на главную

Дмитрий Емец

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОСМИЧЕСКОГО ПИРАТА

фантастическая повесть

 

Глава 1.

ЗВЕЗДОЛЕТ-ОХОТНИК

 

Среди множества человеческих судеб нет и двух похожих. У каждого свой путь в жизни: кто-то робким чиновником всю жизнь просидит за бумагами; иные будут мечтать лишь о том, чтобы посадить на даче картошку; третьи предпочтут дисциплину и армейскую муштру, а есть неутомимымые бродяги, стремящиеся познать тайны гиперпространства и межзвездных перелетов.

Сколько человек не старается изменить свою судьбу и заняться тем, для чего не предназначен — все напрасно, и рано или поздно жизнь берет свое, возвращая дачников на грядки, а храбрецов забрасывая в неизведанные глубины Вселенной.

Прошло не так много времени, как капитан Крокс прилетел на планету копачей, но ему стало скучно. Однообразная спокойная жизнь оказалась не для него. Каждое утро капитан выглядывал в окно своего сборного двухэтажного дома и видел у озера на фоне оранжевых камней спрутовидный силуэт “Звездного Странника”. 

Огромный боевой звездолёт времён последней галактической войны, покрытый шрамами, с оплавленными и залатанными бортами, с орудийными башнями и наглухо задраенным центральным шлюзовым люком выглядел недовольным и угрюмым. Он словно говорил Кроксу: “Я был создан для войн и скитаний, а не для того, чтобы ржаветь на тихой планете у озера, на котором никогда не бывает бурь.”

Сознавая свою вину перед звездолетом, капитан избегал приближаться к кораблю. Он дал себе клятву, что никогда больше не ступит на борт и не прикоснется к такому знакомому пульту навигатора в рубке. “С прошлым покончено, раз и навсегда, я хочу дожить свой век в покое”, — говорил иногда Крокс, в глубине души сомневаясь, этого ли он хочет. По ночам ему снились борта звездолета и алмазная россыпь созвездий Млечного пути. То, к чему так привыкаешь, нелегко забыть.

— Капитан, неужели вам не надоело? Живем тихо, безопасно, скучно, как в болоте, — спросил как-то робот-попугай. Носатая птица сидела на кольце в клетке и, следуя заложенной в нее программе, брезгливо чистила клювом искусственные перья.

Капитан Крокс, человек — киборг, с тускло поблескивающим стальным корпусом, половина лица которого была механической, с красным мерцающим зрительным датчиком, а другая половина — человеческой, с грустным усталым глазом, повернулся к птице.

— С каких пор ты стал таким воинственным, попугай? — удивился он. — Ты же всегда был сторонником мирной жизни?

— Мало ли что я говор-рил, — проворчал тот. — В глубине души я всегда был пир-ратом, как и вы, кэп!

Из соседней комнаты послышался низкий вибрирующий гул, и попугай испуганно взлетел. Оттуда, шагая так, что сотрясался пол, показался боевой робот Грохотун. Огромный, со вздувающимися сочленениями пневматических мышц, закованный в черную лазероотражающую броню, с головой в форме рогатого рыцарского шлема, он держал в ручищах вакуумный пылесос и водил им по сторонам как дулом пулемета.

Взгляд робота остановился на попугае, и его зрительные датчики ярко и угрожающе зажглись, как в былые времена, когда Грохотун замечал на радаре приближающуюся вражескую эскадру.

— Летающая пыль! Сейчас я ее впылесосю! — нарушая законы русской грамматики, завопил он и, неожиданно, ловко бросившись вперед, затянул попугая в трубу пылесоса, а потом поймал отлетевшие перышки.

— Объект уничтожен! — доложил Грохотун. — Тьфу! Опять привычка! Пыль убрана, капитан!

— Перестань, идиот! Оставь птицу! — приказал Крокс.

Киборг вырвал у робота пылесос, открыл его и выпустил из внутреннего мешка раздраженного, но целого и невредимого попугая.

— Этот кретин уже в третий раз так делает! Может он и стал уборщиком, но сохранил все инстинкты убийцы! — возмутился попугай. — Посмотрите, кэп, он держит пылесос будто это бластер! Тупица, отстань от меня! Эй, с кем я разговариваю?

Грохотун снова направил на него трубу пылесоса.

— Летающий мусорник! Впылесосю! — опять прогудел робот.

— Вечно он повторяется! По-моему, если я чем-то и мусорю, то только словами, а это не считается, — обиделся попугай. На этот раз он оказался проворнее — взлетел под самый потолок и уселся на молекулярном светильнике, откуда Грохотун не мог его достать.

Убедившись, что птица находится вне досягаемости, Грохотун сконцентрировал свое внимание на капитане. Робот выхватил из висевшей у него на боку пустой бластерной кобуры маленькую щеточку и попытался надраить до блеска металлический корпус киборга, бормоча: “А вот сейчас мы нашего капитана начистим! Покроем его антикоррозийкой, будет блестеть как новенький.”

Человеческая половина лица пирата побагровела от гнева. Казалось, еще немного и из механического уха у него пойдет пар.

— Пшёл вон, болван! — зарычал он. — Если ты сейчас же не уберешься, я швырну тебя под пресс!

Грохотун пожал плечами, сунул щеточку в кобуру и засеменил в соседнюю комнату, бубня себе под нос: “Я не мыл полы уже двадцать минут. Представляю, как они запачкались!”

Капитан Крокс вышел на веранду и тяжело опустился в кресло, скрипнувшее под весом его массивного киборгизированного корпуса. Отсюда видны были оранжевые горы планеты копачей и два ее ярких светила, примерно равные по массе, вокруг которых планета вращалась по сложной орбите.

В который раз за последние дни пират задумался об однообразии и никчемности жизни, которую он ведет. Слушает бредни попугая и терпит выходки глупого робота, и так проходит месяц за месяцем! Когда-то Крокс надеялся обрести на этой далекой планете, находящейся в стороне от основных космических трасс, столь необходимый его душе мир, но, хотя всё вокруг, казалось, располагало к этому, капитан ни на минуту не чувствовал себя счастливым и умиротворенным. Что-то грызло его, а что именно, он и сам не знал. Именно об этом размышлял сейчас пират, глядя на оранжевые склоны дальних гор, фиолетовые тучи и словно очерченный черной акварелью силуэт “Странника” у озера.

Попугай, некоторое время наблюдавший за Грохотуном, заскучал и, хлопая пестрыми крыльями, слетел на плечо к Кроксу.

— Знаете, что делает этот идиот, кэп? — со смешком спросил он. — В десятый раз сегодня моет пол и всё время бормочет: “В прошлый раз я протер покрытие до дыр, а микробы все равно остались.” Не стоило вам превращать боевого робота в уборщика.

— Грохотун излишне усерден. Он ничего не умеет делать наполовину.

Попугай посмотрел на встроенный в него таймер и встрепенулся:

— Сейчас как раз время галактических новостей. Их транслируют по всем каналам лазеросвязи. Хотите послушать, кэп?

— Нет, отстань, — качнул головой Крокс.

— Тогда я сам, — птица влетела в комнату, уселась на монитор резервного галактического видеопередатчика, который они перенесли со “Звездного Странника”, и щелкнула клювом по клавише включения.

Почти сразу на экране возникла заставка в виде двух перекрещивающихся спиралей, каждая из которых состояла из многих сотен точек, символизирующих Млечный Путь. Потом появилось полное, круглое, как шар, лицо диктора. Все во Вселенной знали, что это не живой человек, а диктор-голограмма, все черты лица которого и тембр голоса были тщательно подобраны и сведены воедино ведущими специалистами-психологами, чтобы никого не раздражать и создавать ощущение доверительного общения со зрителем. Особое внимание уделили улыбке — она была ослепительной и щедрой, некоторые даже говорили, что программисты ошиблись и сделали диктору тридцать четыре зуба. Некоторым это нравилось, а другим диктор казался насквозь фальшивым, и они предпочитали слушать новости, отключая изображение.

— Сообщаем последние новости с планеты Деметра. В исследовательской лаборатории завершена разработка охранного робота Скелетон-1. Он весит более полутора тонн, снабжен сверхсовременным оружием. Броня робота не поддается механическим воздействиям, отражает лазерные лучи и обладает способностью самовосстановления. На Скелетоне-1 установлены сверхточные сканеры, позволяющие обнаружить преступника или разыскиваемый предмет на расстоянии нескольких световых лет. Скелетон-1 является лучшим милицейским роботом нашей эпохи. Для перемещения между планетными системами он не нуждается в звездолёте — его роль выполняет высокоточный пространственный перемещатель, вмонтированный в корпус робота. Ученые-разработчики считают Скелетон-1 самым совершенным роботом во Вселенной.

Диктор сделал паузу как бы для того, чтобы перевести дыхание и посмотреть на дополнительном мониторе дальнейший текст. Но все знали, что голограммы не дышат и ничего не могут забыть, и это опять выглядело фальшиво.

— Для Скелетона-1 не существует расстояний, как не существует и невыполнимых миссий, — продолжал диктор. — На разработку и производство робота затрачено более трех миллиардов космических рублей. Президент Деметры надеется, что Скелетон поможет покончить с космическим пиратством. Как нам стало известно, первым заданием робота будет найти, задержать, а при необходимости и уничтожить легендарного капитана Крокса, опаснейшего пирата Вселенной. Остается только сказать: “Удачи тебе, Скелетон!”

И губы диктора снова растянулись в обаятельнейшей улыбке.

— А теперь переходим к прогнозу погоды. В созвездии Рака по-прежнему бушует магнитный циклон, в то время как на Деметре солнечно. Температура за периметром достигает сорока градусов, а в Первичном океане наступает ежегодный брачный сезон ящеров. Приближается время ежегодных миграций, поэтому напоминаем вам о необходимости соблюдать осторожность. Не выходите за периметр...

Но попугай уже не слушал прогноза погоды. Он взлетел и помчался на веранду к пирату, в спешке задевая крыльями дверные косяки и рамы.

— Кэп! — ошалело завопил он. — Похоже нам сели на хвост! На Деметре изготовили робота специально, чтобы он нас засек и уничтожил!

— Вот как? — Крокс очнулся от своих мыслей и заинтересованно приподнял голову. — Президент Деметры не успокоится, пока не распылит меня по молекулам. Приятно, что благодаря мне в его жизни появилась цель. Раньше он, по-моему, скучал и развлекался только тем, что издавал глупые законы, теперь же он горит желанием отомстить мне и проводит свои дни насыщенно.

— Ха! Он не может забыть, как вы похитили его дочь, — заявил попугай. — Подумаешь, какой пустяк! Лависса давно уже снова у него, а президентишка все не утихнет. Нужно было шутки ради расклонировать девчонку в электронном множителе и вернуть сразу десять одинаковых дочек! То-то бы он повеселился, ведь каждая считала бы себя настоящей Лависсой!

Капитан встал, подошел к лазеропередатчику и просмотрел записанные на воспроизводящий диск космические новости. Потом он сел за компьютер, вошел в сеть Галакса и, пользуясь давно подобранными паролями, проник в личный архив главы Деметры.

— Представляю, что произошло бы с президентом, узнай он, с какой легкостью пират входит в его личный компьютер! Он бы от злости взлетел под самый купол периметра, просто размахивая руками, — попугай уселся Кроксу на плечо и вместе с ним стал смотреть на монитор.

— Неплохо бы узнать об этом Скелетоне подробнее, — пробормотал пират. — Из новостей никогда нельзя получить точной информации... Ага, получилось!

На экране загорелись названия секретных президентских директорий:

 

ТЕКУЩИЕ ДЕЛА

НАЛОГИ

БЮДЖЕТ

ЛИЧНОЕ

ГАЛАКТИЧЕСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

НАЗНАЧЕНИЯ И ПРИКАЗЫ

ПРОЕКТ «РОБОТ-УБИЙЦА»

 

— Вот как президент называет этого “охранного робота”! — криво усмехнулся капитан Крокс. — Чтобы покончить со мной, он создал самого совершенного во Вселенной убийцу. Что же, посмотрим на этого Скелетона поближе.

Пират просмотрел список хранящихся в директории файлов по характеру расширений и вывел на экран тексты и чертежи модели.

 

ФАЙЛ — “Скелетон”

 

Внимательно просмотрев чертежи звездолета-убийцы, пират некоторое время барабанил по столу пальцами:

— Мощная штука этот Скелетон. По боевым характеристикам он втрое превосходит наш “Странник”, а встроенный пространственный перемещатель делает его маневренным. У нас мало шансов справиться с этим звездолетом-убийцей в бою.

— Что же делать, капитан? — забеспокоился попугай. — Этот Скелетон-1 довольно скоро засечет нас своими сканерами. Наверняка в его базе данных есть параметры вашей материи и образцы клеток. Может, залечь на дно? Я знаю пару таких убежищ, где нас никогда не найдут! Давайте спустимся в лабиринты планеты копачей! Вытринос, Хочуспать и Самтытакой будут рады нас видеть.

Крокс встал так решительно, что опрокинул кресло.

— Спускаться в лабиринты? Залегать на дно? Я никогда ни от кого не убегал — не стану и на этот раз. Мы на “Страннике” полетим навстречу этому Скелетону-1, а там посмотрим, чья возьмет.

— Но, капитан, это очень опасно! Не забывайте, что это модель робота специально создавалась для охоты за вами! — встревоженно заголосила разноцветная птица.

— Вот и отлично! В таком случае я брошу этому охотнику вызов! —киборг вытащил из ящика стола пылившийся там бластер и, проверив счетчик зарядов, сунул его в кобуру, пристегнутую у него на левом предплечье.

— Эй, Грохотун! — позвал он. — Подойди сюда!

— Но я мою пол, капитан! — плаксиво ответил робот. — Если бы вы видели, сколько на нем микробов! Я их, гадов, давлю-давлю, а они все не давятся!

— Грохотун, с кем я разговариваю! — взревел капитан так, что планета содрогнулась. — Живо ко мне!

Когда великан появился, Крокс приказал:

— Снимай голову, болван! Я перепрограммирую твой процессор. Пришла пора сделать тебя таким, каким ты был прежде. Выкинь щетку и возьми бластер! Наша жизнь круто меняется!

— Допрыгались! Это все я виноват: накаркал, что мирная жизнь мне надоела... А теперь хоть миру и рад, да нетушки. Назвался груздем, так полезай в кузов... — ворчал попугай, наблюдая, как капитан перепрограммирует Грохотуна, стирая старую программу робота-уборщика и закачивая в мозговой процессор прежнюю боевую программу.

 

Глава 2.

АНДРЕЙ И БАЮН

 

После полного опасностей космического путешествия, во время которого Андрею и Лависсе вместе пришлось пройти через множество испытаний, они сдружились. Почти каждый день или мальчик приезжал к Лависсе, или она приезжала к нему на планетоходе с двумя туповатыми роботами-телохранителями, которые могли часами играть в “камень-ножницы-бумага” на щелбаны, от которых гудели их бронированные головы.

И вот однажды в начале июля Андрей приехал к Лависсе. Девочка возилась с компьютером, моделируя голограмму сверхсовременного платья, в котором она хотела появиться на каком-то правительственном обеде. Увидев гостя, Ласисса подбежала к нему.

— Почему ты такой сердитый? — удивилась она.

— Зачем ты всё время таскаешь с собой этих громил? Твои роботы-телохранители видят меня уже в сто пятый раз, и сегодня снова, прежде чем впустить к тебе, проверили рисунок сетчатки моего глаза! — раздраженно сказал Андрей.

— Они так запрограммированы. Эти кретины из охраны мне самой надоели, но папа заставляет, — вздохнула Лависса. — Папа в последнее время очень изменился. Стал подозрительным, боится за меня и все время обдумывает, как схватить капитана Крокса. Постороил этого дурацкого Скелетона-1. Говорит, что звездолет-убийца сумеет уничтожить пирата.

Мальчик вспомнил, что произошло год назад: как они с Баюном, стремясь попасть на Землю, проникли по ошибке на “Звездный Странник”, оказавшийся пиратским звездолетом; как впервые встретились с похищенной пиратами Лависсой, как спасались от Крокса на заброшенной космической базе и в подземных лабиринтах планеты копачей и как, наконец, капитан вновь обрел сердце, и, рискуя жизнью, возвратил Андрея, Лависсу и Баюна на Деметру, высадив их прямо посреди космопорта, оцепленного кораблями звездного патруля. И теперь, когда над Кроксом, как нож гильотины, навис зловещий убийца Скелетон-1, мальчик понял, что должен помочь капитану.

— Пойми, как это серьезно, — сказал Андрей. — Возможно, Крокс ничего не знает о Скелетоне и тот застигнет его врасплох. Нужно предупредить капитана.

— Что ты предлагаешь? Как мы его предупредим? — озабоченно спросила Лависса.

Ее приятель обвел взглядом стены комнаты, проверяя, нет ли подслушивающих устройств.

— Не бойся, микрофонов уже нет, — догадалась девочка. — Я проверяла это специальным импульным искателем, нашла целых три штуки и избавилась от них. Говори, чего ты там надумал?

Но Андрей решил не рисковать: возможно, хоть один микрофон да остался. Он наклонился к самому уху Лависсы и прошептал:

— У меня сохранились координаты планеты копачей. Мы должны пробраться на один из транспортных звездолетов, перепрограммировать его и проложить курс на планету копачей. Там мы предупредим капитана Крокса и вернемся.

Понимая, что Андрей предлагает совершить новое космическое путешествие, светловолосая девочка поежилась.

— А если просто послать лазерограмму? — спросила она.

— Перехватят, — убежденно сказал Андрей. — На Деметре везде установлены пеленгаторы. К тому же придется посылать лазерограмму с указанием сектора в пространстве и координат планеты, а по ним Скелетон-1 узнает, где искать капитана Крокса.

— Ты прав, посылать лазерограмму нельзя. Придется лететь самим, — убежденно кивнула Лависса. Уж чего чего, а решительности ей было не занимать. — Ты придумал, как нам пробраться на территорию космопорта? Он же огорожен силовым полем.

— Так же, как и в прошлый раз. Мы заберемся в какой-нибудь контейнер — и вместе с ним нас погрузят на корабль. Нужно только подобрать подходящий звездолет, чтобы на нем не было экипажа. Ты сможешь выяснить названия кораблей, которые сейчас находятся в стартовых шахтах порта, и их маршруты?

— Это будет несложно. В папином компьютере есть вся информация, а он разрешает мне им пользоваться, — ответила девочка. — Меня беспокоит другое... Путешествие в космос может оказаться опасным. Наверняка возникнут непредвиденные обстоятельства. Может, посоветуемся с Баюном и возьмем его с собой?

— Думаешь, я не знаю своего робота? — хмыкнул Андрей. — Он скорее всего откажется, и еще будет твердить пословицы: “Велика Федора да дура”, “В ад просятся, а смерти боятся.”

— Но ты попробуешь с ним поговорить? Или я никуда не полечу! — настаивала Лависса.

— Хорошо, я с ним поговорю... Если ты хочешь, — неохотно согласился ее приятель.

Он вытащил из ножен, висевших на стене, старинный турецкий клинок, подарок посла Земли президенту Деметры, и посмотрел на отточенное лезвие с двумя небольшими зазубринками у рукоятки. Андрей вспомнил, что в исторических фильмах такое оружие обычно называлось ятаганом.

— Зачем тебе ятаган? — спросил он.

— Просто для красоты висит. Не трогай, а то еще порежешься... — девочка отобрала у Андрея ятаган и небрежно сунула его в ножны.

— И почему у людей чаще всего есть то, что им не нужно, и нет того, что им нужно? — вздохнул мальчик, с завистью глядя на резную рукоятку.

— Потому, что если бы люди получили то, что хотят, они захотели бы чего-нибудь еще... Так ты поговоришь с Баюном? Если он согласится отправиться с нами, то где вас ждать?

— Встречаемся завтра в четыре утра у силового поля космопорта. Знаешь, где проезд грузовых платформ? Ты сумеешь выбраться незамеченной? Эти роботы-дуралеи за тобой не увяжутся?

— Нет, не увяжутся! Я знаю один способ, — Лависса огляделась и таинственно поднесла палец к губам. Она подошла к окну и подняла одну из его прозрачных пластиковых рам. — У меня есть веревочная лестница, по которой я спускаюсь прямо в сад. Правда, в саду охранные системы, но я знаю, как их отключить так, что они не станут поднимать тревогу. Ровно в четыре я буду у силового поля! И не забудь поговорить с Баюном!

— Не забуду. Ну пока! — Андрей попрощался и вышел из комнаты.

У дверей он натолкнулся на туповатых роботов-телохранителей, один из которых вновь спросил у мальчика:

— Ты кто?

— Я призрак! — не задумываясь ответил тот и, не подходя к пневмолифтам и воздухоподъемникам, начал спускаться по мраморной лестнице.

Телохранители некоторое время туповато смотрели Андрею вслед, усваивая новую информацию, а потом так и не сообразив, откуда во дворце мог взяться призрак, стали играть в “камень-ножницы-бумага” на щелбаны. “Дзинь! — слышалось сверху. — Звяк! Дзинь! Дзинь! Звяк!”

И Андрей уже по звуку догадывался, кто выиграл, потому что лоб одного робота дзинькал, а другого звякал.

Мальчик сел на планетоход. С недавних пор он водил его сам, потому что два месяца назад ему исполнилось тринадцать. Правда, родители и Баюн думали, что Андрей ездит на автокомпьютере, но тот отключал его, едва выезжал за ворота.

В дневные часы пробок на дорогах не было, и через двадцать минут мальчик был уже дома. Мама с папой еще не вернулись, а робот-нянька устаревшей модели Баюн сидел на качелях в саду и, как всегда, когда оставался один, перебирал свои немногочисленные сокровища, хранившиеся в небольшом ящичке, выдвигающемся из грудной части корпуса. Здесь было все, что накопил робот за последние четыреста лет, когда верой и правдой служил семье Андрея, воспитывая многие поколения детей.

В ящичке была прядка волос и заколка прапрабабушки, которую Андрей никогда не видел, потому что она давно умерла, а в безотказной памяти Баюна по-прежнему оставалась маленькой озорной девочкой; здесь же хранилось маленькое колечко прабабушки, которое она то дарила своему любимому роботу, то вновь одалживала у него, когда они более ста лет назад летели в космическом корабле-яслях на Деметру.

Тогда бурановые световые двигатели не были изобретены и путешествие в космосе от одной планетной системы к другой занимало целые столетия. Люди рождались и умирали в космосе. В ящичке Баюна были и другие незатейливые предметы, которые другому показались бы пустяком, а для старого робота-няньки были дороже любых сокровищ. А недавно и Андрей подарил ему свою монетку-талисман, и робот так же заботливо хранил ее в своем ящичке.

В незнавшей сбоев памяти няньки была записана история целых поколений рода Андрея, и давно умерших людей он помнил так же отчетливо, как если бы они находились теперь рядом с ним. Иногда он доставал голографические фотокристаллы и смотрел фотографии или слушал голоса тех, о ком заботился, кого любил когда-то и продолжал любить по сей день. В такие минуты зрительные датчики Баюна начинали как-то странно мерцать и словно подергивались влагой. Хотя Андрей знал, что роботы не умеют плакать и все объясняется только перепадом напряжения в старом барахлившем сердечнике Баюна, но в такие минуты ему казалось, что тот грустит, вспоминая о былом.

Увидев остановившийся у дома планетоход, Баюн встал со скрипящих качелей и быстро спрятал свои сокровища в нагрудный ящик.

— А, вот ты где! Явился — не запылился! — приветствовал его Баюн. — Вчера не догонишь, а от завтра не уйдешь.

— Опять вспоминал о прошлом? — спросил Андрей, видя что робот старается укрыть смущение за завесой своих пословиц.

— Что для тебя вчера — для меня сегодня. Поминать старое — шевелить костьми. Что было, видели деды; что будет, увидят внуки, — скороговоркой выдал очередную серию Баюн. Пословиц он знал так много, что почти никогда не повторялся.

— Баюн, — сказал Андрей, — я хочу поговорить с тобой серьезно.

Робот-нянька, встревоженно скрипнув давно не смазанным поясным подшипником, повернулся к нему.

— Чего ты еще натворил? — спросил Баюн взволнованно. — Каждый раз когда ты хочешь поговорить серьезно, я жду от тебя какой-нибудь глупости.

— И ничего это не глупость! — обиделся мальчик. Он на мгновенье замялся, набираясь храбрости, сделал глубокий вздох и выпалил:

— Президент Деметры построил звездолёт-убийцу и дал ему задание выследить и уничтожить Крокса. Мы с Лависсой хотим пробраться на грузовой корабль, полететь на планету копачей и предупредить капитана об опасности. Баюн, Баюн, ты меня слушаешь? Что с тобой?

В роботе что-то лязгнуло, он медленно осел на качели и голова у него свесилась на бок.

— Что случилось, Баюн?

— Стабилизатор напряжения! Скорее неси стабилизатор напряжения! — прохрипел тот.

Все мгновенно сообразив, Андрей бросился в дом и вернулся со стабилизатором, который подключил к отверстию в корпусе Баюна. При неисправном сердечнике — это единственный способ сохранить робота. Через несколько минут, когда напряжение выровнялось, старик поднял голову.

— В следующий раз, когда захочешь поговорить со мной серьезно, заранее приготовь стабилизатор, — посоветовал он севшим голосом. — Еще один такой разговор по душам, и ты окончательно угробишь мой сердечник.

— Я не хотел, — смутился Андрей.

— Хотел не хотел, а взял блин да и съел, — проворчал робот.

— Я не знал, что ты так это воспримешь. И что я такого сказал? Только что мы с Лависсой собираемся выйти в космос!

— Забыл, как в прошлый раз мы едва не погибли?

— Тогда нам не было тринадцати, а с тринадцати лет космические путешествия детям разрешены! — возразил мальчик.

— Но только в сопровождении родителей на специально оборудованных звездолетах! Ты представляешь, какие на грузовых кораблях перегрузки при взлете? А если там не будет кислорода или его окажется слишком мало?

— Если бы да кабы, во рту выросли б грибы! Сам погибай, а друга выручай! — выпалил Андрей.

За годы общения с роботом он успел выучить немало пословиц, и теперь оборонялся от Баюна его же собственным оружием.

— Разумничался, — недовольно проворчал робот-нянька. — Оттого парень с лошади свалился, что мать криво посадила.

— Разве ты не понимаешь, у нас уважительная причина — нужно предупредить капитана Крокса! Скелетон-1 охотится за ним.

— Всех причин не переслушаешь! Тебе говорить, что горох в стену лепить. Капитан Крокс — старый волк, его на мякине не проведешь, он про то знает, про что ты еще и слыхом не слыхивал, — упрямился Баюн.

Андрею пришлось приложить немало усилий, прежде чем он убедил старого робота присоединиться к их путешествию. Вначале тот грозился рассказать обо всем родителям, но потом уговоры и убеждающий тон Андрея, знающего слабые струнки души робота, подействовали, и Баюн неохотно кивнул.

— Ладно, погибать так с музыкой. Правша левшу вперед не пустит. Коли рот мал, так и ложка не влезет. Не бросать же капитана Крокса в беде! Подстреленного сокола и ворона клювом долбит.

— Так ты согласен, Баюн? — обрадовался Андрей, уловив в этом потоке пословиц нечто обнадеживающее.

— Поахал бы ты, дядя, на себя глядя. Старый конь борозды не испортит. Обещай меня слушаться!

— Обещаю!

— Обещать — не деньги возвращать. На обещания всякий мастер, — недоверчиво заметил Баюн.

Но Андрей уже не слушал его, а помчался в дом собирать вещи. Нужно было уложить их в небольшой рюкзак, прежде чем вернутся родители и застанут их за сборами. Мальчик захватил только самое необходимое — маленький скафандр и концентрированный запас провизии в пищевых капсулах, которые в обычное время и глотать было нельзя, потому что они пахли рыбьим жиром.

Более предусмотрительный Баюн взял еще кислородные баллоны, портативный передатчик, чтобы в случае опасности подать сигнал бедствия, и самые необходимые медикаменты. Для себя он захватил стабилизатор напряжения, потому что, когда выходишь в космос с такими юными авантюристами, как Лависса и Андрей, без этого аппарата не обойтись.

— Жаль, не изобрели лекарства против дури в голове, — бормотал робот, собираясь в дорогу. — Кое-кому оно не помешало бы. И мне, старому пню, в первую очередь.

Этой ночью Андрей не спал. Он рано отправился в свою комнату, не раздеваясь, лег в кровать и укрылся одеялом. Мальчик подождал, пока родители пожелают ему “спокойной ночи”, а потом, лежа в темноте, чтобы под дверью не был виден свет, стал часто поглядывать на кристаллический циферблат часов. Время тянулось медленно, очень медленно, почти стояло на месте. Андрей выждал до половины третьего, а потом осторожно вылез в окно. Баюн стал протискиваться в окно следом за ним, едва не застрял, и, потеряв равновесие, плюхнулся в кустарник, едва не сорвав всю операцию, потому что кусты были прямо под родительскими окнами. Но рамы, к счастью, были звукоотражающими, и мама с папой ничего не услышали.

— Что старый, что малый, — ворчал робот, выбираясь из кустарника. — Два сапога пара, а два дурака — сиамские близнецы.

Андрей забросил за спину рюкзак, вскочил на велосипед с широкими шинами и помчался в сторону космопорта, расположенного в центральной части периметра. Баюн почти не отставал он него на своих выдвижных роликовых коньках.

