Глава двенадцатая

Чёрный ГЕРЦОГ

Проще устоять на острие копья , чем удержаться на троне.

 Карла I, Рыжая

Собачий Хвост пошевелился и открыл глаза. Ткани уже заканчивали регенерацию, и, хотя молодой вождь продолжал испытывать в груди острую боль, он понял, что рана не была смертельной и заживает. Вытерев кровь, он увидел длинный вдавленным шрам, повторяющий форму метательного ножа Блюма. Это был уже не первый шрам на теле Хвоста, и он не обращал на них внимания. “Мужчину шрамы украшают... Хорошо, что перед тем, как потерять сознание, я выдернул нож”, — подумал он.

Почти одновременно силы вернулись и к Бешеному Блюму, который со стоном поднялся на ноги и стоял, пошатываясь, опираясь на копьё. Он хотел заколоть Хвоста, пока тот лежал без движения, но, когда попытался замахнуться копьём, ноги, оказавшиеся без опоры, подкосились, и Блюм снова упал. “Не сейчас, — подумал он с сожалением. — Силы ещё не вернулись... Главное, добраться до колесницы и первым принести камень Королеве.”

И Блюм, не оглядываясь на соперника, пополз к выходу из цирка. Хвост, догадавшись, что старый вождь первым хочет уехать, оставив его в Старом Городе, усилием воли встал и, пошатываясь, поплелся следом за соперником. Это было странное преследование: один полз на четвереньках, а другой еле шёл на подгибающихся ногах. Скатившись по лестнице, карлики некоторое время лежали без движения, внимательно глядя один на другого, а потом бок-о-бок выползли из цирка и взгромоздились на колесницу, упав друг на друга.

— Это моя колесница, — прошипел Блюм. — Пошел вон!

— Сам пошел вон... — огрызнулся Хвост. — Отдай кристалл!

— Не отдам!

Блюм дернул за вожжи, и собаки потащили колесницу к реактору. С каждой минутой к карликам возвращались силы, и раны уже перестали их беспокоить.

— Щенок, как ты смел поднять на меня руку? На меня — на Блюма, Победителя Великана!

— Это ты победитель великана? Не верю, что такой трус, как ты, мог кого-нибудь победить. Наверное, великан утонул в болоте, а ты приписал победу себе, — издевательски насмехался Хвост. — А ну, отдай камень!

— Возьми! Только вначале получи это! — и Блюм попытался ткнуть молодого вождя кинжалом в бок, но оружие ударилось о броню и выпало из его не совсем ещё окрепших пальцев.

И соперники снова сцепились, вырывая Магический камень друг у друга. Не удержавшись на узком сидении колесницы и выпустив из рук поводья, они свалились на землю.

И...  как ни странно, это спасло им жизнь. Не успела пустая колесница проехать и десяти метров, как асфальт перед нею вспучился, треснул, в нём образовался глубокий пролом, и колесница вместе с красноглазыми собаками, громыхая колёсами из канализационных люков, ухнула в бездонную трещину.

Собачий Хвост и Бешеный Блюм перестали драться и отпустили друг друга.

— Старый Город хотел нас убить! — прошептал Блюм дрожащими от ужаса губами. — Если бы мы не упали, то были бы уже покойниками...

Они осторожно подползли к краю трещины и заглянули вниз. Провал был очень глубоким и темным, так что карлики ничего не увидели. Вполне возможно, что колесница всё ещё продолжала свое бесконечное падение в пропасть.

— Там осталось мое подводное ружьё, — сказал Хвост.

— И моё копьё, — вздохнул Блюм. — Не говоря уже, что колесница тоже принадлежала мне.

— Хорошо, что кристалл пока у нас. Нужно выбираться из этого ужасного города. Как насчет того, чтобы заключить временное перемирие? Пересчитать друг другу кости мы успеем и во дворце у Карлы, — предложил Хвост.

У Блюма на мгновенье мелькнула мысль, не обхитрить ли ему молодого вождя: протянуть ему руку, как будто заключая перемирие, а потом столкнуть его в пропасть — пусть догоняет свое ружьё. Решено — так он и сделает. Сейчас только он подойдёт чуть ближе...

