Глава шестая

ОСАДА БИБЛИОТЕКИ

Все утро перед нападением карликов Умник, Хорошист, Отелло и Бубнилка готовились к осаде. Они запирали двери, ведущие в подвал на замки и засовы, баррикадировали их книжными полками и забивали окна досками с гвоздями остриём наружу. Когда все двери были надежно закрыты и осталась только маленькая, хорошо скрытая лазейка через вентиляционную трубу, лобастики стали перетаскивать наверх, на второй этаж библиотеки, тяжелые книги и словари, чтобы сбрасывать их на головы атакующих.

Умник хотел также запасти несколько ведер воды из скважины во дворе, чтобы окатывать нападавших, но оказалось, что ночью кто-то забросал скважину песком и камнями. Бешеный Блюм был хорошим воином и предусмотрел все мелочи. Ещё ночью он послал лазутчиков, чтобы они тайком пробрались в поселок и завалили мусором родник. Лобастики бросилились было к ручейку, чтобы набрать воды там, но обнаружили, что из-за страшной жары, стоявшей последние недели, ручеек высох и даже дно его потрескалось.

— Опасная ужасность! Похоже, карлики хорошо подготовились, — озабоченно сказал Хорошист, заглядывая в пустые ведра. — Они вот-вот нападут, а у нас только и есть, что сотня книжек, несколько стульев да банка с клеем.

— Случалось, карлики и раньше нападали, но чтоб все вместе — нет, такого ещё не было, — шамкал беззубыми челюстями Умник, когда Отелло на спине тащил его на второй этаж. Отелло споткнулся об упавшую книжку и едва не уронил свою ношу с верхней ступеньки в пролет лестницы.

— Осторожнее, не бревно несешь! — строго выговорил ему старый лобастик. — Если я разобьюсь, некому будет делать призраков!

Умник был единственным из всех лобастиков, который был способен создавать призраков и фантомов не только во время зимней спячки, но и наяву. Иногда ему удавались очень страшные монстры и чудовища, огромные, как драконы, со множеством зубов, когтей и клыков, в панцирной чешуе и с кровожадным блеском в глазах. Выглядели они совершенно натурально, объемно, могли быть размером с дом, но при этом были так же безобидны, как обыкновенные бабочки-капустницы. Стоило карликам догадаться и бросить в чудовище горсть песка или земли, как монстр в тот же миг рассыпался.

— Дедушка Умник, а это правда, что карлики могут превращаться, когда захотят? — спросила Бубнилка. Не совсем представляя себе, какая опасность им угрожает, малышка легкомысленно прыгала на одной ножке по ступенькам и выгрызала картинки из вкусненькой маленькой книжечки, как изюминки из булочки.

— Правда, внученька, правда, — подтвердил лобастик. — А ещё карлики так делают: подкатывают метательные машины, превращаются в камни и сами себя забрасывают в окна. А у некоторых из них есть кнуты с крючками, они цепляются ими за подоконники и взбираются по отвесной стене.

— Только они влезут, мы им по голове словариком ка-а-ак бабахнем, они и свалятся! Сделаем им оглушительное оглушительство! — Хорошист с пыхтением волок по ступенькам сетку с огромной книгой, в которой было по меньшей мере тысяча страниц и которая называлась очень сложно и загадочно: “Телефонный справочник”.

— Интересно, что такое телефон? — любил иногда рассуждать Отелло. — Неужели так называются те штуки с трубками, которые иногда попадаются в пустых домах?

Не успели лобастики все приготовить к отражению штурма, как в конце улицы заклубилась пыль и показалась кавалерия реакторных карликов на красноглазых собаках. За кавалерией маршировала тяжеловооруженная пехота с копьями, булавами, серпами и горшками с раскаленными углями, которыми они собирались забрасывать осажденных.

Всего карликов было около сотни, а перед ними на мощной боевой колеснице с колесами сделанными из двух просверленных канализационных люков, ехал Бешеный Блюм. В колесницу впрягли двух красноглазых собак с отрубленными хвостами, которых Блюм то и дело подгонял длинным бичом.

Карлики давно уже умели приручать красноглазых собак, которых ловили в зарослях ещё щенками, потом выкармливали сырым мясом с кровью, чтобы они стали злыми и беспощадными. Собаки хорошо брали след и могли выслеживать лобастиков и шерстюш даже в самых густых камышах или в заросших репейником и бурьяном проулках заброшенного поселка.