Остановившись у купола периметра в том месте, где к нему подъезжали транспортные платформы с роботами-водителями, друзья спрятались до поры в густом краснотале — кустарнике, завезенном с Земли и неплохо прижившемся на Деметре.

Лависсу пришлось ждать довольно долго. Она появилась почти в половину пятого, когда Андрей и его робот-нянька думали, что она вообще не придёт.

Светловолосая девочка была в оранжевом скафандре с дутыми рукавами, за плечами — небольшой рюкзак, а у пояса в кобуре висел маленький двадцатизарядный бластер, который она захватила с собой на всякий случай. Лависса бежала и то и дело оглядывалась, словно за ней гнались.

— Что случилось? Ты опоздала! — беспокойно спросил Баюн.

— Меня засекла одна из внешних охранных систем, — выпалила девочка. — Вы не слышали воя сирен? Тогда вам еще повезло. Сейчас вся охрана дворца уже на ногах. Нужно спешить, пока они не перекрыли космопорт.

— Ты узнала, какой беспилотный корабль должен сейчас вылететь и куда?

Лависса наморщила хорошенький лобик, припоминая.

— Звездолет “Гордость Земли”, — сообщила она. — Груз — морская капуста, рыба и консервы. Должен стартовать в пять часов. Третья взлетная площадка. Надеюсь, я ничего не перепутала?

В этот момент около них послышалось тарахтенье и гул, и у периметра остановилась длинная, груженная ящиками платформа. Робот-водитель соскочил с нее и подошел к диспетчерскому пульту, чтобы ввести пропускной пароль.

Андрей выглянул из кустов и принюхался.

— Пахнет рыбой, — прошептал он.

— Я же говорила: груз — рыба! — обрадовалась Лависса. — Значит, эти ящики повезут на “Гордость Земли”.

— Ладно, рискнем, — согласился Баюн. — Только не жалуйтесь потом на вонь.

Пригнувшись, друзья подобрались сзади к платформе. Все контейнеры были заполнены рыбой, и Баюну с Андреем пришлось опрокинуть один большой ящик, вывалив рыбу из него на землю. Только так они смогли втиснуться в контейнер и закрыть за собой крышку. Запах в контейнере был отвратительный, и Лависса брезгливо поморщилась, представив, во что превратятся ее роскошные светлые волосы и как долго их придется отмывать. Чтобы не задохнуться от рыбного запаха, девочка торопливо надела шлем и включила кислород, а чуть позже ее примеру последовал и Андрей.

Робот-водитель, не заметивший в темноте ничего подозрительного, так как платформа была очень длинной и к тому же с прицепом, подождал, пока откроется магнитный колпак защиты космопорта и въехал на территорию взлетных шахт.

В ящике было совершенно темно, но в щель Андрей видел, что они приближаются к какому-то большому звездолёту. Потом их контейнер захватил механический погрузчик, и он пополз по конвейеру.

— Куда мы едем? — прошептала Лависса, хотя могла говорить громче, потому что вокруг стоял сплошной грохот, лязгали люки, хлопали крышки контейнеров, которые штабелями ставились друг на друга и намертво закреплялись, чтобы они не свалились в момент резкого старта.

— Куда нас везут? — повторила девочка уже громче.

— А ты не знаешь куда? — засмеялся Андрей. — В холодильный отсек. У твоего скафандра есть обогрев?

— Кажется, да, — попыталась вспомнить Лависса. — А он пригодится?

— Если ты не занимаешься моржеванием, то да.

Так как не было никакой вероятности, что контейнер, в котором они прятались, окажется верхним, и не желая совершать всё путешествие замурованными внутри, друзья поспешили выбраться из своего укрытия, когда транспортная лента начала останавливаться.

Баюн зажег встроенный в его древний корпус фонарь, и в его луче они стали протискиваться между длинными рядами контейнеров, из которых пахло водорослями, рыбой и другими дарами Первичного океана. В грузовом отсеке стоял неумолкающий лязг; огромный автоматический кран, свешивающийся с потолка и похожий на клешню краба, захватывал ящики один за другим и составлял в строгой последовательности, как кубики.

Баюн, Лависса и Андрей проскользнули между рядами контейнеров и поднялись по аварийному трапу к центральному коридору звездолета, который вел к навигационной кабине.

“Гордость Земли” была беспилотным звездолётом-призраком. Так назывались корабли, которые без экипажа, следуя заложенной в центральный навигационный компьютер программе, совершали длительные путешествия от одной планетной системе к другой. Эти путешествия обычно проходили по добавочным, не основным космическим марштутам Вселенной, и могли продолжаться от нескольких месяцев до несколько лет.

Помня, какими тяжелыми были взлетные перегрузки в прошлый раз, когда Андрей едва не погиб, испытав на себе силу тяготения в несколько G, Баюн спешил привести ребят в навигаторскую. В таких кабинах обычно устанавливалось оборудование, уменьшающее тяготение, чтобы находившиеся там чуткие приборы не пострадали при перегрузках.

Они, торопясь, двигались по широкому, обшитому стальными листами коридору с мягким полом, из небольших отверстий в котором лились мягкие лучи света. Робот-нянька выключил свой фонарь.

— Сколько осталось до взлета? — крикнула Лависса.

— Полторы минуты. Поторопимся, — сообщил Баюн, не замедляя шага.

Они успели в навигационную рубку вовремя: корпус звездолёта уже начинал подрагивать. На центральном мониторе все видели, как защитный купол периметра над космодромом на несколько секунд приоткрылся. Их звездолет завис над Деметрой, и, включив ускорители, рванулся навстречу дальнему космосу.

У Андрея и Лависсы перед глазами заплясали красные точки, и их буквально вдавило в стабилизирующие кресла. Это продолжалось лишь несколько секунд, потом движение корабля выровнялось. Сопротивление атмосферы было преодолено, и они вышли в открытый космос.

Внутри “Гордости Земли” восстановилось нормальное тяготение в 1,5 G, какое было всегда на Деметре. Такое тяготение было необходимо для сохранности груза.

— Как вы? Живы мало-помалу? — озабоченно спросил Баюн, наклоняясь к ребятам и отстегивая ремни, которыми они были пристегнуты к креслам.

— Все нормально. Без сучка, без задоринки, — сказала Лависса, бодро вскакивая и подбегая к главному монитору, на котором все еще видна была маленькая планета — Деметра, от которой они с каждой минутой удалялись все дальше и дальше. Не прошло и нескольких минут, как Деметра совсем затерялась в глубинах космоса, и из мрака подобно вспыхнувшим в темном зале прожекторам и лампам, появились мириады звёзд Вселенной.

— И то ладно, — кивнул робот-нянька. — Я уж было испугался. При взлете сила тяготения возросла до критических величин. Если бы вы остались в грузовом отсеке, то скорее всего погибли бы.

— А ты, Баюн?

— Что я? — ответил робот. — Старый конь — двужильный.

Он подошел к главному монитору навигатора, наклонился над прозрачным кубом и включил звуковой динамик.

— Сообщите название корабля и его класс, — потребовал он.

— “Гордость Земли”, грузовой беспилотируемый звездолет, класса Груз-4, — доложил приветливый женский голос. Хотя посудина знавала лучшие времена, навигатор на ней был установлен довольно новый.

Андрей вспомнил, какой скрипучий голос был у навигатора “Звездного Странника”, и он сразу подумал о капитане Кроксе. Подросток встал рядом с Баюном и щелкнул по клавиатуре:

— Сообщите направление маршрута и длительность полета!

— Планетная система Ма-3845 звезды Проксиона-3, — немедленно откликнулся навигатор. — Длительность полета со входом в гиперпространство — два земных месяца.

— Нам нужно изменить маршрут! — потребовала девочка. — Нам нужно на планету копачей!

— В звездных каталогах такая планета не значится, — после некоторой паузы выдал навигатор.

— Ее и не должно быть в каталогах. Она была открыта совсем недавно, — уточнила Лависса, вытаскивая из кармана миникомпьютер. — Координаты планеты копачей: ЗЛ-344-ГА-342, сектор Вселенной в направлении созвездия Ориона.

Она ввела эти координаты, после чего, обработав их, навигатор выдал следующее сообщение:

— Первоначальный маршрут может быть изменен только после ввода специального пароля. Введите этот пароль в течение тридцати секунд или я свяжусь с Деметрой и сообщу о наличии на борту посторонних.

— Размечтался, одноглазый! — поморщился Андрей, понимая, что упрямую машину, в которую заложены особые инструкции, не переубедить. — И что нам теперь делать?

— Ага, испугался! Ни шагу без меня! — покровительственно посмотрев на них с Баюном, Лависса набрала что-то на своем карманном миникомпьютере.

— Я и это предусмотрела, — сказала она. — У меня есть пароль, я извлекла его из диспетчерского компьютера космопорта, когда получала сведения о “Гордости Земли”.

— Как тебе это удалось?

— В том, чтобы быть дочкой президента, есть свои преимущества, — улыбнулась девочка.

Она присела к клавиатуре и быстро набрала ряд чисел.

— Доступ разрешен! — сообщил навигатор. — Курс будет изменен по заданным вами параметрам. Начинать расчет траектории для входа в гиперпространство?

— Начинай, только разгоняйся постепенно и избегай перегрузок: на борту дети, — объявил Баюн, молчавший всё это время.

— Согласно судовому журналу на борту рыба, — возразил навигатор.

— Так измени записи в журнале! — потребовал робот-нянька.

— Будет сделано, — ответил навигатор и надолго озадаченно замолчал.

— Кажется, ты поставил его в тупик, — улыбнулся Андрей. — Представляю себе, что он сейчас напишет: на борту десять тонн свежемороженных мальчиков и еще три тонны девочек в консервных банках.

— Язык у тебя без привязи. Рот до ушей, хоть завязочки пришей, — недовольно проскрипел Баюн.

Он терпеть не мог такого черного юмора. Всё, что связано с детьми, было для него свято. Зная об этом, Андрей нередко не мог удержаться, чтобы не передразнить старика. Однажды мальчик нашел в компьютерной сети старую-престарую шутку о том, сколько первоклашек влезет в грузовик? Он задал этот вопрос Баюну и, пока робот напряженно обдумывал эту новую для него проблему, учитывая технику безопасности и погодные условия, шутник ответил: “В грузовик влезет двести человек первоклашек, если грузить их вилами.” И слушая озадаченный скрип в речевых динамиках няньки, ознавший у него крайнюю степень недовольства, мальчик рахохотался.

И вот теперь они сидели у навигатора и смотрели на мелькание бесконечных цифр и градусов на экране. Компьютер прокладывал новый курс, учитывая скорость перемещения в гиперпространстве, координатные сетки и звездные ветры.

Но не успела “Гордость Земли” лечь на новый курс, как вдруг в навигаторе что-то щелкнуло, а потом на мониторе возникло озабоченное лицо отца Лависсы:

— Приказ всем звездолетам лечь на обратный курс и вернуться на Деметру. Введение экстренного пароля: 824ц0574567-реверс. Повторяю, всем звездолетам, стартовавшим этой ночью, лечь на обратный курс и вернуться на Деметру, соблюдая особую осторожность.

Лависса вскочила с кресла и спряталась за него, хотя знала, что отец не видит ее. На этом звездолете не были установлены видеокамеры.

— Он догадался, что мы сбежали! — воскликнула девочка. — Наверное, они нашли ту рыбу, которую мы вытряхнули. Папа совсем не дурак и наверняка поднял на ноги службу безопасности.

На мониторах было видно, что “Гордость Земли” разворачивается, ложась на обратный курс. Баюн и Андрей хотели помешать навигатору изменить курс, но ничего не помогало — очевидно, в компьютерном мозгу навигатора существовали специальные инструкции на случай введения экстренного пароля. Обычно такой пароль вводился для борьбы со звездным терроризмом, пиратством и угоном кораблей.

Сейчас они видели, как на главном мониторе постепенно начинает прорисовываться крошечное пятнышко — планета Деметра. Еще несколько минут она будет точкой, потом постепенно увеличится, пока не займет половину монитора. Покажется затянутое циклонами Первичное море с крошечными вулканическими островками, затем — леса единственного огромного материка и сверкающая в лучах солнца выпуклость периметра. Потом звездолет повернётся соплами вниз и пойдёт на посадку.

И ничего нельзя уже изменить. Они рискнули — и проиграли. Второе звёздное путешествие закончилось, едва успев начаться. Наверняка в космопорте их уже ждет президент и звездный патруль.

— Коготок увяз — всей птичке пропасть, — грустно сказал робот. — Сколько веревочка не вейся, а конец будет.

— О чем ты, Баюн? — не понял Андрей.

— Как только “Гордость Земли” вернется на Деметру, нас сразу же найдут, — объяснил тот. — Вместе с вами найдут и меня. Я нарушил все инструкции, все законы робототехники, когда полетел с вами. Механизм не должен поступать эмоционально. Скорее всего меня отправят на слом.

— Не-ет, Баюн, не-ет! — крикнула Лависса, понимая, что ее отец скорее всего так и поступит, обвинив во всём робота. Да и с Андреем ей наверняка запретят видеться. В последнее время, после того как Крокс вначале ее похитил, а потом вернул, папа сильно изменился, стал осторожным, подозрительным, удвоил численность служб безопасности и все силы прилагал для того, чтобы схватить капитана.

Впрочем, величайший космический пират бесследно исчез. Налеты на грузовые корабли и рейдеры звездного патруля больше не совершались, и даже дальнее сканирование космоса, направленное на поиски “Звездного Странника”, не принесло результатов. Лависса знала, что Крокс скрывается на планете копачей в одном из самых малоисследованных секторов космоса, и надеялась, что там он в безопасности. Но именно тогда президент затеял этот проект с роботом-убийцей Скелетоном-1, разархивировав из компьютерного банка данных военные чертежи, не использующиеся уже много сотен лет.

— Баюн, тебя не отправят в утиль, я обещаю! — сказал Андрей. — Я возьму всю ответственность на себя. Это мой план, и это я уговорил тебя.

Робот-нянька недоверчиво лязгнул.

— Поверь мне и моему опыту, — сказал он глухо, — когда взрослым взбредет что-нибудь в голову, они не очень-то советуются с детьми. Иногда взрослые натворят такое, что не сделал бы самый плохой и злой ребенок. Например, взорвут планету или начнут галактическую войну.

— Неужели ничего нельзя сделать? Ведь можно же заставить навигатор слушаться! — спросил Андрей.

— Это исключено, навигатор не будет выполнять наших приказов, — Баюн покачал тяжелой квадратной головой с двумя коротенькими антенами на ней.

— Нет ничего невозможного, если конечно вы не сухопутные крысы, а настоящие звездные шкиперы! — раздался низкий хрипловатый голос, похожий на раскаты грома. А потом сбоку, из встроенного в стену рубки шкафа послышался смешок.

Лависса вздрогнула и прижалась к приятелю.

— Что это? Ты слышал? — прошептала она.

Не желая показать, что он тоже испугался, Андрей подошел к раздвижному шкафу и хотел открыть дверцу, но в это время она сама отъехала в сторону.

В шкафу, уютно устроившись на мягком куске синтетического поролона, сидел большой робот с квадратным ржавым корпусом. Его стальная голова была сделана как лицо настоящего морского разбойника — с серьгой в ухе, крючковатым носом и даже неизменной трубочкой во рту. Пневматические руки робота были скрещены на груди, и он не без интереса разглядывал ребят.

— Не очень-то вы похожи на звездных шкиперов, скорее вы юнги-салажата, — пролязгал незнакомец. — И как вас занесло на “Гордость?”

— Мы... мы спрятались в контейнер с рыбой! — запинаясь, ответила Лависса.

— Отличный способ! — одобрил робот. — Хороший и проверенный! Раньше все юнги попадали так на бриги и парусники. Спрячутся в бочонок с солониной и ждут, пока их загрузят в трюм. Двести двадцать два черта и одна ведьма!

— А вы кто такой? — осторожно спросил Андрей, разглядывая великана.

— Модель 33-а-55, класса “капитан дальнего космоса”, — сказал подошедший Баюн. — Такие роботы выпускались очень давно, примерно в одно время со мной. И, по-моему, мы с ним когда-то встречались...

Он пристально всматривался в морского разбойника, задействуя свой банк памяти. Но старый космический волк узнал его раньше.

— Ах ты, старый чертяка! — воскликнул он, вскакивая со скрипом и хлопая Баюна стальной ладонью по плечу так, что робот-нянька покачнулся. — Не узнал Старого Шкипера? Помнишь первого капитана космических яслей?

— Старый Шкипер! Это ты? Триста лет не виделись! — обрадовался Баюн, и оба робота с лязгом обнялись, так столкнувшись корпусами, что, окажись между ними орех, они наверняка его бы раздавили.

— Это Старый Шкипер! Когда-то он был капитаном космических яслей, потом его модернизировали и перевели на военный флот. А что было потом, Шкипер? — не унимался радостный Баюн.

— Что потом? — развел руками огромный робот. — Повоевал на славу, несколько раз был в починке, потом модель моя устарела и меня перевели на грузовой флот. Вначале на один корабль, потом на другой. Помотало меня по Вселенной, в каких концах я только не был. Шутка ли — триста лет в космосе! А потом изобрели звездолёты-беспилотники, меня хотели сдать в музей робототехники, чтобы я там ржавел среди старых развалин. Но мне не хотелось расставаться с космосом, я пробрался на “Гордость Земли” и вот живу теперь здесь. Если меня найдут, то отправят на свалку. Да что там говорить, двести двадцать два черта и одна ведьма! Мы еще повоюем! А ты еще скрипишь, Баюн?

— Как видишь, — расстрогался робот-нянька. — Я думал, только я один и остался из всей нашей старой гвардии. Ах ты, старая гора ржавчины!

И они снова с лязгом обнялись.

Потом Старый Шкипер покосился на монитор, на котором Деметра была уже размером с кулак.

— Возвращаемся, — объявил он. — Похоже, вас нашли. Что вы там натворили, если ради вас решили вернуть в порт все корабли?

— Долго рассказывать. Мы хотели предупредить капитана Крокса об опасности, но, видно, не судьба.

— Капитана Крокса, этого киборга-пирата? — неодобрительно качнул головой Старый Шкипер. — Когда-то я воевал с ним.

— Шкипер, ты можешь что-нибудь сделать, чтобы отвести корабль от Деметры? — взволнованно спросила Лависса. — Ведь на планете и тебя самого отправят в утиль, если найдут.

Древний робот задумался. Он внимательно посмотрел на девочку, положил массивную руку ей на плечо и спросил:

— А ты уверена, что действительно хочешь спасти капитана Крокса? Ладно, так тому и быть!

Старый Шкипер подошел к навигатору и, решительно крякнув, сорвал прозрачный куб с места, отбросив его в угол отсека. Под навигатором оказались рычаги управления и панель приборов, какой она была до реконструкции.

— Поломка, поломка, нарушение деятельности! — заголосил навигатор и смолк.

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! Переходим на ручное управление, как в старые добрые времена! — прогудел большой робот. — Баюн — к компасу! Девчонка, как тебя там, встань у карты и считывай координаты! А ты, мальчишка, поди сюда, будешь мне помогать. Свистать всех наверх!

 

Глава 3.

“ИДУ НА ВЫ!”

 

Едва капитан привинтил Грохотуну его перепрограммированную голову, попугай сразу почувствовал, что боевой робот стал прежним. Узкие прорези его глаз в рогатом шлеме засветились хищным зеленоватым свечением, а огромная пневматическая лапа первым делом потянулась к кобуре, но вместо бластера наткнулась на щетку.

— Что это за гадость? — прорычал Грохотун, разглядывая щетку так, будто это был раздавленный червяк.

— Ха-ха-ха! Это же твоя любимая щеточка, твоя игрушечка! — возликовал попугай. — И ты еще пытаешься убедить нас, что не знаешь, что это такое?

— А ну заткнись, комок перьев! Лови, если она тебе нужна! — рявкнул Грохотун и швырнул в попугая щеткой с такой силой, что если бы хитрая птица не успела взлететь с плеча капитана, ей пришлось бы плохо.

Боевой робот встал и пинком расплющил пылесос, мусор разлетелся по всей комнате. Прежний Грохотун-уборщик пришел бы в ужас и стал бы бороться с микробами, этот же только довольно умехнулся.

— Ты кр-ретин! У тебя р-разр-рушительные инстинкты! — заголосил попугай, проносясь под потолком.

Не обращая на него внимания, боевой робот снял со стены свой бластер, передернул затвор, поставил на предохранитель и привычным движением сунул мощное оружие в кобуру.

— Пора на “Странник”, он уже заждался нас, — сказал капитан Крокс, подходя к окну и вглядываясь в темный силуэт звездного корабля, замерший у озера.

Сборы заняли минимальное время. Ни у Крокса, ни у Грохотуна, ни у попугая не было никаких вещей, кроме оружия. Единственным, что пиратский капитан всегда носил с собой, где бы он ни находился, была небольшая шкатулка из дерева неизвестной породы. Она была всегда заперта, и что находилось в ней, неизвестно — даже любопытный попугай этого не знал: капитан никогда не открывал при нем шкатулку. В этом проявлении характера у Крокса было много общего с Баюном.

 

Не прошло и часа, как “Звёздный Странник”, боевой флагман времен последней галактической войны, с ревом двигателей сорвался с места и взлетел, оставив на оранжевых скалах планеты копачей выжженное пятно примерно двадцати метров в радиусе. Это был след раскаленного буранового топлива, когда стартовые газы струей вырвались из сопел. Такие шрамы долго не заживают на теле земли.

— Прощай, планета копачей! Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся! — капитан решительно налег на штурвал, и “Звездный Странник” взял курс на Деметру навстречу своей судьбе.

— Посмотрим, что ты умеешь, Скелетон-1. Я всю жизнь испытывал судьбу, хотя на самом деле, это судьба испытывала меня, — пробормотал Крокс. Он включил реактивные ускорители, постепенно разгоняя звездолёт до той скорости, которая необходима для входа в гиперпространство.

Так как никаких особенных дел у Грохотуна в полете не было, а капитан ни за что не доверил бы ему управление “Странником”, рогатый робот раздвинул стальные створки на груди и извлёк оттуда свою потрепанную инструкцию. Книжица протерлась почти до дыр, и Грохотун неоднократно обклеивал ее прозрачной ламинирующей пленкой. Читать свою инструкцию было любимым занятием робота. Правда букв он не знал, но это было и не обязательно. И без того ему было известно, что про него написано, потому что робот выучил текст наизусть.

“Бо-е-вая мо-дель ро-бо-та класса “сержант”, — с удовольствием читал Грохотун. — Мо-дель обладает повышенной ударопрочностью. Хы, это про меня!”

И для большей убедительности он постучал себя огромным пневматическим кулаком по голове.

— Что-то лязгает, — озабоченно сказал Крокс. — Попугай, мы закрыли все наружные люки?

— Не думайте об этом, кэп! Это Грохотушка развлекается, — хмыкнула птица. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы гранатами не швырялось.

“Модель класса “сержант” легко ре-мон-тируется, — продолжал читать по памяти боевой робот. — В част-но-сти, рука отвинчивается следующим образом. Вначале от-вин-чиваются поочередно пальцы, потом кисть, потом отсоединяется пневматический привод 3 от сцепки 5, как показано на чертеже 34а. Ремонт го-ло-вы выполняется аналогичным образом. См. рис. 34в.” Ишь ты, сколько про меня картиночек и какой я сложный!

— Грохотун, а Грохотун, почему бы тебе не разобрать самого себя? — хитро предложил попугай. — Читать-то ты любишь, но хоть бы раз, что ли, руку отвинтил или ногу! Просто, чтобы посмотреть, как она устроена. Разве тебе не интересно?

— Что я дурак что ли, себя разбирать? — фыркнул боевой робот. — Отвинчу я, положим, ногу, а ты какую-нибудь детальку сопрешь, и мне что потом, на одной ноге за тобой гоняться?

— Ты ужасно подозрительный, Грохотун. С тобой положительно нельзя иметь дело! Во всём ты видишь какую-нибудь подлость или каверзу! — надулся попугай, хотя именно так он и собирался поступить.

Птица некоторое время помолчала, обдумывая, какую бы еще пакость ему сделать или сказать, и окликнул:

— Грохотун, а Грохотун!

— Чего тебе?

— Ты когда-нибудь слышал про блуждающий нерв?

— Угу, — важно подтвердил рогатый робот, хотя столкнулся с этим понятием впервые в жизни.

— Так вот, — с хитрым видом продолжил попугай. — Да будет тебе известно, у всех современных моделей боевых роботов устанавливают систему блуждающего мозга.

— Как это?

— А вот так. Ты ведь слышал, что мыслительный процессор у вас самое уязвимое место? Попадут в бою и — ку-ку! Нет робота. Пушки целы, пневматика цела, а робот уже не работает. А блуждающий мозг — как бы кружит внутри по всему корпусу: сегодня он в руке, завтра в ноге, послезавтра в груди. Это делает робота практически неуязвивым. Даже снайпер не угадает, куда целиться.

Грохотун на время озадачился, потому что он никогда не слышал о таком. Робот замолчал, а потом, как ему показалось, многозначительно посмотрел на попугая и соврал:

— У меня того... тоже такой мозг, потому что я... того... тоже современный.

Носатая птица расхохоталась так, что у нее едва не заклинило клюв, и она чуть не свалилась с плеча у Крокса:

— Значит, у тебя блуждающий мозг, Грохотун? Я так и думал. Значит, твой мозг ушел к кому-нибудь в гости и до сих пор не вернулся!

— Отстань. Никуда он не уходил, — рассердился Грохотун. — Он во мне!

— Хорошо, пускай в тебе. Тогда объясни мне еще одну вещь: почему, блуждая круглый год по твоему огромному туловищу, он никогда не забредает в голову? Ну просто хотя бы ради разнообразия?

— Потому что там тупик, — убежденно заявил Грохотун. — Забредет мозг, положим, в голову, а дальше ему идти некуда, вот и приходится возвращаться.

Взглянув на кривую роста скорости, высвечивающуюся на мониторе, и убедившись, что полет проходит по плану, капитан Крокс поставил навигатор на автопилот и повернулся в шкиперском кресле к верному боевому роботу.

— Грохотун, ты рад, что мы вышли в космос? — спросил он.

— А то! Давненько мы ни с кем не дрались, — коротко прогудел тот, поворачивая к хозяину свой рогатый шлем.

— Значит, тебя хочется подраться? А знаешь, что делал древний русский князь Святослав перед боем? — спросил капитан. — Он посылал к противнику гонца с коротким посланием: “Иду на вы!” И это значило, что русские рати готовы сражаться с любым врагом, сколько бы воинов у него ни было, в честном бою и даже заранее предупреждают его об этом, уверенные в своей мощи и доблести.

— К чему вы это, капитан? — не понял Грохотун.

— Сейчас ты это поймешь. Мои предки были из России, и во мне сохранились кое-какие их черты, — сказал киборг.

Он подвинул к себе пульт лазеропередатчика и отстучал на нем по всем волнам короткое беспарольное послание:

“Иду на вы. Капитан Крокс.”

— Что вы делаете, кэп? — переполошился попугай. — Нас же запеленгуют, и нам наперерез ринется весь космический флот, все корабли звездного патруля!

— Именно этого я и добиваюсь. Встретиться сразу со всем звездным флотом. Возможно, это будет наш последний бой, но скучать нам не придется, а Грохотун?

— Так точно, капитан, — радостно отчеканил боевой робот. — Прикажете выпустить на навигационной рее флаг?

Флагом на космическом сленге — ведь не станешь же вывешивать настоящее знамя на световой скорости! — назывались особые позывные, передаваемые по всем волнам и принимаемые всеми навигаторами как видеоизображение. И теперь, приказав выпустить флаг, капитан Крокс знал, что на всех мониторах во всех рубках звездного патруля и тем более на сверхчутком навигаторе Скелетона-1 спустя несколько секунд появится изображение трепещущего на ветру черного пиратского знамени.

— Иду на вы! — повторил Крокс и решительным толчком штурвала ввел свой покрытый шрамами и выбоинами боевой звездолёт в гиперпространство.

                                    * * *

Мрачная черная машина треугольной формы, похожая одновременно на сверхзвуковой истребитель начала XXI века и на мчащегося в толще воды электрического ската, прорезала пространство. На носу звездолёта располагался небольшой, постоянно вращающийся сканер. Ниже, под бронеперегородкой, были установлены зрительные датчики и измерители расстояния, а почти сразу же за ними две невысокие башни, из которых при получении приказа выдвигались счетверенные дула лазерных пулеметов.

Если вглядеться внимательнее, то на черных бортах машины можно было обнаружить неглубокие борозды-смыки. Это означало, что перед вами звездолёт, оснащенный системой изменения формы. При необходимости бронированные подкрылки втягивались, из фюзеляжной части выдвигались широкие бесшумные гусеницы, — и космический корабль превращался в маневренного робота для ведения боевых действий на планетах и даже под водой.

Мыслящий процессор у этой тяжелой, весящей более полутора тонн беспилотной машины, был совсем небольшим, хоть и очень быстродействующим. Одним из главных его конструктивных особенностей являлось самообучающееся реле, которое каждую секунду решало одну и ту же задачу: любыми средствами в кратчайшие сроки найти и уничтожить капитана Крокса.

Итак, вы догадались, перед нами был Скелетон-1, самая современная машина для преследования и истребления, машина, не знавшая жалости и усталости, звездолёт, который перемещался во Вселенной с огромной скоростью и который нельзя было вывести из строя даже точным попадением лазерного снаряда. Машина, над созданием которой трудились лучшие технические умы Деметры, если, конечно, можно назвать лучшими умами те, которые тратят свои силы на разработку оружия уничтожения.