Но едва Блюм хотел это сделать, земля опять загудела, задрожала, и пропасть начала расширяться. Карлики торопливо отпрыгнули от края.

“Нет, нет, нет! — подумал старый вождь. — Здесь, в Старом Городе, я к нему и пальцем не прикоснусь!

— Пускай будет перемирие, если ты так хочешь, — сказал он Хвосту. — Главное выбраться отсюда целыми.

Трещина в земле перестала расширяться. Карлики осторожно обошли провал, держась от него подальше, и устремились к границе с реактором. О своих ранах они уже не думали. Вскоре они перешли на привычный свободный бег — самый распространенный способ передвижения всех карликов.

Никаких необъяснимых явлений больше не происходило, земля не дрожала, и вскоре уже можно было разглядеть неподвижную громаду реактора.

Хотя Блюм и Хвост ни за что бы в этом не сознались, но, переступив наконец через границу, отделявшую Старый Город от реактора, они испытали ни с чем не сравнимое облегчение.

— Нам удалось вырваться из этого проклятого Города живыми. Мы можем вернуть Королеве кристалл! — гордо заявил Хвост. — О нас будут слагать легенды.

— Жаль, что ты не провалился в яму вместе с колесницей. Тогда бы легенды были только обо мне, — проворчал Блюм, мечтая, что было бы здорово присоединить к своему титулу: Бешеный Блюм, Победитель Великана и Поджигатель Библиотеки, Завоеватель Старого Города, или даже ещё лучше: Блюм — Повелитель Карликов, Властитель Магического Кристалла.

Оба вождя, молодой и старый, гордо прошли мимо вытянувшейся при их приближении стражи, смотревшей на них со страхом и завистью, и направились прямо в тронный зал. Туда же буквально за минуту до них нырнула Требуха, увидевшая возвращающихся карликов в окно кухни, инспекцию которой она в это время проводила.

— Идут! — крикнула Требуха, вбегая к Королеве. — Блюм и Хвост идут!

— Так скоро? Камень у них, ты видела? Хотя едва ли они осмелились бы вернуться без него! — Рыжая Карла вскочила с трона и бросилась к двери навстречу вождям, но, спохватившись, вернулась к престолу, а на её лице возникло спокойное, высокомерное выражение. Она считала ниже своего Королевского достоинства выражать нетерпение. Важно, чтобы вожди не догадались, как необходим ей Камень Магии и Власти и как может пошатнуться без него её трон.

— Странно, что они вернулись вдвоём, — задумчиво пробормотала Карла. — Я предполагала, что должен вернуться только один из них...

Вожди вошли в зал и остановились у подножья престола. Телохранители Королевы отсалютовали им короткими мечами и снова неподвижно замерли по обеим сторонам трона.

— Чем похвастаетесь? Как закончился ваш поход в Старый Город, мои доблестные вожди? — равнодушно спросила Карла, в то время как её взгляд жадно обшаривал руки карликов в поисках Магического Кристалла.

— Я рисковал жизнью ради тебя, но теперь это неважно... Ты станешь моей женой, Королева! Я так ждал этого дня! — Хвост опустился перед троном на одно колено и устремил на Карлу влюбленный взгляд.

— Заткнись, щенок! Это я первым схватил магический камень! И я больше тебя заслужил право стать супругом нашей повелительницы! — рассвирепел Блюм, хватаясь на булаву. — Попробуй только сказать, что это не так и я убью тебя ещё раз, а потом швырну в пруд, чтобы ты снова не ожил!

— Хватит ссориться! Нужно было делать это раньше... Где мой кристалл? Я хочу видеть его! — Рыжая Карла привстала с трона и властно протянула ладонь.

 — Вот он... Мы принесли тебе камень, повелительница, — и, вырывая его друг у друга, карлики одновременно протянули Королеве кристалл.

Рыжая Карла взяла камень и всмотрелась в его грани. Она знала Магический Кристалл на ощупь, каждую грань, каждый выступ, а теперь держала его в руках и не узнавала.