Бешеный Блюм ехал на грохотавшей колеснице по главной улице вдоль мертвых домов, в окнах которых кое-где сохранились полусгнившие рамы. Предводитель слышал мерный топот своей пехоты и голодное рычание собак, которых специально несколько дней не кормили, чтобы они были злее, хотя, как иногда говаривала Рыжая Карла, “свирепее, чем они уже есть, красноглазым собакам не стать”.

Бешеный Блюм остановил колесницу возле библиотеки и оглядел своих воинов.

— Оболдуй, где метательная машина? Поставьте её напротив окон, превращайтесь в камни и начинайте обстрел! — крикнул он карлику, который был при нем вроде адьютанта.

Адьютант Оболдуй почесал шестипалой пятерней заросший шерстью лоб:

— Командир, а машина-то тю-тю... Мы её утопили, когда через болото переправлялись.

— А мне почему не сказали? — взревел Блюм.

— Сюрприз хотели сделать. А что такое сюрприз? Это когда кто-то один не знает, о чем знают все другие, — бодро сказал Оболдуй. — Правда, смешно? Метательная машина — бултых! — в болото и увязла, а вместе с ней и Моргун с Рогаликом. И, ха-ха! — все утонули!

— Сейчас ты у меня посмеешься! А ну-ка возьмите этого кретина и тараньте стену его головой! — приказал Бешеный Блюм.

Несколько карликов-пехотинцев схватили Оболдуя и потащили его к библиотеке под всеобщий хохот. Они разогнались, стремясь с разбегу пратаранить дверь его головой, и Оболдую, чтобы сохранить свои скромные мозги, пришлось срочно превратиться в бревно.  После каждого удара о дверь бревно весело похихикивало.

В двери уже появились трещины, но в этот момент окно второго этажа распахнулось, и оттуда один за другим полетели толстые словари. Одним из словарей прихлопнуло карлика,  гарцевавшего на красноглазой собаке под окнами. Тот упал, запутавшись ногой в стремени, и собака потащила его за собой по улице. Ещё несколькими словарями оглушило карликов, таранивших дверь, а остальные бросили бревно и разбежались.

Бревно упало и превратилось в Оболдуя. На лице его была счастливая улыбка.

— А как же массаж моей головы? Разве мне его больше не будут делать? — разочарованно спросил он. Но тут сверху свалился справочник по химии, и, к радости карлика, массаж головы продолжился.

Видя, что дверь протаранить не удалось, Бешеный Блюм привстал в колеснице и скомандовал:

— Забрасывайте кнуты и лезьте! Все на штурм!

Воины со свистом раскрутили свои кнуты, и за подоконник второго этажа зацепилось несколько крючьев. Ухватившись за веревки, осаждавшие стали быстро карабкаться наверх. Но когда голова первого карлика, с кухонным ножом в зубах, оказалась чуть выше уровня подоконника, в окне на мгновение появился Хорошист и ударил врага телефонным справочником. Тот разжал пальцы и с криком полетел прямо в приоткрытый канализационный люк. А на остальных карликов, которые ползли по стене следом, Бубнилка вылила баночку с жидким клеем. Это был очень хороший клей, мгновенный, патентованный, который склеивал даже дерево, стекло и кожу. Карлики мгновенно приклеились руками и животами к стене и возмущенно завопили.

— Лезьте по прилипшим как по лестнице! — приказал Бешеный Блюм, раздосадованный из-за того, что лобастики так хорошо обороняются.

Голодные красноглазые собаки выли, подпрыгивали и скребли кирпичную стену библиотеки передними лапами.

— Тоже мне винегретоянцы нашлись. На обед приглашают, — засмеялся Хорошист. — Очень мило с их стороны, но мы лучше дома пообедаем.

— Смотри, они начали приступ! — крикнул Умник. Наступая на плечи прилипшим к стене карликам и используя их, как ступеньки, наверх уже лезли другие. За спиной у каждого из них в специальном чехле висела утыканная гвоздями булава, которую они готовы были выхватить, как только руки, которые сейчас были заняты, освободятся.