В процессоре звездолета, производившем тридцать в десятой степени действий в секунду, была только одна мысль и одна цель: уничтожить пирата. Но для того, чтобы уничтожить Крокса, нужно было вначале его найти, и именно с этой целью машина сканировала космос.

Долгое время поиски были безрезультатными, но вдруг в огромном количестве получаемой со всех уголков Вселенной информации мелькнула короткая строка лазероперехвата на самых широких волнах: “Иду на вы. Капитан Крокс”.

Скелетон-1 напрягся и затрепетал, как охотничья собака, почуявшая дичь. Бронированные люки затрепетали, выдвигая дополнительные блоки пространственного перемещателя. В оперативной памяти процессора замелькали координаты. Пока “Зведный Странник” в гиперпространстве, накрыть его невозможно, но, как только он выйдет, Скелетон-1 будет поджидать его. Определив примерный сектор выхода из гиперпространства в несколько миллионов квадратных километров, машина-убийца приготовилась к прыжку.

                        * * *

Президент Деметры стоял в главной диспетчерской космопорта и наблюдал на экране локатора, как возвращаются на планету пять грузовых кораблей, стартовавших этой ночью. На одном из них, в этом он был уверен, находилась его сбежавшая дочь. Рядом с президентом стоял усатый толстяк в строгом пиджаке, из-под которого выпирала кобура молекулярного парализатора. Это был начальник службы безопасности планеты.

— Шахты для приземления приготовлены? — спросил президент. — Я хочу, чтобы корабли были осмотрены сразу же, как только опустятся.

Толстяк кивнул и что-то негромко сказал в небольшую рацию, отдавая приказ охранным роботам. Четырьмя шеренгами они выдвинулись внутрь периметра космопорта и заняли позиции на безопасном расстоянии от стартовых шахт, чтобы их не сожгло выбрасываемыми при посадке газами.

Отец Лависсы снова поманил к себе начальника службы безопасности, и тот подобострастно подбежал к нему.

— Вот что... — сказал президент. — Там на борту вместе с моей дочерью и мальчишкой должен быть старый робот-нянька. Это ржавая рухлядь совсем выжила из ума и не подчиняется законам робототехники. Как только вы их найдёте, сразу же отправьте этого смутьяна под пресс. Спятившие роботы опасны, особенно если допущены до детей.

— Будет сделано, — заверил его толстяк. — Лично прослежу за переплавкой.

Глава Деметры снова подошёл к монитору и нетерпеливо стал следить за происходящим на экране. Звездолеты начали уже входить в деметрианскую атмосферу, и магнитный купол раздвинулся, пропуская их.

— Как называются звездолёты? — спросил президент у начальника космопорта.

Тот взглянул на монитор, а потом на расписание.

— Первым идет “Альварес”, за ним “Русское поле”, потом “Коломна” и “Белый медведь”. Последняя “Гордость Земли”.

— Этот тот звездолет с рыбой?

— Да.

— Посадите “Гордость Земли” поближе к периметру, — приказал президент. — Я хочу, чтобы она была осмотрена первой.

Начальник космопорта стал набирать что-то на выносной панели компьютера, но вдруг вытер пот со лба. Он вновь и вновь щелкал по клавиатуре и с каждой секундой все больше и больше бледнел.

— Чего вы копаетесь? Это так сложно посадить корабль? — нетерепеливо спросил президент.

— “Гордость Земли” вышла из-под нашего контроля! Я ничего не могу сделать! — заикаясь, сказал начальник космопорта.

— Идиот! Вы сняты с должности! — президент бросился к пульту и стал нажимать кнопки, но все было напрасно.

А произошло вот что: перед самым входом в атмосферу “Гордость Земли” вначале затормозила, затем медленно развернулась и, с каждой секундой ускоряясь, понеслась вглубь космоса.

— Они уходят! — закричал президент. — Все боевые корабли на вылет! Догнать их и десантироваться! И не сметь стрелять — там моя дочь!

Минуту спустя из стартовых ангаров Деметры сорвались десятки боевых звездолетов и десантных рейдеров и, набирая скорость, понеслись следом за исчезнувшим кораблем.

                        * * *

Старый Шкипер покосился на локатор, налёг на рычаги управления и, включив форсаж, увел “Гордость Земли” в крутой вираж.

— Нам сели на хвост, — пробурчал он.

— Мы сможем оторваться? — забеспокоился Баюн.

— Исключено. У нас грузовой корабль, массивный и неповоротливый. Его маневренность и скорость намного ниже, чем у рейдеров звездного патруля. Через несколько минут они нас настигнут.

— Они станут стрелять? — спросил Андрей.

— Вряд ли, здесь же дочь президента. Скорее всего постараются взять нас на абордаж и высадить десант.

— Но ты попробуешь что-нибудь сделать?

— Поживем — увидим, — таинственно ответил космический волк. — А теперь делайте то, что я скажу и поживее!

Он сосредоточился и стал отдавать своему экипажу короткие команды:

— Баюн, выровнять правый фузеляж! Убери подкрылки! Девчонка, а ну-ка потяни вот тот рычаг антигравитатора! Юнга, как тебя там, не зевай — задраить все люки! Включить аварийную систему энергоснабжения!

Опытный робот-штурман подпустил корабли звездного патруля поближе, подождал, пока к ним приблизится первый десантный рейдер и резко пошёл на таран. Послышался удар и скрежет металла. Массивный борт грузового корабля смял десантный кораблик, как многотонный грузовик легковушку. Потеряв управление, поврежденный рейдер отстал, но его место сразу занял другой.

— Напал плут на тройного плута, — весело пророкотал Баюн.

— Не кажи гоп, пока не перескочишь! — серьезно отвечал Старый Шкипер, казалось, совсем не обрадованный первой удачей. — В этой стае ещё немало шавок, и теперь они станут осторожнее!

Космический волк оказался прав. В ту же минуту два других звездолета взяли их в клещи и стали сокращать дистанцию, готовясь включить магнитные щупы. На локаторе Андрей видел бойницы лазерных орудий, которые смотрели прямо на них. Если бы президент Деметры отдал приказ стрелять, “Гордость Земли” была бы уничтожена одним залпом. Третий десантный корабль, увеличив скорость, преградил им путь и стал приостанавливаться, заставляя их тоже снизить скорость из-за опасности попасть под раскаленные газы.

— Давай, Шкипер, покажи им, что стреляного воробья на мякине не проведёшь! — воскликнул Андрей, не заметив в пылу, что соединил две пословицы в одну.

Старый Шкипер до отказа потянул рычаг аварийного тормоза, включив дополнительное переднее сопло, и бросил “Гордость Земли” навстречу одному из десантных ботов, который, избегая столкновения, метнулся в сторону и врезался в рейдер звездного патруля, в результате чего оба вынуждены были прекратить погоню.

— Так ему и надо! Отправился за семь верст киселя хлебать! — прогудел робот-нянька.

Увидев, что на центральном мониторе полыхнула точечка взрыва, президент Деметры выругался.

— Что это значит, разрази вас гром? — закричал начальнику службы безопасности. — Ваши хваленые роботы-пилоты просто хлам! За десять минут мы потеряли больше кораблей, чем в бою!

— У них опытный пилот, — залебезил толстяк. — Никогда не думал, что старая грузовая посудина способна творить такие чудеса!

— Откуда у них взяться опытному пилоту, я вас спрашиваю? Или эта сошедшая с ума ржавая нянька способна противостоять моему флоту? Неудивительно, что вы не можете поймать капитана Крокса, если даже пятисотлетний робот устаревшей модели вам не по зубам! — смуглое лицо президента Деметры стало таким мрачным, что толстяку захотелось провалиться сквозь землю, что было совсем непросто сделать, учитывая его размеры.

Корабли звездного патруля получили приказ прекратить десантироваться и неотступно сопровождать корабль до получения особых распоряжений. С одной из лун, спутников Деметры, была срочно вызвана большая военная база — ремонтая мастерская, в несколько раз более крупная и массивная, чем “Гордость Земли”. Президент надеялся с помощью мощных магнитных установок и гравитатора затянуть звездолёт с беглецами в ангары базы, где их схватят.

— Кажется, у нас крупные неприятности, — пробасил Старый Шкипер, вручную управляя грузовым кораблем и не забывая при этом прокладывать курс по секторам звездной карты. — Патруль не отстает, они подгоняют базу с магнитными установками, а это значит, что наша скорость вскоре начнет падать. Тот, кто командует патрулем, всё рассчитал.

— Молодец среди овец, а на молодца — и сам овца, — заявил Баюн, а Лависса, отвернувшись, покраснела, потому что речь шла об ее отце.

— У нас есть шансы от них оторваться? — спросил Андрей.

Древний робот со скрежетом повернул к нему свое застывшее лицо бронзовой статуи.

— Так нам от них не оторваться, — сказал он.

— А если нам уйти в гиперпространство?

— У нас нет времени рассчитать курс и траекторию, — прогудел Старый Шкипер. — С гиперпространством шутки плохи: если курс и начальная скорость входа досконально не рассчитаны, то можно вывалиться из гиперпространства где угодно, в том числе посередине раскаленной звезды.

— А мне кажется, можно рискнуть! — неожиданно предложила Лависса. — Давай, Шкипер, миленький, нас же догоняют! Ты что испугался?

Старый робот пожал плечами.

— В меня не встроена схема страха, а терять мне нечего. Если нас схватят, я угожу в переплавку вместе с Баюном. Интересно, что из нас потом сделают: утюг, ложку, или подставку для голографического монитора?

Андрей и Лависса следили, как корабли звездного патруля охватывают их по параллельным курсам и сужают кольцо. Ремонтная база была на подходе, и управляющий ею робот уже вел эту махину им наперерез, одновременно открывая ангарные шлюзы, в которых разместились цилиндры огромных магнитных установок.

— Чего же ты, Шкипер? Будет поздно! — закричал Андрей, бросившись к нему и пытаясь ухватиться на рычаг скорости, чтобы самому включить форсажи и перевести звездолёт на световую скорость.

Но робот, огромный, как стальной сейф, оттолкнул мальчика.

— Назад, юнга! Всем пристегнуться и включить затемнение иллюминаторов — мы входим в гиперпространство!

— Ни в коем случае! Тебе жить надоело? — всполошился Баюн, но было уже поздно.

Старый Шкипер положил свою стальную пятипалую ладонь на рычаг скорости и стал медленно сдвигать его к критической отметке.

— Теперь у нас только два выхода: или мы взлетим на воздух, или выйдем в гиперпространство, — пробурчал он.

 

Глава 4.

ВСТРЕТИМСЯ НА ЗВЕЗДАХ

 

“О гиперпространстве известно только то, что о нем ничего не известно,” — эту фразу произнес в середине третьего тысячелетия астронавт Петр Лодочников, которому первым удалось выйти из гиперпространства после того, как в нём бесследно исчезло около десятка экспедиционных звездолётов. Та попытка с небольшим одноместным звездолетиком Петра Лодочникова была последней в этой серии опытов, но она неожиданно удалась.

С тех пор о гиперпространстве узнали чуть больше, но в основном оно осталось все таким же таинственным и неизведанным. Оно представлялось многим как лабиринт со множеством запутанных дорожек. От того, под каким углом войдешь в него и от скорости зависело, в какой точке Вселенной окажется звездолёт после выброса из гиперпространства. Если скорость при вхождении окажется слишком низкой или вдруг упадет напряжение в двигателе, то космический корабль навсегда увязнет в гиперпространстве, как в пластилине и будет вечно скитаться в его лабиринтах.

Увидев, что “Гордость Земли” разгоняется для перехода в гиперпространство, один из корабликов звездного патруля бросился ей наперез и был буквально раздавлен массивной громадой, а робот-пилот едва успел катапультироваться. Но при столкновении был поврежден и один из рулей грузового зведолета, поэтому корабль, не сумев остановиться, вошел в гиперпространство не под тем углом.

Гиперпространство не имеет четкой локализации, оно есть везде, в любой точке Вселенной. Если тело разгоняется до определенной скорости, превышающей световую, то для постороннего наблюдателя даже на экранах локаторов-замедлителей, оно мгновенно изчезает, проваливаясь в некое пятое измерение.

Вот и сейчас на мониторе космопорта точка, обозначавшая преследуемый звездолет, вспыхнула, зеленовато замерцала и исчезла.

— Упустили! Вы все мне за это ответите! — и не в силах сдержать своего гнева, президент ударил кулаком по выносной клавиатуре. Он не знал, что руль “Гордости Земли” пострадал и кораблю приходится теперь туго.

 

Сквозь затемненные иллюминаторы Старый Шкипер всматривался в спирали гиперпространства и отчаянно пытался выровнять звездолет, но слышал только лязг оторванной рулевой пружины, а рычаг проворачивался вхолостую.

“А в а р и я   р у л е в ы х   т я г,” — мерцала надпись на экране навигационного монитора.

Несколько минут спустя, обнаружив, что их затягивает в самую сердцевину гиперпространства и скорость неуклонно падает, Старый Шкипер повернулся к Баюну и еле заметно покачал головой.

— Плохо дело? — негромко спросил робот-нянька, подвигаясь к Шкиперу.

— Хуже не бывает. Похоже мы застряли. Повреждение руля помешало нам войти в гиперпространство под нужным углом.

— И что теперь, Шкип?

— Сам знаешь. Стоп-машина. Приехали.

В этот момент словно в подтверждение его слов “Гордость Земли” дернулась и остановилась. От перегрева вышли из строя оба форсажа и полетела обмотка главного двигателя.

— Мы слишком много ждали от нашей посудины, — пробасил Старый Шкипер. — Никогда не стоит требовать от техники больше, чем она в состоянии дать.

Лависса бросилась к нему и с надеждой вгляделась в его бронзовое лицо.

— И что, ничего нельзя сделать? Мы останемся здесь навсегда?

Робот, грустно лязгнув, отвернулся от нее. Его пневматические руки бессильно повисли. Девочка поняла причину его молчания и тихо-тихо начала всхлипывать.

— Мы по-погибнем...

— Да ладно тебе! Нашла о чем волноваться, — стараясь казаться бодрым, успокаивал он ее. — Мы попадали в положения и похуже. Очистители воздуха работают нормально, так что мы не задохнемся.

— А еда? Мы умрём с голода...

— У нас полные трюмы рыбы. Несколько десятков тысяч тонн, — вмешался Баюн. — Не слишком разнообразное меню, но все же продержаться на нем можно долго. Во всяком случае пока не отремонтируем корабль...

Робот-нянька пытался поднять настроение Лависсы, но осознавал всю сложность их положения. Хоть никакая мгновенная опасность им не угрожала, но шансов спастись у них было очень немного. Даже если каким-то чудом при отсутствии запасных деталей им удастся отремонтировать звездолёт, то едва ли эта старая посудина сможет разогнаться до скорости, необходимой для выхода из гиперпространства.

Оставалась только небольшая надежда, если неподалеку от них находится еще один звездолёт, он сможет оказать им помощь. Поэтому Баюн отправился к лазеропередатчику и, настроив его на самый широкий диапазон, стал передавать сигналы “SOS”.

                        * * *

Тем временем боевой флагман последней галактической войны готовился к выходу из гиперпространства. Грохотун возился с пультом управления огнем внешних орудий, готовясь сфокусировать его на любой внезапно возникшей перед ними цели. Капитан Крокс завершал на встроенном в его запястье миникомпьютере последние расчеты курса. Попугай, тоже стараясь быть полезным, держал рот на замке и не болтал. Это удавалось разговорчивой птице с трудом и иногда он, не выдерживая, начинал бубнить что-то себе под нос или демонстративно издавал громкий вздох, который звучал примерно так: “эхе-хе-ох! эхо-хох!”

Перелетая по рубке с места на место, попугай внезапно услышал слабое попискивание лазеропередатчика.

— Капитан! Вы слышите? Кажется, кто-то подает сигнал SOS.

— Отстань, — не оборачивась, проворчал Крокс. — Это просто фоновые шумы.

— Нет, кэп, это сигнал SOS! — настаивала птица. — В гиперпространстве кто-то терпит бедствие, они передают свои координаты.

Попугай щелкнул клювом по клавише, увеличил громкость, и в рубке “Звездного Странника” раздался встревоженный голос:

— Грузовой звездолет “Гордость земли” терпит бедствие. На борту дети, повторяю, на борту дети. Наши координаты...

— Где-то я уже слышал этот голос, — проворчал Грохотун.

— Это Баюн! Старый робот-нянька. Помнишь тех детей, за которыми мы гонялись? — напомнил попугай.

— Да, это они. Интересно, каким космическим ветром их сюда занесло? — капитан энергично встал с кресла и подошел к передатчику, всматриваясь в локатор. На нем мерцало слабое размытое пятнышко, находившееся чуть в стороне от их основного курса.

На секунду Крокс снова почувствовал забытое в последнее время ощущение: между его грудными пластинами там, где был рубиноглаз, что-то забилось и защемило. “Неужели опять сердце? С чего это оно?” — подумал киборг.

— Так это тот самый робот-нянька? — пробасил Грохотун. — То-то мне голос сразу не понравился. Ненавижу старые модели. Капитан, можно я его потом разберу на запчасти?

Капитан Крокс раздумывал, слушая попискивание лазеропередатчика и взволнованный голос Баюна, потом отключил автопилот и положил правую механическую и левую человеческую ладони на штурвал.

— Курс к терпящему бедствие звездолету! — приказал он. — Грохотун, готовь рейдер! Попугай, отщелкай им лазерограмму, что мы идем на выручку, пускай открывают шлюзы!

— Слушаюсь, кэп! — птица уселась на край передатчика и, настроив необходимые координаты, крикнула в микрофон:

— Эй вы там на “Гордости Земли”! Слышите нас? Вам повезло — на помощь вам идет сам капитан Крокс и его верный, мудрый, предусмотрительный попугай! Так что готовьте шлюзы, мы высылаем рейдер.

Про Грохотуна попугай, увлекшись саморекламой, вообще забыл упомянуть, словно присутствие боевого робота предусматривалось само собой.

 

— Ну вот. Сколько ниточка не вейся, а конец будет. Мы искали капитана Крокса, а получилось, что это он нашел нас, — сказал Баюн, когда внезапно после долгого молчания передатчик отозвался голосом попугая.

— Мне это не нравится. Возможно, здесь кроется какая-то ловушка пирата, — недоверчиво пролязгал Старый Шкипер. — Лично я не ожидаю от капитана Крокса ничего хорошего.

— Зато теперь у нас появилась возможность выбраться из гиперпространства, — возразил робот-нянька.

— Вот и хорошо, терпеть не могу эту деметрианскую рыбу, — обрадовалась Лависса, и на ее грустном лице со следами слез вдруг вспыхнула ослепительная улыбка, как если бы солнце прорвалось сквозь грозовые тучи.

Сообразив, что другого шанса на спасение у них не будет, а отказываться от помощи было бы глупо, Старый Шкипер встал к уцелевшему рулю и начал, осторожно двигая им, разворачивать “Гордость Земли” шлюзами к приближающемуся звездолету. В нескольких тысячах километров от них — по космическим расстояниям это почти как длина вытянутой руки — “Звездный Странник” остановился, не решившись подходить ближе, опасаясь столкновения.

От него отделился небольшой рейдер и направился на стыковку с терпящим бедствие грузовым кораблем. Спустя несколько минут “Гордость Земли” вздрогнула.

— Стыковка завершена, — сказал Старый Шкипер и, скрестив на груди пневматические руки, повернулся к раздвижному люку, откуда вот-вот должны были появиться пираты.

И они не заставили себя долго ждать. Первым в люк ворвался Грохотун. В руке у него был массивный широкоствольный бластер, который он прихватил на случай засады, но, увидев, что в рубке находятся только мальчишка с девчонкой и два старых робота, Грохотун сунул бластер в кобуру.

— Привет, ученая селедка! Ты еще не на свалке? — приветствовал он Баюна.

— Как видишь, — осторожно ответил Баюн, но, не сдержавшись, добавил: — Тебе не кажется, что здесь в рубке очень пыльно? Может быть, дать тебе веник?

— Ненавижу умников и никогда их не любил! — прорычал рогатый робот, не переносивший, когда ему напоминали о периоде, когда он был уборщиком. — Взял бы всех умников разом и зашвырнул бы на необитаемый астероид!

— Ничего удивительного, — заметил Баюн. — Те, у кого проблемы с мозгами, редко любят тех, у кого этих проблем нет.

Высказавшись, робот-нянька чуть не накликал беду: рассвирепевший гигант чуть не разнес Баюна из бластера, но в этот момент послышался гневный окрик: “Грохотун, прекратить!” — и рогатый робот замер как вкопанный.

В рубку неторопливо вошёл капитан-киборг с сидевшим у него на плече попугаем. Он был таким же, как прежде — робот с мозгом человека, грозный вояка, на несколько столетий переживший свое тело и переселившийся в бронированный корпус киборга.

Поигрывая рукояткой бластера, капитан Крокс без особой радости смотрел на Андрея, Лависсу и их робота-няньку.

— Не думал, что мы еще встретимся, — сказал он сухо. — Я бы предпочел больше не иметь с вами дела.

Девочка, радостно бросившаяся к капитану Кроксу, застыла, будто замороженная этими словами. Обидевшись, она покраснела и отвернулась. Они стольким рисковали, чтобы помочь Кроксу, а тот проявил такое равнодушие.

— Напрасно вы оскорбили детей, капитан, — укоризненно сказал Баюн. — Они и в космос вышли, и в гиперпространстве едва не увязли только ради того, чтобы предупредить вас об опасности.

— Об опасности? — усмехнулся киборг. — Каждому из нас грозят тысячи опасностей от насморка и радиации до случайного попадения метеорита. О какой именно вы собирались меня предупредить? Чтобы я чистил сохранившиеся зубы, избегая кариеса?

— Разработан новый секретный звездолет-убийца, первая модель которого уже отправлена на охоту за вами, — кратко ответил Андрей. Мальчик, как и Лависса был обижен на капитана.

Он ожидал, что Крокс проявит хотя бы легкий интерес, но киборг только передернул плечом.

— Ха-ха-ха! Можно подумать, мы об этом не знали! — задребезжал попугай голосом, противным, как звон ржавого будильника. — Осталось только добавить, что эта самопрограммируемая машина для убийства называется Скелетон-1.

— Но как? Вам это известно? — поразился Андрей, чувствуя одновременно и досаду и облегчение.

— Нам известно почти все, что происходит во Вселенной! — хвастливо пророкотал Грохотун и стукнул себя кулаком в грудь.

— Особенно если об этом несколько дней подряд передают в новостях, — насмешливо сказал Баюн.

— Мы самые информированные во Вселенной! — гордо повторил Грохотун, не уловивший иронии в словах робота-няньки.

— Минуточку! Это нам с кэпом известно, что происходит во Вселенной, а тебе, Грохотушка, не всегда известно даже то, что происходит в твоем блуждающем мозгу! — уточнил попугай.

Капитан Крокс, молчавший всё это время, подошёл к насупившимся ребятам и протянул им свою человеческую ладонь.

— Предлагаю мир! — сказал он. — Я вел себя как последняя свинья. Уже давно никто не рисковал ради меня, и я вам благодарен.

Когда мир с Андреем и Лависсой был восстановлен, Крокс вдруг заметил в рубке робота с бронзовым лицом и повернулся к нему.

— Ты кто? — спросил он.

— Я Старый Шкипер, — с достоинством ответил древний робот.

— Старый Шкипер? — человеческая бровь капитана поднялась, точно он что-то вспоминал. — Кажется, я уже слышал твое имя когда-то давно, но не могу вспомнить когда?

— Мы встречались в битве на Магеллановом облаке, — с достоинством сказал Старый Шкипер. — Я имел честь сражаться против вас. Тогда мне удалось всадить в ваш флагман три лазерных снаряда, прежде чем нас самих подбили. Что с вами, капитан?

Последнюю фразу Старый Шкипер произнес взволнованно, потому что человеческая половина лица Крокса вдруг побагровела, а сам капитан отступил на полшага.

— Битва на Магеллановом облаке. Три снаряда! — пробормотал он. — Все сходится... Так это был ты!

— Что я? — не понял космический волк.

— И тупой же ты, древняя рухлядь! — рявкнул Грохотун. — Именно в той битве капитан потерял своё тело, я сам это помню. Один из твоих лазерных лучей попал в рубку и разнес его на кусочки. Это благодаря тебе он оказался в этом корпусе.

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! — выругался Старый Шкипер. — Если бы я только знал!

— Магелланово облако, Магелланово облако... — капитан Крокс, как тигр в клетке, не замечая ни Лависсы, ни Баюна, ни Андрея, заметался по рубке. Пирата одолевали тяжелые воспоминания, и в сердце его происходила напряженная борьба чувств.

— Сейчас я тебя шлепну, отомщу за капитана! — заорал Грохотун. Но когда рогатый робот потянулся к бластеру, капитан выбил у него оружие.

— Не смей, болван! Отставить!

Он подошёл к Старому Шкиперу и пристально уставился на него. Старый Шкипер стоял спокойно и непоколебимо. Глаза-датчики робота, не способного испытывать страх, твердо встретили сверкающий взгляд капитана.

— Когда-то я ненавидел того, кто это сделал, — хрипло сказал капитан. — Мне казалось, что это он, тот штурман, который отважно развернул свой корабль навстречу моему флагману и ударил залпом из всех орудий, виноват во всех моих несчастиях и в моем уродстве. Но прошло время и я понял, что это не так. Возможно, это был перст судьбы. Ведь если бы не твой злополучный выстрел, я был бы уже давно мертв — шестьсот лет не прожил еще ни один человек, а у меня они за плечами. К тому же тогда я был просто бестолковым и беспринципным головорезом, слишком глупым, счастливым, упоенным битвами, чтобы задумываться о жизни. Твой выстрел поневоле сделал меня мудрее. Тогда вместе со своим старым телом я похоронил все прежние иллюзии и именно тогда стал тем капитаном Кроксом, которого впоследствии узнала вся Вселенная. И за это я благодарен тебе, старик! И еще: я преклоняюсь перед твоим искусством пилота. За шестьсот лет моей жизни  ты был единственным, кому удалось всадить в “Странник” три снаряда подряд, как в мишень на стрельбище.

Капитан Крокс неожиданно хлопнул Старого Шкипера по плечу и протянул ему человеческую руку.

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! — растроганно выругался древний робот, осторожно пожимая ладонь киборга. — Если бы я знал, что вы такой, скорее позволил разобрать себя на запчасти, чем сражался бы с вами!

Попугай озабоченно взглянул на монитор навигатора.

— Кэп, — окликнул он. — Простите, что прерываю, но нам пора возвращаться на “Странник”. Его относит к центру воронки. Мы можем остаться без звездолета и застрять навсегда на этой старой грузовой посудине.

— Ты прав, — кивнул Крокс, посмотрев на небольшой компьютер, вмонтированный в запястье его механической руки. — Как насчет того, чтобы перебраться на мой флагман?

— “Гордость Земли” придется бросить? — спросил Старый Шкипер.

— Ничего не поделаешь. Она навсегда застряла в гиперпространстве, — пожал плечами пират.

В последний раз пройдя по ангару, заполненному ящиками с рыбой, друзья переместились в небольшой рейдер, стоявший прямо у шлюзовых камер. Андрей и Лависса вспомнили этот корабль с черепом и костями, изображенными на борту. Когда-то на нем они впервые подлетели к “Вселенскому Орлу”, на котором запасы кислорода были уже на исходе.

— Все здесь? — озабоченно спросил капитан Крокс. — Взлетаем?

— Все-все, — торопливо подтвердил попугай. — Стартуйте, кэп!

Пират уже потянулся к рычагу внешней створки шлюза, но Андрей спросил: “А где Грохотун?”

Крокс огляделся и обнаружил, что рогатого робота в самом деле нет на борту рейдера.

— Чего же ты мне врал, что все здесь? — строго спросил капитан, сгребая попугая в кулак так, что торчала только его голова.

— Подумаешь, велика важность! Грохотушкой больше, Грохотушкой меньше! — пропищала упрямая птица. — Во всяком случае я должен был попробовать избавиться от него.

Но вот в ангаре послышался топот и показался рогатый робот.

— Где ты был, идиот? — набросился на него капитан.

— Да так, — туманно ответил тот. — Я заблудился.

— Как можно заблудиться в совершенно прямом коридоре?

— Я случайно повернул в обратную сторону, — объяснил робот, переминаясь с ноги на ногу с самым лживым видом.

Крокс не поверил, что Грохотун сказал правду, но ловить его на лжи было уже поздно. Еще несколько минут, и “Звездный Странник” отнесет в гиперпространстве так далеко, что они уже не смогут его догнать.

Маленький рейдер стартовал и помчался в спиралевидных потоках сквозь пространство вдогонку флагману. После десяти минут отчаянного преследования капитану удалось настичь его.

И вот уже совсем близко, всего в нескольких десятках метров, Андрей увидел бронированный потемневший борт звездолёта-великана, похожего на огромного кальмара, голову которого прорезали три уровня орудийных бойниц. А потом Крокс на крутом вираже ввёл рейдер внутрь открытого посадочного ангара.

— Вот мы и дома! Добро пожаловать на “Звездный Странник”! — довольно воскликнул попугай, который неуклюже, как курица, топтался на плече капитана.

