ним на сучке сидел маленький человечек, похожий на шишечку, и с жалостью смотрел на него.

            — Ах ты, заблудяга! Замёрз небось. Пойдём-ка ко мне в шалашик. Я тебя молочком тёплым напою. Глядишь, и отогреем! — ласково ска-зал человечек. Увидев, что человечек настроен дружелюбно, кот до-верчиво потёрся о него мокрой мордочкой.

            Продрогший кот и человечек спустились с дерева и отправились в путь по глубокому снегу. Арбалет чувствовал себя уставшим и голод-ным, как собака. «Может быть, я и есть собака, а никакой не кот?» — одеревенело думал он.

            Минут через десять человечек и кот подошли к старому дубу на опушке леса. Высоко между мощными ветвями дуба Арбалет увидел узкое дупло. Закинув за спину седую бороду, человечек прыгнул в него. Арбалет полез за ним и почувствовал, что куда-то падает. Но сразу же падение закончилось, и Арбалет приземлился на что-то мягкое и пружинящее.

            Дупло освещалось тусклым мерцающим светом гнилушки. Арбалет прищурился и увидел кроватку, покрытую мхом, мягкий коврик на полу и много-много полочек, на которых лежали сушеные ягоды, травы и грибы. Как вы, наверное, уже догадались, кот был в гостях у ле-шего Ворчуна.

            — Грейся, бедолага! — сказал леший и, стряхивая с валенок снег, стал притоптывать, напевая весёлую песенку:

 

В шёрстке у кошки

Поселились вошки,

И теперь у кошки

И блошки и вошки.

 

            Арбалет полакал молочко, которым угостил его Ворчун, и посте-пенно согрелся. Он свернулся на моховой кроватке и замурлыкал. Ворчун слушал довольное мурлыканье кота и расчёсывал гребнем густую бороду:

            — Такие вот дела. Стало быть, потерялся. Ай-яяй! Заблудяга ты, заблудяга...

            Под монотонное бормотание Ворчуна кота начало клонить в сон. Глаза его сощурились, оставив только узенькую щёлочку. Кот понимал, что невежливо засыпать сразу после обеда, но ничего не мог с собой по-делать. Где-то снаружи завывала пурга, но в дупле было уютно и тепло. Арбалет уснул. Коты вообще редко страдают бессонницей.

            Утром Ворчун попытался растормошить гостя, но Арбалет слад-ко спал. Тогда леший улыбнулся и налил в блюдечко молока. От звука льющегося молочка кот моментально пробудился. Каким бы соней он ни был, но завтрак не просыпал никогда.

            — Пойдём-ка, братец, посмотрим, что нового случилось в лесу за ночь... — сказал Ворчун.

            Кот и леший вылезли из дупла. За ночь нанесло много снега, и кот увяз в сугробах.

            — Мя-яу! — возмутился он, поочерёдно выдёргивая из снега лап-ки и отряхивая их.

            — Да, братец, так не годится, — зацокал языком Ворчун и что-то прошептал. Тотчас на лапках у кота появились четыре маленькие лыжки. Вы можете представить себе кота на лыжах? Вот так и выг-лядел наш Арбалет.

            Вначале он никак не мог привыкнуть к лыжам, лапки у него рас-ползались, и он падал. Только вдоволь извалявшись в снегу, Арбалет наконец понял, что на лыжах нужно скользить. И кот заскользил по снегу, ловко огибая деревья и кусты. Вскоре Арбалет так приноровился к лыжам, что леший едва за ним поспевал.

            — Подарил ему на свою голову, — ворчал он.

            Тимирязевский лес не такой уж большой, но, чтобы обойти его, требуется немало времени. К тому же Ворчун останавливался почти у каждого дерева и дотрагивался до его ствола. Он был похож на заботливую мамочку, которая проверяет, нет ли у её ребёночка температуры. Ворчун отряхивал молоденькие деревца от снега, и они стремительно распрямлялись.

            — Ничего, — приговаривал леший, — ничего. Снега много, значит, и воды весной много будет. Землю промочит, травка вырас-тет. Это хорошо.

            Арбалет, вняв своим хищным инстинктам, погнался за молоденькой синичкой. В азарте он забыл про лыжи, врезался в куст и надёжно запутался всеми четырьмя лапами.

            — В другой раз не станешь синичек гонять, оболтус! — Ворчун высвободил кота из куста. — Они тебя не трогают, и ты их не трожь!

            Арбалет смущённо прикрыл хвостом нос и чихнул. На ладонь к лешему села молоденькая синичка и о чём-то возбуждённо засви-ристела.

            — Снег нынче глубокий, мороз большой, кормиться синичкам нечем. Из-под снега попробуй что добудь,— покачал головой Вор-чун. — В прежние-то годы детишки кормушки вешали, а сейчас почему-то перестали. Так лесным жителям и погибнуть недолго.

            Ворчун достал из котомочки горстку семечек и высыпал на ладонь. Тотчас прилетело ещё несколько синичек, и они принялись доверчиво склёвывать семечки прямо с его ладони.

            С дерева спустилась белка с пушистым хвостом и, опасливо косясь на Арбалета, выпросила у Ворчуна орешек. Потом белочка забралась к лешему на плечо и что-то пропищала.

            — Что же ты мне раньше не сказала? — возмутился Ворчун и огромными прыжками помчался между деревьев. Арбалет, боясь отстать, скользил за ним на лыжах. Возле высокой ели Ворчун остановился и позвал:

            — Рыжик! Что с тобой, маленький? Иди к дедушке!

            С ели, жалобно попискивая, спустился маленький бельчонок. Одна лапка у него была, вероятно, сломана и подрагивала. Вид у бельчонка был больной и несчастный. Его чёрные глазки-бисеринки слезились, и капельки слёз замерзали на мордочке сосульками. Бель-чонок дрожал. Ворчун взял его на руки.

            — Кто это тебя? Мальчишка ледышкой подбил? Вот хулиганёнок! Небось в директора школы не кидается! Ну ничего, я знаю, как тебе помочь! — и леший прошептал заклинание:

 

Снегом белым оботрись

И пургою обметись,

Здоровье к белочке вернись!

 

            Бельчонок перестал дрожать, и неуверенно ступил на сломан-ную лапку. Волшебство подействовало, и лапка срослась. Бельчонок ткнулся холодным носиком в бороду Ворчуна и стрелой взлетел на ель.

            Когда, путаясь в лыжах, к дереву подоспел Арбалет, бельчонок уже весело дразнил его с верхней ветки, озорно помахивая хвостиком. Арбалет, мяукая, полез было на дерево, но шлёпнулся в сугроб. Он забыл, что, когда на тебе лыжи, особенно не полазаешь.

            Когда Ворчун и кот возвратились к старому дубу, на полянке Арбалет увидел небольшой домик с узорчатыми ледяными ста-веньками. На крылечке сидела девочка в белой шубке и с восхи-щением смотрела на Арбалета.

            — Какой замечательный котик! Ворчун, можно я его поглажу?

            — Это ты, Снегурочка, у него спроси, можно или нельзя. Хотя, я думаю, он не будет возражать, — улыбнулся леший.

            Снегурочка взяла Арбалета. Довольный кот мягкой муфточкой свесился у неё с рук и заболтал лапками в лыжах. Ему всё больше и больше нравилось в лесу.

            — Ворчун, пусть котик останется у меня! Я буду за ним ухажи-вать! — пообещала Снегурочка.

            — Я-то здесь при чём? Животное, дикое оно аль домашнее, само за себя решает,— сказал леший.

            — Котик, ты поживёшь с нами? Скажи, поживёшь? — Снегуроч-ка прижала к себе Арбалета.

            Кот согласно мяукнул и сбросил с передней лапки лыжу. Почему бы и не пожить, если приглашают?

            Целую неделю кот прожил в лесу у Ворчуна и Снегурочки. Леший втирал ему в шкурку специальную лечебную мазь. Шёрстка у Арбалета стала густой и пушистой, как у породистого сибирского кота. Котина округлился и потолстел. Но вскоре он заскучал по своему хозяину Рябликову, тёплой батарейке и ленивой дрёме на бумагах письменного стола.

            — Домой, стало быть, засобирался? Оно и верно. В гостях хорошо, а дома лучше, — сказал Ворчун, поглаживая Арбалета по упитанной спинке.

            Снегурочка приподняла кота и прижала к себе его мордочку.

            — Грустно с тобой расставаться... Это тебе на память! — Снегурочка выпутала из косы желтую ленточку и повязала её коту на шею. А потом на вьюжной тройке отвезла Арбалета к хозяину.

            Кот Арбалет отсыпался дня два у батареи, а психиатр Рябликов любовался его необыкновенно густой и длинной шёрсткой. Хотя иногда он задумывался и мрачнел. Посмотрит, бывало, на кота, подойдёт, до-тронется и покачает головой. Всё никак не поймёт, мерещится ему кот или нет.    

 

СВЕТА СНЕЖИНКИНА

 

            После уроков Митя и Аня пришли на полянку Тимирязевского леса. Возле старого дуба они увидели изящный ледяной домик. Всё в нём было изо льда. Даже гвоздики на ставенках и те ледяные! На крылечке сидели Снегурочка и Ворчун и беседовали.

            — Как-то раз у нас на полюсе было минус двадцать пять, так все снеговики пыхтели и обмахивались веерами,— рассказывала Снегурочка.

            — А, вот и вы! — обрадовался Ворчун, увидев Митю и Аню.— Запаздываете!

            — Мы только что из школы. Ну и денёк сегодня был. Писали изложение по литературе, а потом контрольную по математике.

            — А я никогда не была в школе, — вздохнула Снегурочка.— Счастливые!

            — Счастливые? — взвился Митя. — Это ты счастливая! Новый год на носу, каникулы, а тут сиди в классе и пиши контрольную! А по-пробуешь прогулять, так Ирина Максимовна домой позвонит! Она ужасно бесчувственная!

            — Просто ты, Митя, тупенький и не любишь учиться, — зас-меялась Аня.— А мне в школе нравится. Особенно рисование и лите-ратура.

            Снегурочка, широко распахнув голубые глаза, с восхищением и завистью смотрела на Аню:

            — А можно... а можно я тоже пойду с вами в школу? Мне так хочется!

            «А мне вот в школу никогда не хочется», — подумал Митя. Но Аня отнеслась к желанию Снегурочки намного серьёзней.

            — Знаешь, если хочешь, пойдём завтра с нами. Мы скажем учительнице, что ты моя двоюродная сестра. Приехала в Москву погостить и не хочешь пропускать уроки.

            — Я пойду в школу! И это будет завтра! Ура! — Снегурочка сор-вала с себя шапку и радостно встряхнула длинными светлыми коса-ми, которые она иногда заплетала, а иногда нет.

            Ворчун задумчиво разгладил бороду:

            — Я пойду с тобой. Спрячусь в карман или в сумку. Пока Деда Мороза нет, я за тебя в ответе.

            Утром, когда Митя и Аня вышли из подъезда, Снегурочка уже ждала их

            — Побежали скорей! — закричала она. — А то опоздаем! Ворчун сказал, что занятия в школе с пяти утра!

            — А, может, даже и с четырёх,— зевнул Ворчун, высовываясь из Снегурочкиного кармана.

            — Не с четырёх, а с полдевятого. Мы не опоздаем, — успокоила их Аня. У входа в школу Снегурочка остановилась:

            — А вдруг в классе я буду самая глупая? Вот ужас!