Из окна на них сыпались книги и словари, многие осаждавшие падали, но их места сразу занимали другие. Пока одна группа лезла, другая снова принялась таранить дверь, которая уже держалась еле-еле.

— Это до чего ж дойти надо, чтоб деликатесами швыряться, — ворчал Отелло, сбрасывая на нападавших один на другим двенадцать томов Шекспира.

— Книги не для того написаны, чтобы ими швыряться. Книги написаны, чтобы их кушать. Правда, папочка? — спросила Бубнилка.

— Не мешай, не видишь: я занят! — проворчал Хорошист. В этот момент карлики залезли друг другу на плечи, и  в окне показалась перекошенная в ухмылке физиономия рыжего врага. Хорошист стукнул его по лбу  романом Достоевского “Преступление и наказание”, и пирамида из карликов с воплем обрушилась.

— Вот что значит, вечная ценность! Преступление ещё не совершено, а наказание уже последовало, — с удовлетворением отметил Хорошист.

В стену рядом с его головой ударил массивный кирпич и разлетелся на осколки.

— Ах так! Ну так получайте! — и Хорошист с Отелло, раскачав вдвоем, вышвырнули из окна телефонный справочник, а старый Умник с помощью телепортации[1] чуть-чуть подправил его полет, сделав его более прицельным.

Телефонным справочником Бешеного Блюма вышибло из колесницы. Карлики захохотали. Но они сразу же замолчали, когда Блюм, позеленев от злости, встал с земли и отряхнулся.

— Все на приступ, олухи! — прохрипел он. — Если через пять минут вы не принесете мне голову того, кто это сделал, я всех вас побросаю в пруд!

Дверь, наконец, не выдержала тарана и слетела с петель. Карлики бросились было внутрь, но в этот момент собаки, запряженные в колесницу, встали на дыбы, и колесница опрокинулась. Карлики оглянулись и замерли.

— Сюда идет чудовище! — закричал Оболдуй. — Смотрите!

В конце улицы появился огромных размеров монстр с красной кожей, под которой вздувались могучие мышцы. Он был совершенно лыс, кожа его собиралась в глубокие складки, а на лбу сверкал единственнный яркий глаз, как у циклопа. У монстра было шесть рук, в каждой он держал по остро отточенной блестящей секире. На ходу чудище размахивало своими секирами так, что их лезвия сливались в одно. Монстр был так велик, что легко перешагивал через дома, и земля содрогалась под его тяжестью.

Карлики остолбенели: им никогда не приходилось видеть ничего подобного. Некоторые из них кричали, что это чудовище из Старого Города, которое хочет их сожрать, а другие — что Рыжая Карла, известная колдунья, послала знакомого великана им на подмогу и бояться его не стоит.

Красноглазые собаки выли, поджав хвосты. Монстр приближался. Метрах в ста от них он поднял над головой все шесть своих секир и хрипло проревел:

— Ненавижу карликов! Всех перебью! Семь шкур спущу и голым по миру пущу!

Перепуганные воины завопили и, не разбирая дороги, бросились врассыпную. Одни из них, размахивая бичами, гнали собак к лесу, другие в ужасе забивались под фундаменты домов и в подвалы, прыгали в канализационные люки, а некоторые торопились превратиться в камни и бревна.

Сам Бешеный Блюм, растеряв всю свою отвагу, забрался в русло пересохшего ручья и притаился под нависающим берегом. Он видел, как монстр прошел совсем рядом и остановился около библиотеки. Лобастики высунулись из окон и приветствовали его, как своего старого знакомого. Похоже, маленькие мутантики совсем не боялись великана и его сверкавших секир.

— Кто бы мог подумать, что у этих жалких уродцев окажется такой могучий союзник... Нужно предупредить Королеву, — пробормотал Бешеный Блюм.

Он собирался уже ретироваться вслед за своей отступившей армией, как вдруг обратил внимание на одну совершенно нелогичную подробность: хотя земля дрожала от шагов великана, но после них на мягком песке не оставалось следов. Это показалось Блюму подозрительным, и он решил остаться и все разведать до конца.