Королева нахмурилась, сделала шаг вперед к напрягшимся в ожидании её выбора вождям и внезапно швырнула камень на пол с такой силой, что он разлетелся вдребезги.

— Это подделка! — завизжала она. — Настоящий Магический Кристалл в руках меняет цвет, становится черным! То, что вы мне принесли — жалкая стекляшка! Хотели надуть меня, сделать из меня дуру?

Вожди попятились от разгневанной Карлы.

— Но мы отняли его у мутантиков, Королева! Он не может быть фальшивым!

— Они подсунули вам стекляшку! Где их головы? Почему вы их не принесли? Как я могу быть уверенна, что вы ходили в Старый Город, жалкие трусы, а не прятались за ближайшей помойкой? — свирепо спросила Карла, и её желтые зрачки расширились.

— Мы сражались за камень и тяжело ранили друг друга, повелительница, — сказал Блюм, не отрывая от нее взгляда. — Мы не обманываем вас, Королева, вот свежие шрамы. А когда мы очнулись, мутантиков уже не было — они сбежали.

— Кретины! — закричала Королева. — Ваша тупость может сравниться только с вашей жестокостью! И это мои лучшие солдаты! Какими болванами мне приходится повелевать!

Рыжая Карла, как тигрица, прошлась по тронной зале и подошла к окну. Даже по спине её видно было, что она в ярости.

Вожди с тревогой ожидали её решения. В эту минуту их судьба висела на волоске, и они это знали. Не сговариваясь, забыв о вражде, они встали рядом, готовые защищаться до последнего, если Королева прикажет казнить их или бросить в пруд. В этой последней отчаянной схватке извечные враги выступят как союзники, а потом их кости рядом будут лежать на дне пруда.

Начальник стражи Пуп и два десятка телохранителей уже окружали Карлу полукольцом, ограждая её от вождей, если они, отчаявшись, бросятся на Королеву, чтобы расправиться с ней. Порой случалось, что приговоренные к казни или к гибели в пруду вожди и офицеры бросались на жестокую Королеву с копьями и булавами, и только плотное кольцо стражи спасало её от их мести.

Карла долго стояла у окна, глядя на двор, где маршировала стража, а совсем рядом, у новой виселицы, на которой теперь с одной стороны сушилось белье, а с другой висела приготовленная для свежевания реакторная свинья, двое маленьких девчонок-карлиц обматывали тряпкой красноглазого щенка, играя в дочки-матери.

Вначале Королева, подозревая вождей в предательстве, хотела приговорить Бешеного Блюма и Хвоста к смерти, а до этого под пытками заставить их рассказать, куда они спрятали настоящий кристалл и кто дал эту подделку, но потом она отогнала свои подозрения. Едва ли влюбленные в неё и вдобавок ненавидевшие друг друга вожди могли бы сговориться и решились бы на предательство. Да и поддельный кристалл за такое короткое время не изготовишь.

Скорее всего эти дуралеи попались на удочку мутантиков, поэтому смерти они не заслуживают. Ведь из всех вождей и вообще среди всех её тупых подданных Бешеный Блюм и Собачий Хвост всё-таки самые толковые, они верны ей и пользуются большим влиянием в войсках. Если она казнит их, то сразу обретёт много серьёзных врагов.

Карла решительно подошла к трону и жестом приказала Пупу со стражей удалиться. Тот недоумённо пожал плечами и отдал приказ телохранителям покинуть тронный зал. Его бы больше устроило, если бы Королева приговорила вождей к казни, тогда его, Пупа, влияние заметно бы возрасло... Наверное, Рыжей Карле лучше знать, как поступить.

Когда телохранители вышли, а в тронном зале осталась только Карла с Требухой, вожди расслабились, осознав, что Королева решила сохранить им жизнь.

— Я бы могла бросить вас в пруд, — устало сказала Карла, — но это ничего бы не решило. Я верю, что вы не собирались обманывать меня, просто стали жертвами собственной глупости... Но, разумеется, о том, чтобы кто-то из вас получил мою руку после такого провала, не может быть и речи.