Старый Шкипер, Баюн, пираты и Андрей с Лависсой поднялись на скоростном лифте в навигационную рубку с прозрачным куполом, чтобы взглянуть в последний раз на “Гордость Земли”. Как раз в это мгновение грузовой звездолёт, который они недавно покинули, содрогнулся от мощного толчка, и, полыхнув в ослепительной вспышке, развалился на куски.

— Ба-бах! — радостно прогудел Грохотун. — Смотрите-ка, капитан, как рванула это дурацкая посудина. Небось рыба и кальмары разлетелись по всему гиперпространству!

— Это твои проделки, тупая башка? Теперь я понял, где ты был! — нахмурился Крокс, с уверенностью в своей правоте поворачиваясь к рогатому роботу.

— Подумаешь, ну заложил небольшой фугасик в топливный отсек! И что тут такого? — развел руками Грохотун. — Всё равно этот звездолёт больше никому не нужен. Висит в пространстве несчастненький, всеми покинутый. И почему мне его не рвануть?

Лависса ойкнула и прижалась к Баюну.

— Да что же это такое? — возмущенно спросил робот-нянька.

— Чувствуйте здесь себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях! — театрально объявил попугай и, вспорхнув с плеча капитана, уселся на крепление резервного люка.

— С дурацкого ладу да свой салтык, — гневно проворчал Баюн. — Разбить бы тебе морду и рыло — да сказать, что так и было!

Попугай торопливо взлетел. Он ожидал, что рогатый робот начнет палить в няньку из бластера, но Грохотуну пословица неожиданно понравилась.

— Здорово! — неожиданно обрадовался гигант. — Классная пословица! Ее нужно выучить наизусть!

Он отошел в уголок, уселся в специально укрепленное для него металлическими уголками кресло и стал что-то бормотать.

— Научили на свою голову! — проворчал попугай. — Как плохое, так эта железка сразу усваивает, а как на день рождения капитану стишок выучить, так не заставишь.

— Эй ты, птица! А ну заткнись! — рявкнул Грохотун. —Шарахну из пушки — оторву тебе ушки! Возьму на ручку скатаю в кучку!

Капитан Крокс расхохотался:

— Теперь этот осел стал еще и стихоплетом! Ты бы еще, рифмач безмозглый, про природу что-нибудь сочинил.

— Можно и про природу, — воодушевился робот. — Посажу тебя на елку — будешь весь, как еж, в иголках. Стукну головой об пень — будешь плакать целый день!

И оседлав вдохновение, Грохотун придумал еще с десяток стишков про природу, из которых самым удачным было: “Как поймаю я сову — оторву ей голову” с ударением на последнем слоге.

Тем временем Крокс постепенно разгонял “Звездный Странник”, придавая кораблю достаточную скорость для выхода из гиперпространства. Вид у капитана был мрачный.

— У нас неприятности, — сказал он, подзывая к себе Баюна и Старого Шкипера. — Если на выходе из гиперпространства нас будет поджидать деметрианский флот или Скелетон, то есть достаточно высокая вероятность, что “Странник” будет уничтожен вместе со всеми, кто находится на его борту. Лично я не боюсь смерти, но детей жаль.

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! — в сердцах воскликнул Старый Шкипер. — Если дело дойдет до того, чтобы защитить детей, я сам встану к пультам управления огнем. Наши старые надежные модели еще себя покажут. И плевать, если меня назовут пиратом, я и так уже давно живу вне закона после того, как нарушил предписание явиться на пункт прессовки старого лома.

— Да, — вздохнул робот-нянька. — С этим Скелетоном нам предстоят трудности.

— Кто тут сказал о Скелетоне? — воодушевился Грохотун, подскакивая к ним. — Да я его узлом завяжу! Капитан, выныривайте скорее из гиперпространства, мне не терпится пострелять!

— Мы не будем принимать бой, — решительно сказал капитан. — Во всяком случае не в этот раз. Вначале нам нужно высадить наших юных спутников, чтобы не подвергать их опасности. Попугай, лазеропередатчик готов? Постарайся наладить видеосвязь с Деметрой. Ты помнишь коды входа в личную сеть президента?

— Я их помню, — вмешалась Лависса. — Это папин день рожения в квадрате минус мой день рождения, умноженный на день рождение моей мамы.

— Твой папочка — великий конспиратор! Немногие бы до такого додумались, — хмыкнул капитан и стал набирать на клавиатуре компьютера. Вначале на экране были одни помехи, но потом возникло озабоченное лицо президента Деметры.

 

Глава 5.

СВЯЗЬ С ДЕМЕТРОЙ

 

Отец Лависсы получил сведения о взрыве “Гордости Земли” в гиперпространстве спустя 2,45 секунды после того, как грузовой звездолет разлетелся на куски. На каждом космическом корабле установлен специальный датчик, который сообщает в диспетчерскую службу ближайшей населенной планеты на самых широких волнах информацию о разгерметизации, взрыве и любой аварийной ситуации.

И вот президент, напряженно всматривающийся в монитор, увидел вспыхнувшие на нем буквы: “Беспилотный грузовой корабль “Гордость Земли” уничтожен в результате сильного взрыва в топливном отсеке.”

Президенту показалось, что сзади по затылку его ударили чем-то мягким. В голове всё закружилось, а руки вцепились в подлокотники кресла так, что побелели костяшки.

— Лависса, — прохрипел он. — Дочка! Лависса!

Он встал и на негнущихся ногах сделал несколько шагов к двери. В этот момент сработало устройство для приема голограм, и в кабинете возик прозрачный силуэт начальника службы безопасности.

— Мы получили сообщение от Скелетона, — сообщил толстяк. — На выходе из гиперпространства обнаружен “Звездный Странник”. Скелетон ждет ваших приказаний.

— ЧТО? Крокс был в гиперпространстве в момент взрыва? — прохрипел президент, собирая в кулак всю свою волю. — Значит, это он взорвал звездолёт и убил мою дочь! Немедленно передайте Скелетону-1 мой приказ!

Он оперся о стол, чтобы устоять на ногах, но его голос звучал по-прежнему твердо:

— Уничтожить капитана Крокса любой ценой, использовать все средства. Приказ первой стадии категоричности! Я хочу услышать о смерти пирата, о его гибели!

Начальник службы безопасности замялся, шевеля губами. Казалось, он хочет что-то сказать, но не решается. Усы у него подрагивали, как у большой толстой выдры.

— В а м  ч т о-т о  н е  я с н о? — побелев от ярости, сказал президент.

— Но такой приказ уже нельзя будет отменить!

— Я требую, чтобы пират Крокс был уничтожен! Любой ценой! Пшел вон! — и глава Деметры, не сдержавшись, швырнул в толстяка пепельницей. Хрустальная пепельница пролетела сквозь голограмму и вдребезги разбилась о стену, брызнув осколками.

— Понял вас, мой президент. Будет сделано! — толстяк наклонил голову и исчез, а отец Лависсы тяжело опустился в кресло, думая о том, что ему еще придётся сообщать жене о гибели дочери.

Но тут экран компьютера вспыхнул, и на нем показалось чье-то видеоизображение. Президент с ненавистью подумал о секретаре, который в такую минуту соединил его с кем-то, не попросив разрешения. Он хотел выключить компьютер, но внезапно увидел на экране страшное, наполовину человеческое, наполовину механическое лицо капитана Крокса. От такой наглости он президент на мгновение опешил, но потом отчаяние и ненависть вспыхнули в нем с новой силой.

— Ты... Ты... убийца! — яростно закричал президент. — Убийца! Как ты посмел связаться со мной после того, что сделал?

— И что же я совершил? — усмехнулся капитан Крокс. — За что такая немилость, Ваше Превосходительство? Не за то ли, что я один плевать хотел на вашу власть?

— Ты убил мою дочь после того, как она хотела помочь тебе! Бедный ребенок! Ты взорвал “Гордость Земли”, безоружный грузовой звездолёт с детьми! Мерзавец, ты за это поплатишься, я обещаю!

Левая бровь капитана Крокса удивленно приподнялась.

— Я не убивал вашу дочь. Вас неправильно информировали. Лависса, мальчишка и старый робот у меня на борту. Сами посмотрите!

И протянув механическую руку, он слегка сместил фокус видеокамеры. Президент увидел свою дочь, живую и невредимую. За спиной у нее президент разглядел Андрея, а рядом с ним робота-няньку. Все трое вели себя уверенно и явно не были запуганными пленниками киборга.

— Папочка, мы здесь! — крикнула Лависса, слегка прикусив губу, чтобы скрыть смущение при виде отца. — Капитан Крокс нас спас после того, как мы застряли в гиперпространстве! Если бы не он, мы бы погибли!

Почувствовав, что задыхается, президент рванул воротник:

— Это ты, Лависса? Ты, моя девочка? Это не голограмма?

— Возможно, я и выпачкалась в рыбе, но это я! — обиделась Лависса, и видя, как она раздраженно мотнула головой и насупилась, отец понял, что она настоящая. Никакая голограмма не смогла бы так совершенно воспроизвести характерные движения его дочери.

— Теперь ты видишь, что это я? Пап, отзови Скелетона-1! Мы выходим из гиперпространства и боимся, что он нападет.

Внезапно в сознании президента мелькнуло страшное подозрение, и он бросился к пульту внутренней связи, набрав код вызова звездолета-убийцы.

— Скелетон-1, приказ отменен! Повторяю, Скелетон-1, приказ отменен! На “Звездном Страннике” моя дочь!

— Приказ первой степени категоричности, — раздался в динамике синтетический голос Скелетона-1. — Цель оправдывает средства. Моя цель — уничтожить капитана Крокса любой ценой. Вы сами дали мне такие полномочия.

— Но там моя дочь, ты понимаешь, моя дочь! Там люди! Это нарушение законов роботехники! — кричал президент, цепляясь за это как утопающий за соломинку. Он понял, что натворил, отдав такой приказ. По сути дела он распорядился уничтожить корабль, в котором была его дочь.

— Для меня не существует законов робототехники, — отчеканил Скелетон. —  В мою программу входит использовать все средства. Не могу больше говорить, это отнимает оперативную память. Я просчитываю курс выхода “Звездного Странника” из гиперпространства. Конец связи!

У Скелетона-1 не было эмоций. Он не был жестоким или бесчувственным, это была просто машина для убийства со своей программой, получившая приказ первой стадии категоричности. Такие приказы не подлежат отмене и должны быть выполнены.

На мониторе президент увидел, как закрылки Скелетона-1 втянулись, а из его боевых люков показались дула лазерных пулеметов новейшей конструкции, которые смогут разрезать борта “Звездного Странника” с легкостью, подобной ножу, разрезающему сливочное масло. Машина-убийца готовилась к выполению своего предназначения. Потом Скелетон-1 ушел в крутой вираж и исчез с мониторов наружного наблюдения.

Сознавая, что посылать рейдеры звездного патруля на перехват корабля-убийцы так же бессмысленно, как атаковать кавалерией танк, президент вернулся к передатчику.

— Не получилось? — с иронией спросил капитан Крокс. — Так я и думал. Впредь прежде чем включать электрическую мясорубку удостоверьтесь, что сможете потом ее выключить.

— Скелетон-1 ведет за вами охоту, капитан. Он на выходе из гиперпространства, — сообщил президент.

— Сами натравили бульдога, а потом предупреждаете: “Осторожно, пес кусается!” Очень заботливо! — усмехнулся Крокс.

— Как вы собираетесь поступить? — спросил президент, чуть заметно тряся головой. Лависса знала, что папа так делал, когда нервничал.

— Что бы я ни собирался делать, вы последний, с кем я стану советоваться, — жестко сказал космический пират. Он протянул руку, чтобы прервать связь, но, увидев побледневшее от волнения лицо президента, добавил уже мягче:

— У меня тоже когда-то была дочь. Она погибла, а я находился на другом конце Вселенной и не мог ее спасти. Вряд ли когда-нибудь прощу себе это.

И лицо киборга исказилось от боли, словно произошедшее когда-то вновь возникло у него перед глазами.

— Надеюсь, с вами и с вашей дочерью такого не произойдет, — добавил он. — И не волнуйтесь, если я не буду выходить на связь или Скелетон-1 запеленгует нас по исходящим сигналам. Прощайте, ваше суровое величество!

— Лависса! — крикнул президент, бросаясь к монитору и обхватывая его руками, как будто это могло приблизить его к дочери. Но экран уже погас, и сколько глава Деметры его не тряс, на нем только мелькали разноцветные полосы.

                        *  *  *

Капитан Крокс взглянул на куб навигатора. Кривая скорости неуклонно падала, хотя двигатели работали почти на полную мощность.

— Что ты об этом думаешь, Старый Шкипер? — спросил пират.

— Нас затягивает гиперпространство, — прогудел древний робот. — Если скорость упадет еще больше, то даже полной нагрузки двигателей не хватит, чтобы вырваться.

— Сам знаю, — кивнул киборг. — У нас остался последний шанс: нужно выходить из гиперпространства и принимать бой. Грохотун, к орудиям! Старый Шкипер, встань к резервным рычагам управления! Если я погибну, примешь командование! Баюн, приготовь пространственный перемещатель! И введи парольный доступ к определению координат, я не хочу, чтобы Скелетон-1 увязался за нами.

— А нам что делать? — спросил Андрей.

Он надеялся, что капитан прикажет ему встать к пульту управления башенными орудиями, но вместо этого Крокс рявкнул:

— Не путайтесь под ногами и наденьте скафандры! Если произойдет разгерметизация, они спасут вам жизнь.

Капитан прищурился, на мгновение дотронулся ладонью до грудных пластин, где, щемяще сокращаясь, пульсировал большой рубиноглаз — его новое сердце, и решительно передвинул рычаг скорости назад до упора.

С огромным усилием, взревев двигателями, “Звездный Странник” вырвался из гиперпространства.

 

Глава 6.

“ЗВЕЗДНЫЙ СТРАННИК” ПРИНИМАЕТ БОЙ

 

Прежде Андрею приходилось видеть звездные бои только в объемных фильмах и по иллюзиографам. Там это выглядело примерно так: проносились стремительные звездолёты, очерчивали свой путь ракеты, сверкали яркие вспышки лазерных лучей, от которых с ловкостью уворачивались маленькие атакующие рейдеры. Это было романтично и захватывающе интересно. Мальчик и сам неоднократно играл в игры-имитаторы космических боев, где уничтожил немало кораблей противника.

Теперь же, оказавшись перед реальной опасностью, Андрей понял, что в жизни происходит совсем по-другому. Никакой романтики боя не существовало, а была только серьзная, сосредоточенная работа, изматывающая и требующая полной отдачи сил. Напряжение чувствовалось теперь и в выражении человеческой половины лица Крокса, и в положении тел Шкипера, Грохотуна и Баюна, склонившихся над своими пультами управления кораблем.

Навигатор напряженно просчитывал варианты пересечения курсов; двигатели работали в аварийном режиме; все люки были задраены, а броня “Странника” окуталась полем силовой защиты, которая должна была сделать флагман невидимым для радаров противника.

Крепко держа руль, Крокс не сводил пристального взгляда с радара. В космосе, когда корабли сближаются на огромных скоростях, все решают секунды. На мгновение утратишь бдительность, совершишь один пустяковый просчет, и твой звездолет, рассеченный пополам лазерным лучом, исчезнет в ослепительной вспышке взорвавшегося топлива.

— Капитан, я ничего не вижу! Где корабли противника, где Скелетон? — пробасил Грохотун, глядя на чистый экран радара.

Робот закрепил на своем рогатом шлеме возле зрительных датчиков имитационный прицел, перекрестье которого следовало за его взглядом. В космосе, когда вражеский корабль показывается в иллюминоре напротив орудийных башен всего на несколько мгновений, нет времени целиться, выигрывает тот, кто первый увидит противника и поймает его в перекрестье.

— Спокойно, Грохотун! Будь настороже! Он где-то здесь, я это чувствую, — сказал Старый Шкипер.

И он оказался прав. Чутье старого космического волка не подвело. Скелетон возник внезапно, прежде чем его отразили экраны радара. На сотые доли секунды в иллюминаторе что-то мелькнуло, а потом “Звездный Странник” вздрогнул от сильного удара. Завыла сирена. Грохотун выстретил из всех орудий, но Скелетон-1 уже исчез, перестраиваясь для новой атаки.

— Всем спокойно! В нас попали! Шкипер, доложи обстановку! — приказал пират.

— У нас серьезные повреждения. Разгерметизация третьего отсека, повреждена резервная система воздухоподачи, заклинило орудия верхнего яруса, упала скорость, — мгновенно отреагировал тот.

— Еще два захода, и “Странник” погибнет, — мрачно сказал Крокс.

Он увел звездолет в крутой вираж, сменив курс, хотя отлично знал, что едва ли это сможет надолго спасти их от Скелетона.

— Грохотун, почему ты промахнулся!

— Вы сами видели, капитан! Его не было на радаре! — оправдываясь, пробасил робот. — Пространственный перемещатель позволяет ему появляться мгновенно в любой точке нашей орбиты, оставаясь при этом вне досягаемости наших орудий.

Внезапно Скелетон-1 возник по левому борту “Звездного Странника”. Сверкнула вспышка, корабль Крокса тряхнуло, будто он наскочил на метеорит, и Андрей с Лависсой упали друг на друга, откатившись к переборке. Грохотуну наконец удалось поймать Скелетона в прицел одного из орудий, но оказалось, что оно повреждено еще первым залпом звездолета-убийцы.

Рубку “Странника” затянуло дымом. Даже сквозь фильтры скафандров Лависса и Андрей чувствовали ядовитый запах горящей проводки.

— Всем спокойно! У нас еще есть шанс! — послышался низкий уверенной голос капитана Крокса. Только он да еще, пожалуй, Старый Шкипер, не растерялись в этой непростой ситуации.

Ничего не видя на задымленном локаторе, Грохотун палил наугад из оставшихся орудий. Несколько секунд спустя“Странник” снова вздрогнул от прямого попадания. На этот раз вдребезги разбитыми оказались рули флагмана, и он стал неуправляемым.

— Баюн, включай перемещатель! Скорее! У нас не осталось других шансов! Этот космический бой мы проиграли! — приказал Крокс.

— Настойка координат сбита вторым залпом, капитан. Я поставил на автопоиск, но, боюсь, он еще не завершен. Мы можем попасть не туда, — взволнованно сообщил робот-нянька.

— Включай или мы точно окажемся неизвестно где! — мрачно пообещал капитан.

Он прыгнул к Баюну, оттолкнул его и, раньше чем броня “Звездного Странника” была прорезана четвертым залпом, повис на рычаге пространственного перемещателя.

Флагман замерцал, его пробитые разгерметизированные борта подернулись зеленым сиянием, и боевой корабль времен минувшей галактической войны исчез.

Спустя несколько секунд Скелетон-1 вновь возник там, где прежде был звездолет, скрестив лучи своих пулеметов на предполагаемой цели, но лазерные вспышки только впустую рассекали пространство. Осознав, что “Странник” использовал перемещатель, он включил пеленгаторы.

Пока они работали, Скелетон приказал своему процессору рассчитать статистику. Шанс, что флагман выживет после полученных поврежденийбыл невелик — примерно один к трем. Но по заложенной в него программе Скелетон-1 должен был продолжать преследование капитана Крокса до тех пор, пока не получит веских подтверждений его гибели.

Новейший звездолет-убийца был самым совершенным во Вселенной, и цель у него была одна — уничтожить “Звездный Странник” и его экипаж любой ценой. Энергетический резерв Скелетона-1 был рассчитан на двести пятьдесят лет. И если будет нужно, он будет выслеживать капитана Крокса все эти долгие годы с неослабевающим упорством. Роботы не знают ярости и ненависти, но они также не ощущают мук совести и подчиняются всем заложенным в них приказам, какими бы они не были.

                        * * *

Перемещение в пространстве — это вспышка света. Если координаты проставлены не точно, то за этой вспышкой света уже ничего нет, только пустота.

Но на этот раз “Звездному Страннику” повезло. Выпал тот самый упоминавшийся один шанс из трех. Автопоиск сработал. Флагман не размазало по космосу, не забросило в недра раскаленной звезды и не впечатало в астероидный пояс.

Андрей и Лависса не успели даже испугаться, и девочке, которая за мгновение до вспышки закрыла глаза, вообще показалось, что ничего не произошло, а они остались на месте.

Рубка была по-прежнему наполнена ядовитым дымом от горящей проводки, в котором капитан Грохотун и Старый Шкипер казались просто силуэтами в густом тумане.

Вздрагивания “Звездного Странника” прекратились, но в соседнем отсеке стал нарастать низкий гул — сквозь пробоину началась разгерметизация, и воздух, стремясь вырваться в разреженное пространство, заворачивал обугленные края брони, как бумагу.

Капитан Крокс на ощупь подошел к навигатору, и включил устройство дополненительного продува. Взвыли вентиляторы, разгоняя едкую гарь, и воздух в отсеке понемного стал чище. Сработала аварийная система, и пробоины в броне, прорезанной лазерными лучами, стали затягиваться твердеющей на глазах пеной, которая создавала временную защиту от разгерметизации.

Крокс подошёл к иллюминатору и, прищурившись, посмотрел на звезды.

— Нам повезло, — сказал он. — Кажется, мы сумели сохранить корабль, но нас забросило в неизвестный мне сектор Вселенной. Только по созвездиям могу предположить, что мы где-то с той стороны Андромахи.

— Вы никогда не бывали здесь раньше, капитан? — спросила Лависса.

Убедившись, что дым уже весь выветрился и воздухоснабжение наладилось, девочка отважно приподняла щиток скафандра.

Крокс покачал головой.

— Вселенная так огромна, и в ней так много мест, что почти невозможно побывать дважды в одном и том же месте, — объяснил Старый Шкипер. — Вселенную нельзя узнать, она ежедневно меняется и каждое место в ней отличается от предшествующего. Поэтому тот, кто утверждает, что знает Вселенную, на самом деле совсем ничего в этом не понимает.

— А как же звездные карты и единая координатная сетка? — удивленно спросил Андрей.

— Это всего лишь иллюзия, — усмехнулся Крокс. — Попытка подчинить Вселенную координатной сетке — это такой же бред, как проложить в бушующем океане дорожку из соломинок.

— Значит, мы не рядом с планетой копачей? — спросила Лависса.

— Мы в совершенно противоположном конце Вселенной, если, разумеется, предположить, что у бесконечной Вселенной бывают противоположные концы, — сказал пират. — Думаю, что пространственный перемещатель забросил нас на так называемые “неосвоенные территории”. Хотел бы я знать, чем был обусловлен автопоиск пространственного перемещателя?

— А что такое “неосвоенные территории”? Разве такие есть? — Андрей подошел к навигационному кубу и обнаружил, что все датчики и локаторы вышли из строя.

Капитан Крокс и Старый Шкипер посмотрели на него и захохотали. Мальчик был удивлен, неужели он сморозил какую-то глупость?

— “Неосвоенные территории” — это практически вся Вселенная, — объяснил Баюн. — Это только неучи думают, что Вселенная обжита. Представь, что какой-нибудь микроб на Деметре освоил кусочек почвы площадью в несколько тысячных миллиметра, а всю остальную Деметру назвал “неосвоенной территорией”? То же самое и со Вселенной.

— А нельзя перебраться поближе к Деметре или хотя бы на планету копачей? — спросила Лависса, которой почему-то стало неуютно от такого объяснения.

— Боюсь, сейчас это невозможно, — сказал капитан. — И едва ли будет возможно в ближайшие несколько недель.

— Но почему?

— Мы потеряли ускоритель пространственного перемещателя, — объяснил пират. — Кстати, вместе с ним мы лишились и целого листа обшивки, не говоря о тех повреждениях, которые нанес нам Скелетон. Думаю, это произошло из-за недостаточно точной фокусировки. Хорошо еще, что нас самих не размазало по Вселенной, как кусок масла по хлебу.

— Ха! — неожиданно фыркнул рогатый робот. — “Голова — кювет, рука — кювет, и нога — на встречной полосе...” Вождение велосипедов со скоростью допускается только по краю проезжей части лицам, достигшим 14-летнего возраста.

— Процессор перегрелся? — удивился попугай. — Спятил?

— Размечтался, не дождёшься! — пробасил Грохотун. — Это отрывок из правил дорожного движения. Слушай и запоминай!

— Чего это он? Раньше у него этого не было, — удивился Андрей.

— Ошибка в программировании, — ответил пират. — Когда я перепрограмировал Грохотуна из уборщика в боевого робота, то случайно ввел в его процессор базу данных из правил дорожного движения ХХ — середины ХХI века вместе с милицейским архивом. А когда спохватился — исправлять было уже поздно. С тех пор Грохотуна иногда заносит, особенно когда он переволнуется, и он начинает шпарить из архива.

— Как одену портупею — все тупею и тупею. “В населенных пунктах разрешается движение транспортных средств со скоростью не более 60 км.ч.,” — отчеканил Грохотун. — Кража верблюда не является угоном транспортного средства и не относится к компетенции ГАИ.

Попугай уселся роботу на рог и клюнул его в бронированное темечко.

— Совсем перегрелся, бедный, — сказал он. — Ну ничего, у него это обычно скоро проходит.

Вскоре капитану Кроксу наконец удалось наладить небольшой планшетный биосканер. Не успел капитан присоединить его к чудом уцелевшему антенному усилителю на корме корабля, как на сканере немедленно замерцало большое зеленое пятно.

— Ого-го! — удивленно воскрикнул пират. — Кажется, здесь где-то наподалеку есть планета с атмосферой по типу напоминающую Деметрианскую! Теперь понятно, почему перемещатель на программе автопоиска занес нас именно сюда!

— Мы попытаемся сесть на этой планете? — спросил Баюн.

— Ну, разумеется, — подтвердил киборг. — Нам нужно хоть как-то залатать дыры “Странника”, а пока мы болтаемся в космосе — это сделать невозможно. Ты поможешь мне с ремонтом, Шкипер? Признаться, я не слишком доверяю Грохотуну. Он хорошо стреляет, но руки у него при этом совсем не золотые.

— С удовольствием, — согласился древний робот. — Насколько я могу судить, “Странник” не получил слишком серьезных повреждений — двигатель цел, топливная система тоже. Возни предстоит много, заплат тоже, но не пройдет и двух недель, как ваш флагман вновь будет способен выйти в космос.

— Я рад, что ты с нами, Шкипер, — благодарно кивнул Крокс. — А теперь всем пристегнуться! Я попытаюсь совершить посадку с поврежденными рулями — не думаю, что она будет очень мягкой. Приготовьтесь к вероятности врезаться в планету со всего маху.

Но этого не произошло. Опыт капитана, советы Шкипера и прочность бортов “Звездного Странника” помогли избежать резкого столкновения. Боевой звездолёт, с шипением ворвавшийся в атмосферу планеты, так, что казалось, он расколется пополам от неминуемого удара, сумел снизить скорость и мягко опустился на каменистую почву большой долины. Правда, при этом Андрея и Лависсу втиснуло в пол, но амортизационные кресла выдержали, и довольно друзья уже стояли на ногах.

“Звездный Странник” был неподвижен. При приземлении он завалился на бок и теперь лежал под углом к поверхности планеты, поэтому пол оказался наклонным, и потерпевшим крушение пришлось приложить немало сил, чтобы добраться до шлюзового люка.

Первым наружу был отправлен попугай, который вернулся несколько минут спустя с сообщением, что, хотя планета и не выглядит обитаемой, ее атмосфера вполне пригодна для дыхания и ядовитых примесей не обнаружено. Радиации и опасных магнитных излучений тоже нет. Почва — каменисто-песчаная, обезвоженная; тяготение несколько ниже деметрианского, а из песка кое-где пробивается какой-то серый кустарник — похоже, единственная растительность здешних мест. Температура довольно высокая, около сорока пяти — пятидесяти градусов, но солнце уже заходит, и вскоре станет прохладно.

— Одним словом, добро пожаловать наружу! — закончил свое сообщение попугай.

Когда Лависса и Андрей выбрались из шлюзового люка и спрыгнули на песок, капитан и Баюн успели уже разбить неподалеку от корабля небольшую палатку, в которой ребята смогли бы при желании укрыться от жары. Впрочем, охлаждаюшая система скафандров удачно справлялась со своей задачей, и друзья не испытывали особых неудобств, хотя окружавший их песок и камни казались раскаленными.

— На таких камнях только яичницу жарить, — весело сказал Баюн. — Или, может быть, вам больше нравится омлет?

Едва осмотревшись, неутомимый Старый Шкипер немедленно взялся за ремонт поврежденного звездолёта.

— Мой дом — космос. Я не очень уверенно чувствую себя на любой планете, — объяснил он. — Двести двадцать два черта и одна ведьма, но я понимаю тех старых моряков, которые говорили, что им больше по нраву ходить по шаткой палубе корабля, чем по твердой земле.

Видимо, своим размером планета была намного меньше Деметры или скорость ее вращения вокруг своей оси была выше, потому что не прошло и получаса, как белая звезда-карлик закатилась за неровный каменистый горизонт и температура стремительно упала до нуля градусов.

— Обычная история теневой стороны планеты при недостаточно плотной атмосфере, — проворчал Баюн. — Днем почва прогревается почти до пятидесяти градусов, а ночью камни остывают и температура падает до нуля. Не удивительно, что здесь ничего не растет, кроме этого приспособившегося кустарника.

Посовещавшись, путешественники решили отложить обследование планеты до утра и разбить свой лагерь возле упавшего корабля. Тем более, что “человеческая” часть экипажа устала, и ребятам нужно было выспаться.