Прячась в густой траве, он подкрался к библиотеке с противоположной стороны, где монстр и лобастики не могли его увидеть, и забрался с помощью кнута с крючком на крышу. Притаившись за вентиляционной трубой, Блюм смог разглядеть чудовище совсем близко. Теперь, когда монстр стоял неподвижно, он уже не казался таким страшным. Более того, если приглядеться, то можно было заметить, что через его красную кожу просвечивает стена противоположного дома.

Подозрения вождя усились. Он подставил ухо к вентиляционной трубе и смог уловить обрывок разговора лобастиков на втором этаже библиотеки.

— Здорово мы их надули! — смеялась Бубнилка. — Дедушка, а что произошло бы, если бы карлики не испугались?

— Наш великан безобиднее мухи, — ответил Умник. —  Стоит бросить в него горсть земли, и он рассыпется. Чего же ты хочешь? Это всего-навсего призрак.

Услышав это, Бешеный Блюм заскрежетал зубами. Всего лишь призрак! Этим лобастикам удалось обвести его вокруг пальца! Ну ничего, он им ещё покажет! Никто из тех, кто пытался пытался обхитрить его, долго не задерживался на этом свете. Думают, они самые умные? Как бы не так! Ещё до вечера он принесет Карле их лобастые головы и бросит их к её ногам. Главное только, чтобы Нытик не обманул и прикончил Хвоста. Чем меньше претендентов будет на руку Королевы, тем лучше, а уж победу над монстром он припишет себе, и совсем необязательно рассказывать всем, что это призрак.

Бешеный Блюм спустился с крыши и побежал к Лесу, где ждала его большая часть разбежавшейся армии.

— Жалкие трусы!  — закричал он. — Сейчас я на ваших глазах прикончу чудовище или погибну в бою! Оболдуй, дай мне мое копье!

Адьютант Оболдуй, дрожа, протянул начальнику длинное копье с красным древком, в наконечник которого был вделан кусочек радиоактивной пластины. Блюм очень гордился этим копьем, потому что раны, нанесенные им, не заживали и не регенерировали.

Два карлика, держа красноглазых собак за уши,  подвели к предводителю его колесницу. Тот взгромоздился на неё, выставив вперед копье, и приказал Оболдую завязать собакам глаза, чтобы они не боялись бежать прямо за чудовище.

— Смотрите, как я его прикончу, а потом расскажете Королеве! — крикнул Бешеный Блюм. — Я ничего не боюсь!

Он стегнул собак бичом, те залаяли, и колесница, гремя ржавыми колёсами-люками, понеслась к поселку.

Остальные воины, держась на почтительном расстоянии, побежали следом, чтобы посмотреть, как чудовище убьёт их командира.

— Когда Блюма прикончат, чур я буду вождем! — закричал Оболдуй.

— А я возьму его копье! — заявил гнусавый карлик по имени Зюзя.

Великан, размахивая секирой, бросился Бешеному Блюму навстречу: лобастики делали все возможное, чтобы напугать врага и заставить его отступить, но у них ничего не получалось — тот отлично знал, что призрак не сможет ему навредить.

Подскакав к нему, вождь привстал на колеснице и сделал вид, что проткнул копьём великану живот, хотя на самом деле копьё прошло сквозь пустоту. В этот момент Блюм незаметно для наблюдавших карликов бросил в монстра горсть заранее припасенного песка, и в ту же секунду чудовище лопнуло, как надувной шарик, и бесследно исчезло.

Бешеный Блюм остановил собак и гордо сошёл с колесницы. К нему подбежали удивлённые воины.

— Вы убили монстра, начальник, но где его тело? — удивленно спросил Зюзя.

— Он бросился умирать в болото, — процедил сквозь зубы Блюм и указал копьём в сторону болота, на поверхности которого в этот момент лопались пузырьки газа.

Он видел, что все воины восхищены его подвигом, и только у его адъютанта был какой-то разочарованный вид.

— Он хотел быть вождём вместо вас, повелитель! — наябедничал Зюзя.

— А ты хотел получить его копьё! — крикнул Оболдуй, и спорщики, колотя друг друга, покатились по траве. Бешеный Блюм с презрением перешагнул через них и крикнул:

— А теперь все в атаку! Лобастики должны быть уничтожены!

И лавина карликов верхом на красноглазых собаках понеслась к библиотеке. Лобастики в ужасе смотрели в окно на приближавшихся врагов.