            — Не волнуйся, — успокоил её Митя. — Ты не самая глупая. Самый глупый у нас Сидоров, а после Сидорова я.

            Едва они перешагнули порог школы, как к ним подбежала тол-стая гардеробщица.

            — Где твоя сменная обувь? — крикнула она Снегурочке.— Нас-ледят, а я потом убирай!

            — Сменная обувь? — удивилась Снегурочка. — А сколько пар нужно?

            — Двадцать пять! — подбоченилась гардеробщица.

            — Вот! — Снегурочка начала выкладывать из кармана, где сидел Ворчун, обувь. Вначале она вытащила один ботинок, потом второй, потом комнатные тапочки, потом сапоги, потом туфли, потом полусапожки, потом валенки, потом ещё одни тапочки. Уборщица, выпучив глаза, смотрела, как около неё вырастает гора обуви.

          — Двадцать четыре, двадцать пять... — считала Снегурочка. — Этого хватит?

          — Х-хватит! — выдохнула уборщица.

          Снегурочка щёлкнула пальцами, и вся обувь исчезла. Осталась только рваная мужская тапка сорок третьего размера, которая почему-то не пожелала пропасть. В гардеробе Снегурочка сняла свою белую шубку и повесила её рядом с Митиной и Аниной. В это время задребезжал звонок.

          Митя, Аня и Снегурочка бросились вверх по лестнице. Они совсем забыли про Ворчуна, оставшегося в кармане Сне-гурочкиной шубки.

          В эти дни учительница Ани болела, и занятия в 3 «А» и в 3 «Б» вела Ирина Максимовна.

          — Вы опоздали на полминуты! — строго сказала Ирина Максимовна, когда они влетели в класс. — А кто это с вами? Новенькая? Мне директор ничего не говорил.

          — Это моя двоюродная сестра, — сказала Аня. — Она приехала погостить и не хочет пропускать уроки. Вот я и взяла её с собой. Если вы, конечно, не против...

            Ирина Максимовна задумчиво поглядела на Снегурочку:

            — Я думаю, не будет большого вреда, если она поучится с нами денёк-другой. А как тебя зовут, девочка?

            — Сне... — начала было она, но замолчала. Не могла же она сказать учительнице, как её зовут?

            — Снежинкина. Она Света Снежинкина,— выпалил Митя, прихо-дя на выручку.

            — Ну хорошо, Света, садись с Аней, — улыбнулась Ирина Максимовна. — Начинаем урок математики.

            Митя пропутешествовал на последнюю парту, где он сидел вместе с Сидоровым.

            — Кто эта такая? — прошипел Сидоров, показывая на Снегурочку.

            — Это Света Снежинкина, Анина сестра! — доходчиво объяснил Митя.

            — Ничё не понимаю! Сестра? Какая сестра? А чё она здесь дела-ет? — почесал в затылке Сидоров. Проще было выучить бегемота играть на барабане, чем объяснить Сидорову какую-нибудь простую вещь.

            — Дети, откройте тетрадки и возьмите ручки! — сказала Ирина Максимовна. — Будем решать задачки. Сидоров, к доске!

            — Почему всегда я? Как к доске, так я... — заныл Сидоров.

            — Запиши условие. От яблока отрезали две восьмых, а потом ещё одну четвёртую. Сколько осталось?

            Сидоров надолго задумался. Его круглая лопоухая голова враща-лась по сторонам, как локатор, в ожидании подсказки.

            — Что же ты? Отвечай!

            — А с самого начала яблоко было целое? — спросил Сидоров.

            — Что ты имеешь в виду?

            — Ну, может, оно было какое-нибудь отгрызенное или червяк его съел... — протянул Сидоров.

            — Яблоко было целое!

            — Тогда я не знаю... — протянул Сидоров. — Я от яблока не отрезаю две восьмых. Я сразу его ем.

            — Садись на место, горе ты моё! — вздохнула учительница. — Ну, ребята, кто знает ответ?

            Снегурочка подняла руку:

            — Осталось пол-яблока. Если привести одну четвёртую и две восьмых к общему знаменателю, то в сумме получится одна вторая.

            — Правильно, — кивнула Ирина Максимовна. — В своей школе ты, наверное, отличница?

            Снегурочка потупилась:

            — Я никогда не ходила в школу. Просто мы с дедушкой всегда пересчитываем новогодние подарки. Если ошибёшься — кому-то мо-жет не хватить, и он очень огорчится.

            Учительница с интересом посмотрела на Снегурочку:

            — Так ты никогда не училась в школе? Это странно.

            И Ирина Максимовна стала спрашивать Снегурочку по всем предметам, и оказалось, что она хорошо знает и русский язык, и ли-тературу, и математику, и географию, и вообще всё-всё-всё.

            — Молодец, ставлю тебе пятёрку! Жаль только, что у тебя нет дневника! — пожалела Ирина Максимовна.

            — Пятёрку? Мне? — раскраснелась от счастья Снегурочка. — Это первая пятёрка в моей жизни! А вы не могли бы поставить мне её на листочек?

            И Снегурочка протянула учительнице вырванный из тетрадки листок. Ирина Максимовна улыбнулась и написала: Снежинкина — 5 и поставила свою подпись. Счастливая Снегурочка бережно взяла этот листик.

            — Я всегда-всегда буду его хранить, — обещала она. — Ведь это первая пятёрка в моей жизни!

            — Подумаешь, удивила! — хмыкнул Сидоров. — Для меня и четвёрка была бы первой! Ну я проучу эту зазнайку!

           

 

ВОРЧУН СПАСАЕТ СНЕГУРОЧКУ

 

            На переменке Сидоров подкрался к Снегурочке и дёрнул её за ко-сичку.

            — Ты откуда взялась?

            — Меня зовут Снегурочка. Я приехала с Северного полюса! — Снегурочка была очень честная и совершенно не умела притворяться.

            Сидоров расхохотался. Уши на его голове задвигались:

            — Если ты Снегурочка, то я снеговик! Снеговик!

            Он выхватил у Снегурочки листок с пятёркой, скомкал его и бросил на пол. Сидоров ожидал, что девчонка заревёт и убежит. Митя хотел дать Сидорову в глаз, но Снегурочка подбоченилась и задорно посмотрела на Сидорова.

            — Ты не только глупый, но ещё и злой. Ты хотел быть снего-виком, вот и будь им!

            Снегурочка хлопнула в ладоши.

            — Ты что, меня за дурака принима... — начал было Сидоров, но осёкся на полуслове. Его голова, туловище и ноги обратились в снеж-ные комья, а руки — в палочки. Только уши остались прежние, боль-шие и развесистые. Сидоров прыгал по классу, болтал ушами и при-держивал свой морковный нос.

            — Я больше не буду! Не бу-уду! Я же не зна-ал, что ты Снегурочка!

            — Значит, девочек обижать можно, и только Снегурочек нельзя?

            — Не бу-уду! Никого обижать не бу-уду!

            — В первый и последний раз прощаю! — Снегурочка хлопнула в ладоши. Сидоров стал прежним, только нос-морковка не пожелал исчезнуть.

            — C морковкой я, пожалуй, что-то напутала, — покачала головой Снегурочка. — Уж и не знаю, что теперь делать. Может, лучше ос-тавить как есть?

            — Не хочу морковку! — заныл Сидоров. — Хочу мой прежний нос!

            — Так и быть... — Снегурочка прошептала что-то, и на месте мор-ковки возник конопатый сидоровский нос-кнопка.

            — Носик! Мой! Родимый! Самый красивый! — радостно закри-чал мальчишка, прыгая по классу.

            Вторым уроком был урок рисования. Ирина Максимовна велела ребятам наполнить баночки тёплой водой и разложить на парте краски.

            — Сегодня на уроке мы будем рисовать Новый год. Изобразите, как вы его представляете,— ска-зала учительница.

         Аня обмакнула кисточку в зелёную краску.

         — Я нарисую ёлку! — шепнула она Снегурочке. — И Дедушку Мороза с мешком по-дарков.

         — Дедушка любит, когда его рисуют. — Снегурочка взяла кисточку.— Мне бы хотелось нарисовать Тимирязевский лес и Ворчуна.

         И Снегурочка стала бе-режно, кончиком кисточки выри-совывать на белом листе бумаги коричневые и чёрные стволы деревьев, синеватые сугробы, большую рыжую белку и лешего Ворчуна.

         Через несколько минут Аня почувствовала, ей на руку кап-нуло что-то прохладное. А потом она услышала Снегурочкин шё-пот:

         — Помоги мне! Я таю! Здесь слишком жарко. — Снегурочка говорила с трудом, и с кончика косы у неё капало. Рисунок Снегурочки размазался, как будто на него про-лили воду.

            — Мне нужно на улицу! Или я растаю! Расплывусь, как моя белочка, пятном по бумаге.

            Аня хотела незаметно вывести Снегурочку из класса, но Ирина Максимовна подняла глаза от журнала. Она увидела, что происходит со Снегурочкой, и подбежала к ней.

            — Что с тобой, Света? Тебе плохо?

         — Я отведу её домой! — быстро сказала Аня.— Не беспокойтесь!

         — Как не беспокойтесь! — заахала Ирина Максимовна. — Бедная девочка, она простужена. Нужно срочно в медпункт. Сог-реть, укутать, отвезти в больницу.

         Ирина Максимовна сдёрнула со спинки стула тёплый шерстяной платок, набросила его на плечи Снегурочке и повела её в медпункт.

         — Мне нужно на мороз! — повторяла Снегурочка, но учительница её не слушала.

         Ирина Максимовна распахнула дверь медпункта и переполошила старушку-медсестру, мирно дремавшую в зубоврачебном кресле.

         — Девочке плохо! Не знаю, что с ней! Вызывайте «скорую», а пока укутайте её потеплее!

         — Не надо укутывать! Ей надо на мороз! — закричал Митя, которой бежал следом за учительницей.

            — Взрослым лучше знать! Давайте горчичники, Эльвира Ана-тольевна, а я побежала звонить в больницу.— И учительница захлоп-нула дверь медпункта перед самым носом мальчика.

            Тут Митя вспомнил о Ворчуне, который остался в гардеробе в кармане Снегурочкиной шубки.

            — В гардероб! Только Ворчун может помочь!

            Аня и Митя помчались в гардероб. За ними бежал Сидоров. Он ровным счётом ничего не понимал.

            — Ворчун! Просыпайся! — Аня вытащила Ворчуна из кармана и посадила к себе на ладонь.

            — Чего? — зевнул Ворчун. В кармане он пригрелся и заснул и теперь не понимал, зачем его разбудили.

            — Снегурочка тает! Она в медпункте!

            Сон с Ворчуна как ветром сдуло. В отличие от Сидорова, он не стал сто раз переспрашивать, почему Снегурочка тает и как она оказалась в медпункте. Ворчун спрыгнул с Аниной ладони и помчался вслед за ребятами по коридору.

            — А чё это он? А куда это он? А? — замямлил Сидоров, приот-крывая рот почтовым ящиком.

            У медпункта уже собралась целая толпа.

            — Уходите! Вам здесь не место! — директор и завуч стояли на пороге и не пускали Митю и Аню в медпункт. На улице бушевала пурга и ревела метель. Тяжёлые хлопья снега стучали в окна школы, но стёкла были крепкими, и вьюжная тройка никак не могла пробиться к Снегурочке.