— Карла, дай мне ещё один шанс! Я пойду в Старый Город, найду и убью мутантов и добуду тебе настоящий кристалл! — взмолился Хвост.

— Позволь и мне, Королева! Во второй раз я не ошибусь, — мрачно сказал Бешеный Блюм. — Я не из тех, кто дважды падает в одну яму. На этот раз я смогу отличить настоящий камень от подделки.

— Отлично. Ступайте за кристаллом! — нетерпеливо сказала Карла и показала им на дверь. — Но запомните: это ваш последний шанс оправдаться.

Вожди с поклоном удалились, унося с собой разбитые надежды, но в их сердцах затеплились новые надежды.

Рыжая Карла повернулась к Требухе, молчаливо стоявшей за троном. Спохватившись, что Королева смотрит на нее, Требуха торопливо спрятала за спину обглоданную воронью лапку и вытерла губы.

— Ты веришь этим растяпам, толстуха? Думаешь, во второй раз они не сядут в ту же лужу? — спросила она.

— Кто знает? Вашему Величеству виднее. Но я бы послала кого-нибудь проследить за ними. Как насчет Нытика? Лучшего шпиона, чем он, не найти. Если эти гориллы опять передерутся, когда кристалл окажется у них, и убьют друг друга, Нытик принесет Магический камень вам.

— А ты не так глупа, старуха, — усмехнулась Карла. — Но если Нытик вернет мне камень, мне ведь придется выйти за него замуж, а он страшен как освежеванный кабан.

— Зато от верен вам, Королева, а с лица ведь воду не пить... — осторожно заметила Требуха.

Рыжая Карла задумалась:

— Хорошо, толстуха, пошли Нытика. Скажешь, что это мой приказ. А там посмотрим, как поступим. И вот ещё что... позови ко мне Пупа. Мне надо отдать ему кое-какие приказания.

Требуха с удивительной для своего жирного тела ловкостью выскользнула из тронного зала и, дожевывая воронью лапку, отправилась за Нытиком, чтобы от имени Королевы приказать ему следить за Блюмом и Хвостом.

А в зал к Рыжей Карле вошел начальник телохранителей Пуп и остановился в ожидании распоряжений.

— Чёрного Герцога накормили? — спросила она.

— Да, Королева. Герцог сожрал двух свиней и одного зазевавшегося повара, — доложил Пуп.

— Повара? Должно быть того, который обычно пересаливал супы? — засмеялась Карла.

— Да. Но откуда вы это знаете, повелительница? — поразился начальник телохранителей, в который раз убеждаясь, что Королеве известно все, что происходит во дворце.

— Герцог не выносит запаха химической соли, а у этого повара вечно были набиты солью все карманы. Он очень чувствителен к запахам, мой мальчик. Ну ничего, зато теперь наши супы будут лучше... А где Чёрный Герцог теперь?

— Спит на чердаке, Королева. Я распорядился расширить вход и прибить у потолка перекладину, чтобы он мог висеть вниз головой, как все летучие мыши.

Рыжая Карла спустилась с трона, поигрывая хвостом своей лисьей мантии.

— Очень хорошо, Пуп. Вели оседлать Герцога, я вылечу, как только наступят сумерки.  В темноте он ориентируется лучше... Мы с ним полетим в Старый Город за кристаллом.

— Но это опасно, Королева, — взволнованно сказал Пуп. — Старый Город не лучшее место для Вашего Величества.

— На Герцоге я буду в безопасности. Он лучший телохранитель из всех, что у меня были, включая и тебя, Пуп.

— Повелительница... но неужели, неужели этот камень так вам необходим, что ради него вы подвергаете опасности свою жизнь?

— Я не доверяю этим идиотам, Блюму и Хвосту. Они хорошие солдаты, но плохо соображают. Если я сама не верну себе камень до завтрашнего полнолуния... — Карла приблизила свое лицо начальнику стражи и продолжила уже шёпотом... — если завтра к полуночи, когда красная луна будет на середине неба, я не получу камень, то все пропало: мой трон пошатнется, а вместе с ним упадёт и твоя голова, Пуп...