Андрей и Лависса забрались в палатку и укрылись пледом со встроенным в него нагревателем. Робот-нянька, заботливо поглядывая на них, присел неподалеку, собираясь охранять сон детей. Капитан Крокс опустился на раскладной стул у входа в палатку, вытянув ноги. Он успел развести костер — настоящий живой огонь! — и теперь смотрел, как пламя отражается на неровных бортах “Странника”. Рядом с киборгом, держа свою инструкцию, примостился рогатый робот и что-то бормотал себе под нос: бу-бу-бу...

— Грохотун, скажи что-нибудь доброе! — сонно попросила Лависса, давно переставшая бояться великана.

Рогатый отложил свою инструкцию и напряженно задумался: слышно было как щелкают его мыслящие реле, а потом сказал:

— Сейчас в ухо дам!

— Грохо-отун! Не вредничай! — поморщилась девочка. — Я же просила сказать что-нибудь доброе и приятное!

Рогатый робот снова с усилием защелкал мыслящими реле и, вдруг добродушно хмыкнув, произнес:

— Ну не боись, не дам в ухо! И в глаз тоже не дам!

Лависса засмеялась и свернулась калачиком под теплым пледом.

— Эй, девочонка, не перегружай нам робота! Ему вредно много думать! Слышала, как у него реле трещали? — сказал попугай, высовывая голову из-под крыла.

Засыпая, Лависса слышала снаружи за стенками палатки удары пневмомолотка — это неутомимый Старый Шкипер продолжал ремонт “Звездного Странника”.

                       

Глава 7.

ИССЛЕДОВАНИЕ ПЛАНЕТЫ

 

После всех пережитых волнений Андрей и Лависса долго спали без сновидений. Они проспали часов двенадцать и могли бы спать, вероятно, дольше, но Грохотун пропорол рогом купол палатки, и в нее устремились обжигающие солнечные лучи.

Андрей приподнялся, вспоминая, где он и как здесь оказался. Мысли Лависсы текли примерно в том же направлении, потому что она некоторое время задумчиво разглядывала свой скафандр и приятеля.

Грохотун пытался вытащить свой правый рог из дыры в куполе палатки.

— Ишь ты, застрял... Казалось бы, не в чем, а прочно сидит... — бормотал он.

— Захотелось теленку пободаться! — проворчал Баюн. — Можно подумать, нельзя было найти другого места. Вышел бы наружу, постучался бы лбом в “Странник”.

— Пропрошу без намеков! — зарычал боевой робот. — Переходите дорогу только на зеленый свет!

— А если нет зеленого света? — спросил Андрей.

— Тогда подкапывайтесь под дорогу! — посоветовал Грохотун и с важным видом отошел от палатки.

Снаружи доносились звуки сварки. Капитан и Старый Шкипер заваривали пробоины в бортах “Звездного Странника”. Когда ребята вышли из палатки, пират отложил сварочный аппарат и подошёл к ним, вытирая пот с человеческой половины лба. Его бронированный корпус накалился на солнце, Лависса прикоснулась к нему ладонью, но сразу отдернула ее — девочке показалось, она обожглась.

— Больно? Будь осторожнее! — Крокс взял ее руку и посмотрел на ладонь.

Лависса покраснела, вырвала свою руку и убежала за изгиб звездолёта, где слышался голоса Баюна, переговаривающегося со Старым Шкипером.

Капитан задумчиво, с грустной полуулыбкой проводил девочку взглядом, а потом надвинул на свой человеческий глаз затемняющий козырек, чтобы его не ослепляла сверкающая на солнце броня “Странника”.

— Работы много. Нам не помешала бы помощь еще десятка ремонтных роботов, — пробормотал он, обращаясь к Андрею, и снова занялся сваркой.

Постояв возле Крокса некоторое время и обнаружив, что капитан, увлеченный работой, забыл о нем, Андрей направился за Лависсой, не понимая, что на нее нашло и почему она умчалась от капитана Крокса. Он нашел Лависсу там, где борт звездолета отбрасывал на песок длинную тень.

Девочка сидела, прислонившись спиной к зеркальной броне звездолёта и горстями задумчиво выпускала из рук песок. Он улетал, развеивался, а мелкие красные камешки падали ей под ноги.

Когда он подошёл, светловолосая девочка даже не покосилась в его сторону, словно не заметила.

— Ты чего? Что на тебя накатило? — спросил Андрей.

— Отстань!

— Нет, ты скажи!

— Вот зануда! Надоел! — она отшвырнула горсть песка, потом встала и отошла от звездолета.

 

Странное настроение Лависсы быстро прошло, и уже через полчаса друзья весело и с аппетитом ели поджаренные на костре кусочки мяса. Когда последний кусочек был съеден, Андрей поинтересовался, чьим мясом их угощали.

— А было вкусно? — спросил попугай.

— Вкусно, — подтвердил мальчик.

— Так вот. Это были гусеницы, — птица искоса взглянула на них, проверяя, как они отреагируют.

— Гу... ?! — едва не подавился Андрей.

— Небольшие коричневые гусеницы, — уточнил попугай. — Я развожу их на “Страннике” в специальной емкости. Знаете ли, сказывается птичья привычка ковыряться в червячках. Но вы не волнуйтесь, я проконсультировался с Баюном, и он счел их вполне съедобными.

Услышав про червячков, Лависса вскочила и, позеленев, куда-то умчалась, а Андрей с возмущением повернулся к роботу-няньке:

— Ты что, Баюн, спятил? Мы ели гусениц, а ты нам ничего не сказал!

— Именно потому и не сказал, что тогда вы не стали бы их есть, — спокойно объяснил тот. — А между тем их мясо очень питательно, я сделал биологический анализ. Только напрасно попугай назвал их “червячками”, тогда с Лависсой ничего бы не было. Я же предупреждал этого болтуна!

— Меня подговаривали не разглашать эту тайну, но счел своим долгом поставить все точки над “и”, — сказала злорадная птица.

Вскоре после завтрака капитан Крокс объявил:

— Делимся на две группы. Первая в составе Старого Шкипера, Грохотуна и Баюна остаются ремонтировать “Звездный Странник”. Вторая группа: я, Андрей с Лависсой и попугай берем планетоход и отправляемся исследовать планету. Возможно, нам удасться найти где-нибудь воду или полезные ископаемые — для завершения ремонта необходимо немного красной руды в качестве катализатора.

— У меня вопрос, — возмущенно сказал Баюн. — Почему я должен оставаться здесь? Я хочу быть все время с детьми! Это моя обязанность!

— Пожалуйста, оставайся с детьми, — примирительно развел руками капитан Крокс. — Но у нас в планетоходе только три места. Значит, взять можно только троих, не считая попугая, которому отдельного места ему не нужно. Я должен быть в планетоходе обязательно — потому что только я знаю, какая руда нам нужна. Таким образом остается еще только два места. Если хочешь, поезжай со мной, но тогда кого-нибудь из ребят придется оставить вместе с Грохотуном.

Баюн кивнул, признав доводы капитана убедительными.

— Ладно, была не была! Мясо ешь, да мясника не съешь! Кошкам — по ложкам, собакам — по крошкам, нам — по лепешкам. Я доверяю вам, капитан. Вы уже не раз спасали детей, и я думаю, что на вас можно положиться.

— Заслужить доверие старого ворчуна немалого стоит, — усмехнулся пират. — Рябета, марш в кабину! Время от времени мы будем с вами связываться по передатчику.

Киборг открыл внешний шлюз “Звездного Странника” — за ночь усилиями Крокса, Грохотуна и Шкипера звездолет удалось выровнять. Вскоре он выехал оттуда на массивном планетоходе-амфибии с широчайшими гусеницами, которые смогли бы удержать машину даже не болоте. Сверху трехместный планетоход прикрывал прозрачный бронированный колпак с собственной системой воздухоподачи, а сзади был небольшой кузов для разного груза. Заканчивался планетоход маленьким ковшом и буром, которые необходимы были при геолоразведке.

Никакого оружия на планетоходе не было, и в случае, если возникнет необходимость, придется расчитывать только на большой бластер капитана и маленький пистолет Лависсы, который все еще висел в кобуре у нее на поясе. Андрей уже давно пытался убедить девочку, чтобы она отдала бластер ему, но девчонка упрямо отказывалась, хотя сама едва ли умела стрелять и, как шутил капитан Крокс, меткости у начинающей воительницы хватит только попасть себе в ногу.

Впрочем, планета выглядела необитаемой, и едва ли оружие могло им пригодиться, разве что для защиты от какой-то неведомой опасности, которая могла подстерегать их в песке.

Андрей и Лависса заняли места в планетоходе под силовым прозрачным колпаком, и капитан, махнув рукой Баюну и Старому Шкиперу, остававшимся у корабля, тронул машину с места. Несмотря на ее немалую массу, на песке оставились лишь неглубокие отпечатки гусениц.

Попугай летел метрах в двадцати перед планетоходом. Жара была механической птице нипочем, попугай даже утверждал, что чем ярче солнце, тем быстрее перезаряжаются его энергетические аккумуляторы. Носатой птице казалось, что она ведет капитана Крокса по пустыне, но как не лестно было попугаю так считать, на самом деле пират сам решал, куда ему ехать и какую дорогу выбрать.

Вначале долго тянулась красноватая песчаная почва, из которой кое-где проглядывал редкий кустарник, больше похожий на какой-то вид кактусов. Утром капитан срезал один из побегов и, сделав биохимический анализ, обнаружил в клетках кустарника воду. Это говорило о том, что хотя бы изредка на планете идут дожди или кактусы получают воду из-под подземных источников.

Попугай, наконец сообразивший, что он летит в одну сторону, а планетоход едет в другую, сел на колпак и постучал в него клювом.

— Кэп, разве порядочные люди так поступают? Для кого я стараюсь? — обиженно спросил он.

— Это у тебя нужно спросить, — пожал плечами Крокс. — А чего ты собственно хочешь? Быть нашим проводником?

— Да, — подтвердила птица. — Меня всегда привлекали лавры Ивана Сусанина.

— Кто такой этот Иван Сусанин? Я плохо знаю древнейшую историю, — не понял капитан.

— Он был величайшим проводником. Однажды так завел поляков, что они по сей день не выбрались, — заверил его попугай.

— Ладно, — махнул рукой пират, чтобы отделаться от назойливой птицы. — Веди нас, если хочешь!

Попугай, радостно взвившись в воздух, полетел вперед, а пират поехал за ним на планетоходе.

Но как ни просто, казалось, было ехать по однообразной песчаной равнине, доверившись попугаю, пират едва не утопил планетоход в зыбучих песках и, только включив задний ход, они смогли выбраться на твердую почву.

— Ты что, совсем спятил? Не видишь, куда нас ведёшь? — крикнул Крокс, когда смущенная птица, пытавшаяся стяжать лавры Сусанина, опустилась на выдвижную антенну планетохода.

— Сверху весь песок одинаковый, — пожаловался попугай. — И зачем вы взяли планетоход, кэп? На рейдере мы бы облетели всю планету за двадцать минут.

— На рейдере мы бы не нашли ни воды, ни полезных ископаемых, — проворчал Крокс. — Запомни старую мудрость, попугай: если хочешь найти гриб, не высматривай его с верхушки дерева!

— Баюну бы эта пословица понравилась! — засмеялся Андрей.

Едва он вспомнил о роботе-няньке, как на экране передатчика показалось лицо робота-няньки.

— Я легок на помине! — сказал Баюн, когда Андрей сказал, что только что думал о нем. — Что за шум, а драки нет? Чем ругаться: лучше собраться да подраться. Ну как у вас дела?

— Пока ничего не нашли, — ответила Лависса.

— Как ничего не нашли? — возмутился попугай. — Мы нашли зыбучие пески! Между прочим, не без моей помощи!

Девочка некоторое время рассказывала Баюну об их путешествии на планетоходе, а когда решила перевести дух, обнаружила, что забыла включить микрофон, и ей пришлось всё повторять заново.

— А у вас как дела? Как ремонт? — спросил у робота-няньки капитан Крокс.

— Продвинулись уже ко второму отсеку. Шкипер просто творит чудеса, — с гордостью сказал Баюн. — Что ни говори, а старый конь борозды не испортит.

— А как Грохотун, не мешает?

— Нисколько. Он носит тяжести и рассказывает нам правила дорожного движения. Рассказал все до равнозначных перекрестков. Кстати, что такое равнозначные перекрестки?

— Не знаю, — пожал плечами пират. — Должно быть, какое-то пересечение космических трасс с лазеромаяками.

В этот момент Баюна кто-то отодвинул, и в передатчике показался рогатый шлем Грохотуна. На плечах робот держал здоровенный оторванный люк, который тащил куда-то приваривать.

— Старшина Гаврилов! Ваше водительское удостоверение! — объявил Грохотун, и, не разъясняя суть этой таинственной фразы, ушел.

— Он уже несколько часов так бормочет, — сказал Баюн.

— У него процессор перегрелся, а вентиляторы не справляются, — объяснил киборг. — Если Грохотун и дальше будет заговариваться, отправьте его внутрь звездолета — там он немного остынет.

Обогнув зыбучие пески, планетоход подъехал к концу песчаной равнины и остановился на крутом склоне. В этом месте Крокс взял пробу грунта, но ни воды, ни полезных ископаемых не обнаружил. Значит, нужно было продолжать поиски дальше.

Андрей и Лависса вылезли из планетохода и остановились на крутом склоне рядом с капитаном. Лависса осторожно наклонилась и заглянула вниз, где в нескольких метрах под ними видно было рифленое дно с вкраплениями ракушечника.

Неожиданно песок под ногами у нее пополз, и Лависса едва не сорвалась вниз, но пират легко поймал ее изгибом механического локтя и отнес на несколько шагов назад.

— Осторожнее, — сказал он. — Не упади в океан, или ваш старый Баюн не простит меня до конца жизни.

— В океан? Где вы здесь видите океан? — изумился Андрей, глядя с каменистого склона на протянувшийся за горизонт песок.

— Это высохшее дно океана, — указал на углубление киборг. — Или, может быть, моря. Впрочем, это мы вскоре узнаем. Залезайте в планетоход!

Капитан нашел севернее пологий съезд, и вскоре они уже ехали по красноватым камням и рифленому песку. Кое-где на песке виднелись ракушки и большие каменные наросты, это убедило Андрея, что они действительно едут по дну давно высохшего океана. Довольно часто в коре попадались трещины или скалистые препятствия, и тогда Крокс осторожно объезжал их.

В двух местах он взял пробу грунта и обнаружил довольно высокое содержание золота и красной руды.

— Неплохо, совсем неплохо, — отметил пират. — С каждой новой пробой количество полезных ископаемых возрастает. Я думаю, мы находимся поблизости от месторождения.

— Капитан, а нам нужно много красной руды? — спросил Андрей.

— В зависимости от богатства породы. Если она богатая, то тогда всего несколько десятков килограммов, а если порода бедная, то, возможно, тонна. Красная руда пригодится для восстановления главного двигателя. От перегрузок топливо в стартовых цилиндрах слишком уплотнилось и застыло, и теперь нужно вызвать химическую реакцию. Вам все понятно?

— Разумеется, — важно кивнул Андрей, хотя для него это звучало как тарабарская азбука. “Филькина грамота”, — говорил в таких случаях Баюн.

Прежде чем снова залезть в планетоход, Лависса наклонилась и, заметив что-то, разгребла песок. В руках у нее оказалась небольшая, округлая раковина с оранментом из спиралей на внешней стороне.

— Смотрите, капитан! Здесь не только лишайники!

— Надо же, неплохо сохранилась, — сказал Крокс, подбросив на ладони находку. — Когда-то на этой планете были какие-то формы жизни, но потом что-то помешало их развитию. Возможно, интенсивность светила возросла или что-то произошло с атмосферой. Ладно, поехали. Вселенная наполнена чужими трагедиями и успехами, но нас почему-то всегда больше занимают свои.

Чувствовалось, капитану неприятно зрелище высохшего океана и жаль планету, так и не реализовавшую свой шанс на существование.

Путешественники забрались в планетоход, опустились на разогревшуюся под колпаком кожу сидений и продолжили путь по океанскому дну. Под гусеницами похрустывали створки моллюсков и известковые раковины, одна из которых лежала теперь на приборном щитке капитана.

Каждые несколько километров пират опускал в песок щуп-анализатор и убеждался, что содержание красной руды в породе возрастает. Он не скрывал своей радости.

— Еще несколько удачных проб, и мы сможем наполнить кузов породой и повернем обратно, — заметил киборг. — Кстати сказать, и золота здесь полно, но я предпочитаю брать этот благородный металл в слитках с гербами правительственного казначества.

Лависса обнаружила, что попугай, который все время летел впереди планетохода, куда-то исчез. Сколько она ни вертела головой, птицы нигде не было. Девочка сообщила об этом капитану. Пират огляделся и, не обнаружив нигде попугая, нахмурился.

— Надеюсь, с ним ничего не случилось, — сказал он. — Его главное качество — осторожность, и он не стал бы рисковать. Я боюсь только, не отказал ли у попугая в такой жаре микродвигатель. Нам непросто будет найти этого бездельника на океанском дне.

Но предположение Крокса, к счастью, не оправдалось. Не успел киборг настроить свой встроенный в запястье компьютер на поиск пропавшего болтуна, как в небе над планетоходом показалось небольшое пятнышко. Не прошло и нескольких секунд, как пятнышко опустилось на бронированный купол и оказалось попугаем. Вид у птицы был встревоженный, а перья растрепаны, будто птицу использовали вместо волана, играя в бадминтон.

— Капитан, — закричал попугай, долбя носом в купол, чтобы Крокса его открыл, — капитан, я обнаружил на планете жизнь! Слышите, я обнаружил жизнь!

Влетев внутрь, он плюхнулся на приборный щиток рядом с ракушкой и стал обмахиваться крыльями:

— Уф! Все это так выматывает. И угораздило меня угодить в пиратский экипаж! Когда я жил у робота-ювелира жизнь моя протекала куда более размеренно, ни стрессов, ни опасностей — зато смазка каждый день, любовь и уход... Стоило мне, скажем, сказать: “Хочу колокольчик!” и я получал колокольчик, или потребую новый комплект перьев — и на тебе на блюдечке. А один раз...

— Ты, кажется, что-то упомянул о жизни, которую обнаружил на планете! — нетерпеливо перебил болтуна Андрей.

— Разве я говорил? — усомнился попугай, искоса по-птичьи посматривая на мальчика. — Ах да, вспомнил. Ну и что тут такого? Жизнь как жизнь. Поверьте мне, мой юный друг, если бы я обнаружил новый комплект перьев для своей модели, я был бы рад куда больше. Личная заинтересованность — великая сила! Так вот, как-то раз, когда мы с моим роботом-ювелиром занимались огранкой большого изумруда...

— Попугай! — рявкнул капитан. — Не раздражай меня! Или рассказывай, или выметайся из планетохода!

— Так и быть, — нахохлился болтун. — Если вам не интересны события из моей жизни, поговорим о том, что достойно вашего внимания. Мне надоело лететь перед этим дурацким планетоходом, и я решил взлететь повыше. Взлетел, должно быть, километра на полтора, а потом, расставив крылья, стал парить в воздушных потоках как гордый орел, обозревая местность с высоты своего полета.

— Тоже мне орел, чудо в перьях, — усмехнулся пират.

— Попрошу без намеков, хотя сравнение с чудом мне и льстит, — обиделся попугай. — Так вот, парю я и вдруг вижу далеко внизу что-то крошечное, похожее на белую запятую. Я присматриваюсь, фокусирую зрение и убеждаюсь, что это парусник.

— Парусник? — не поверил Андрей. — Ты не путаешь?

Наклонившись вперед и затаив дыхание, Лависса слушала рассказ птицы.

— Я люблю смотреть старые фильмы! — возмутилась птица-робот. — У меня в процессоре заложено их не меньше сотни. Парусник — это большая шхуна с парусами, которая приводится в движение ветром.

— И ты уверен, что то, что ты увидел, было парусником? — уточнил капитан Крокс. — Ты не мог ошибиться?

— Разумеется, нет. Я подлетел поближе и смог его рассмотреть. Это и в самом деле был парусник. Он двигался в направлении северо-северо-запад.

— Как он мог двигаться по песку, здесь же нет воды? — удивился Андрей.

— Понятия не имею. Я даже не знаю, есть ли на нем экипаж. Я просто пересказываю, что видел.

Капитан Крокс наклонился над приблизительной компьютерной картой местности.

— Он сейчас далеко отсюда? — спросил он.

— Не больше десяти-пятнадцати километров. Он движется с нами на встречных курсах, так что думаю, мы его скоро увидим. Ветер в нашу сторону.

Птица оказалась права. Минут через десять далеко впереди они разглядели крошечную белую точку, двигавшуюся им навстречу. Точка постепенно увеличивалась, и вскоре Андрей и Лависса смогли уже разглядеть большой треугольный парус, а под ним деревянный борт корабля.

— Это не мираж? — севшим от волнения голосом спросила девочка. — Или, может, это летучий голландец? Тот проклятый корабль с мертвым экипажем, который вечно скитается по Вселенной?

— Слишком романтично, чтобы быть правдой. Впрочем, вскоре мы раскроем секрет. Вот уж не думал, что на этой планете есть еще кто-то, кроме нас, — усмехнулся капитан, разворачивая планетоход навстречу приближающемуся кораблю.

По сравнению с изящным быстрым парусником и его высокими деревянными мачтами и красиво изогнутыми бортами их низкий гусеничный планетоход под бронированным колпаком казался неуклюжим чудовищем, как большая черепаха рядом с лебедем.

Наконец курсы корабля и планетохода пересеклись. Только теперь пират, Лависса и Андрей смогли разглядеть его. Парусник был невелик, всего в несколько раз больше обычной лодки. По песку он перемещался с помощью десяти деревянных колес, закрепленных под бортами. Над ним на мачте реяло белое треугольное полотнище паруса.

Вероятно, на корабле тоже заметили планетоход, потому что паруса вдруг убрали и сбросили большой железный якорь, глубоко воткнувшийся в песок.

— Оставайтесь в планетоходе! Если со мной что-нибудь случится — дайте знать Грохотуну и уезжайте! — приказал ребятам капитан Крокс.

Пират отбросил бронированный колпак и, на всякий случай держа руки на поясе поближе с кобуре с бластером, спрыгнул на песок.

Он подошел к высокому борту корабля и остановился рядом с ним. Широкое деревянное колесо парусника доставало ему примерно до груди.

— Эй, на паруснике, есть тут кто-нибудь? Мы не хотим вам зла! — крикнул Крокс.

Сверху что-то прошелестело, и капитан едва успел отскочить. С борта был сброшен широкий трап из плетеных веревок, с деревянными ступеньками. Пирата словно приглашали подняться на борт, что он после некоторого колебания и сделал. Пират положил свою механическую руку на первую планку, подтянулся и стал карабкаться по веревочной лестнице наверх.

 

Глава 8.

ПЛАНЕТА ВЕЧНЫХ ВЕТРОВ

 

Добравшись до борта, капитан хотел уже перебросить ногу, чтобы ступить на палубу, но в это время что-то острое коснулось его горла. Он рассмотрел зазубренное острие длинного копья. Взгляд Крокса скользнул выше по древку, и он увидел тонкую загорелую руку с двумя золотыми браслетами, сжимавшую копье.

— Кто вы такой? — раздался звонкий голос.

— Прежде чем отвечать, мне хотелось бы стоять на своих ногах. И уберите эту игрушку, — и киборг перемахнул через борт, не обращая внимание на копье. Он не боялся этого допотопного оружия, зная, что оно не сможет повредить ему.

У мачты стояла тоненькая темноволосая девушка в красном просторном платье, в складках которого играл ветер. Девушка была прекрасна, и пират понял это в первую же секунду, когда увидел незнакомку. “Ее глаза как бездонные озера, ресницы как опахала, а губы как лепестки роз”, — подумал Крокс. Капитан понимал, что все эти сравнения банальны, но, будучи старым воякой, не мог найти лучших. В голове у него словно заклинила пластинка, повторявшая: “лепестки роз, лепестки роз...”

Кажется, девушка что-то говорила пирату, причем уже не в первый раз, потому что губы ее шевелились, а в голосе слышалось раздражение. Но копье она уже опустила, видимо, не считая больше внезапного посетителя опасным.

— Эй вы! Эй вы! Вы что, оглохли! Эй, я с вами разговариваю!

— Простите, — хрипло сказал Крокс, словно очнувшись от наваждения.

— Что с вами было? Вы так смотрели на меня, будто я призрак! — все еще с гневом сказала девушка.

— Мне так и показалось. Простите, — и пират улыбнулся уголком рта.

Девушка подошла к борту и посмотрела вниз, на планетоход, за колпаком которого видны были двое ребят.

— Что это за неуклюжее сооружение? — спросила незнакомка с презрением. — Это ваша лодка, но тогда почему она без паруса?

— Нашей лодке он не нужен.

Пират все еще продолжал осторожно, чтобы не напугать, изучать девушку. Внешне она была похожа на землянку, да и говорила по-русски, и это значило, что когда-то планета уже была освоена людьми, прилетевшими сюда из космоса. Но если так, то почему девушка не знает простейших достижений земной цивилизации и даже планетоход вызывает у нее удивление?

Но как всё-таки она красива! Капитану казалось, никогда прежде он не встречал такой красивой женщины. Он подумал об этом и снова почувствовал легкое жжение: сердце-рубиноглаз билось у него в груди.

Девушка кивнула, видимо, потеряв к планетоходу интерес. Зато теперь ее определенно заинтересовал блестящий корпус киборга и его стальные сочленения.

“Я должен казаться ей уродом,” — подумал пират. Обычно людей, впервые видевших его, охватывал ужас, особенно пугало их получеловеческое-полумеханическое лицо с горящим глазом-фотоэлементом. Но эта девушка была исключением. Она смотрела на него с нескрываемым любопытством, не проявляя страха.

— Вы сделаны из такого же металла, как мое копье. Вы человек? — спросила она.

— Я киборг. Человек в теле робота, — внешне спокойно объяснил пират. Обычно он относился к своей внешности равнодушно, но сейчас почему-то ему стало горько. Как будто, став киборгом, он утратил что-то.

— Робота? — приподняла брови девушка. — Я знаю, что такое робот. Мама когда-то рассказывала мне о них.

Крокс присмотрелся к палубе парусника, на которой они сейчас стояли, и увидел, что в его конструкции использованы части машин, роботов и обшивка звездолета. Так, к примеру, руль крепился длинным изогнутым распределительным валом, а мачта была накрепко соединена с днищем большим, похожим на жернов, диском от какой-то устаревшей планетной машины. В одном месте в борт была вделана большая пластина из серебра, на которой вполне читались обрывки названия “...трела ...чты”.

“Значит, звездолёт назывался “Стрела Мечты”, — подумал пират.

— Как вас зовут? — спросил он у девушки.

— Василиса, — сказала она.

— Василиса? — переспросил капитан. — Это из земной сказки? Когда-то я ее слышал.

— Вам тоже? И мне в детстве ее рассказывали, — серьезно кивнула девушка. — Наверное, меня назвали Василисой потому, что она была Премудрая и преодолевала все опасности, справлялась со всеми трудностями и в конце сказки у нее все заканчивалось хорошо.

— И у вас так будет, — сказал Крокс, уловив в ее голосе нотки сомнения.

— Пока моя сказка еще не закончилась, значит, отгадывать конец рано. Поживем — увидим, — Василиса подошла к мачте и стала расправлять свернутые паруса.

— На этой планете, кроме вас, еще много людей? — помолчав, спросил пират.

Девушка доверчиво посмотрела на него и покачала головой.

— Только одна я. Были еще мои родители, но они погибли несколько лет назад в песчаную бурю. На планете Вечных ветров — так мы ее назвали — очень часто перед сезоном дождей случаются песчаные бури.

Пират опустил голову в знак сочувствия. Особенно удивлен он не был. Пират привык, что космос всегда уносит много жизней, а освоение новых планет и того больше.

— А другие люди?

— Мы были втроем: я, мама и папа. Когда-то было еще несколько семей, но они разбились, когда звездолёт потерпел крушение. Из всех уцелели только мы трое и еще две дворняжки, родители Пшика.

— Пшика? — переспросил пират.

— Вы еще с ним не знакомы, — Василиса открыла один из внутренних люков корабля и оттуда вылетела маленькая лохматая собачка. Увидев незнакомца, она озадаченно приостановилась и залилась таким звонким и яростным лаем, что ее подбрасывало, и передние лапы отрывались от корабельной палубы.

Осмелев, Пшик попытался вцепиться зубами чужаку в ногу, но едва не сломал себе зубы. Это окончательно убедило пса, что перед ним некий неодешевленный предмет, вроде железного шкафа, который каким-то образом перемещается, вместо того, чтобы стоять на месте — и в этом-то как раз, с его собачьей точки зрения, и был главный непорядок.

Василиса разговорилась, и вскоре капитан Крокс узнал многое о ней и о жизни на планете. Постоянного жилища у девушки не было — она скиталась по океанскому дну на своем легком паруснике, которым управляла с большим искусством. Обычно она поднимала паруса по ночам, а днем отдыхала. Питалась она простейшими растительными и животными видами. Оказалось, кроме кактусовидного кустарника, на планете сохранились и другие растения, особенно в северной части. Некоторые из них — Василиса называла их “большими шарами” — были способны запасать дождевую воду в период ливней.

— Мы их еще встретим, — сказала девушка. — Это такие большие, в несколько метров высотой, шары. В период засухи они постепенно сжимаются, но в сезон дождей разбухают до невообразимых размеров. У меня в трюме лежат несколько шаров — так что вода пока есть.