            — Раз, два, три! На месте замри! — крикнул Ворчун и взмахнул своей палочкой. Завуч, директор, Ирина Максимовна, медсестра и все дети, кроме Мити и Ани, замерли на месте, как каменные ста-туи. Рот у Сидорова так и остался приоткрытым.

            Снегурочка лежала на кушетке в медпункте, а над ней склонилась замершая истуканом медсестра с градусником в руках.

            — Окно! — крикнул Ворчун. Митя всё понял. Он с трудом под-нял шпингалет и рывком распахнул заклеенное на зиму окно. В мед-пункт ворвалась вьюжная тройка. Она подхватила Снегурочку и вынесла её во двор.

            — Приходи же в себя! Ну! — Ворчун взволнованно шептал про себя какие-то заговоры. Шумела пурга и метель. Пушистые сне-жинки падали на лоб и на руки Снегурочки. Снег шёл так густо, что не было видно школы, хотя она находилась совсем рядом. Но Сне-гурочка была неподвижна! Неужели... неужели они опоздали?

            — Ну что же ты? Что я дедушке твоему скажу? — На щёку Снегурочке капнула горячая слеза Ворчуна. Она прокатилась по щеке и соскользнула в сугроб. И тут свершилось чудо! Снегурочка медленно открыла голубые глаза и улыбнулась.

            — Большое вам спасибо! — прошептала она. — Ещё немного, и я растаяла бы!

            — Но почему ты сразу не сказала, что тебе жарко? — накинулся на неё взволнованный Ворчун.

            — Мне хотелось получить ещё одну пятёрку! Такую, как эта.— Снегурочка протянула Ворчуну смятый листок бумаги, который она всё это время сжимала в ладони.

            Ни Ирина Максимовна, ни директор, ни завуч, ни медсестра не запомнили, что произошло сегодня в школе. Ворчун об этом поза-ботился. Хотя нет, кое-кто Снегурочку всё-таки запомнил. И это был... Сидоров. Но за Сидорова можно было не беспокоиться.

            — Снегурочки... шишечки бродячие! Чё такое? Ничё не понимаю! Чепуха какая-то! — бубнил Сидоров, возвращаясь из школы домой.          

 

СНЕЖНАЯ КРЕПОСТЬ

 

            Перелистывались последние странички календаря. В квартирах стояли пушистые ёлки, а город был заметён глубоким мягким снегом. Всё говорило о приближении Нового года. И радостное настроение детей и взрослых, и покрытые зимними узорами стёкла, и нарядные витрины магазинов. Мороз щипал носы и уши, а ступеньки подъездов по утрам заносило сугробами.

            Утром в воскресенье, когда родители ушли в магазин за новогодними покупками, домовята перебирали ёлочные игрушки. Они достали их из коробки, где они хранились весь год, переложенные ватой. Каких украшений тут только не было: и серебряный дождь, и гирлянды, и шары, и большая звёздочка на верхушку! Вообще-то наряжать ёлку было ещё рановато, но домовятам очень уж хотелось, чтобы Новый год наступил поскорее.

            Пока Пузатик ахал, любуясь ёлочными украшениями, хозяй-ственный Хлопотун стирал в чайной чашке с отбитой ручкой свои но-сочки и сушил их на настольной лампе.

            — Это плохая примета, — говорил он, — встречать Новый год в грязных носочках. Ни один порядочный домовёнок так не поступит.

            — Какой замечательный шалик! — Пузатик взял огромный ёлочный шар и осторожно держал его двумя руками.

            Шар переливался мягким стеклянным светом. Он был так прекрасен и так восхитительно хрупок, что любое неосторожное дви-жение могло разбить его.

            — Дай я подержу! Теперь моя очередь! — потребовала Вреднючка, вырывая ёлочную игрушку у Пузатика.

            — Остоложно! Ой! — шарик выскользнул и... Вы думаете, он разбился? А вот и нет! Он упал прямо в чашечку, в которой Хлопотун стирал свои носочки.

            — Плюх! — мыльная пена разлетелась по всей комнате.

            — Ула! Шалик не лазбился! — радостно воскликнул Пузатик, поднимая над головой своё сокровище.

            Неожиданно кто-то постучал в окно. На раме сидела хорошенькая маленькая синичка и барабанила в форточку клювом. В клювике она держала что-то белое, похожее на листок бумаги.

            — Письмо от дедушки! — Вреднючка вскарабкалась на подо-конник и открыла форточку. Ворчун часто присылал свои письма с синичками. Он называл это «синичкиной почтой».

            Синичка влетела в комнату, села к Ане на плечо и уронила ей в руку листок. Потом синичка пискнула, весело покрутила головкой с чёрными глазками-пуговками и умчалась в форточку.

            — Ну что там? Читай скорее — не тяни! — заторопили Вреднючка и Пузатик, повисая у Ани на рукаве.

            — «Дорогие мои! Приходите к нам в лес наряжать ель. Мы со Снегурочкой ждём вас. Ворчун», — прочитала вслух Аня.

            — Вот здорово! Дедушка приглашает нас в гости! — обрадовались Вреднючка и Пузатик, пускаясь в пляс по подоконнику.

            — А я? У меня же носочки постираны! Не могу же я гулять босичком! — заохал Хлопотун, поджимая под себя босенькие ножки.

            — Не волнуйся, мы сделаем тебе портяночки. Меня дедушка учил,— Аня отрезала от старого полотенца две узенькие полоски и ловко обмотала ими ножки Хлопотуна. Портяночки получились про-сто отличные, но противный домовёнок всё равно остался недоволен:

            — Ишь какая шустрая! Сама ходи в портяночках, а мне отдай свои носочки!

            — Ты в моих носочках потеряешься, — сказала Аня.

            Вреднючка взглянула на Анины часики и воскликнула:

            — Мы опоздали! Уже девять часов!

            — Не девять, а три! Просто ты часы перевернула, — засмеялась Аня.

            Из комнаты домовят выбежал запыхавшийся толстячок:

            — Мы уходим? Да? Я уже оделся!

            Митя взглянул на Пузатика и не смог сдержать улыбки. Уж очень потешно он был одет. В плотненькой шубейке с капюшончиком, с завязанным назад шарфиком, в варежках, пришитых к резинке, и ог-ромных валенках с калошами. В руках Пузатик держал детскую ло-патку и ведёрко.

            — Это чтобы лазглебать снег, если нас занесёт!

            Вреднючка, большая модница, нарядилась очень красиво и сов-ременно. На ней была мягкая тёплая курточка из вельвета и красные сапожки.

            — Я похожа на роковую жен-щину? А на манекенщицу? — спросила домовушка, кокетливо наступая Пузатику на валенок.

            — Ужасно похожа,— вздохнул Пузатик.— А можно я буду твой кавалел?

            — Можно! — великодушно раз-решила Вреднючка.— Только вы-брось лопатку и сними калоши! А то зачем мне кавалер в калошах?

            Митя и Аня посадили домовят в сумку на колёсиках и вышли во двор. Всю ночь и утро шёл снег, и теперь везде были сугробы. Митя и Аня ухватились за ручки сумки и покатили её по дорожке к Тими-рязевскому лесу. Сумка с колё-сиками оставляла на снегу две тоненькие борозды. Вреднючка выгляну-ла из сумки и крикнула:

            — Давайте играть в лошадок и саночки. Вы будете лошадками, а я храброй наездницей! Иго-го-го, мои лошадки! — И Вреднючка стала размахивать над головой шарфом, подгоняя своих лошадок. Но лошадкам, Мите и Ане, с трудом тащившим тележку по глу-бокому снегу, это не понравилось:

            — Если не угомонишься, выкинем тебя в сугроб. — пригрозили они Вреднючке. Она вздохнула, спряталась в сумку и принялась щипать и щекотать Пузатика.

            — Ой, Вледнюченька, не надо! — ойкал толстячок.

            Неожиданно в соседнем дворе друзья натолкнулись на Сидорова. Стоило ему увидеть Митю и Аню, он стал приставать к ним с вопро-сами:

            — А чё это у вас за сумка? А куда вы идёте?

            Они, не отвечая, поспешно прошли мимо Сидорова, надеясь, что он отвяжется. Однако это оказалось совсем не просто. Сидоров увязался за ними и всё время спрашивал:

            — А сумка вам зачем? А можно посмотреть, что у вас там?

            — Много будешь знать, скоро состаришься,— сказала Аня. А Митя подумал, что если старение зависит от знаний, то Сидоров навсегда останется вечно молодым. Они остановились и настойчиво посмотрели на Сидорова, надеясь, что он уйдёт. Но Сидоров переми-нался с ноги на ногу и никуда не уходил.

            — Ты никуда не опаздываешь? У тебя, наверное, есть какие-нибудь дела?

            — Не-а... Я гуляю, — замотал головой Сидоров.

            — А ты не хочешь пообедать?

            — Уже обедал,— широко заулыбался Сидоров.— А теперь я хочу пойти с вами.

            Митя решил объяснить ему всё доходчиво:

            — Мы не хотим играть с тобой.

            — Тогда я буду ходить за вами и мешать! — заявил Сидоров. Вот и поговори после этого намёками!

         Домовята стали понемногу терять терпение. Вреднючка неза-метно высунулась из сумки, слепила крепкий снежок, размахнулась и бросила его в Сидорова. Снежок угодил мальчишке по уху и сшиб с него шапку.

            — Ничё не понимаю! — Сидоров огляделся, но никого не уви-дел. Домовушка успела спрятаться в сумку. Но едва мальчишка отвернулся, как Вреднючка опять высунулась из сумки и запустила в него снежком.

            — Кто швыряется? Сейчас как заеду! — Сидоров подозрительно оглядел всё вокруг и никого не обнаружил. Но в этот момент ещё один маленький, но крепкий снежок угодил ему по спине.

            — Это в тебя, Сидоров, вон с той крыши кидаются! — сказал Митя, показывая на ближайший дом.

            — Ну я им покажу! — взвыл Сидоров и бросился в подъезд. А Митя и Аня быстренько побежали в Тимирязевский лес, пока он опять за ними не увязался. В лесу они свернули с главной аллеи на одну из боковых тропинок, ведущую к полянке Ворчуна. В этот час людей в лесу было мало, и домовята высыпали из сумки, не опасаясь, что их заметят.

            Пузатик тотчас же запутался в огромных валенках и упал в сугроб. Аня вытащила его из снега и отряхнула ему лопаткой шубку.

            — Кто добежит до полянки первым, тот чемпион! — крикнул Митя и тотчас растянулся во весь рост. Вреднючка швырнула ему под ноги ведёрко Пузатика.

            — Я не хочу с тобой бегать. У тебя ноги слишком длинные. Лучше возьми меня на ручки. А то у меня в сапожок снег набился.

            Мальчик вздохнул и посадил Вреднючку к себе на плечо. Он решил вести себя как джентльмен, хотя с Вреднючкой это было особенно трудно.

            — Иго-го! Моя лошадка! Я буду тебя объезжать! — Домовушка схватила Митю за уши и принялась дёргать. Вероятно, она вообра-жала, что это уздечка.

            Друзья вышли на маленькую полянку, в центре которой рос старый дуб. Леший Ворчун ждал гостей, прихлопывая руками в тёп-лых варежках. На большом снежном коме сидела Снегурочка. Увидев гостей, она радостно вскочила:

            — Дедушка Мороз прислал весточку с Северным ветром. Пи-шет, что скоро приедет!

            — А ты случайно не знаешь, он подарки привезёт? — поинтересовался Хлопотун.