— Но почему, Королева?

— Ты слишком глуп, чтобы это понять. Завтра — Ночь Определения Камня, когда луна отдаёт ему свою силу и магию. Такое бывает только раз в году в первое полнолуние после летнего равноденствия. Завтра решится, будет камень служить злу или добру, определится баланс сил в пользу Хаоса или в пользу Света... Последние годы преимущество было на стороне Хаоса, именно поэтому мы, карлики, процветали, а народам лобастиков и шерстюш приходилось туго. Но если завтра в полнолуние камень будет в добрых руках, то всё изменится. Я сама ещё не знаю, что произойдет, но что-то неблагоприятное для нашего народа. Ведь карликов поддерживает Хаос, а не Свет...

— Повелительница, я не знал, что всё так серьезно... — Пуп упал на колени. — Я думал этот кристалл — только ваша прихоть, драгоценная игрушка. Я больше привык надеяться на свой меч и копьё, чем на магию и на полнолуния.

Карла в который уже раз подошла к окну и посмотрела на Странный Лес.

— До заката ещё далеко. Пускай Герцог ещё поспит и наберется сил. Бочки со смолой готовы? — спросила она.

— Да, повелительница.

— Многих шерстюш и лобастиков сегодня поймали?

— Ни одного, Королева. Они прячутся где-то в чаще и на островках на болоте. Недавно прибежал гонец от Толстого Грыза — прочесывание леса не дает результатов.

— Так я и думала, Лес их защищает! Ненавижу лес! Завтра, за два часа до полуночи, ты подожжёшь его... Впрочем, нет, я сделаю это сама, когда Магический Кристалл уже будет у меня. Ты знал мою бабушку, Пуп?

— Увы, нет, моя повелительница.

— Так вот, моя бабка была простой колдуньей и умерла в восьмидесятый год после Большого Взрыва... Она воспитала меня и многому научила, она и передала мне этот Магический камень. И ещё, Пуп, тебя никогда не удивляло, почему все карлицы лысые, а я Рыжая?

— Я иногда задумывался над этим, Королева, но не мог найти ответ...

— А он очень прост: моя бабка не была карлицей. Она была рыжей колдуньей из того народа, который жил здесь до нас и от которого остались и Старый Город, и наш реактор. Это от нее у меня рыжие волосы. Моя бабка была на две головы выше любого из карликов, она умела плавать, не боялась воды, тело у нее не было покрыто шерстью, и превращаться она не умела... Но она была очень мудра, Пуп, очень мудра.  Мы жили с ней в сторожке посреди Странного Леса. И она была единственной, кого я любила... Но что-то я сегодня слишком болтлива. Может, велеть казнить тебя, чтобы ты никому не рассказал о том, что услышал от меня сейчас?

— Королева, не делайте этого, я сохраню вашу тайну... — поклялся Пуп.

— Разумеется, сохранишь. Потому что если ты этого не сделаешь.... — и Рыжая Карла провела ребром ладони себе по шее.

Начальник телохранителей попятился.

— Не тревожься, Пуп. У меня не так много верных слуг, чтобы я стала ими разбрасываться... — засмеялась она. — Сейчас я прилягу, а после заката ты меня разбудишь. И чтобы Герцог к тому времени был уже оседлан. Запомнил?

Когда Пуп удалился, Карла некоторое время неподвижно смотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом прилегла у трона на шкуре давно вымершего животного. Она даже не помнила, как оно называлось: то ли “медведь”, то ли “ведмедь”. Судя по размерам шкуры, большое было животное, но оно не смогло приспособиться к повышенной радиации, кислотным дождям и озоновым дырам.

Рыжая Карла закрыла глаза и заставила себя забыть обо всем и расслабиться. И, как всегда перед сном, она представила, что рядом с нею сидит её бабушка — рыжая колдунья.

“До вечера, Карла. Я тебя люблю,” — сказала Королева сама себе голосом бабушки. И сама себе ответила: “До вечера! И я тебя тоже люблю, бабушка.”