— А животные? Вы говорили тут есть еще животные... — напомнил пират.

— Большие ящерицы и черепахи. Так проще всего объяснить. На самом деле, конечно, это не ящерицы и не черепахи, а нечто совсем другое. Едва ли вы их встречали — днем они зарываются в песок, показываются из него только ночью и то не всегда.

Андрею и Лависсе надоело ждать в планетоходе возвращения Крокса. Первым терпение лопнуло у попугая, он взлетел на мачту, некоторое время изучал происходившее на палубе, а потом вернулся.

— Там какая-то девушка, а с ней — лающий комок шерсти, — как заядлый сплетник сообщил попугай. — Они ведут беседу с капитаном. Видели бы вы, как он на нее смотрит...

— Как смотрит? — насторожилась Лависса.

— Ну... как будто она ящик с рубиноглазами или красивая статуя. Короче, кэп глазеет во весь свой единственный глаз... Хи-хи! Но только между нами!

— Пойду посмотрю! — Лависса откинув колпак, вылезла из планетохода и направилась к паруснику.

— А тебе-то что? — удивился Андрей, но она, не ответив, уже карабкалась по веревочной лестнице на борт.

— Ей до всего есть дело. Она, как я. Иногда мне кажется, что девчонка — мой птенец! — поделился с мальчиком попугай и полетел следом за Лависсой. Решив, что оставаться одному в планетоходе глупо, Андрей тоже подбежал к паруснику и забрался на палубу.

                        * * *

Заделав в броне последнюю дыру, Старый Шкипер осмотрел свою работу и остался доволен. Заплата была прочной и могла выдержать такие же нагрузки, как и остальная броня. Только на корпусе “Странника” появился еще один шрам.

— У Скелетона-1 очень мощные лазеры, — сказал Шкипер. — Я думал, что флагман неуязвим, но после боя его корпус напоминал решето. Было бы неплохо придумать еще какую-нибудь защиту для брони — иначе следующего сражения мы не переживем.

— Этот Скелетон даже не мелькал на радарах, — обиженно добавил Грохотун. — Это нечестно — он нас колотил, как коршун утку, а сам не дал себя ни разу ударить. Я палил из всех пушек, но ни разу в него не попал.

— Чего же ты хочешь? Эта боевая модель совершеннее нас на шестьсот лет, — грустно сказал Баюн. — Между нами такая же разница, как между лучником и пушкой. Задали нам перцу к сердцу! Спасибо, хоть ноги унесли.

— Спасибо не булькает! — немедленно отозвался подошедший Грохотун.

Вспомнив, что он давно уже не связывался по лазеропередатчику с планетоходом, Баюн направился к нему. Он несколько раз передавал сигналы вызова, но передатчик молчал. Робот-нянька не на шутку разволновался. Почему капитан Крокс не отвечает? Не пострадали ли дети?

— Скорее всего они в мертвой зоне для приема, — утешающе пробасил Шкипер. — Правда, Грохотун?

Но лучше бы он не спрашивал.

— Правда-правда, — немедленно откликнулся рогатый робот, которому тоже захотелось успокоить Баюна. — А то, может, хлоп с обрыва и вдребезги. Лежат на песочке и не шевелятся.

— Грохотун, ты бестактная скотина! — рассердился Шкипер.

— Ты так думаешь? Нужно занести это в свою коллекцию, — заинтересовался бестолковый робот. — Так меня еще никто не называл. Кретином обзывали, ослом, болваном и идиотом, дураком во всех разновидностях...

— В каких разновидностях? — удивился Шкипер.

— В разных: дуралей, придурок, дурень, дурачина... — забубнил Грохотун.

Беспокоясь, робот-нянька еще несколько раз вызвал капитана по передатчику, а потом всерьез собрался идти на помощь детям по еще различимым в песке следам планетохода, пока их совсем не занесло ветром.

Но в этот момент Грохотун, всматриваясь вдаль, удивленно продребезжал:

— Гляньте-ка, к нам едет какая-то штука!

Старый Шкипер пригляделся и рассмотрел белую точку паруса.

— Похоже на песчаную яхту, — сказал он. — Ну и ловко же кто-то с нею управляется! Она идет со скоростью не меньше двадцати морских миль!

— Может, бабахнем ее? Там могут быть враги! — обрадовался Грохотун.

Боевой робот вытащил из звездолета лазерный пулемет и стал устанавливать его на треугольной зенитной подставке.

— Не надо! Там могут быть люди! — крикнул Баюн, и, увидев, что Грохотун уже целится, опрокинул подставку вместе с пулеметом.

— Не смей этого никогда делать! Слышишь ты? В следующий раз я разберу тебя на части и разбросаю их по песку так, что от микросхемы до микросхемы будет не меньше ста метров! — прорычал тот, схватив Баюна и подняв его над землей.

— Хорошо на того грозиться, кто угроз боится, — бесстрашно сказал робот-нянька.

Он видел, что легкая парусная яхта остановилась в нескольких десятка метрах от похожей на башню громады “Звездного Странника” и бросила якорь.

— Грохотун, отставить! — рявкнул с палубы знакомый голос, и над бортом показалась голова пирата-киборга.

— Это вы, капитан? А я вас чуть не шлепнул! — поразился робот. Он разжал руки, и Баюн едва не упал на песок.

— Где мои воспитанники? Вы обещали, что с ними ничего не случится! — взволнованно кричал Баюн, подбегая к паруснику.

— А с ними ничего и не случилось, беспокойный ты старик! — ответил пират, и тотчас Андрей и Лависса, перемахнув через борт, спрыгнули на песок рядом со старым роботом.

— За который палец не укуси — все больно. Я вызывал вас по передатчику несколько часов! — укоризненно сказал Баюн.

— Ничего удивительного. Передатчика с нами нет, — объяснил капитан. — У планетохода заклинило заднюю ось, и мы воспользовались песчаным кораблем Василисы. Когда починим “Странник”, нужно будет забрать планетоход, пока его не занесло песком. Не знаю, что бы мы делали без Василисы.

— Василиса то, Василиса сё, все время одна Василиса, — проворчала светловолосая дочка президента. — Надоела мне она!

— А по-моему она хорошая, милая и очень красивая! — возразил Андрей.

Не нужно было этого говорить, потому что терпение Лависсы истощилось.

— Ну и целуйтесь с капитаном со своей Василисой! А от меня отстаньте! — крикнула она, пнула ногой песок и ушла в “Звездный Странник”.

— И что на нее нашло? Всю дорогу кипятилась, — пожал плечами мальчик.

— А кто это Василиса? — спросил Баюн. — Это ее корабль?

— Да. — сказал Андрей. — Смотри, как Василиса высоко забралась!

Робот-нянька увидел на высокой мачте ловкую фигурку девушки, которая подбирала паруса. Две веревки перепутались, и усиливающийся ветер грозил сломать мачту и опрокинуть маленькую песчаную яхту, которая еле держалась на якоре.

Девушка почти закончила распутывать веревки, как вдруг ее нога потеряла опору, парус раздуло ветром, а Василиса едва не упала, повиснув на одной руке.

Капитан, коротко крикнув что-то, бросился к мачте, спеша девушке на помощь, но она уже успела перехватить рею другой рукой и, закрепив парус, ловко спустилась вниз.

— Вы могли разбиться, — хрипло сказал пират. — Не стоило так рисковать!

— И что бы вы сделали, если бы я разбилась? — весело спросила Василиса. — Засунули бы меня в корпус робота, вроде вашего?

Капитан нахмурился, его человеческая щека покраснела и, пробормотав, что должен заняться ремонтом, киборг направился к “Звездному Страннику”.

Девушка удивленно посмотрела ему вслед, только теперь сообразив, что обидела пирата.

— Простите! — крикнула она, стараясь догнать его. — Простите, я не хотела!

Но капитан Крокс уже собрался в звездолёт, и только на песке остались следы его крупных металлических ступней.

Тут к Василисе подошёл Баюн, и она с удивлением уставилась на старого робота с квадратной головой, антенной и речевым динамиком.

— Вы тоже робот? — спросила девушка.

— Я робот-нянька, — с гордостью уточнил он. — У вас случайно нет младенчика, чтобы его понянчить?

— Младенчика? — засмеялась Василиса. — Нет, конечно.

— Жаль, — серьезно сказал Баюн. — Очень жаль.

А в это время Грохотун рассматривал девушку издали. Несмотря на свою грубость, рогатый робот был, по своему, застенчив и ему порой было проще стрелять в людей, чем с ними разговаривать.

— Грохотун, ты не находишь, что она красавица? — спросил попугай, садясь роботу на правый рог.

— Гм... — хмыкнул тот. — Я небольшой знаток девчонок. По мне так самый плохонький пулеметик лучше самой красивой девушки.

— Дурак ты! — вздохнул попугай. — А вот у меня, например, душа романтика. Порою посмотришь на что-нибудь красивое, и приятно! А в другой раз посмотришь на твою ржавую голову и думаешь: до чего же она на ведро похожа!

— А ну, марш с моего рога, будильник пернатый, пока я тебя не прихлопнул вместе с твоей болтовней! — рявкнул вдруг робот.

— Не переживай, Грохотушка! Свой дурак дороже чужого умника! — крикнул попугай, взлетая с головы любителя пострелять. Эту пословицу неглупая птица явно позаимствовала у Баюна.

                        * * *

Вскоре наступил их второй вечер на планете Вечных Ветров. Похолодало. Андрей и Лависса включили обогрев скафандров, а Василиса достала из внутреннего отсека своей яхты теплый шерстяной плед и, закутавшись в него, подвинулась поближе к костру. Свою деревянную яхту она предусмотрительно, с помощью Старого Шкипера и Грохотуна, которые использовались в качестве тягловой силы, оставила с надветренной стороны и откатив на несколько десятков метров для того, чтобы случайно попавшие искры не прожгли паруса и не вызвали пожара.

— Это яхта — всё, что у меня есть. Это мой странствующий дом. Ее постороил еще мой отец, — сказала девушка. — Не представляю, как я смогла бы с ней расстаться.

— Я вас понимаю, — кивнул Старый Шкипер. — Для меня таким же домом всегда была “Гордость Земли”. В сущности, у моряка и космического волка — много общего. Их дом там, где их корабль.

— А я, например, за оседлый образ жизни, — высказал свое мнение Баюн. — Никогда нельзя терять контакта с Землей. Только древние кочевники говорили, что их дом там, где стоит шатер и пасется конь.

— При всем том кочевники были куда ближе к Земле, чем мы сейчас. Сколько они ни странствовали, они никогда не расставались с Землей, — усмехнулся капитан Крокс.

Он сидел у костра и подбрасывал в него доски от сгнившей деревянной обшивки, которые нашел в звездолете. Весь вечер пират был особенно грустен и задумчив и только сейчас вдруг включился в разговор, точно затронули какую-то струну его души.

— А вы когда-нибудь были на Земле, капитан? — спросила Василиса.

Пират долго молчал, и все решили, что он не хочет отвечать, но пират сказал:

— Был ли я на Земле? Я там родился. Мои родители — сейчас, разумеется, глядя на мой роботизированный корпус, трудно поверить, что у меня существовали родители — были очень консервативными людьми и следовали устоявшимся традициям. Они оставались на Земле до последнего, до самой Галактической войны. Впрочем, я доставлял им одни неприятности. Едва закончив школу, убежал в космическое училище, а когда началась война, записался на звездный флот. Я делал кое-какие успехи, и меня отправили в Москву в высшее командное училище звездных капитанов, которое находилось на Воробьевых горах, рядом с университетом. А потом начались мои скитания, но больше меня на Землю так никогда и не заносило. Теперь уж, конечно, моих родителей давно нет в живых и никто на Земле меня не ждет... Нигде не ждет, — грустно добавил капитан.

— Вы видели Москву? — поразилась Лависса.

Ей все это казалось чудом. Даже ее отец — президент Деметры — никогда не бывал в Москве, хотя ему и случалось несколько раз залетать на Землю. Рейсы звездолетов на Землю давно ограничили, чтобы корабли не сжигали своими соплами столь оберегаемую атмосферу планеты. Поэтому ближайшей перевалочной базой к Земле были Сатурн и Юпитер, а уже оттуда на Землю пассажиры доставлялись специальным экономичным космобусом, но только после специального карантина и кучи прививок от всевозможных космических вирусов.

— А как выглядит университет? — спросил Андрей. Побывав на Земле, его родители привезли массу слайдов и видеокристаллов, но они не смогли утолить и половинной доли любопытства.

— Не забывай, что я рассказываю о том, что было пятьсот лет назад, — напомнил пират. — Тогда университет выглядел примерно так: сорок этажей под землей и десять над, а сверху все обтянуто защитным куполом.

Василиса слушала рассказы о Земле с жадным любопытством. Почти вся ее жизнь прошла на планете Вечных ветров, а космос она представляла как мириады сверкавших звезд над головой.

— Мне бы тоже хотелось все это увидеть, — вздохнула она.

Крокс медленно поднял голову и посмотрел на нее.

— Нет ничего проще, — сказал он. — Как только починим корабль, мы возьмёт тебя с собой. Ты же не можешь вечно жить одна и скитаться по пескам. Это чудо, что мы нашли тебя — могли пройти столетия, прежде чем на эту планету залетел бы какой-нибудь другой звездолет.

— А мой парусник? — спросила Василиса. — Мне не хотелось бы бросать его здесь. Как только представлю, что его заносит песком...

— Мы сможем взять его с собой. У нас в ангаре хватит для него места, нужно будет только размонтировать мачту, — поразмыслив, сказал пират.

Девушка подбросила в огонь полено. В сполохах пламени, отбрасывающих красноватые тени на ее лицо, оно казалось грустным.

— Я должна подумать. На этой планете прошла вся моя жизнь, и я привыкла уже считать ее своей.

— Я понимаю, к мысли о расставании нужно привыкнуть, — мягко сказал киборг. — Мы не будем тебя торопить и примем любое твоё решение.

Пират встал и, стряхнув с себя грустное оцепенение этого вечера, отправился внутрь звездолета помогать Старому Шкиперу, продолжавшему ремонт.

А остальные, за исключением, разумеется, Грохотуна и попугая, которые вскоре последовали за капитаном, еще долго сидели у гаснущего костра, говорили о Земле и о звездах.

 

Глава 9.

“СТРЕЛА МЕЧТЫ”

 

Утром капитан отправил Грохотуна на рейдере за планетоходом, с которым тот вскоре вернулся.

— Кэп, просто удивительно, что он не попал по дороге ни в какую аварию, ни во что не врезался и ничего не сломал, — изумленно проворчал попугай, когда вновь увидел боевого робота.

— Случайности бывают не только неприятными, — усмехнулся Крокс. Он покосился, не слышит ли Грохотун, и негромко добавил:

— А вообще-то риск был не так уж велик. Я предусмотрельно поставил рейдер на автопилот.

— Ха-ха! — засмеялся попугай. — Значит, рейдер летел сам, а Грохотун только бибикал!

Ночью песчаный парусник Василисы и девушка куда-то исчезли, но еще до полудня вдали показался белый, похожий на запятую парус.

Бросив якорь, который глубоко ушел в песок, Василиса медленно спустилась по трапу. Под глазами у нее были синие круги: принять решение далось ей нелегко.

— Я всю ночь ходила на больших парусах, — устало сказала она.

Баюн увидел в борту \длинную выбоину, несколько досок были сломаны, а колеса, на которых он передвигался по песку, чудом уцелели.

— Ветер был очень сильным. Я зацепила скалу, не хотела спускать паруса, — коротко пояснила Василиса.

Робот-нянька едва заметно покачал головой. Он хорошо представлял, как это все было. Стоя у руля яхты, при свете одних только звезд, девушка мчится в кромешной тьме на парусах по высохшему морю. Воет ветер, а в глазах девушки, прощающейся с родной планетой, стоят слезы. Старый робот до того разжалобил себя, что у него даже замерцали зрительные фотоэлементы — признак начавшегося перепада напряжения в сердечнике.

Капитан Крокс, скрывая волнение, смотрел на горизонт:

— Ты летишь с нами?

Василиса кивнула.

— Лечу. Только мне бы хотелось навестить “Стрелу мечты”. Я не была там уже много лет, с тех пор как корабль разбился, упав на планету. Папа почему-то запрещал мне.

— “Стрелу” не занесло песком? — помолчав, спросил пират.

— Скорее всего занесло. Но я знаю, где ее найти. Нужно идти под парусом все время на север до трех больших скал. Я хочу, чтобы вы пошли со мной, капитан, и помогли откопать “Стрелу”. Одна я едва ли справлюсь, там сверху возник, наверное, песчаный холм.

— Хорошо, — коротко сказал пират. — Мы только исправим на планетоходе ось и сразу отправимся в путь.

Несколькими часами позже жара спала. Оставив у “Звездного Странника” Старого Шкипера и заупрямившуюся Лависсу, Крокс, Андрей и Баюн забрались в песчаную яхту и снялись с якоря. Василиса подняла паруса, мгновенно раздувшиеся от сильного ветра, повернула руль, и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее песчаная яхта заскользила на север. За ней на планетоходе ехал Грохотун и от скуки давил гусеницами редкий кустарник.

Внезапно сбоку выскочил зеленовато-коричневый мяч огромных размеров.

— Я рассказывала вам о больших шарах, запасающих воду в сезон дождей? — спросила Василиса. — Это один из них!

Шар прокатился за кормой корабля, но Грохотуну вздумалось раздавить его. Он круто повернул планетоход и, добавив газу, догнал и поймал на середину правой гусеницы.

Шар всхлипнул, и из него ударила мощная струя воды, как из фонтана. Она ударила по днищу планетохода с такой силой, что неуклюжая машина потеряла управление и завалилась на бок, наехав на камень.

— Вот болван! В следующий раз заставлю его идти пешком! — рассердился капитан Крокс, наблюдая, как рогатый робот, пыхтя, выбирается из планетохода и подкапывает гусеницы, чтобы перевернуть его.

Они шли на полных парусах несколько часов. Щурясь от солнца и песка, Василиса вела свой корабль по днищу высохшего моря. Она была похожа на отважную амазонку, которая верхом на неоседланном коне неслась галопом по солнечным степям Скифии.

Не только капитан Крокс, даже Андрей и Баюн любовались ею, но девушка ничего не замечала. Она слилась со своим парусником в одно целое и управляла им с удивительным мастерством. Когда было необходимо, Василиса, минуя скалистую гряду или пересохшие скелеты кораллов, направляла парус под таким уголом, что четыре правых колеса отрывались от земли, а яхта на огромной скорости балансировала только на левых колесах, проносясь в нескольких метрах от скалы.

— Ей трудно будет расстаться со всем этим. Это захватывает, — еле слышно прошептал капитан Крокс. — Нужно будет научить ее ходить под солнечным парусом, она это легко освоит.

Когда-то он и сам, уже став киборгом, ходил так в космосе. Солнечный парус — это небольшой четырехугольный кусок блестящей материи, аккумулирующей звездную энергию, а под ней — небольшая плоская доска с поручнем. На этой доске стоит человек в легком скафандре и с огромной скоростью, движимый одними лишь звездными ветрами, мчится в невесомости среди множества звезд, словно в космическим серфинге. Это опасный спорт — спорт смелых — но он влечет и притягивает к себе любого, кто хоть раз испытал восторг скорости, ничем не ограниченного простора и бесконечной свободы.

Но вот наконец на горизонте показались три больших черных скалы, стоящие друг от друга на расстоянии, примерно равном полету камня. Василиса убрала главный парус, и теперь они двигались только на небольшом дополнительном. Скорость песчаной яхты постепенно уменьшалась, она пронеслась между камнями, едва не задев крайний из них бортом, и остановилась.

— Это здесь, — тихо сказала девушка, не отпуская руль. — Я была тогда совсем маленькой и не помню этой ночи, но мама рассказывала, что звездолёт совершал вынужденную посадку. Была ночь, радары не работали, а в последнюю секунду отказал автопилот, и корабль рухнул прямо на эти камни. Он ударился о крайнюю скалу и раскололся. Меня и родителей спасло только то, что папа успел катапультироваться за несколько секунд до удара и взрыва. Остальные погибли. Должно быть, их скелеты до сих пор там...

Капитан, Баюн и Андрей спустились на остывающий песок. Жара уже сменилась прохладой. Чуть правее от крайнего камня песок образовал нечто похожее на нанесенный ветром холм. Таких холмов было немало в этих местах, но этот, самый крупный по форме, напоминал очертания старинной ракеты с вытянутым корпусом и узким носом.

Василиса неотрывно смотрела на казавшийся синеватым песок. Черные камни отбрасывали длинные тени, что еще больше усиливало мрачность этого места.

Пират подошел к холму и махнул рукой Грохотуну. Робот подъехал на планетоходе, развернулся и стал разгребать песок ковшом.

Пока он откапывал звездолет, мимоходом пытаясь прихлопнуть ковшом Баюна, капитан набрал на клавиатуре мини-компьютера название звездолёта — “Стрела мечты” и установил сектор поиска в двести лет.

Через несколько секунд, проверив архивные данные, на мониторе вспыхнула скупая информация:

“Научно-исследовательский звездолет класса П-57 назв. “Стрела мечты”. Стартовал с Земли 25 апреля 3736 года. Экипаж 35 человек, из них 12 женщин. Маршрут: Проксиона-3. Предполагаемое время полета: 14 лет. Последнее сообщение получено 12 мая 3741 года. Дальнейшая судьба экипажа неизвестна. Из последней лазерограммы следует, что незадолго до исчезновения на борт был принят какой-то груз. Спецификация груза и его назначение неизвестны. Предполагается, что исчезовение корабля было каким-то образом связано с характером этого груза.”

Капитан Крокс внимательно прочитал это сообщение и подошел к Василисе, горестно замершей у холма. Пират некоторое время в нерешительности простоял рядом с ней и сказал:

— Я запросил архив. Об исчезновении “Стрелы мечты” известно немногое. Странно, что звездолет оказался так далеко от первоначального места назначения. В путевом листе говорится, что он должен был лететь на Проксиону-3, но это совсем в другой части Вселенной. Не происходило ли что-нибудь странное перед аварией? Как вас занесло так далеко в неосвоенный сектор Галактики?

Девушка чуть наморщила лоб, припоминая.

— Мне тогда было всего четыре года. Но папа — он был первым помощником капитана — рассказывал, что незадолго до аварии “Стрела мечты” встретилась в космосе с кораблем пришельцев. Затем на нашем звездолете стало происходить что-то странное: с людьми начались какие-то превращения или мутации. Папа заперся в одной из кают и не выпускал меня с мамой из нее, чтобы с нами не случилось того же, что с остальными.

— А что с ними происходило? — замирая, спросил Андрей.

— Не знаю, — вздохнула Василиса. — Но что-то ужасное. А когда произошла эта авария, корабль к тому времени стал почти неуправляем. Папа предполагал, что такое проихойдет, поэтому закрыл нас в том отсеке, который имел собственную катапульту. Перед ударом — а это было ночью — нас вдруг что-то подхватило и отбросило за несколько сотен метров от звездолета.

— Ты говорила о корабле пришельцев, с которым вы встретились. Что ты об этом помнишь?

— Нужно посмотреть журнал. Я давно хотела это сделать, но папа запрещал мне даже приближаться к этому месту и никогда не рассказывал ничего об аварии. По-моему, он что-то знал об этих ужасах и их причине, и мама тоже. Она иногда начинала говорить о них, но папа не разрешал рассказывать. Первое время мы жили на аварийных запасах продовольствия в каталульте, а потом отец стал стоить песчаную яхту, научился находить воду, искал в песке черепах и ящериц...

— А ты не бывала на звездолете после аварии? — спросил пират.

— Нет, ни разу. Его очень скоро занесло песком. Вы же видите, нанесло целую гору, мне одной никак не откопать. Еще я помню, что незадолго до аварии мы встретились в космосе еще с каким-то кораблём, мама говорила, что это был зведолет инопланетян.

— Пришельцы из неосвоенной Вселенной, равные нам по разуму. Если это правда, то чрезвычайно серьезно, — пробормотал Крокс. Он выгнал Грохотуна из планетохода и продолжил раскопки самостоятельно, с особой осторожностью, пока наконец ковш не лязгнул обо что-то, и под песком не блеснул стальной борт звездолета.

Услышав о пришельцах, Баюн, капитан, попугай и даже Грохотун стали выглядеть очень озабоченными. Андрей понимал их тревогу. До сих пор за все века, проведенные человечеством в космосе, было найдено всего несколько форм инопленетной жизни. Разумная жизнь была во Вселенной большой редкостью.

Если же порой находились миры, населенные гуманоидами, то они намного уступали людям в своем научно-техническом развитии и были далеки от путешествий в космос. Это были или смешные четырехрукие человечки с планеты копачей, или какие-то разумные дельфино-киты с Аквы, или другие столь же безобидные и не составлявшие конкуренции виды. Никто из ранее открытых инопланетян не имел развитой техники и никогда не выходил в космос. А сейчас по рассказу Василисы они столкнулись именно с таким случаем.

Чисто теоретически можно предположить, что во Вселенной, бесконечной в своем многообразии, есть и другие разумные виды жизни, некоторые из которых намного более развиты, чем человек, знают больше секретов, насчитывают несколько миллионов лет эволюции и при определенных условиях могут представлять серьезную опасность для человечества.

Если допустить, что “Стрела мечты” действительно столкнулась с такой формой жизни и встретилась с кораблем инопланетян, то для человечества началась пора новых волнений. Тем более, что, по словам Василисы, после этой встречи с экипажем звездолета стали происходить какие-то сложные мутации и изменения, унесшие жизни всех, кроме помощника, его жены и ребенка, которые закрылись в отсеке с катапультой и покинули корабль за несколько секунд до удара.

— Не надо, капитан! Не откапывайте звездолет! Мы не знаем, к чему это может привести! — просчитав все возможности, робот-нянька вскочил на планетоход и схватил капитана Крокса за плечо. — Эти инопланетяне могли подбросить какой-то вирус, вызывающий мутации. Возможно, этот вирус до сих пор там и мутации могут превратят нас в монстров!

— Я тоже подумал об этом, старик, — сказал капитан. — Но мы должны узнать о характере этой новой опасности. Если во Вселенной и в самом деле есть какая-то враждебная форма жизни, то именно вследствие этого исчезли многие звездолеты в последние годы. Как правило, эти случаи списываются на меня: мол, озверел пират, — но я-то знаю, что не виноват в исчезновении такого количества кораблей. И теперь я собираюсь выяснить все до конца.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Андрей.

— Ничего особенного. Проберусь внутрь через люк и постараюсь найти журнал. Возможно, там есть записи о встрече с тем кораблем или даже видеокадры. Потом я осмотрю грузовой отсек. Известно, что незадолго до аварии “Стрела мечты” приняла на борт какой-то груз. Что это за груз? Я тоже должен это узнать!

— Но это смертельно опасно, капитан! — воскликнул Баюн. — Если вас одолеет инфекция, могут заразиться дети! Вдруг вы начнете мутировать?

— Ты забываешь, мой друг, что я киборг, а эта мутация, судя по всему, биологического свойства, — криво усмехнулся капитан. — То, что опасно человеку, не принесет вреда такой старой консервной банке, как я.

— Но опасность... — снова начал было робот-нянька, но капитан строго оборвал его.

— Поворачиваться к опасности спиной — не значит убежать от нее! Внутрь корабля пойду я один. Вы все останетесь здесь снаружи — я буду связываться с вами по передатчику. Возьму с собой биотесты. Если там есть инфекция, я останусь внутри корабля навсегда, а Грохотун засыпет “Стрелу надежды” песком.

— Но это же похоронит вас заживо! — испугалась Василиса.

— Почему бы и нет? — повысил голос капитан Крокс. — Я спрашиваю тебя, Грохотун, ты сделаешь то, что я прикажу?

— Сделаю, капитан, — пробасил рогатый робот. — Исполнять ваши приказания входит в мою программу, вне зависимости от их характера. Если вы прикажете, я засыплю вас песком или разнесу вам голову из бластера, как скажете.

— Спасибо, Грохотун, — с кривой усмешкой поблагодарил пират.

— Не за что. Можете на меня рассчитывать.

Василиса тоже хотела отправиться на корабль своего детства, но пират запретил ей:

— То, что можно киборгам, не всегда дозволено людям и наоборот.

Он приказал девушке отогнать песчаный парусник против ветра за черные камни, а Андрею с Баюном — укрыться в непроницаемой кабине планетохода. Снаружи остались только капитан попугай и Грохотун.

Рогатый робот разгреб лопатой начинавшийся в песке подход к шлюзовому люку, который был не только заперт, но и вмят от удара. Это не оставило сомнений, что никто из тех, кто был на корабле, не спасся.

Пират осмотрел снаружи борта “Стрелы мечты”. Броня выдержала удар, и звездолет не раскололся, хотя и был порядком значительно покорежен.

— Он все еще герметичен, кэп, это совсем неплохо, — поделился своими соображениями попугай.

Пират вставил в сомкнутые створки ангарного шлюза пневморазъемник — прибор, который Грохотун почему-то упорно называл отбойным молотком, — и стал разжимать люк. Крокс был спокоен и сосредоточен.

— Отойдите, — велел он попугаю и Грохотуну. — Дальше будем общаться только по передатчику. Выполняйте все мои приказы. В случае моей гибели управление “Странником” переходит к Старому Шкиперу.

— Но почему не ко мне, кэп? — обиженно спросил рогатый робот.

— Потому что ты угробишь корабль. А теперь отойдите!