            — Дедушка Мороз всегда привозит подарки,— сказала Сне-гурочка.— Он ещё ни разу не забывал.

            — А лишних подарков у него не остаётся? — продолжал допы-тываться Хлопотун. — И если остаются, то что он с ними делает? Не мог бы он их кому-нибудь отдать? Мне, например?

            Тем временем Пузатик и Вреднючка решили слепить снеговичка. Пыхтя и помогая друг другу, они скатали три снежных кома: большой, поменьше и самый маленький. Когда комья были готовы, домовята поставили их один на другой и слепили между собой. Вреднючка сде-лала снеговичку ручки из сухих веточек и отошла, чтобы полюбоваться своей работой.

            — Знаешь, Пузатик, кажется, нашему снеговичку чего-то не хватает. И это «чего-то» — очень-очень важное.

            Пузатик вздохнул и незаметно прикрыл свой карман.

            — Ага! Поняла! Мы забыли морковку для носа! — воскликнула Вреднючка. — Хлопотун, у тебя есть морковка?

            — Ты думаешь, у меня овощной магазин? — обиделся Хлопо-тун. — А у Пузатика морковка есть. Я видел.

            — Пледатель! — Пузатик вытащил из кармашка морковку и, подпрыгнув, прилепил её снеговику.

            — Посмотри, какой Снеговичок! Просто вылитый Сидоров, — засмеялись Митя и Аня.

            — А вот и нет. Снеговики все разные. Я вам сейчас покажу! — Снегурочка взмахнула рукой:

 

Раз, два, три,

Оживи!

 

            Снеговичок зашевелился и неуклюже закрутил головой. Потом его рот-палочка растянулся в приветливой улыбке. Он узнал Снегуроч-ку и обнял её.

            — Снегурочка! Как я рад тебя видеть!

            — Что-то в прошлом году ты быстро растаял,— сказала Снегурочка.

            — Так весна была ранняя, вот я и поспешил,— Снеговичок развёл ручками-веточками.— А где Дедушка Мороз? Он ещё не приехал? Ну ничего, я его подожду.

            И Снеговичок запрыгал по полянке. Передвигался он очень сме-шно. Все три кома подскакивали, кружились и ловко приземлялись друг на друга. Со стороны могло показаться, что это прыгают три свя-занных друг с другом теннисных шарика: большой, средний и малень-кий.

            В лесу было морозно. Ворчун заплясал на месте, выкидывая коленца, и пропел:

 

К Хлопотуну в ушко

Залетела мушка

И жужжит и кружит,

А вылететь не дюжит!

 

            Ворчун любил сочинять про домовят весёлые частушки и слегка поддразнивать их, а особенно обидчивого Хлопотуна. Вот и сейчас домовёнок поковырял у себя пальцем в ухе и заявил, что ничего к нему не залетало и он не понимает, откуда может взяться муха зимой.

            — Не селдись. Это шутка была, — сказал Пузатик.

            — Ах вот как? Шутка? Тогда — ха-ха! — Хлопотун скривился, как будто съел ложку ужасно кислого варенья.

            А потом друзья стали наряжать ель к приезду Дедушки Мороза.

            Ворчун и Снегурочка позаботились об украшениях. На крылечке домика Снегурочки стоял большой мешок со сладкой рябиной, лакомыми кедровыми шишечками и длинными гирляндами вкусных сушёных грибов. То-то будет угощенье малым лесным пташкам и белочкам, то-то праздник!

            Со всего леса к ели-царице сбегались белочки с пушистыми хвостами, слетались желтогрудые синички и снегири.

            — Они тоже будут нам помогать! — сказал Ворчун. — Ель высоченная, и до верхушки нам не достать... Возьми, Рыжик!

            И Ворчун протянул белочке длинную гирлянду белых грибов. Рыжик ухватил её зубками за край и стрелой взлетел к верхушке. Снегири и синички подхватывали рябиновые зонтики, шишечки, хлопушки, и ёлка наряжалась прямо на глазах.

            — Давайте построим пирамиду! Чур я вверху! — крикнула Вред-нючка.

            Митя упёрся руками в ствол ели. Ему на плечи встала Аня. Мальчик и не подозревал, что хрупкая на вид Аня может быть такой тяжеленной. На плечи Ани вскарабкался Пузатик, на Пузатика — Хлопотун и на вершине пирамиды — Вреднючка с огромным блином в руках! К блину была привязана веревочка, и Вреднючка собиралась повесить его на одну из веточек. Митя едва стоял на ногах и уже жалел, что согласился играть в пирамиду. А тут ещё Вреднючка принялась подпрыгивать. Она забыла, что наряжает ёлку, и вообразила себя воздушной гимнасткой.

            — Алле-оп! — Вреднючка высоко подскочила на плечах у Хлопоту-на. Домовёнок потерял равновесие и с писком шлёпнулся в сугроб. Он свалил Пузатика, а Пузатик свалил Аню. Последним в снег шлёпнулся Митя. Они сшибли с ног Ворчуна и Снегурочку, так что получилась куча мала.

            — Снимите меня отсюда! Здесь высоко! — раздался тоненький голосок с ели. На ветке висела Вреднючка и болтала ножками.

            — Прыгай! — Митя и Аня ловко поймали Вреднючку.

            Но вот ель наряжена. На вершине сверкает настоящая хрустальная корона. Но никакие убранства и украшения не могли сравниться с белым снегом на ветвях и душистым ароматом хвои. Ель-царица была прекрасна.

            — Знаете, почему наша ель так хороша? — воскликнул Ворчун.— Потому что она живая! Корнями растёт в земле и будет расти ещё не один век. Если бы вы, ребята, попросили своих родителей не покупать на Новый год живые ёлки, а поставили бы искусственную! Сколько ёлочьих жизней сохранили бы!

            — Открою вам большущий секрет! — Снегурочка поднесла палец к губам и поманила к себе ребят. — Самые лучшие подарки Дедушка Мороз кладёт под искусственные ёлки. Он очень не лю-бит, когда в квартирах стоят спиленные ёлочки.

            Вреднючка скатала снежок и запустила его в Митю:

            — Давайте построим крепость и будем играть в снежки! Я всех победю! Только держитесь!

            — Разделимся на две команды! — предложил Ворчун, который в этот предновогодний день был в особенно хорошем настроении. С утра ему удалось выходить и спасти молоденькое деревце, у которого какой-то мальчишка сломал несколько веток.

            Снегурочка взмахнула просторным рукавом своей светлой шуб-ки. Ветер взметнул снег, закружилась маленькая вьюга и — на полянке Тимирязевского леса возник рыцарский замок с высо-ченными башнями, резными воротами и подъёмным мостом. Он, как и домик Снегурочки, был из снега.

            — Чур я считаюсь! — крикнула Вреднючка.

           

Тумба-юмба рыба-кит

На сосне один сидит

И усами шевелит!

           

После считалки друзья разделились на две команды. Ворчун, Пузатик, Вреднючка и Снеговичок защищали крепость, а Снегурочка, Аня, Хлопотун и Митя её атаковали.

            — Окружай их! На штурм! — Митя подбежал к крепостным воротам.

            — Раз, два, взяли! — Вреднючка и Пузатик скатили на него со стены большой ком снега. Митя моментально сделался похож на самопередвигающийся сугроб.

            — Один — ноль в пользу защитников крепости!

            — А вот и нет! Один — один! — Хлопотун швырнул в Пузатика снежком и угодил ему в лоб. Толстячок с писком слетел со стены и с головой провалился в сугроб.

            — Ах вот как! Ну Хлопотун, берегись! — и леший Ворчун прочитал волшебное заклинание:

           

Ты, пурга, его кружи,

Ты, пурга, его держи!

 

            Тотчас зашумела маленькая снежная вьюга, Хлопотуна подхвати-ло, оторвало от земли и забросило на одну из верхних ветвей дуба. Но домовёнок ловко подпрыгнул на ветке, с дуба свалилась снежная шапка и засыпала Ворчуна с ног до головы.

            — Молодец, Хлопотун! Два — один в нашу пользу! — обрадовалась Снегурочка.

            Аня тоже бросила несколько снежков, но ни в кого не попала. Её снежки даже не долетали до высокой стены снежной крепости. Тогда она скатала большой снежок, замахнулась изо всей силы, зажмурилась и... комок улетел куда-то в неизвестном направлении.

            — Ой! — с вершины дуба кувырком в сугроб слетел Хлопотун.— Ты в кого кидаешься! Мы в одной команде играем! — закричал он на Аню.

            Снеговичок восторженно скакал по крепостной стене:

            — Ура! Ура! Мы побеждаем!

            — Как бы не так! — Снегурочка взмахнула широким рукавом своей шубки, и тотчас возле неё возникла маленькая ледяная пушечка. Митя и Хлопотун закатили пушечке в ствол крепкий снежок, при-целились и выстрелили.

            — Ж-ж! — снежок с огромной скоростью стремительно взмыл в небо. Он улетел так быстро, что никто даже не заметил, куда он по-девался.

            — Высоко взяли! — огорчился Митя. — Интересно, куда он делся? До солнца он же не долетит?

            В это время по тропинке Тимирязевского леса крался Сидоров и, прячась за деревьями, выслеживал Митю и Аню. Поднявшись на крышу, с которой, как сказал Митя, в него кидались снежками, Си-доров никого не обнаружил и понял, что его надули. Он сбежал по лестнице и ещё успел увидеть, как Митя и Аня вошли в Тимиря-зевский парк. Сидоров помчался за ребятами, но они были уже далеко, и он на некоторое время потерял их из виду. Ему пришлось долго бродить в снегу, когда наконец из-за деревьев донеслись голоса.

            «Вот я вас и нашёл! Думали от меня спрятаться?» — обрадовался Сидоров и выглянул из-за дерева. В этот момент он услышал какой-то странный звук. Это, немного не долетев до неба, возвращался выпущенный из пушечки снежок.

            — Ж-ж! — Сидоров удивлённо посмотрел вверх и... рухнул как подкошенный. Снежок здорово треснул его по лбу. Сидоров поднялся на четвереньки и затряс головой. Прямо перед собой на полянке он увидел снежную крепость с башенками, подвесным мостом и рвом. На крепостной стене прыгал Снеговичок и что-то восторженно кри-чал. При виде снеговика Сидорова начала бить дрожь. Он повернулся и быстро-быстро пополз по глубокому снегу.

            Когда полянка осталась в стороне, Сидоров вскочил на ноги и огромными скачками помчался домой. По пути он часто-часто ог-лядывался, проверяя, не летит ли откуда-нибудь меткий комок. Си-доров нёсся так стремительно, что, уже выбегая из Тимирязевского леса, едва не сшиб с ног какого-то дядьку с лыжами в руках. Это оказался известный тренер по лёгкой атлетике. Увидев, как мчится Сидоров, он сразу понял, что из мальчика может получиться чемпион по бегу. Он записал Сидорова в свою секцию, и теперь Сидоров по-беждает на всех соревнованиях. Так Снегурочка, домовята и леший Ворчун помогли Сидорову раскрыть свой талант.

            Вечером, возвращаясь домой, Митя и Аня сказали Снегурочке, что завтра у них в школе новогодний утренник.

            — Ты придёшь?

            — Обязательно! — пообещала Снегурочка и улыбнулась. — И возможно, даже не одна. Возможно, со мной придёт ещё кто-то очень хорошо вам знакомый.

            Аня и Митя хотели узнать, кто это будет, но тут домовята загалдели все разом:

            — А мы? А нас почему не пригласили? Мы тоже на ёлку хотим!