— Они раскусили нашу уловку. Что будем делать? — шепотом спросил Хорошист.

— Защищаться. Другого выхода у нас нет, — мрачно сказал Отелло.

Умник грустно вздохнул и прижал к себе Бубнилку. Оба, старый и малая, не могли сами сражаться, им осталось только наблюдать, как бьются другие.

Враги ворвались в библиотеку через выбитую дверь и бросились к лестнице, но её предусмотрительно облили постным маслом, и карлики кувыркались вниз, пытаясь ухватиться за поломанные перила. А тут ещё Хорошист с Отелло скатили на них со второго этажа пустую бочку, и лестница мигом опустела. Раненые с переломами, ссадинами и свёрнутыми шеями еле выползали на улицу, ожидая, пока произойдёт регенерация[2] их тканей.

Остальные карлики не решались ступить на лестницу, они стояли внизу, грозили лобастикам копьями, бросали камни и орали.

Зюзя и Оболдуй, помирившиеся после драки, стояли под окном библиотеки и рассуждали.

— Ты веришь в эту... как её?.. в интуицию? — спросил Оболдуй.

— Не-а, не верю, — ответил Зюзя, вытирая красный нос большим пальцем ноги. (Карликам это легко проделывать: ноги у них такие же цепкие, как и руки. Некоторые из них ухитряются даже держать пальцами ног копьё или булаву.)

— А я вот верю, — грустно сказал Оболдуй. — Готов поспорить, мне сейчас кто-нибудь заедет по голове. У меня заранее перед ударом всегда макушка чешется.

Не успел он это произнести, как просвистел падающий на Оболдуя англо-русский словарь...

— Вот это да! Теперь и я верю! — восхищённо изрёк Зюзя, разглядывая ноги своего приятеля, торчавшие из-под словаря.

Пятью минутами позже пришедший в себя Оболдуй потёр лоб, на котором вздулась огромная шишка и спросил склонившегося над ним Зюзю:

— Есть у тебя ртуть? Шарахнем по стаканчику за мою интуицию?

Группа карликов под предводительством Бешеного Блюма наспех сколачивала на улице лестницу, намереваясь начать штурм библиотеки сразу с двух сторон.

— Быть может, краткость и сестра таланта, но толстыми книжками драться сподручнее. Полцарства за кирпич! — ворчал Отелло, одну за другой швыряя во врагов стопки тоненьких брошюрок о здоровом образе жизни — последнее, что у них оставалось.

Над его головой пролетело тяжелое метательное копье и воткнулось в библиотечный стеллаж. Его длинное древко со следами древесной коры подрагивало.

Карлики решили начать приступ, и одни уже подтаскивали к окну длинную, грубо сколоченную лестницу, в то время как другие, вскарабкавшись на крышу противоположного дома, метали в лобастиков град камней.

— Где боеприпасы? — закричал Хорошист, бесцельно шаря по подоконнику, но книги кончились, и он запустил в карликов стулом. До него донёсся их визг и грохот обрушившейся лестницы.

— Бросайте в них огненные горшки! — раздался с улицы приказ Бешеного Блюма, и в окно влетел горшок с раскалёнными углями. Но он не успел разбиться, а полки не загорелись от углей, так как Умник мысленно удержал горшок в воздухе и катапультировал его в нападавших.

Обожжёная красноглазая собака заскулила и впилась в икру карлика Зюзи, который с наслаждением жевал стеклянный термометр. Зюзя завопил и, пнув собаку, запрыгал на месте.

— Это тебе за то, что ты со мной термометром не поделился! — захихикал Оболдуй.

— Умри, несчастная! И почему писатели пишут такие тонкие книжки! Из-за них мы погибнем! Ещё бы сто романов — и мы бы спаслись! — трагически вскричал Отелло и, не надеясь на пощаду, стал выдергивать из стены копье, чтобы сражаться до последнего.

В окно влетело ещё несколько горшочков с углями. Умник не успел их перехватить, и разбросанные по полу обрывки газет мгновенно воспламенились.

С улицы раздалось радостное “ура!” врагов, они зацепили лестницу за подоконник и поползли наверх...