Крокс налег на ручки пневморазъемника, напрягся — автомат тысячекратно увеличил его усилие — и бронированные створки вогнутого шлюза поддались и раздвинулись на расстояние, достаточное для того, чтобы проникнуть внутрь, что капитан и сделал. Внутри шлюзовой камеры было темно, но пират не нуждался в дополнительном освещении, потому что заранее переключил свой искусственный зрительный датчик на инфракрасное зрение.

Он оказался внутри шлюзового ангара и немедленно задвинул за собой первую створку. Ему, прежде чем попасть в недра звездолета, нужно было пройти еще через два шлюзовых люка. Палуба звездолета накренилась, поэтому капитану приходилось пробираться вперед острожно, как по склону холма.

Пока ничего не вызывало его удивления: внутренность звездолета вполне соответствовала обычной типовой модели исследовательского корабля — очевидно, главные сюрпризы были еще впереди.

Вторая створка шлюза почти не пострадала и открылась сама без применения пневморазъемника. Пригнувшись, Крокс шагнул в низкий коридор, ведущий к резервной лестнице. Лифтовые шахты наверняка не работали, и пират решил это не проверять.

“Вначале в рубку — посмотрю журнал, а потом в грузовой отсек,” — подумал он. Капитан надорвал первый пакетик биотестов, но листок биологической активности, являвшейся своего рода благоприятной средой для развития болезненных микроорганизмов, остался белым. Это значило, что пока Крокс не столкнулся ни с какими необычными вирусами.

Пират хотел уже идти дальше, как вдруг сзади послышался какой-то звук. Выхватив одним движением бластер, пират резко обернулся. Ему показалось, что в пустом коридоре мелькнул крупный, тускло блеснувший силуэт.

— Стой, не бойся! — Крокс прыгнул следом за ним, но уткнулся в глухую бронированную стену.

Таинственная фигура исчезла. Киборг ощупал перегородку и убедился, что в ней нет никакого потайного хода.

— Наверное, померещилось. Или же это был призрак, а призраков я не боюсь, — пробормотал он и сунул бластер в кобуру.

В капитанской рубке словно пронесся смерч. Навигационный куб был выворочен и обуглен от взрыва, от бластерного выстрела или от пожара. Обшивка потрескалась, а от центрального лазеропередатчика практически ничего не осталось.

— Можно подумать, что все тут сперва переехали планетоходом, а потом дали починить Грохотуну, — пробормотал Крокс.

Он подошел к процессору корабельного журнала, давно, разумеется, компьютеризированного, и постарался соединиться с ним через свой терминал, чтобы считать его память. Но процессор “Стрелы” был поврежден настолько, что не смог даже самопротестироваться.

“Глупо было бы надеяться на быстрый результат. Придется вынимать черный ящик,” — подумал пират.

Черным ящиком, по аналогии с устройством, которое устанавливалось на самолетах в ХХ-XXI веках на заре космонавтики и записывало переговоры экипажа, показания приборов, назывался ударопрочный процессор-дублер, который встраивался в стену позади рубки. На этот процессор дополнительно копировались все файлы главного компьютера, разговоры экипажа и решения навигатора. Если основной журнал и был уничтожен, то в черном ящике должно было все сохраниться.

На размонитировку черного ящика и подбор пароля для входа у капитана Крокса ушло около часа. Несколько раз он связывался по передатчику с Баюном и Грохотуном и подробно сообщал им о происходящем. Более того, капитан записывал все, что видел и слышал, на небольшую, встроенную в грудную пластину видеокамеру и передавал видеоизображение непосредственно на планетоход. В случае если он не вернется, всё, что Крокс увидел внутри “Стрелы мечты”, пригодится для дополнительного анализа и будет передано ученым для последующей обработки и анализа реальной опасности.

Хотя капитан и был пиратом, а следовательно всегда находился в оппозиции к власти, в основных своих устремлениях он всегда был вместе с человечеством и готов был пожертвовать ради него жизнью.

Отсоединив черный ящик, капитан опустил его на навигационный куб и довольно быстро с помощью считывающего устройства подобрал пароль. В своей пиратской профессии он привык находить коды корабельных сейфов, в которых хранились драгоценные металлы и сырье, и справиться с несложным паролем черного ящика для него оказалось совсем несложно. После этого он переписал резервную копию файлов корабельного журнала на свой компьютер и задал сектор поиска: за два дня до встречи с космическим кораблем пришельцев и за три дня до даты последнего принятого со “Стрелы мечты” сообщения.

На маленьком мониторе на запястье Крокса появилось видеоизображение:  добродушное бородатое лицо капитана “Стрелы”. Губы его шевелились, он что-то говорил. Киборг усилил звук.

“10 мая. Полет протекает без осложнений. Все узлы и системы корабля в норме. Все члены экипажа здоровы. Готовимся к плановому эксперименту — дальнему сканированию космоса в инфракрасном диапазоне. Установка приборов и выносных узлов происходит согласно графику.”

“11 мая. Завершен монтаж выносных узлов. Возникли проблемы с настройкой — разнесенность блоков слишком велика для фокусировки инфракрасного луча. Единственный выход — увеличить мощность посылаемого нами сигнала. Штурман утверждает, что с таким уровнем мощности нас можно будет засечь во всех уголках Вселенной. Мы теперь как космический маяк. Утром начинаем эксперимент.

Крокс настроил корабельный журнал на замедленное воспроизведение. Похоже, сейчас начнется самое интересное. Так и оказалось. Вспыхнувшее на экране лицо капитана-бородача было взволнованным, и голос его, обычно спокойный, звучал взволнованно.

12 мая. День начала эксперимента. Сразу после включения установки произошла авария генератора, что привело к мгновенному выбросу энергии, в десять раз превышающей запланированные показатели. Роботы быстро устранили источник аварии, и всех последствий для экипажа удалось избежать... Прерываюсь, меня вызывает штурман. Кажется, хочет сообщить что-то важное.

Случилось нечто невероятное! Кажется, мы на грани открытия вселенской важности! На центральном мониторе на расстоянии полутора миллионов километров от основного курса замечен неопознанный летающий объект треугольной формы, общей массой около 50 тонн. Сканирование позволяет с уверенностью утверждать, что объект имеет искусственное происхождение. Объект неподвижно висит в пространстве, на наши сигналы не отвечает. В каталогах земных кораблей нет подобной модели, конструкция объекта, с нашей точки зрения, противоречит законам физики. Возможно, мы столкнулись с проявлением инопланетного разума. Не буду пока давать лазерограмму на Землю во избежание преждевременных выводов. Мы отправляем на стыковку с неопознанным объектом рейдер с пятью членами экипажа.”

На мониторе появился укрупненный треугольный силуэт неизвестного корабля. Крокс сосредоточился на записанном видеоизображении приближения рейдера к неопознанному объекту.

Инопланетный корабль выглядел заброшенным. Пират не был уверен, из какого металла или не-металла изготовлены его борта, но они были значительно изъедены временем. Сколько пират ни смотрел видеозапись, ему так и не удалось обнаружить иллюминаторов или двигательного отсека. Строение звездолета неизвестной цивилизации было основано на совершенно иной конструкции жестких форм. Если с большого расстояния звездолет казался треугольным, то вблизи форма его изменилась, приняв очертания затейливого многоугольника, неровного и ребристого.

“Капитан, подходим к заданной цели. Пытаемся связаться. По внешним признакам звездолет заброшен, — раздался хрипловатый голос штурмана, искаженный нечеткой связью. —  Спектральный анализ бортов позволяет установить, что материал, из которого изготовлен неизвестный корабль, напоминает один из титановых сплавов. Степень износа сплава очень высокая — возможно, возраст около двух миллионов лет. Сближаемся. Расстояние около двухсот километров, снижаем скорость. Видим что-то вроде ангара, но не уверены, сможем ли попасть внутрь. Учитывая возраст и то, что никто не откликается на наши сигналы, предполагаем, что корабль скорее всего погибший.”

— Два миллиона лет! Когда наши предки не вышли еще из пещер, они уже знали звездоплавание! — пробормотал Крокс.

Ему снова почудился какой-то звук за плечами, он оглянулся, но ничего не заметил. Должно быть, просто скрипнул ржавый механизм люка.

А на экране компьютера тем временем быстро сменялись кадры. Когда рейдер подошел совсем близко и завис неподвижно борт о борт с кораблем пришельцев, несколько астронавтов в тяжелых скафандрах выбрались из рейдера и с лазерным резаком зависли у наружного ангара звездолета. Но им не пришлось плавить его. Сработал какой-то датчик, и шлюзовой ангар раздвинулся, как будто открылась огромная пасть.

“Нас впустили. Мы проходим внутрь. Будем выходить на связь через каждые две-три минуты, — послышался голос штурмана. — Мы внутри. Все как будто спокойно. Вы слышите наш сигнал, или он экранируется бортами? Это нечто невероятное!”

Капитан Крокс следил за изображением на мониторе с любопытством. Внутренность звездолета инопланетян не имела ничего общего с кораблями землян. Он состоял из единого очень просторного отсека, напоминавшего соляную пещеру. Сверху свисали какие-то белые дрожащие наросты. Не было никаких следов приборов или приспособлений: ни машин, ни компьютеров, ни оружия. Вероятно, становление цивилизации пришельцев развивалось не по пути научно-технической эволюции, а в направлении биологических технологий.

“Никого не заметили. Корабль заброшен, вероятно, давно, — сообщал штурман. — Для его последующего изучения нужно будет вызвать специальную группу исследователей. Первое наблюдение — при прикосновении к одной из “соляных сосулек” — буду называть их так — весь корабль начинает вибрировать. Останков инопланетного экипажа не обнаружено, следов катастрофы тоже. Скорее всего звездолет был просто покинут. Запас кислорода в скафандрах иссякает — возращаемся на рейдер... А чтоб меня, разрази его гром!”

“Что случилось, немедленно отвечайте!”

“Я порезал руку. Ничего страшного, всего несколько капель крови, — бодро ответил штурман. — Я хотел потрогать один из наростов, и он меня обжег. Уже все в порядке — хорошо что скафандр не разгерметизировался.”

“Возьмите несколько образцов материи и немедленно возращайтесь. С вами в самом деле все в порядке?”

“Пустяковый ожог!”

По замелькавшему видеоизображению можно было понять, что рейдер вернулся на “Стрелу мечты”, а потом на экране вновь возникло лицо бородатого капитана.

“12 мая (вечер). Отослали лазерограмму на Землю. Кажется, вторая половина лазерограммы, где сообщалось о нашей находке, не прошла из-за начавшейся электромагнитной бури. Буря будет продолжаться в течение двух дней, за это время мы надеемся продолжить исследование, чтобы не выходить на связь с Землей с пустыми руками. Завтра отошлем на инопланетный корабль другую экспедицию во главе с моим вторым помощником. Штурман в тяжелом состоянии, рука у него распухла. Доктор поставил диагноз сильного кислотного ожога.”

— Вот оно! — подумал капитан Крокс. — Начинается!

“13 мая. Вернулась вторая экспедиция с инопланетного корабля. Кажется, он меняет форму! На его поверхности отчетливо видны некоторые ноовобразования. Если вчера он имел форму треугольника, то сегодня его корпус сжимается, становясь похожим на квадрат. Это невероятно! Кажется, мы имеем дело с одним из биологических видов жизни. Сегодня один из членов команды высказал предположение, что весь инопланетный корабль — есть ни что иное, как разумный единый организм, находящийся в состоянии естественной спячки... Будем продолжать исследование.

14 мая. Штурман бредит, речь его то кажется бессвязной, то он вдруг начинает выкрикиваеть отдельные слова, которых не знает даже лингвистический робот. Возможно, мы имеем дело с направленной мутацией. Ожог на его руке, уже полностью зарубцевавшийся, покрывается зеленой чешуей. Я отдал приказ о переводе штурмана в карантинный отсек. С сегодняшнего дня контакт с ним и дальнейшее лечение будут осуществляться через роботов. Главное — избежать паники.”

Пятнадцатое мая было пропущено, а когда на экране снова возникло лицо капитана “Стрелы”, Крокс едва узнал его. Оно покрылось чешуей и странным образом вытянулось. Капитана шатало из стороны в сторону, и он едва шевелил губами. Зубы тоже изменились и превратились в две синеватые ровные пластины без промежутков. Время от времени речь несчастного прерывалась серией странных звуков, напоминавших щелчки.

“16 мая...  пршццц... Три дня не подходил к журналу. На корабле паника. Возникают стычки. Странная болезь охватила всех... ццццччшшш.... Теперь мы не сомневаемся, что имеем дело с направленной мутацией. У нас появляются новые органы, сегодня утром я обнаружил у себя способности принимать кожей радиоволны и определять интенсивность ультрафиолета. Проявляются телепатические способности... Человеческая память постепенно стирается... прчшш-щщщ-у-и! Я уже с трудом могу вспомнить, кто я и как меня зовут, зато все время вижу пустыню, большую пустыню... Синие закаты... Ничего не могу вспомнить. Из всего экипажа не пораженными мутацией остались только мой первый помощник с женой и ребенком. Они закрылись в одной из рубок. Надеюсь, им удастся спастись... Поарп-ыалрп!”

Крокс думал, что это уже последнее сообщение, но монитор снова вспыхнул и он вновь увидел капитана. На этот раз в его облике не было почти ничего человеческого, и о нем напоминали лишь обрывки форменного кителя.

“Не помню какое число, ничего не помню. Только что очнулся. Кажется, я стоял у окна и поглощал кожей ультрафиолет. Мой организм оказался крепче, чем у остальных. Большинство членов экипажа уже не ходят, а напоминают какие-то растения. Корабль неоступно преследует нас. Он вытягивается, принимая форму огромной пасти-перчатки. Теперь я понял его природу, никакой это не звездолет, а что-то вроде громадного биологического организма-росянки, космического растения-оборотня, трансформирующегося и принимающего разные формы. Это чудище хочет нас сожрать. Кажется, оно думает, что наш корабль такое же живое существо. Впрочем, это ничего не изменит. Недавний биологический анализ показал, что ее желудочные соки с легкостью переваривают любые металлы. Этот монстр может питаться всем, что попадется ему на пути, не только биологическими существами, но также метеоритами и звездолетами, из металлических примесей которых он формирует свои жесткие стенки, преобразуя из атомную структуру... Прыапр-ыапро! Но я не позволю пауку-росянке сожрать нас. Если будут силы, я подготовлю корабль к пространственному перемещению. Наш звездолет заражен неизвестным вирусом. Все еще нельзя связаться с Землей и предупредить ее об опасности. Самое мудрое, что я могу сейчас сделать — это постараться забросить наш звездолет в неосвоенные секторы космоса. Возможно, это помешает распространению вируса. Ужасно глупо все получилось. Я сейчас стою у передатчика и вижу, как штурман выпускает яркий оранжевый бутон и пытается пустить корни в плиты пола. Он цветет, наш штурман, мы теперь все стали какими-то полуящерами-полурастениями. Прощайте и не повторите нашей ошибки! Жаль, что нельзя никого предупредить...”

По экрану пошли помехи. Больше никакой информации из журнала Кроксу получить не удалось. Он тяжело пустился на пустое кресло первого пилота рядом с навигатором и задумался, на всякий случай положив рядом с собой бластер. Ситуация становилась ему ясна, не состыковывались только некоторые детали.

Формы разумной биологической жизни — даже не биологической — во Вселенной отличаются друг от друга. Гуманоидная жизнь только потому кажется нам самой распространенной, что встречается в нашей части галактики. На самом же деле гуманоиды — всего один из множества наделенных разумом видов Вселенной.

Натолкнувшись в космосе на треугольный предмет, земляне по аналогии с собственной цивилизацией решили, что имеют дело с космическим кораблем таких же, как они, гуманоидов. На самом же деле пятидесятитонная махина, меняющая форму, с “бортами из титана” оказалось гигантским полурастением-полуживотным, которое как паук миллионы лет скиталось в космосе, поджидая добычу. Вероятно, сильные импульсы установленного ультразвукового оборудования привлекли хищника и, наделенный способностью телепатии, он уже направлял действия землян, воспользовавшись их любопытством.

Размышляя об этом и о том, что произошло с экипажем звездолета после его удара о планету, пират думал, не станет ли он сам случайным разносчиком вируса. Крокс не заметил, как чья-то длинная коричневая рука, мало похожая на человеческую, схватила с подлокотника кресла его бластер и вместе с ним скрылась под навигационным кубом.

Послышался смех, похожий на дребезжание. Капитан вскочил, хотел схватить оружие, но его ладонь сомкнулась на пустоте...

                                    *  *  *

Пока Баюн, Грохотун с попугаем, Андрей и Василиса ждали снаружи, беспокоясь, что так долго нет капитана и почему он не выходит на связь, Лависса и Старый Шкипер занимались ремонтом “Звездного Странника.” Вернее, это неутомимый Шкипер ремонтировал двигатель, а девочка в основном отвлекала его разговорами.

— Скажи, тебе не скучно все время возиться с этим кораблем? Сколько можно, третий день копаешься и ни минуты не отдохнул? Не представляю, как можно быть таким занудой! На тебя только посмотришь — и уже становится тоскливо.

— Так не смотри, ступай куда-нибудь... — лязгнув речевым динамиком, что означало у него смешок, посоветовал неутомимый труженик.

— Тогда мне будет скучно, — надула губы Лависса. — Мне всегда бывает скучно, когда я остаюсь одна. Так все-таки, как ты можешь столько времени заниматься одним и тем же?

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! — недовольно отреагировал Старый Шкипер, продолжая возиться с деталями поврежденного двигателя. — Каждый делает только то, для чего он предназначен. Я вожусь со звездолётами всю мою жизнь и просто не умею ничего другого. Если я перестану их ремонтировать и не смогу совершать межпланетные путешествия, то просто заржавею от тоски и скуки. Буду целый день сидеть на камне и смотреть на небо.

Лависса выслушала его и спросила:

— А чего бы тебе хотелось? У тебя есть какая-нибудь мечта?

Она думала, старый робот ограничится тем, что недовольно пробурчит что-то, но он отложил аппарат холодной сварки и присел рядом.

— Ты постараешься запомнить то, что я тебе сейчас скажу? — прогудел робот. Он повернул к девочке свое бронзовое лицо, и зрительные датчики у него странно замерцали.

— Может быть, запомню, — легкомысленно пообещала она.

Шкипер покачал головой, как все старики, когда они хотят сказать: “ах, молодость, молодость.” Баюн точно так же качал головой, и девочка едва не засмеялась. Эти роботы, даже разных моделей, очень многие движения делают одинаково, не понимая, как это смешно.

— Я уже очень старый, — сказал Шкипер. — Мой эксплуатационный период завершился более двух столетий назад. Кое-что в себе я, конечно, подремонтировал, но многие узлы нельзя сменить. Сдается, мне недолго осталось шагать. Очень скоро я приду в негодность. И вот тогда я хотел бы...

— Да, ладно тебе. Ты еще очень крепкий! — перебила его Лависса. Она все еще не относилась к его словам всерьез, привыкнув, что почти все старые люди, как и многие старые роботы, любят важно отдавать “загробные” распоряжения.

— Тысяча чертей! Ты меня не дослушала! — воскликнул Шкипер, в гневе увеличивая свое привычное количество чертей в пять раз, а про ведьму вообще забывая. — Выслушай меня, девчонка, пойми же, что это для меня важно! Всех старых роботов пускают в утиль, и это правильно. Сталь хорошей плавки стоит дорого и может прослужить долго. И вот о чем я хочу попросить: когда я приду в негодность и меня отправят на слом, проследи, чтобы из меня не сделали двигатель какого-нибудь планетохода или трубы для оросительной системы. Это было бы позором для Старого Шкипера, и когда я думаю об этом, мне становится больно. Пусть меня переплавят в борта какого-нибудь нового строящегося звездолета, и тогда даже после смерти я смогу совершать путешествия между звездами! Ты обещаешь? Я хочу всегда быть в космосе — хочу сам стать частью звездолета.

— Договорились, — кивнула Лависса. — Я тебе обещаю, что ты будешь бортом. Но ты тоже обещай, что не будешь очень спешить стать звездолетом. Ты нам всем нравишься таким, каков есть — старым, вечно твердящим про чертей, ворчуном.

Внезапно девочке показалось, и это заставило ее вскочить от удивления, что бронзовое лицо Старого Шкипера на мгновенье ожило, стало человеческим, а из его небольшой трубочки вылетел клуб густого табачного дыма. Морской волк подмигнул ей и жесткой ладонью с грубоватой нежностью взъерошил ее волосы.

Пораженная Лависса встряхнула головой, закрыла на мгновенье глаза, но, открыв их, увидела, что все вернулось на свои места. Перед ней был прежний старый робот с бронзовым лицом и такой же бронзовой трубочкой. Да и подмигнуть он тоже не мог, потому что зрительные датчики роботов не закрываются. Теперь она уже не знала, было ли видение на самом деле или только померещилось ей.

А Старый Шкипер встал, взял аппарат для холодной сварки и вновь занялся ремонтом узлов двигателя.

                        * * *

Капитан увидел, как куб навигатора медленно приподнимается, а из пустого пространства под ним показалось коричневое существо, похожее на пень с короткими кривыми корнями. Этот пень медленно перемещался, и на нем был большой красный глаз на стебле, похожий на цветок, который пристально смотрел на Крокса. Рта у чудовища не было, а дребезжащие звуки доносились откуда-то из глубины его короткого, словно обрубленного туловища.

О силе этого неповоротливого чудовища можно было судить только по тому, что, когда оно случайно задело корпусом намертво привинченный к полу куб внутренней связи, то вырвало его вместе с кусками обшивки.

Одно из щупалец-корней приподнялось, и капитан Крокс увидел, что оно заканчивается пятипалой человеческой ладонью, а в этой ладони крепко зажат его собственный бластер! Увидев, что дуло направлено прямо на него и понимая, что сейчас произойдет, пират бросился на пол и откатился в другую часть отсека к бронированному кубу сопроцессора. В ту же секунду сверкнуло несколько бластерных вспышек, и обшивка рубки над головой у капитана оплавилась.

— Этот мутировавший куст не очень-то гостеприимен, — пробормотал пират.

Он перекатился к люку, спеша покинуть рубку. Крокс сделал это вовремя, потому что существо принялось обстреливать сопроцессор, за которым, как ему казалось, все еще скрывается пират. По осмысленности его действий и по тому, что монстр смог снять бластер с предохранителя и прицелиться, капитан сделал вывод, что это один из мутировавших членов экипажа, уцелевший при ударе о планету. Если это так, то, скорее всего, на корабле должны оставаться и другие мутанты. На обрубленном туловище-пне Крокс разглядел серебристый медальон, зацепившийся за один из корней. Точно такой медальон был у капитана “Стрелы мечты”, когда пират видел его на мониторе.

— Послушайте, я только хочу вам помочь! Я вам не враг! — крикнул пират.

Пень немедленно отреагировал на его голос, и его глаз-цветок стал поворачиваться, а вместе с ним и ствол бластера. Пират едва успел выскочить из отсека в коридор, когда полыхнули, корежа стены, несколько вспышек.

Капитан “Стрелы мечты” явно не желал принимать помощи. Из пустой рубки донесся его дребезжащий хохот, который вполне мог оказаться просто бурлящим желудочным соком монстра.

“Нужно отсюда выбираться,” — подумал Крокс. Он надорвал еще один квадратик биологического теста и, к своему облегчению убедившись, что не подхватил никакой инфекции, направился в сторону ангара.

— Жаль, конечно, оставлять бластер, но не думаю, что это страшилище захочет мне его вернуть, — пробормотал пират.

Понимая, что в звездолете вполне могут оказаться и другие, ставшие мутантами члены экипажа — полурастения-полуспруты — капитан пробирался по коридорам опустевшей базы с предельной острожностью, каждую секунду готовый отпрыгнуть или броситься вперед и перекатиться. Но ничего подозрительного и внушающего страх на его пути не встретилось. Только проходя мимо бывшего пищевого отсека, на потолке он увидел нечто, заставившее его насторожиться.

Прицепившись присосками к броне, там висела огромная ярко-алая морская звезда, или что-то на нее походящее. Спускавшиеся вниз щупальца подрагивали, а сама звезда ярко пульсировала багровыми огоньками. На Крокса она никак не прореагировала, очевидно, для того, чтобы она напала, нужно было зацепить один из ее сторожевых усиков.

Капитан покачал головой и проследовал дальше, стараясь держаться ближе к противоположной стене. Как оказалось, это спасло ему жизнь. Неожиданно его инфракрасный зрительный датчик, установленный на искусственной половине головы вместо второго глаза, сработал и рядом с обычным перекрещивающимся прицелом и дальномером замерцала надпись: “Опасность! Опасность!”

Доверившись приборам своего киборгизированного корпуса, пират замер как вкопанный. Он пристально стал разглядывать плиты пола у себя под ногами, пытаясь понять, что заставило его шагнуть в сторону. Неужели что-то изменилось? Он же проходил здесь около часа назад, и всё было нормально — датчики опасности не срабатывали.

Вдруг капитану показалось, что в одном месте магнитная дорожка будто изменила рисунок и заблестела чуть ярче, словно на полу образовалась лужица воды. И что самое странное, меняя форму, пятно постепенно подползало к ногами капитана.

— Эге, да тут что-то странное! — стиснув зубы, пират прыгнул вперед и, перескочив через подозрительный участок, упал на магнитную дорожку, но потом сразу же вскочил и бросился бежать. Уже перед поворотом коридора Крокс вновь оглянулся: сзади слышалось какое-то бульканье, а прозрачная лужица, медленно трансформирусь, превращалась в большой студенистый шар.

— Прости, что оставил тебя без обеда, дружище, но у меня на сегодня другие планы, — сказал капитан и продолжил свой путь. Ему хотелось как можно скорее выбраться из этого чудовищного корабля.

Но вначале пират решил осмотреть грузовой люк, чтобы понять, какой именно груз приняла на борт “Стрела мечты” за несколько дней до своей гибели.

Остановившись у непроницаемых стенок люка грузового отсека и прежде, чем открыть его, он связался по лазеропередатчику с рогатым роботом.

— Грохотун, это я! Со мной все в порядке. Спускаюсь в грузовой отсек.

— Что с вами, хозяин? Почему вы так долго не выходили на связь? — пробасил тот.

— Долгая история. Позови Баюна, только вежливо.

— Хорошо, капитан. Вежливо так вежливо, — уныло согласился боевой робот.

Он высунулся из планетохода и завопил:

— Эй ты, ржавая жестянка, как тебя там, поди сюда! Тебя капитан к передатчику зовет! Да скорее иди, пока с тобой вежливо разговаривают!

Когда Баюн, постучав себя пальцем по лбу, высказал тем самым оценку “вежливости” Грохотуна, Крокс спросил:

— Баюн, слышишь меня?

— Да, капитан. Ждем вас и в ус не дуем.

— У вас там наверху все в порядке?

— Да, — подтвердил робот-нянька. — Разве что курица-иноходица пса излягала.

— Ты не можешь без своих пословиц?

— А куда ж без них? Небылица на тараканьих ножках ходит.

— Слушай меня внимательно, Баюн. Я сейчас спускаюсь в трюм — хочу посмотреть на груз. Если я не вернусь через час и от меня не будет никаких известий — засыпайте корабль. Если я же я появлюсь — возьмешь антивирусный распылитель и обработаешь меня, чтобы убить возможный вирус. Все понял?

— Да, капитан, — серьезно ответил Баюн. — С чем приехал, с тем и уехал.

— Отлично, я на тебя надеюсь больше, чем на Грохотуна, — и Крокс оборвал связь.

— О чем он с тобой говорил? — подозрительно спросил рогатый робот.

— Много будешь знать — скоро состаришься!

— Ах так! Ненавижу умников! Я голову тебе оторву! — оскорбился Грохотун и, расставив руки, стал надвигаться на Баюна.

— Я все слышал, я все слышал! — закричал попугай, летая между ними и вступаясь на Баюна. — Учти, Грохотун, капитан сказал, если с ним что-то случится, то он перепрограммирует тебя, Грохотун, и сделает из тебя робота-няньку.

— Врешь?! — Грохотун ошалело замер на месте.

— Честное робототехническое, чтоб мне заржаветь, если я вру, — поклялся попугай.

— Что?! Только не это! — перепугался боевой робот. — Не хочу быть нянькой! Ненавижу детей, ненавижу все маленькое и слабенькое! Лучше я запишусь в команду звездолетчиков-камикадзе, чем стану нянькой!

                                    ***

Пират потянул на себя массивный люк грузового отсека, готовясь сразу отскочить, если возникнет необходимость. Створка люка послушно отъехала в сторону, и пират увидел начинающийся прямо у его ног длинный закругляющийся трап. Скрип люка эхом отозвался по всему звездолету. Сверху на ступеньки капала вода, откуда-то снизу доносился лязг, будто там раскачивалась на оторвавшемся страховочном троссе крышка контейнера.

Крокс на несколько секунд замер в нерешительности, потом стал спускаться по трапу, стараясь не прикасаться руками к поручням, покрытым какой-то подозрительной зеленой плесенью.

Он внимательно осматривал каждую следующую ступеньку, не исключая, что на ней могут оказаться точно такие же студенистые шары, вроде того, который поджидал его на магнитной дорожке.

Но все как будто было спокойно. Только капала из неисправного турбонасоса вода, да и уровень радиации был немного повышен — должно быть, был пробит реактор двигателя. Опасаясь получить лишние рентгены, которые потом могли облучить Андрея и Лависсу, капитан включил фоновый отражатель. Сам он радиации не боялся, как не опасался и того, что в воздухе недостаточно кислорода и чрезмерно тяжелых металлов.