            — Есть гости,— засмеялся Ворчун,— которых никогда не пригла-шают, потому что знают, что они сами заявятся.

            Потом Ворчун поднялся на цыпочки и пальцем поманил к себе ребят:

            — У меня есть предчувствие, что завтрашняя ёлка обещает быть очень-очень интересной!

 

 

                НОВОГОДНЯЯ ЕЛКА

 

            Рано утром под кроватью у Мити задребезжал будильник. Домовята притащили его вечером из кухни, боясь опоздать на ёлку.

            — Вставай скорей! — Вреднючка вскочила на подушку и облила мальчика из цветочной лейки.

            — Ещё рано! — зевнул Митя, взглянув на стрелки часов.

            Вреднючка вытянула из-под кровати маленький чемоданчик и стала в нём рыться.

            — Наряжусь Снежинкой! Хотя нет, Снежинок и без меня будет полно! — домовушка решительно отбросила белое кружевное платьице с шапочкой.

            Она ещё некоторое время порылась в чемоданчике и всхлипнула, закрыв лицо руками:

            — Бедная я, несчастная! Ни одного новенького платьица! Все я уже надевала раз, а то и два!

            Митя видел, Вреднючка хитро смотрит на него в щёлочку между пальцами.

            — Вледнюченька, не леви! Пожалуйста, не леви! — взмолился Пузатик. — А то я тоже залеву!

            Вреднючка наступила ему на ногу:

            — Перестань ныть! Будь мужчиной! Я не для тебя капризничаю, а для Хлопотуна. У него остался листок от волшебного альбома, я хочу, чтобы он мне его да-ал!

            — А ты откуда знаешь? — удивился Хлопотун.

            — Я подсмотрела, как ты его прятал. Да-ай!

            — Обойдёшься! — заявил Хлопотун. — Тебе бы только транжирить. Дай тебе волю, мы бы давно на улице жили.

            Домовушка топнула ножкой:

            — Ты, Хлопотушка, ужасно вредный!

            — Кто бы говорил! Ладно, так и быть, возьми... Только на Но-вый год подарка не проси,— смягчился Хлопотун.

            Он с таинственным видом шмыгнул в комнатку, порылся там в тряпочках и бумажках и протянул Вреднючке разорванный, а потом аккуратно склеенный листок. Хлопотун прятал его с того дня, как Ворчун разорвал альбом после приключения с летающим крокодилом.

            Вреднючка мигом схватила карандаш и нарисовала три малень-ких космических скафандрика:

            — Это не какие-нибудь там снежинки или медвежата. Таких больше ни у кого нету.

            Домовята натянули на себя скафандрики. Вреднючке и Хлопотуну они пришлись в самый раз, а толстенькому Пузатику скафандрик оказался мал.

            — Не могла поплостолнее налисовать! — ворчал он, протискиваясь в тесные штанишки комбинезончика.

            В скафандриках домовята выглядели как настоящие маленькие инопланетяне. На шлемах были вращающиеся антенны, а спереди на стекле — дворники, точь-в-точь такие, как в автомобиле.

            — А теперь нам нужна летающая тарелочка! Инопланетяне, как известно, пешочком не ходят,— голосок Вреднючки из скафандрика доносился гулко, как из бочки. Малышка схватила карандашик и нарисовала летающую тарелку. Она была такая же, как её изобража-ют в кино, только маленькая.

            Сбоку летающей тарелки открылся люк, домовята влезли внутрь:

            — В школе увидимся! А пока полетаем немного над городом, попугаем прохожих!

            Летающая тарелка, переливаясь огнями и вращаясь, медленно поднялась над полом и, протиснувшись в дверь балкона, вылетела на улицу. Митя поспешно захлопнул балконную дверь, чтобы не высту-дить комнату, и стал собираться в школу.

            Карнавального костюма у Мити не было, но мама выгладила ему белую рубашку и заставила надеть бабочку с блёстками. Маль-чик немедленно принялся дёргать «эту удавку», оттягивая её от шеи.

            — К нам сегодня придёт Снегурочка. Настоящая! — похвастался Митя. Он подумал, маме будет интересно это узнать. К тому же Снегурочка не запретила ему рассказывать о себе.

            — Снегурочка? Да что ты говоришь? Тем более ты не должен выглядеть замарашкой.— Мама провела расчёской по непослушным Митиным волосам.

            Незадолго до начала ёлки Митя зашёл за Аней. Они договорились пойти в школу вместе. Аня была ещё не готова, и мама поспешно доглаживала кружева на её белом платье.

            — Побежали скорее, а то ёлка без нас начнётся! — заволновался Митя.

            — Не начнётся! — Анина мама ловко перебросила утюг из одной руки в другую. — Уж я-то знаю. Сейчас всем девочкам мамы гладят платья и заплетают косы. Никто не придёт вовремя.

            Наконец, платье было выглажено, и Аня с Митей побежали в школу.

            В актовом зале школы стояла высоченная зелёная ёлка, очень красивая и пушистая. Её спиленный ствол был опущен в бочку с водой и обмотан клеёнкой, чтобы ёлка простояла подольше. Гирлянды и цепи из цветной бумаги, которые ребята клеили на уроках труда весь ме-сяц, свободными потоками ниспадали с раскидистых ёлочных ветвей на пол. Огромные сверкающие шары блестели в кроне дерева, отсвечи-вая огоньками разноцветных маленьких лампочек, которые то вспы-хивали, то гасли. Около ёлки стояло большое чёрное пианино, очень похожее на то, по клавишам которого бегали когда-то домовята и леший Ворчун.

            Все мальчики из Митиного класса просто как с картинок сошли. Порой трудно было их узнать. Что касается ушей и носов, они по-ражали своей первозданной чистотой. Даже Сидоров, представьте, Сидоров, был в нарядном новеньком костюмчике с галстучком и в вычищенных ботинках. Правда, с утра Сидоров успел то ли подраться, то ли поиграть в топтунчики, потому что галстук у него сбился на плечо, а сзади на костюмчике красовался пыльный след от чьей-то подошвы. Но это, если очень придираться. А так Сидоров выглядел намного наряднее обычного.

            Учительница Ирина Максимовна вышла на сцену, сладко улыбнулась и вдруг крикнула:

            — Волков! Сидоров! Вам что, особое замечание нужно? Тишина! Начинаем утренник, посвящённый Новому году. Первоклашки садят-ся на первый ряд, второклашки на второй, третьеклассники — на третий! Всем всё ясно? Медведев, ты что, в первоклассники записался! А ну брысь с первого ряда!

            Пока дети пересаживались, как велела им учительница, Митя и Аня вертели головами, высматривая Снегурочку, лешего Ворчуна и домовят в скафандриках, но никого не увидели.

            — Как ты думаешь, где они? — шепнула Аня. — Может, забыли про наше приглашение?

            — Наверное, они попозже придут... Может быть... — сказал Митя.

            Ирина Максимовна на сцене громко хлопнула в ладоши:

            — Ребята! Кто должен прийти к нам на ёлочку и принести подарки?

            — Снегурочка и Дед Мороз! — закричали дети. — Снегурочка и Дед Мороз!

            Митя покосился на Аню:

            — Откуда они знают про Снегурочку? Ты им что-нибудь говорила?

            — Похоже, они сами догадались. А мы надеялись устроить им сюрприз.

            Учительница поправила причёску, посмотрела куда-то за кулисы и громко произнесла:

            — А теперь давайте позовём Деда Мороза и Снегурочку! Хором!

            — Де-ду-шка Мо-роз! Сне-гу-роч-ка!

            — Кто же так тихо зовёт? Дедушка Мороз не услышал! Попробуем ещё раз! Сне-гурочка! Дедушка Мо-роз!

            Не успело эхо замереть, как из-за дверей актового зала донеслось:

            — Да тут я! Иду! Спешу!

            Ребята затаили дыхание. Со скрипом приоткрылась дверь, и в актовый зал заглянул Дед Мороз. Он был в красной шубе, с белой бородой, а на спине нёс большой мешок с подарками. Нос у Деда Мороза был красный и даже с прожилками. Мите показалось, что он уже видел у кого-то такой, но никак не мог вспомнить у кого.

            Вслед за Дедом Морозом в зал вошла Снегурочка. Но, к удивлению Мити и Ани, это была не та Снегурочка, которую они знали, а совсем другая: полная женщина средних лет, очень похожая на завуча Инну Валентиновну. Снегурочка напряжённо улыбалась и подталкивала Деда Мороза в спину.

            На первой ступеньке, ведущей на сцену, Дед Мороз споткнулся и чуть не упал.

            — У, рублики-бублики! — прошептал он, но, конечно, никто из ребят его не услышал.

            Когда Дед Мороз в очередной раз потёр варежкой свой багровый нос, Мите удалось вспомнить, где он его видел. Такой же нос был у дворника Михеева, который, кстати, по совместительству работал в школе ночным сторожем.

            Снегурочка крепко ухватила Деда Мороза за локоть и что-то энергично зашептала ему на ухо. Потом Ирина Максимовна и Снегурочка озабоченно переглянулись, и Снегурочка безнадёжно развела руками. Дед Мороз вышел на середину сцены, надул щёки и важно произнёс:

            — С Новым годом, ребятки! Как говорится, с новым счастьем! Желаю вам благополучия в труде и личной жизни!

            Дед Мороз покачнулся, махнул рукой и стал спускаться со сцены. Снегурочка и Ирина Максимовна заслонили Деду Морозу дорогу и, растягивая губы в сладких улыбках, заговорили с ним отчётливыми голосами:

            — А как же подарки, Дедушка Мороз? Разве вы не хотите вручить детям подарки?

            И Снегурочка и Ирина Максимовна принялись вежливо выдирать мешок у Деда Мороза.

            Дед Мороз, пыхтя, тянул мешок на себя. Неожиданно мешок с подарками порвался. Из него посыпались учебники по математике и карамель. Дед Мороз не устоял на ногах, сделал несколько запле-тающихся шагов, упал и запутался бородой в ёлке.

            — У, рублики-бублики! — Дед Мороз потянул свою бороду. С ёл-ки посыпались иголки и украшения. Но борода прочно обмоталась вокруг ствола и не желала распутываться. Тогда он упёрся в ёлку ногой и дернул изо всех сил. Ёлка пошатнулась. Игрушки со стеклянным зво-ном раскатились по полу. Дед Мороз на четвереньках выполз из-под ёлки. Борода у него отклеилась, и все увидели, что это переодетый дворник Михеев!

            — Ты не Дед Мороз! — закричали дети. — Не настоящий!

            — А настоящих не бывает! — крикнул рассекреченный двор-ник. — Они все выдуманные!

            Неожиданно за окном повалил густой снег. Ещё минуту назад не было и снежинки, а тут снежинки, красивые, резные и словно бы нарисованные, кружились в воздухе и постукивали в стекло. Ласково и весело, как будто напевая, загудела пурга. И, что странно, в гуле пурги можно было разобрать слова: «С Новым годом! С Новым годом!»

            Где-то неподалёку послышался звон колокольчиков, шпингалеты на окне вдруг разом щёлкнули, окно распахнулось, и в зал влетела вьюжная тройка. Белые кони с золотистыми гривами похрапывали и били копытами. От копыт во все стороны летели снежные брызги.

            В узорчатых санях стояла Снегурочка, а рядом с ней — его просто невозможно было не узнать — высокий, бородатый, с озорными голубыми глазами...