Отелло, Хорошист и Умник защищались как львы. Хорошист размахивал палкой, расшвыривая наседавших на него карликов, Отелло сбрасывал их копьём, а Умник опрокидывал на карликов книжные полки, чем на время сдержал их натиск. Но кислый дым от горящих газет запомнил помещение, мутантики стали задыхаться, глаза их слезились, они почти уже ничего не видели, и враги, воспользовавшись этим, пленили их, обмотав кнутами.

— Прикончите лобастиков и накормите собак! А головы сложите в мешок! — крикнул Бешеный Блюм. Он спрыгнул с подоконника и, морщясь от дыма, замахнулся на связанного Отелло булавой, чтобы убить его первым, но тут с улицы донесся голос Оболдуя.

— Начальник, к вам гонец от королевы! Срочно!

Вождь подошёл к окну. Рядом с Оболдуем стоял запыхавшийся длинноногий мальчик из свиты Рыжей Карлы. Блюм и раньше видел его в тронном зале, когда он обмахивал королеву веером, отгоняя назойливых реакторных мух.

— Чего тебе надо, щенок? Не мог подождать пока я прикончу пленников? — крикнул Блюм.

— Вождь, повелительница хочет, чтобы пленников доставили ей живыми! — сказал гонец, низко кланяясь Блюму. — Они нужны ей для  Большого Паука.

— Для Большого Паука?

Жестокий Блюм помрачнел. Даже он боялся Большого Паука, мерзкого чудовища, жившего в обширном подвале взорвавшегося реактора, в котором уровень радиации до сих пор был огромным: там даже стены светились. Большой Паук, гигантский, как сто карликов, со светящимся скользким туловищем, обычно неподвижно располагался в самом центре своей паутины и спал.

Но каждый год, примерно в одно и то же время, Большой Паук начинал шевелиться и издавать низкие, скрежещущие звуки, это означало, что он проголодался и ему нужно принести кого-нибудь в жертву. Карлики бросали в его паутину пленников: шерстюш и лобастиков — и наблюдали, как чудовище высасывает у них мозги. Насытившись, оно затихало ещё на год. Карлики считали Большого Паука покровителем своего народа, и ужасные жертвоприношения продолжались у них на протяжении нескольких поколений.

— Он опять зашевелился в паутине? — спросил Блюм после некоторого молчания.

— Да, начальник. Паук голоден и требует жертву, — сказал гонец.

Вождь повернулся к пленникам:

— Вам повезло. Вы умрете ещё не сейчас, но зато куда более мучительно. Свяжите их покрепче и погрузите на мою колесницу. Я сам отвезу их к королеве.

Карлики грубо выкинули лобастиков прямо из окна, едва не переломав им при этом кости, потом привязали их к колеснице и начали стегать голодных собак, чтобы они побежали резвее.

На колеснице мутантиков было только трое: Хорошист, Умник и Отелло. Бубнилка куда-то исчезла, и лобастики искренне надеялись, что малышке удалось убежать, когда весь второй этаж был в дыму.

— Пока Бубнилка жива, наш род не прервется,  — прошептал Хорошист. — Умник, ты цел?

— Тела не чувствую, все онемело от веревок, — пожаловался старик. — Отелло, а ты как?

— Да вроде ничего, — шёпотом ответил тот. — Может, нам ещё и удастся выбраться.

Бешеный Блюм влез в колесницу рядом с лобастиками, проверил, хорошо ли они связаны, и погнал собак к реактору.

— Паучок проголодался, нужно поторопиться, — объяснил он пленникам и омерзительно захохотал.

Колесница, грохоча, выехала из поселка, а за ней на собаках скакала кавалерия и маршировала пехота.

Когда последний карлик покинул библиотеку, из-под перевернутой книжной полки выглянула Бубнилка. Она была совсем маленькая, и карлики её не заметили. Думая, что остальные лобастики погибли, Бубнилка, всхлипывая, вышла из библиотеки и направилась к видневшемуся в отдалении лесу. Она чувствовала себя самой несчастной в мире. Бубнилка зашла в лес, села под кустиком и заревела, вытирая глаза лопухом.

Неожиданно она услышала сзади чей-то голос:

— Не плачь, малышка. Мы тебя защитим. Кто ты?

Бубнилка обернулась и увидела Трюшу и Бормоглотика, присевших рядом на корточки и с сочувствием глядевших на нее.