            — Дедушка Мороз! — закричали дети.

            — Здравствуйте-здравствуйте!

            Дед Мороз спрыгнул с саней. Через плечо у него был переброшен большой полотняный мешок с разноцветными заплатками, а на меш-ке сидел и поглядывал по сторонам леший Ворчун. Увидев Митю и Аню, он подмигнул им и помахал рукой:

            — Раньше не могли! Пока Дед Мороз приехал, пока коней запрягли — уйма времени ушло.

            Дети повскакивали со своих мест и подбежали к Дедушке Морозу и Снегурочке. Каждому хотелось дотронуться до заиндевевшей бороды Дедушки Мороза. Уж она-то была настоящая, а не из ваты, как у дворника Михеева.

            — Дедушка, а ты нам подарки принёс? А можно лошадок погладить?

            — Погладьте, но только осторожно! Не подходите к ним сзади, а то могут взбрыкнуть. Они у нас с характером. — И Снегурочка провела рукой по боку золотогривого коня.

            Ирина Максимовна подбежала к Деду Морозу, опасливо косясь на храпящих коней:

            — Вы откуда? Из Министерства просвещения? Вас прислали по нашей заявке?

            Дед Мороз усмехнулся и стряхнул варежкой капельки воды с оттаявших усов и бороды:

            — Я с Северного полюса. Всю ночь коней гнал. Заждались?

            Ирина Максимовна растерянно заморгала. Что Дед Мороз из Ми-нистерства просвещения, она ещё могла понять, но вот с Северного по-люса... Это звучало совсем невероятным.

            Тем временем дворник Михеев распутал свою ватную бороду, нацепил её и подбежал к Дедушке Морозу. Со стороны это было по-тешное зрелище. Два Деда Мороза, фальшивый и настоящий, под-боченясь, разглядывали друг друга. Маленькая Снегурочка, улы-бающаяся и хрупкая, стояла напротив полной деловитой Сне-гурочки, озадаченно протиравшей очки.

            — Таких густых бород не бывает! Чем ты её приклеил? — Двор-ник Михеев схватил Деда Мороза за бороду и дёрнул. Но борода не отклеилась, как того ожидал скандальный дворник.

            Дед Мороз побагровел. Посох в его руке заклубился маленькой метелью. Во все стороны полетели искорки. До дворника Михеева начало что-то доходить, и он промокнул своей ватной бородой вспо-тевший лоб:

            — Если ты Дед Мороз, то я кто?

            — Дед Пихто! — засмеялся Ворчун. Михеев опустил глаза и уви-дел лешего. Дворник испуганно отшатнулся, вспомнив, как летал на метёлке.

            — Нет-нет! Не хочу больше летать! — испугался Михеев.

            — А ты и не будешь! Пингвины не летают! — Дед Мороз поднял посох и дотронулся им до дворника. Михеев стал на глазах уменьшаться, его сизый нос превратился в клюв, ноги — в красные пингвиньи лапки, а руки — в небольшие крылышки. Пингвин-Михеев подскочил к Деду Морозу и что-то возмущённо прокрякал, размахивая крылышками перед самым его носом. Пингвин из Ми-хеева получился не менее скандальный, чем дворник.

            Увидев, что приключилось с Михеевым, Сидоров спрятался за ёлку. Он сделал это на всякий случай, опасаясь, как бы его опять не превратили в Снеговика. Под ёлкой Сидоров увидел пустой мешок дворника Михеева, из которого высыпались учебники и конфеты. Быстро оглядевшись, он залез в мешок, уверенный, что здесь-то его никто не найдёт. В мешке было темно, но зато, как казалось Сидорову, безопасно.

            Увидев, что ёлка покосилась, а игрушки разбиты, Дед Мороз нахмурился:

            — Садитесь-ка во вьюжные сани, и полетим в Тимирязевский лес под царицу-ель! Устроим настоящий праздник с хороводами и подарками!

            Ирина Максимовна велела детям потеплее одеться, а потом они, весело толкаясь и смеясь, полезли во вьюжные сани. Завуч Инна Валентиновна подошла к лошадям, близоруко посмотрела на них сквозь очки и спросила:

            — А вы уверены, что это соответствует технике безопасности? Как на это посмотрит Министерство просвещения?

            — Никак не посмотрит! Мы не будем летать над министерст-вом,— успокоил её Снеговичок. — И потом это же волшебные сани!

            И действительно, сани оказались волшебными. В них поме-стились целых три класса вместе со своими учительницами и заву-чем Инной Валентиновной. Завуч стала озабоченно перелистывать свой журнал внешкольных мероприятий, прикидывая, в какую графу занести встречу с Дедом Морозом.

            Снегурочка запрыгнула на облучок рядом с Дедушкой Морозом. (Облучок — это то место, где сидит ямщик.) Дед Мороз взял вожжи и причмокнул:

            — Ну милые, ну хорошие! Пошли!

            Когда сани уже готовы были взлететь, Снеговичок вдруг заметил возле ёлки мешок, в котором прятался Сидоров.

            — Постойте, подарки забыли! — засуетился Снеговичок, схватил мешок и забросил его в сани. Сидоров тихонько ойкнул.

            — А теперь в путь! — Дед Мороз взмахнул посохом. Златогривые кони заржали, забили копытами, встали на дыбы и рванулись с места.

            — Осторожнее, дети! Держитесь друг за друга! И не балуйтесь! — закричала учительница Ирина Максимовна.

            Вьюжные сани взмыли в московское небо. С земли они были похожи на снежное облако, стремительно летевшее в сторону Тимиря-зевского леса. Ребята восхищённо смотрели вниз, на заснеженный город, а завуч что-то быстро писала в журнале внешкольных меро-приятий.

            — А где домовята? — леший Ворчун прыгнул к Мите на плечо. — Они не с вами?

            — Да вот же они! — Митя увидел, как из-за снежной тучи вынырнула летающая тарелка. В окошках тарелки видны были хитрые улыбающиеся мордочки домовят. Ворчун сделал строгое лицо и погрозил им пальцем. Он хорошо помнил, чем закончился полёт на надувном крокодиле.

            Вреднючка хихикнула и ткнула Хлопотуна в бок.

            — Ну и влетит же тебе за альбомчик! Вот увидишь!

            — Это тебе влетит! Кто из нас давал «честное Вреднючкино»?

            Но вот внизу возник заснеженный лес. Ворчун показал Дедушке Морозу на небольшую полянку, посредине которой росла пушистая ель.

            — Держитесь! — крикнул Снеговичок. Вьюжная тройка резко помчалась вниз. На какое-то мгновение она замерла в воздухе почти отвесно, и казалось, она перевернётся. Дыхание у ребят захватило от ужаса. Завуч покрепче вцепилась в свой карандаш и записала в журнале «Посещение Парка отдыха с аттракционами». Но тут вьюжная тройка выправилась и мягко приземлилась в глубокий снег.

            Дети с визгом выпрыгнули из саней в сугробы. За ними, подобрав полы пальто, выскочили Ирина Максимовна и завуч.

            — Стройтесь парами! — закричали они, утопая по пояс в снегу. — Мы должны вас пересчитать! Раз, два, три... Стойте, куда вы побежали?

            Но им так и не удалось сосчитать учеников. Уж слишком ра-достный и весёлый был сегодня день. Дети просто не могли устоять на месте. Они носились по полянке, бросались снежками, а некото-рые, самые маленькие, стояли возле Дедушки Мороза и смотрели на него, приоткрыв рты. Ирина Максимовна совершенно со счета сбилась. То ей казалось, что кого-то из класса недостает, а то насчитывала больше, чем нужно.         

 

 

ПОХИЩЕНИЕ МЕШКА С ПОДАРКАМИ

 

            На полянке в полном зимнем убранстве стояла царица-ель. Вчера, украшая её, друзья старались не зря. Разноцветные свечи горели маленькими оранжевыми язычками, краснели рябиновые гро-здья, сверкали посеребренные инеем шишки и искрилась ледяная верхушка-корона. Трудно было не залюбоваться такой елью. Даже Дед Мороз покачал головой и уважительно сказал: «Ого-го!» А уж его-то удивить было непросто.

            Пока все смотрели на ель, из мешка осторожно выглянул Сидо-ров. Он просидел там больше часа, и прятаться ему надоело. Он решил осторожно выбраться наружу и убежать. Рядом со своим мешком Сидоров увидел ещё один, туго набитый, в больших разноцветных за-платах.

            — А чё это такое? Мешок? А чё в мешке? — Сидоров оглянулся и, убедившись, что поблизости никого нет, заглянул в него. Он увидел подарки, и от обилия игрушек у него просто глаза на лоб полезли! Чего только не было в мешке Деда Мороза! Ни в одном магазине игрушек не встретишь ничего подобного.

            — Ух ты! — Сидоров попытался приподнять мешок. Мальчишка думал, что он тяжеленный и оторвать его от земли будет непросто. Ещё бы, там подарки для целого города! Но мешок Деда Мороза — волшебный. Сколько игрушек в него ни положишь, он не станет тя-желее школьной сумки с книгами. Иначе как бы Дедушка Мороз носил его из дома в дом и из квартиры в квартиру?

            «Вот бы стащить! Игрушек бы было! Заперся бы у себя в комнате и играл до старости». — Недолго думая, Сидоров перекинул мешок через плечо и, глубоко утопая ботинками в снегу, скрылся между деревьями.

            В это время по главной аллее Тимирязевского парка прогуливались психиатры Зябликов и Рябликов. С тех пор, как им замерещилась всякая несуразица, вроде крокодилов и маленьких человечков, психиатры стали чаще бывать на свежем воздухе, делать по утрам зарядку и принимать холодный душ. За последние две недели ничего невероятного с ними больше не происходило, и они решили, что здоровый образ жизни принёс положительные результаты.

            Вначале психиатры гуляли каждый сам по себе, но как-то во вре-мя прогулки случайно встретились и с того дня стали гулять вместе.

            — Хорошо-то как! Свежий воздух, морозец, снег! Как я раньше только этого не понимал! — восхищался Зябликов.

            — Близость к природе, что ни говори, великая вещь! Чувствуешь себя этаким первобытным человеком, неандертальцем, суперменом! — Рябликов подскользнулся, но Зябликов вовремя поддержал его под локоть.

            — Смотрите, птичка на кормушке сидит! Как она называется, коллега, вы не помните?

            — Жёлтенькая? Синичка.

            — Да нет, — засмеялся Зябликов, — синичку я и сам знаю, я про другую, серенькую, с красной грудкой... Вон-вон, полетела!

            По вечерам Рябликов нередко рассматривал с котом Арбалетом энциклопедию животных, особенно разделы, посвящённые рыбкам и птичкам, и хорошо знал все виды.

            — Это снегирь! Из отряда воробьиных, — сказал он.

            Рябликов и Зябликов проводили снегиря растроганными взгля-дами и вдруг замерли как вкопанные. Над деревьями зависла летаю-щая тарелка. Из неё выглядывали домовята и посылали психиатрам воздушные поцелуйчики. Тарелка подлетела совсем близко. Сквозь окошечки скафандриков Рябликов и Зябликов могли видеть весёлые, улыбающиеся личики домовят. Это продолжалось не больше минуты. Потом люк закрылся, и тарелочка быстро улетела. Домовята спе-шили на полянку к дедушке Ворчуну.

            — А не п-погулять ли н-нам ещё немного, коллега, — заикаясь, предложил Зябликов. Он подумал, раз видения возвращаются, нужно бывать на свежем воздухе вдвое чаще.

            — С-с удовольствием! — Рябликов благодарно посмотрел на Зябликова.

            Но не успели психиатры пройти и десяти шагов, как на аллею выскочил белогрудый пингвин с красным клювом.

            — А это что за п-птичка? — спросил близорукий Зябликов.

            — Я не птичка! Я дворник! — Красноносый пингвин подскочил к Рябликову и Зябликову и принялся возмущённо размахивать коротенькими крылышками:

            — Вы видели Деда Мороза? Где он?

            Психиатры попятились, опасливо поглядывая на пингвина и друг на друга. Они опять сильно засомневались в собственном рассудке.

            — У, рублики-бублики! Вы что, оглохли, что ли? Ну попадись мне эти хулиганы! Я их всех расчихвостю! — И пингвин, перевалива-ясь, умчался в лес.

            — Мне пора домой, к-коллега. Мне к-кота кормить, — больным голосом пожаловался Рябликов, прикладывая ко лбу снег.

            — Мне тоже к-кота кормить... — торопливо выдохнул Зябликов.

            — Но у вас же нет к-кота?

            — Я его к-купил...

            Психиатры заторопились кормить котов, постепенно переходя с шага на бег, но тут рядом с ними со ржанием остановилась тройка ослепительно белых, длинногривых коней. Из саней выпрыгнул Сне-говичок и, вращая составляющими его комьями, подкатился к Ряб-ликову и Зябликову.

            — Здесь не проносили большой мешок? У Дедушки Мороза подарки стащили! — Снеговичок снял с себя голову, поправил нос-морковку и застенчиво улыбнулся.

            — Постоянно слетает, размер не тот попался... Так вы не видели подарков?

          Рябликов дико посмотрел на него и схватил Зябликова за рукав. Психиатры, пос-кальзываясь, побежали по заснеженной аллее Тимирязевского пар-ка...

          Но на этом их странные встречи не закончились. Едва ус-какал Снеговичок на вьюжной тройке, как навстречу Рябликову и Зябликову из-за де-ревьев вынырнул маль-чишка в сбившейся на одно ухо шапке. Через плечо у мальчишки был перекинут огром-ный мешок. Из про-рехи в мешке непре-рывным потоком сы-пались куклы, машин-ки, конструкторы, книжки и клюшки... Мальчишка нёсся по сугробам огромными скачками, а за ним по снегу тянулась непре-рывная цепочка игру-шек.

          Зябликов накло-нился и, зачерпнув горсть снега, приложил его ко лбу. Тем време-нем Рябликов наша-ривал в кармане таб-летку валидола.

          — Я здоров! Я совершенно здоров! — бормотал он.

          По следу игру-шек на аллею, тяжело дыша, выбежали Дед Мороз, Снегурочка и леший Ворчун. За ними торопились раскрасневшиеся дети с первого по третий класс: всего сто семьдесят четыре человека. За учениками бежали Ирина Максимовна и завуч с журналом внеклассных мероприятий под мышкой. За завучем, переваливаясь, ковылял белогрудый пингвин и кричал: «Я вас всех расчихвостю!» За пингвином летела тарелка с домовятами в скафандриках, которые ничего не делали, а только создавали лишний шум.

            Вся эта толпа подхватила Рябликова и Зябликова и закружила их, как в водовороте. Психиатры, чтобы их не сбили с ног, обняли первое попавшееся дерево, и ошалело моргали.

            — Крокодил, пингвин, снеговик, тарелка... Не могу больше! — простонал Зябликов, роняя в снег очки. — Пусть меня лечат, пусть уколы делают! Не могу!

            Зябликов страдальчески посмотрел на Рябликова. Рябликов схватил его за руку и крепко-крепко пожал. Из глаз у него брызнули слёзы:

            — Так и с вами тоже? А я думал, мне одному кажется! Я ведь тоже видел крокодилов, и снеговиков, и тарелку тоже видел!

          Зябликов пристально по-смотрел на Рябликова, и его осенило:

          — Так, значит... — выдохнул он...— мы с вами случайно оказались на краеш-ке сказки! Там, где пересекают-ся сказка и реальность!

          — А мы-то, глупцы, хотели ещё писать статью, что ничего сказочного не бывает! — схва-тился за голову Рябликов.

          Он обнял своего коллегу и счастливо рассмеялся. Потом психиатры, не сговаривась, по-бежали по хорошо натоптан-ной дорожке вслед за похи-тителем подарков, Дедом Мо-розом, Снеговичком и школь-никами.

          Но догнать Сидорова было совсем не просто. Он бегал очень быстро и намного опередил своих преследователей. Через некоторое время он решил отдохнуть, а заодно заглянуть в мешок и посмотреть, какие там подарки.

            Сидоров остановился, при-слушался и сбросил мешок на снег. Он увидел, что одна зап-латка оторвалась и оттуда сып-лются игрушки. Сидоров зажал отверстие руками, но подарки всё продолжали высыпаться широким потоком. Очень скоро мальчишка оказался завален ими почти по шею. Сидоров с трудом выбрался из этой кучи и стал заталкивать мячики, солдатиков и пистолетики себе в карманы. Но игрушек всё прибывало и прибывало. Вскоре Сидоров стоял уже на горе новогодних подарков высотой с двухэтажный дом. Хорошо ещё, что мальчишка не открыл мешок Деда Мороза у себя в квартире. Тогда игрушки полезли бы у него из дверей и из окон!

            Под напором игрушек дырка в мешке расширялась. Зажимать её дальше не было уже никакой возможности. Нитки растягива-лись на глазах, заплатка трещала по швам. Неожиданно из мешка послышалось рычание, и ткань разъехалась в стороны, разодранная чьими-то сильными лапами. Из дырки в мешке выглянула медвежья морда.

            — Ай! — взвизгнул Сидоров, кувырком скатываясь с горы подарков.— Спасите! Медведь!

            Скатившись вниз, Сидоров увидел, что медведь вылез из мешка и, принюхиваясь, осторожно спускается с горы игрушек. Сидоров быстренько плюхнулся в снег и притворился спящим. Он вспомнил, что учительница читала им рассказ о том, что медведи не трогают людей, если они не шевелятся.

            Сидоров лежал на снегу, тихонько дрожал и думал, ушёл медведь или нет. А открыть глаза, чтобы посмотреть, он боялся. Тогда медведь, если он не ушёл, догадался бы, что его дурачат, и рассвирепел.

            Прошло несколько томительных минут. Сидорову уже не нужны были никакие игрушки, и он с радостью вернул бы мешок Деду Морозу.

            «Только бы... Только бы меня спасли! Буду хорошим, даже... да-же уроки учить буду...» — обещал сам себе Сидоров. Неожиданно мальчишка почувствовал, кто-то дотронулся до его щеки.

            «Медведь!» — подумал Сидоров и ещё сильнее зажмурился. Прикосновение повторилось. По щеке и по лбу водили чем-то холод-ным. Мальчишка в ужасе приоткрыл правый глаз, ожидая увидеть готового приступить к обеду медведя. Но вместо медведя Сидоров уви-дел склонившихся над ним Деда Мороза и Снегурочку.

          — Что с тобой? Чего ты испугался?

          — М-медведь! — промямлил Сидоров. — Огромный медведь!

          — Этот? — Снегурочка показала маленького медвежонка, которого держала на руках. — Какой же это медведь? Это медвежонок! Подарок для мамки-медведицы.

          — Эту кучу и за три дня не соберёшь... Что я теперь детям дарить буду? — Дед Мороз, пригорюнившись, смотрел на огромную гору подарков, которая доросла до верхушек деревьев и всё продолжала увеличиваться.

          Сидоров всхлипнул и вытер рукавом нос:

          — Я больше не буду, Дедушка Мороз! Прости меня! Если хо-чешь, можешь не дарить мне новогодних подарков всю оставшую-ся жизнь!

          Эта мысль показалась ему такой ужасной, что он не выдержал и разревелся. Снегурочка улыбнулась:

            — Не плачь! Мы с дедушкой тебя прощаем. Не дело переносить обиду из старого года в новый!

            В сугроб плюхнулась летающая тарелка, и из неё вылезли домовята в скафандриках.

            — Ого, сколько игрушек! Это всё мне? — радостно закричал Хлопотун. — Пузатик, ты сторожи, а я побежал за тележкой! Или лучше за вагоном!

            Хлопотун прыгнул в тарелку, захлопнул люк и куда-то поспешно улетел. Вреднючка и Пузатик проводили взглядом стремительно удаляющуюся тарелку.

            Дед Мороз с пустым мешком в руках советовался о чём-то с Ворчуном.

            — Не оставлять же детей без подарков! Попробую что-нибудь придумать. Хотя не уверен, что получится. — Леший Ворчун закружил-ся и прошептал заклинание.

            Какое-то время ничего не происходило, и Дед Мороз грустно вздохнул. Но потом гора игрушек вздрогнула и на глазах стала уменьшаться. Игрушки одна за другой возвращались в мешок. Когда мешок заполнился, Снегурочка осторожно опустила в него медвежонка:

            — Потерпи немножко! Вечером Дедушка Мороз отнесёт тебя мамке.

            Вреднючка посмотрела на медвежонка и сказала Пузатику:

            — А вообще-то это неплохая идея — засунуть медведя в мешок, чтобы он сторожил подарки. Представляешь, открываешь ты ночью буфет, чтобы тайком полакомиться печеньицем, а оттуда — ам! — медведь.

            Пузатик хихикнул:

            — Знаешь, какой у медведя аппетит? Посади его в буфет, он всё съест и так выластет за ночь, что утлом в двелцы не плойдёт.

            На полянку выбежали сто семьдесят четыре ребёнка с учительни-цей Ириной Максимовной, а следом за ними запыхавшиеся психиатры Рябликов и Зябликов. У Рябликова в руках был мячик, а у Зяблико-ва — большой игрушечный барабан. Они нашли их на снегу. Психиат-ры жадно смотрели во все глаза. Вокруг шумели и прыгали незна-комые дети, а среди них мелькали сказочные существа: Дед Мороз, Сне-гурочка, крошки-инопланетяне в скафандриках и Снеговичок на ле-тающих белых конях.

            К психиатрам подбежали домовята в скафандриках.

            — Посмотрите, те самые глупые дядьки! — закричала Вреднючка. — И барабан откуда-то притащили! Стянули где-нибудь, наверное. Эй, дядьки, поиграйте с нами в качельки!

            Но теперь Рябликов и Зябликов уже не сомневались в своей нормальности.

            — Вот я тебя отшлёпаю! — Зябликов сделал вид, что хочет схватить Вреднючку. Домовушка отпрыгнула и показала ему язык:

            — У, какой противный! Не буду с тобой играть!

            На полянку выскочил пингвин Михеев. Он порядком отстал, на коротких пингвиньих лапках особенно не побегаешь. Однако воинственного пыла пингвин не утратил. Оттолкнув Рябликова и Зябликова, он подбежал к Деду Морозу:

            — Расчихвостю... Видано... дворника в пингвина... Рублики...— слова вперемешку вырывались из клюва запыхавшейся птицы. Пингвин размахивал крыльями, подпрыгивал и всячески выражал своё глубочайшее возмущение.

            — Ну и надоел же ты мне! — вздохнул Дед Мороз. — А ругаться больше не будешь? А мной переодеваться не будешь?

            — И деревьев ломать не станешь? — недоверчиво спросил леший Ворчун.

            — Н-не б-буду! Чтоб меня расчихвостило. — Пингвин закивал, как китайский болванчик.

            — Обещаешь? Ну смотри! Нарушишь слово, мигом превра-тишься в пингвина. — Дед Мороз дотронулся своим посохом до плеча Михеева. Пингвин закружился, и на его месте возник счас-тливый дворник в расстёгнутой телогрейке. Дворник хотел было убежать, но потом почесал в затылке и вернулся.

            — Мне бы подарочек какой по случаю Нового года,— не-решительно замямлил он, подмигивая Деду Морозу.— А то где я сейчас куплю? Можно сказать, весь день потерял, по лесу бегал...

         Ворчун достал из котомочки маленькую бутылочку и протя-нул её дворнику. «Бее!» — Вреднючка узнала бутылочку. В ней была та самая мухоморная настоечка с мышиными хвостиками, которой их лечили от немоты.

         — Маленькая она какая-то, побольше бы... — засомневался Михеев, принимая бутылочку и отвинчивая крышечку.

         — Можно и побольше, — Ворчун прошептал увеличительное заклинание, и бутылочка в руках Михеева выросла до размеров хорошей бутыли. Дворник поднёс горлышко бутыли к губам и отхлебнул. Ворчун и домовята напряжённо наблюдали за Михеевым, ожидая, что он подскочит до самых верхушек деревьев. Но глазки дворника маслянисто заблестели, нос запульсировал и лицо вырази-ло глубокое удовольствие. Дворник вытер рукавом губы и кряк-нул. Потом он подхватил под руки Рябликова и Зябликова и, рас-певая песни, пошёл с ними по лесу.

         — Надо же! — растрогался Ворчун. — Милый, оказывается, человек! Вот уж не думал, что моя настоечка ему понравится...

         Как известно, в канун Нового года всегда происходят чудеса. В этот день нет ничего невозможного и сбываются самые сокровенные ваши желания. Всё, что нужно — это очень-очень хотеть.

         До самого вечера веселились дети в Тимирязевском лесу под ца-рицей-елью. Они водили хороводы, играли в снежки, лепили из снега разных милых и весёлых зверей, рассказывали Снегурочке сти-хотворения и получали от Деда Мороза те подарки, которые им больше всего хотелось. А ближе к вечеру, чтобы родители не волновались, Ирина Максимовна отвела ребят домой. Они долго прощались с Дедом Морозом и расстались с ним только тогда, когда он пообещал им обязательно прийти на следующий Новый год.

         — Вообще-то в новогоднюю ночь я прихожу к каждому ре-бёнку! — пробасил Дед Мороз. — Но чаще всего это случается под утро, когда ребёнок уже спит. Не стану же я будить его?

         Немного погодя Митя и Аня тоже засобирались домой. Вред-нючка и Пузатик хотели отправиться с ними, но их беспокоило отсутствие Хлопотуна, который как улетел, так до сих пор не вер-нулся.

         Но тут в сугроб вдруг плюхнулась летающая тарелка. Из неё выбежал раскрасневшийся Хлопотун с кучей сумок и тележкой на колёсиках:

         — Вот принёс! А где... где мои подарки? Кто их стащил?

НОВЫЙ ГОД

 

         На следующий день, тридцать первого декабря, с утра начал трезвонить телефон, и мама готовила на кухне салаты с телефонной трубкой, зажатой между плечом и ухом:

         — Бабушка придёт к нам вечером встречать Новый год! — кричала она. — Она сейчас у Саши с Леной! Бульба оттаскивает бабушку от телефона! Ему тоже хочется передать привет!

         — Да, чуть не забыл, Олеговна поздравляла нас с Новым годом! — кричал из соседней комнаты папа. — Приглашают нас второго чис-ла в гости! Говорит, что её муж ходил на зимнюю рыбалку и поймал огромную щуку! Она у них теперь в ванной живёт и питается колбасой. Олеговна собирается купить ей аквариум!

        Но не все звонки были родителям. В пять часов Мите позвонила Аня:

        — Побежали скорее к Ворчуну! Снегурочка и Дед Мороз сегодня уезжают! Я у мамы уже отпросилась.

        Митина мама вначале не хотела отпускать его из дома вечером, но потом зазвонил те-лефон, и она махнула рукой:

        — Возвращайся не позже семи! Ужин будет праздничный!

        Домовята выкатили из-под кровати летающую тарелку, забрались в неё и вслед за Митей и Аней помчались в лес. Со вчерашнего вечера у них был таинственный и хитрый вид. Похоже, они что-то задумали, но пока никого в свои тайны не посвящали. Наверное, хотели сделать сюрприз.

        Вечер был тихий и без-ветренный. Снег, нависший на ветвях ели, отливал белизной в неярком лунном свете.

         Дед Мороз со Снегурочкой и леший Ворчун стояли под цари-цей-елью. Было немножечко грустно, как всегда бывает перед рас-ставанием.

         Неподалёку громко заржали кони вьюжной тройки. Вьюга, Метель и Пурга соскучились по бешеной скачке навстречу Север-ному ветру, когда вокруг клубится снег и завывают снежные вих-ри.

         — Пора в путь! — Дед Мороз натянул красные рукавицы. — Новый год на носу, а подарки-то я ещё не развёз.

         Аня достала из сумки тетрадку для рисования:

         — Дедушка Мороз, мы хотим сделать тебе и Снегурочке по-дарок.

         Дед Мороз взял картинку. Под высокой пушистой елью, по ветвям которой весело прыгали пушистые белочки, стояли Дед Мороз и Снегурочка. Рядом с ними — Снеговичок на вьюжной тройке, леший Ворчун, похожий на шишечку, домовята в ска-фандриках и мальчик с девочкой — сами Митя и Аня. Рисунок получился очень хорошим. Дедушка Мороз улыбнулся в густую бороду:

         — Красиво как! Видно, что старались. Дед Мороз всем дарит подарки, а вы вот догадались сделать подарок Деду Морозу!

            — Мы вставим рисунок в рамку. Как посмотрим, сразу о вас вспомним, — пообещала Снегурочка.

         — А вы какие подарки хотели бы получить? — Дед Мороз посмотрел на свой мешок. — Загадывайте и утром найдёте под ёлкой!

         Митя, Аня и домовята нерешительно переглянулись. Дед Мороз наклонился и подставил ухо:

         — Никто не узнает, что вы загадали. Это будет нашим маленьким секретиком!

         Вреднючка подбежала к нему и что-то быстро-быстро зашептала. Дед Мороз кивнул. Потом к нему подошла Аня и о чём-то его по-просила. Дед Мороз улыбнулся и опять кивнул.

         Когда дошла очередь Пузатика, он долго бормотал что-то, а когда ему не хватало слов, показывал руками, что именно имеет в виду.

         — Почему бы тебе не попросить целый холоди... Ой, прости, я забыл, это секрет.— Дед Мороз закрыл себе рот рукавицей.— Ко-нечно, ты это получишь.

         После Пузатика сказал своё желание Митя. А потом к Деду Морозу подбежал Хлопотун и деловито сунул ему в руку пухлую, мелко исписанную тетрадку:

         — Я тут составил списочек, что мне хотелось бы получить! Только ты, Дедушка, пожалуйста, ничего не забудь.

         Дед Мороз и Снегурочка вскочили во вьюжную тройку. Кони пронеслись над полянкой, взбивая копытами снег, и тройка подня-лась над лесом.

         — Начинаем Новогоднюю пургу! — торжественно и мерно произнёс Дед Мороз. Его звучный бас разнёсся по всему Тими-рязевскому лесу.

         И всё закружилось, засияло, заблестело от сказочной снежной пурги. Весь мир наполнился радостью, счастьем и весельем. И Митя с Аней вдруг почувствовали (они сами не знали, как это произошло), что все заботы и несчастья как взрослых, так и детей, забылись и остались в прошлом, чтобы больше никогда-никогда не возвращаться.

         Домовята проводили удаляющуюся вьюжную тройку и нерешительно переглянулись:

         — А теперь и нам пора! Мы тут кое-что решили и теперь хотим вам сказать...

         — Что такое? — удивился Ворчун.

         — Мы, дедуль, решили немножко попутешествовать. Мир посмотреть, себя показать. — Вреднючка кивнула на летающую тарелочку. — У нас и транспорт свой есть. Лучше чем пешочком.

         — Вы улетаете? Это правда? — поразилась Аня.

         — Ага, — подтвердил Пузатик. — Вледнючка... то есть все мы, лешили попутешествовать, а когда она, то есть мы, лешили, нас не пелеубедишь. А подалки подождут!

         — Сидишь-сидишь на одном месте. Так от скуки умереть можно,— добавил Хлопотун. — Мы современные домовята и под печкой киснуть не собираемся.

         Митя и Аня не могли поверить своим ушам. Как! Домовята улетают! Их маленькие друзья, к которым они так привыкли! А их маленькая комнатка под обоями опустеет. Покроются пылью ма-ленькие кроватки, буфетик с чашечками, стульчики и столики. Митю охватило щемящее чувство разлуки.

         — А когда вы вернётесь?

         — Так тебе всё и скажи! — передёрнула плечиками Вреднючка. — Там видно будет.

         Пузатик горько-горько вздохнул.

         — Хозяйство я оставляю на тебя, — Хлопотун обратился к Мите.— Смотри, чтобы всё было путём. Старые ботинки не выбрасывай и тюбики от зубной пасты береги. Приеду — проверю... И вот ещё что, когда Дед Мороз принесёт подарки, сам ничего не трогай, а спрячь к нам в комнатку...

         Вреднючка подбежала к дедушке Ворчуну и крепко-крепко его обняла:

         — Мы попутешествуем немного и вернёмся! Не скучай! Я тебя очень-очень люблю.

         Ворчун насупился и долго молчал:

         — Хороший подарочек вы мне сделали на Новый год, нечего сказать,— произнес он наконец. — Ладно, поступайте как решили, отговаривать не буду... Может, оно и правда, мир увидеть надо... Берегите себя! И... до свиданья! Удачи вам!

         Голос Ворчуна задрожал, и леший незаметно вытер глаза, делая вид, что ему туда попала соринка.

         Вреднючка подошла к Ане.

         — Поцелуй меня в щёчку! Всё-таки я твоя лучшая подружка! Чего ты расхныкалась? Возьми мой носовой платок! Или лучше это... — Вреднючка порылась в карманах своего космического комбинезончика и, не обнаружив платка, протянула Ане фантик от конфеты.

         Домовята забрались в летающую тарелку.

         — Помни про тюбики от зубной пасты! — крикнул Хлопотун.

         — И белеги конфеты! — добавил срывающимся голосом Пузатик.

         Когда тарелка готова была взлететь, к ней подбежал Ворчун:

         — Постойте! Возьмите эту шишечку! Она выручит вас в трудную минуту! Бросьте её на землю, и вы тотчас же вернётесь домой, где бы вы не были. Только не потеряйте!

         Пузатик бережно взял шишечку и спрятал её в карман. При этом по его печальному личику с круглыми, как у хомяка, щёчками было видно, что он с радостью воспользовался бы этой шишечкой прямо сейчас, а если и летит путешествовать, то только ради Вреднючки.

            — До свиданья! — тарелка медленно взмыла над лесом и улетела. Митя, Аня и Ворчун долго провожали её взглядами. Им было грустно и немного тоскливо, как всегда бывает, когда расстаешься с кем-то близким и хорошо знакомым.

           

 

* * *