Примерно на середине лестницы Крокс приостановился и надорвал очередной биотест. Как он и ожидал, на белом листочке, похожем на промокашку, сразу появилось небольшое зеленоватое пятнышко, которое постепенно начало расползаться к краям. Это значило, что в воздухе присутствовал какой-то вирус, который скорее всего классифицировался как “воздушно-капельная инфекция”. Капитан почувствовал, как по его щеке сползла крупная капля пота. Хотя провести более подробные анализы не позволяли походные условия, пират предположил, что именно этот вирус и вызывает мутации.

“Так-так... Тучи сгущаются... Хорошо, что я не дышу,” — подумал Крокс, впервые обрадовавшись, что он киборг.

Но как бы там ни было, на всякий случай он натянул на лицо маску, чтобы вирус не поразил человеческий участок кожи на его голове и не повлиял на мозг. Он хорошо помнил корневидного спрута с медальоном, в которого превратился бородатый капитан “Стрелы”.

Внезапно лестница закончилась, и капитан оказался в широком вместительном трюме рядом с шахтой неработающего грузового лифта.

Трюм был почти полностью загружен массивными стальными контейнерами-сейфами, каждый из которых был опечатан гербовым знаком планеты Земля. Крокс, ожидавший увидеть здесь нечто другое, возможно, какие-то свидетельства общения с инопланетной цивилизацией, разочарованно присвистнул.

Он хотел приблизиться к сейфам, но внезапно рассмотрел в темноте табличку на стене: “НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ! СОБСТВЕННОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА. ОХРАНЯЕТСЯ НЕЙТРОННЫМ ПОЛЕМ.”

— Вот тебе и “научно-исследовательский” кораблик! Вечно эта собственность правительства путается у меня под ногами, — хмыкнул киборг. — Похоже, капитан этого корабля работал на какие-то земные службы. Тогда становится понятна путаница в архивных документах об исчезновении звездолета — просто кто-то не хотел выметать сор из избы.

Пират проверил датчиком интенсивность нейтронного излучения. Оказалось, что все охранные системы вышли из строя от сильного удара, расколовшего “Стрелу”.

От сокрушительного удара крайний контейнер сорвался с креплений и, врезавшись в переборку, раскрылся. Приблизившись, капитан посветил внутрь фонариком, так как в трюме было слишком темно даже для инфракрасного света. Луч фонаря скользнул вначале по толстенной сейфовой броне, потом по дополнительному охранному датчику и печати министерства безопасности Земли. Крокс направил луч выше и увидел складированные каждый в вакуумной упаковке лазерные пулеметы одной из последних модификаций, принятой на вооружение самое большее лет тридцать назад.

— Если бы здесь был Грохотун, он бы решил, что у него сегодня день рождения и ему сделали большой-большой подарок. Он бы из этого трюма неделю не вылезал, — усмехнулся пират.

Соображая, кому мог предназначаться этот груз, пират вспомнил, что лет тридцать назад на Проксионе-3 создавался новый легион звездного патруля. Таким образом все части этой мозаики постепенно вставали на свои места, хотя в этой головоломке и оставались еще незаполненные ячейки.

Крокс знал также, что это оружие не имело к аварии корабля прямого отношения, а, следовательно, в трюме должен находиться какой-то предмет или груз, который “Стрела” приняла на борт уже в космосе и который мог явиться одной из причин гибели звездолета. Нечто, что помешало ему выйти из прыжка в пространстве и забросило на эту пустынную, выжженную планету.

Внезапно пират уловил над своей головой какой-то вибрирующий звук и резко направил вверх луч фонаря. Мелькнули большой желтый глаз без зрачка и открытая скользкая пасть. На центральной перегородке трюма висело нечто похожее на огромную полупрозрачную медузу. Внезапно она оторвалась от потолка и стала падать прямо на Крокса.

— Проклятье! Мной сегодня явно хотят пообедать!

Уронив фонарь, пират отскочил, нырнув за соседний контейнер. От удара об пол фонарь разбился и погас. В кромешной темноте капитан услышал шлепок об пол. Медуза промахнулась, гневно зачавкала и стала медленно подползать к капитану. Он слышал отвратительный звук ее щупалец, трущихся о плиты.

Вероятно, медуза видела пирата, он же был как слепой, и ему пришлось наощупь пробираться в темноте, натыкаясь на жесткие углы контейнеров.

Отработанная за много лет интуитивная реакция заставила его пригнуться, и он почувствовал, что медуза снова прыгнула, пронеслась почти над его головой и теперь, снова прилипнув к потолку, выжидала для броска удачный момент.

— В детстве я боялся темноты, и теперь оказалось, что правильно делал, — ворчал Крокс. — Должно быть, ей кажется, что киборг — лакомый кусочек. Но я постараюсь испортить этой медузе удовольствие от обеда.

Пират стал быстро ощупью пробираться между ящиками, стараясь не стать легкой добычей. Над своей головой он слышал отвратительное чавканье: медуза ползла по потолку следом за ним.

— Хорошая пробежка перед обедом только усиливает аппетит, — прошептал пират.

Услышав чавканье совсем близко, капитан снова прыгнул в темноту, ударившись об контейнер грудью, отчего его сердце-рубиноглаз снова запульсировало. Медуза шлепнулась на пол где-то за его спиной и стала медленно приближаться. Крокс вспомнил, что видел на ступеньках ожоги, как от кислоты, и глубокие борозды на полу. Слизь этой твари могла легко разъесть даже сверхпрочный титановый сплав.

Капитан ощупал стенки контейнеров, сплошь окружавшие его с трех сторон. Похоже, он сам себя загнал в тупик. Медуза подползала. Крокс уже слышал шипение разъедаемого ее кислотой металла. Тогда не раздумывая, пират подпрыгнул и полез по стенке контейнера вверх, нащупывая пальцами выступы.

Капитан полз, и его удивляло, что он изо всех цепляется за жизнь. Очевидно, основной побуждающей причиной было нежелание после стольких пережитых опасностей быть убитым медузой-мутантом.

Добравшись наконец до плоской верхней части контейнеров, пират побежал, пригибаясь и прыгая с одного ящика на другой по грохочущим стальным крышкам. Он бежал и чувствовал, что медуза ползет за ним по потолку с настойчивым упорством. Очевидно, терпения ей было не занимать, и неудачи ее нисколько не останавливали.

“Неудивительно, уже тридцать лет без обеда,” — мелькнула у киборга мысль. В какой-то момент он неудачно перепрыгнул и упал вниз, провалившись в промежуток между контейнерами. Крокс сильно ударился грудью и плечом об пол и на несколько секунд потерял сознание.

Почти в бесчувственном состоянии, подчиняясь одной лишь железной воле, капитан попытался отползти, но его правая нога застряла между ящиками. Пират потянул ее изо всех сил, но безуспешно.

“Конец, — мелькнуло у него в сознании. — Разве я думал, что он будет таким? А кто вообще знает, каким будет его конец?”

Чавкание медузы приближалось. Она была уже где-то над ним.

Тогда Крокс снова рванулся, напрягая свои мощные пневматические мышцы, и почувствовал, что его застрявшая нога отскочила в бедре, где была присоединена к корпусу.

Кое-как вскочив, капитан запрыгал дальше на одной ноге, ощупывая холодные стенки контейнеров.

— Я совсем забыл, что я человек-конструктор, — пробормотал киборг. — Единственное, чего мне нельзя лишаться — это головы.

Он прыгал на одной ноге между ящиками, раздумывая, сколько времени они смогут играть с медузой в догонялки, как вдруг уткнулся во что-то грудью и рукой. Ощупав поверхность и болтавшую крышку, пират понял, что это перевернутый контейнер с лазерными пулеметами.

— Какая удача! Никогда не знаешь, а где найдешь, где потеряешь. У викингов, как и в древних русичей, считалось позором умереть без оружия в руке, — воскликнул пират, нашарив в кромешной темноте холодную рукоятку пулемета в вакуумной упаковке.

Опираясь на дуло, как на костыль, Крокс заковылял дальше, чувствуя, что медуза близко. Нырнув за следующий контейнер, он получил несколько секунд передышки. Пока медуза соображала, куда он делся, пират надорвал вакуумную упаковку и вытащил оружие из чехла. Всего секунда ему потребовалось, чтобы нащупать предохранитель. Какая удача, что лазерные пулеметы поставляются полностью укомплектованными и заряженными!

Почувствовав в своей ладони удобную рукоятку пулемета, Крокс успокоился. Теперь он вновь стал охотником, и его шансы с медузой во всяком случае уравнялись. Сейчас все зависело только от того, кто успеет первым: он выстрелить или монстр прыгнуть.

Забыв придерживаться рукой за стенку контейнера и попытавшись по привычке опереться на отстегнувшуюся ногу, пират упал на спину, но и в таком положении продолжал крепко сжимать пулемет.

— Ну где же ты, моя хорошая? Проголодалась? Ползи сюда! — произнес капитан.

Медуза не заставила себя долго ждать. Почти над головой киборга на потолке слышалось чавканье. Крокс знал, что медуза остановится точно над ним, потом она на несколько мгновений замрет и, словно большая капля, начнет падать на свою добычу.

Как только чавканье прекратилось, пират вскинул пулемет и нажал на курок. Сверкнула яркая вспышка, и из дула вырвался раскаленный луч. Капитан не жалел зарядов, приготовившись, если понадобится, расстрелять всю энергообойму.

После второй или третьей очереди запахло паленым, послышалось кипящее бульканье, словно в воду опустили раскаленный стержень, и Крокс понял, что попал.

На всякий случай он еще несколько раз выстрелил, пока не почувствовал, что начинает плавиться броня, а потом кое-как встал и, опираясь на пулемет, пошел искать свою ногу. Он нашел ее между контейнерами, вытащил и пристегнул к бедренным креплениям. Пневмоавтоматика работала хорошо, и встроенный компьютер сообщил капитану, что все системы киборгизированного корпуса действуют нормально. Затем пират отыскал свой разбитый фонарь и заменил в нем линзу.

Когда фонарь вновь вспыхнул, пират осветил отбрасывающие длинные тени контейнеры и большое выжженное пятно на потолке там, где он обстреливал медузу. Под этим пятном на полу он увидел серебристый медальон космолетчика, оплавленный с одной стороны.

Эти медальоны отличались особой прочностью и служили для опознания космонавтов как идентификационный номер. Их носил каждый член экипажа “Стрелы”. Должно быть, этот упал с медузы, убитой пиратом. Когда капитан был на службе правительства в последнюю галактическую войну, он тоже носил такой, который теперь замурован в урне вместе с его прахом в одном из коридоров “Звездного Странника”.

Пират присел над медальоном и, не прикасаясь, посветил на него фонарем. На нем еще можно было различить буквы “Владимир Рогов — lku458.”

— Прости меня, Владимир Рогов, но на этот раз мне, кажется, повезло больше, чем тебе, — сказал капитан Крокс.

Все еще не расставаясь с лазерным пулеметом, он провел лучом фонаря по темным закоулкам трюма, но не обнаружил мутантов. Однако твердой уверенности в том, какие формы они могли принять и чего ему нужно остерегаться прежде всего, у капитана не было, и поэтому, держа наготове оружие, он пошел между контейнерами, пытаясь секретный груз.

Контейнеры с печатями и пломбами сразу отбрасывались — пират сознавал, что то, что было взято на борт в космосе, должно выглядеть иначе. И вот в стене трюма за сплошным рядом ящиков, только в одном месте оставлявшим небольшой проход, капитан увидел дверь из прозрачной брони, за которой в силовом поле висел странной формы многоугольный предмет, напоминавший крупный колдовской кристалл из средневековья. Этот кристалл медленно вращался, освещаясь изнутри, и прямо на глазах трансформировался, принимая различные формы.

Предмет был явно неземного происхождения, и Кроксу он почему-то сразу не понравился — возможно, сказалось все то же ощущение тревоги.

Пират шагнул и остановился в полуметре от прозрачной бронированной перегородки.

— Открой меня и я тебя убью! — вдруг мелькнула у капитана в сознании чья-то чужая мысль.

И сразу многоугольный предмет трансформировался, а Крокс увидел напротив собственное лицо, скрытое за защитной маской. Капитан отшатнулся, почувствовав, как замерло у него сердце, его двойник за бронированным стеклом криво усмехнулся половиной рта.

— Кто ты? — спросил капитан Крокс.

— Какая разница? Открой меня, и я тебя сожру, я голодно, — последовал немедленный ответ.

— Ты всегда говоришь так прямо о том, чего хочешь? — с некоторым трепетом поинтересовался пират.

— Зачем хитрить? Рано или поздно я все равно получаю то, что хочу. А я хочу тебя сожрать. Я хочу сожрать вас всех, сейчас или через миллион лет — какая разница!

— Откуда ты знаешь наш язык? — спросил капитан, обнаружив у того, кто копировал его лицо, свою логику.

— Я его не знаю и не хочу знать. Я говорю сразу с твоим подсознанием, потому что я — это ты. Я наблюдало, как ты сражался с медузой. Это было забавно. Мне было смешно, — и инопланетное существо-оборотень хрипло расхохоталось, иммитируя смех капитана Крокса.

— Почему тебе было смешно?

— Потому что ты боролся за жизнь. Разве ты не хотел был убитым, разве тебе не все равно?

— Получается, что не все равно.

— Ты живешь уже долго и хочешь жить еще дольше. Значит, ты стремишься к вечности?

— Наверное, да, — согласился киборг.

— Тогда дай мне тебя убить. Нельзя быть бессмертным, пока тебя не убили. Смерть — дорога в вечность. Я сожру тебя, и ты станешь таким. как я. А я бессмертен. Я не помню откуда я взялся, не знаю хода времени, но знаю, что я вечно. Разве тебе не знакомо отчаяние, тоска, сомнения? Открой это бронированное стекло, и я тебя сожру. А потом мы вместе сожрем тех, кто снаружи. Должно быть, ты пришел не один?

— Как ты попал на корабль и дал себя запереть, если ты так могущественен? — капитан предпочитал задать вопрос, не отвечая.

— Я был в клане, когда меня нашли. Мне требовалось время на пробуждение. Когда я пробудился, то было уже здесь.

— В каком клане? — спросил Крокс, догадываясь о чем может идти речь. — В той космической росянке, с которой столкнулась “Стрела мечты”?

— Ты уже об этом знаешь. — сказал его двойник и на мгновение принял форму корабля, который видел на экране монитора капитан.

— А что произошло с кланом? Где он сейчас? — спросил пират.

— А ты дашь мне себя сожрать, если я тебе скажу? — попытался схитрить оборотень за бронированным стеклом.

— Разумеется, дам, — пообещал Крокс.

— Клянешься?

— Клянусь.

— Клан врезался в звезду и сгорел. Он погнался за этим звездолетом, когда тот прыгнул в гиперпространство, и промахнулся. Он был очень нетерпеливый наш клан, но сумел зацепить звездолет, а тот потерял управление и врезался в планету. Из всех уцелел только я, потому что уже был здесь, на корабле. Теперь открой перегородку, и я тебя сожру, — и двойник капитана утратил форму, превратившись в черную дыру.

— Постой, не все сразу, — остановил его Крокс. — Скажи, откуда взялись эти мутанты?

— Ты же знаешь, это мутировавшие члены экипажа. Капля клана попала на них и видоизменила их гены. Я взяло это понятие из твоего сознания, на самом деле было все сложнее. Они заразились потому, что на корабле была сплошная система вентиляции, везде, кроме одного отсека с катапультами, в котором были отдельные кислородные баллоны.

— Их можно сделать снова людьми?

— Невозможно. Они уже не люди, не такие, как ты, но и не такие, как я. Они какая-то промежуточная фаза. Они никто. Через пару сотен лет они исчезнут, если не получат свежей биомассы. Ну, открывай же стекло, я тебя сожру!

Крокс усмехнулся, и две кривые усмешки по разные стороны бронированного стекла скрестились, как две шпаги.

— Размечталось! Я не собираюсь открывать эту перегородку!

— Как? Но ты же дал клятву! Ты обещал!

— Я обманул, потому что я пират. Придется тебе торчать здесь столько времени, сколько будет нужно, пока у тебя не закончится биомасса и ты не сгинешь!

Пират повернулся и, забросив лазерный пулемет на плечо, направился к выходу из трюма. Сзади послышался вой, и корабль вздрогнул. Сгусток материи бился в броню в слепом гневе.

— Я все равно достану тебя! Достану вас всех! Пускай пройдет миллион лет, пускай два миллиона!

— Поживем-увидим. Если так, чего же ты волнуешься? Только, сдается мне, за миллион лет человечество научится справляться с такими, как ты, — капитан передернул плечами и стал подниматься по ступенькам.

Наверху, захлопнув люк трюма, он снова надорвал биологический тест. Здесь уровень вирусной активности был намного ниже, и бумажка так и осталась чистой.

Но Крокс не хотел рисковать. Он тщательно задраил все ангарные люки, а потом связался по передатчику с Баюном и сообщил, что выходит наружу. Робот-нянька велел Андрею и Василисе укрыться под герметичным колпаком планетохода, чтобы исключить всякую вероятность риска.

Когда пират, пошатываясь от усталости, появился из люка, его уже ждал Баюн с большим антивирусным распылителем, взятым на планетоходе. Антивирусный распылитель был похож на старинный огнетушитель, заливающий хлопьями очищающей пены. Распылители были изобретены совсем недавно, но стали важнейшим атрибутом любого космического корабля. Потребность в них возникла около ста лет назад, когда по Вселенной стал расползаться какой-то многоклеточный вирус, ставший бичом для многих земных колоний.

— Грязь не сало: потер — она и отстала, — ворчал Баюн, направляя на Крокса струю шипучей пены, сделавшей пирата похожим на намыленного человека в бане.

— Не так усердно, старый хрыч! Похоже, тебе это доставляет удовольствие! — отплевывась, крикнул пират.

— Но вы же сами приказали вас продезинфицировать! — удивился робот-нянька.

— Да, но не приказывал направлять мне струю в рот и глаза! — негодовал капитан. — Дай-ка сюда, эту штуку!

Он взял у Баюна антивирусный распылитель и тщательно обработал им захлопнутый люк, из которого он только что вышел, и песок у своих ног.

— Грохотун, засыпай! Поработай ковшом! — приказал он, отскакивая в сторону.

Рогатый робот подогнал планетоход и стал засыпать борт звездолета прокаленным песком, пока на том месте вновь не вырос песчаный холм.

Крокс мрачно смотрел на это место, отряхиваясь от дезинфицирующей пены.

— Всё, — сказал он глухо. — Надеюсь, они никогда больше оттуда не выберутся.

— Что вы видели на “Стреле мечты”, капитан? — спросила Василиса, дотрагиваясь до металлической руки киборга.

— На “Стреле мечты”? — криво усмехнулся пират. — Честно говоря, это название перестало подходить звездолету. Правильнее было бы назвать его теперь “Кораблем монстров и мутантов”. Впрочем, это долгая история.

— Хозяин, а откуда у вас такой пулеметик? — вдруг оживился Грохотун. — Можно я его подержу. Ого! Обойма почти вся расстреляна — вы что палили по мишеням?

— Что-то в этом роде, только мишень была одна, — ответил Крокс.

Рогатый робот замялся, видимо, собираясь что-то попросить.

— Знаете что, капитан, у меня ведь сегодня праздник, — сказал он. — День моего выпуска. Для людей это все равно как день рождения. Вы не могли бы подарить мне что-нибудь? Скажем, этот пулеметик. Я давно мечтал о такой модели.

Крокс расхохотался.

— Разумеется, ты можешь его взять, хитрая ты бестия!

Грохотун схватил пулемет и радостно обнял его, как маленькая девочка обнимает куклу. Из его речевого динамика послышалось чуть ли не мурлыканье, как будто там был спрятан маленький котенок.

Василисин пёс Пшик залился высоким оглушительным лаем, подпрыгивая на песке. Надо сказать, что ему рогатый робот с самого начала показался каким-то слишком шумным и вообще подозрительным, поэтому пес считал своим долгом часто его облаивать.

— Кстати, Грохотун, сколько тебе стукнуло? — спросил попугай, усаживаясь ему на рог.

— Пятьсот двенадцать лет, — гордо сказал робот. — В инструкции есть дата. Только я не дам тебе инструкцию — ты ее будешь клевать.

— Пятьсот двенадцать лет живешь, а так ничему не научился, — укоризненно сказал Баюн. — Вот был бы ты, скажем, Пушкиным и проживи ты так долго — сколько бы стихотворений и поэм ты успел бы написать за это время! Но почему гении живут так мало, а дураки так много?

— У меня и так есть пушки. Много пушек, — сообщил “гигант мысли”, некоторое время обдумывая слова робота-няньки насчет неизвестного ему Пушкина. — А будешь умничать, Баюн, я тебе голову оторву!

— У тебя это всегда последний аргумент!

— Зато самый надежный! — возгордился рогатый робот.

— Грохотун, в планетоход! Остальные на парусник! Пора возвращаться к “Страннику”, пока ветер не переменился! — громко скомандовал капитан Крокс и, галантно подав Василисе руку, подсадил ее на трап.

Несколько минут спустя яхта под всеми парусами уже неслась по высохшему океанскому дну, удаляясь от черных камней.

 

Глава 10.

НА ДОРОГАХ ВСЕЛЕННОЙ

 

— Ремонт “Странника” почти завершен. Можем выходить в космос, — приветствовал их Старый Шкипер.

— Быть не может! — не поверил капитан. — Там же было возни недели на две!

— Это смотря как за работу взяться, — с трудом скрываемым удовольствием пояснил Шкипер. — Можно и за две недели, а можно и за три дня. К тому же мне помогала Лависса, в то время, кое-кто другой, никого не хочу иметь в виду, улетучился в неизвестном направлении.

— Лависса? — не поверил Андрей, понявший, что Шкипер говорил о нем. — Помогала?

— А то! — подтвердила девочка. На самом деле помощь ее заключалась в том, что она два раза держала гибкий шнур распылителя краски и еще один или два раза подала Шкиперу гаечный ключ. Но если он считает, что она помогла, то ей не стоит опровергать робота. Зато как приятно видеть глупое удивление на лице Андрея.

— Умелых рук и работа боится. Глаза боятся, а руки делают, — подвел черту Баюн.

Крокс осмотрел все швы брони и восхищенно покачал головой.

— Великолепная работа! Вы даже успели покрасить “Странник”, этого никто не делал уже лет триста! Давно никто уже так не нянчился с нашей старой боевой посудиной.

— Она заслужила заботу, — убежденно сказал Старый Шкипер. — Не в обиду вам будет сказано, капитан, но звездолет в отвратительном состоянии. Тысяча чертей и одна ведьма! Вы только посмотрите! Оружейные башни скрипят, обшивка потрескалась, всюду крысы с тремя хвостами, провода висят, герметичность отсеков частично нарушена, двигатель дымит. И как ухитрились довести корабль до такого состояния? “Страннику” нужна забота, забота и еще раз забота!

— Нам с кэпом вдвоем было не справиться, а Грохотун переломал всех ремонтных роботов, — наябедничал попугай.

Рогатый робот смущенно передернул плечом.

— А чего они всё время задирались... И потом я хотел узнать, как они устроены... — сказал он обиженно.

— Ты прав, Шкипер. “Страннику” нужна забота. Он ее заслужил, — кивнул Крокс, похлопав выщербленный борт боевого флагмана.

Пират некоторое время раздумывал, а потом предложил, протягивая старому роботу руку:

— Шкипер, переходи к нам в экипаж! У нас тебя никто не спишет на берег!

— Мы и писать-то не умеем, — хмыкнул Грохотун.

— Я подумаю над вашим предложением, кэп, — расстроганно пообещал Старый Шкипер и крепко стиснул ладонь капитана Крокса.

Пират поморщился и слегка побледнел.

— Поосторожнее, — просипел он. — Это все-таки моя человеческая рука, но еще немного и ее пришлось бы менять на механическую.

            * * *

Несколько часов спустя “Звездный Странник”, взревев двигателями и, подняв тучу песка, оторвался от поверхности планеты, на несколько мгновений, точно пробуя собственные силы, неподвижно замер, и вдруг рванулся навстречу звездам.

Они стартовали с минимальной скоростью, поэтому гравитация была не слишком велика. Василиса стояла у иллюминатора в рубке и, приложив к нему ладони, словно желая продлить соприкосновение с родным миром, смотрела как удаляется, становясь вначале размером с яблоко, потом — с орех, а потом — с песчинку, планета, на которой она провела почти всю свою жизнь.

— Жаль, ты не взяла с собой свой парусник, — задумчиво сказал капитан Крокс. — До сих пор не пойму, почему ты так поступила?

— Паруснику захотелось остаться там. Он все равно не смог бы жить без песчаного океана, — сказала девушка.

А речь шла вот о чем.

Когда пират предложил Василисе погрузить ее парусник в ангар, где нашлось бы для него место, девушка, ничего ему не сказав, быстро поднялась на борт своей песчаной яхты, вытащила из песка якорь и распустила паруса.

Яхта стремительно рванула с места, едва не царапнув бортом замешкавшегося Грохотуна. С трепещущими парусами она стремительно помчалась к горизонту и растворилась вдали. За ней с громким встревоженным лаем помчался пес.

— Наверное, Василиса уже не вернётся, она не смогла расстаться со своей планетой, — сказал Баюн. — Человек без родины — что птица без крыльев.

Но робот-нянька не угадал. Несколько минут спустя девушка показалась в отдалении. Она слегка прихрамывала, а за ней, высунув язык, несся запыхавшийся Пшик.

— Что случилось? Где яхта? — подбежал к ней капитан Крокс.

Василиса подняла на него грустное лицо. На щеке у нее был виден длинный след от слезы, которую быстро высушило палящее солнце.

— Она там. Мчится через океан, — ответила девушка. — И будет мчаться еще долго...

— Но как тебе это удалось?

— Я подняла паруса, закрепила руль, разогнала яхту и спрыгнула. Руль будет держать колеса в прямом положении, а ветра здесь дуют с постоянством, никогда не изменяя направление. Могут пройти годы, прежде чем на пути яхты появится какое-то препятствие...

— Но зачем ты это сделала?

— Мне приятно думать, что моя яхта будет вечно мчаться на парусах, борясь с песчаными бурями, а в ее реях будет гудеть ветер. Закаты сменяются рассветами, месяц месяцем, а мой кораблик по-прежнему будет прорезать песок. Она очень хорошо держит курс, моя яхта, — тихо сказала Василиса.

И надолго замолчала.

                        * * *

Андрей и Лависса стояли рядом с капитаном Кроксом и смотрели, как он готовится к прыжку в гиперпространстве, просчитывая курс до нескольких тысячных долей градуса.

— Всем пристегнуться, сейчас будем разгоняться для перемещения! — озабоченно приказал пират.

— Так скоро? Вы же хотели проверить корабль на скорости! Нужно вначале убедиться, хорошо ли он отремонтирован и нет ли сбоев в работе двигателя, — удивился Старый Шкипер. Он не понимал, почему капитан так спешит, совершая ошибку, которую не сделал бы даже начинающий звездолётчик.

— У нас серьезные проблемы, Шкип, — ответил Крокс. — Кажется, нас засекли. Несколько секунд назад по звездолету скользнул опознающий луч. Кто-то сканирует этот сектор космоса. Мы не можем дольше здесь оставаться, поэтому я так спешу с прыжком, подвергая нас всех риску.

Андрей тревожно напрягся.

— Думаете, это робот-убийца? Он засек нас?

— Уверен, что это Скелетон-1, — кивнул капитан. — Имея достаточно чуткие радары, он мог засечь нас в момент взлета на расстоянии в несколько десятков световых лет, но главная причина, я думаю, не в этом.

— А в чем? — спросил Баюн.

— Когда я обращался в архив по поводу “Стрелы мечты” то, не подумав, ввел свой личный пароль, и ко мне прицепилась охранная программа. Наверное, мои имя находится в черных списках, раз я вне закона. Мне казалось, я оторвался от программы-ищейки, но я ошибся. Она села мне на хвост и вычислила местонахождение моего компьютера, а вместе с ней и “Странника”. И, видимо, Скелетон-1 узнал об этом — у него неплохие системы оповещения.

— Тогда спешите, капитан, эта штука с минуты на минуту может быть здесь! — поторолил Старый Шкипер, и Андрей почувствовал, как по его спине пробежал холодок: они снова балансировали над пропастью.

Крокс стал разгонять корабль к прыжку в пространстве, но не успел. Внезапно что-то стремительно, как комета, мелькнуло на радарах, а потом космос осветился целой серией лазерных вспышек.

— Грохотун, к орудиям! Это Скелетон-1! — крикнул пират, бросаясь к штурвалу и уводя корабль в крутой вираж, чтобы убрать его с линии огня.

 — Всем надеть скафандры! Возможна разгерметизация! — захлопотал Баюн.

Проследив, чтобы Андрей и Лависса застегнули прозрачные перегородки шлемов, робот-нянька бросился к Василисе, единственной, кто оставался пока без скафандра. Он разбил пластиковое стекло, за которым в рубке хранился запасной скафандр и стал помогать девушке облачиться в него.

— Что случилось? — удивленно спросила Василиса. Она не боялась, потому что совершенно не понимала, что происходит.

— Это такая игра. Называется: “пих-пах, ой-ой-ой, умирает зайчик мой!” — объяснил Грохотун, пытаясь поймать Скелетона-1 в перекрестье прицелов.

Но роботизированный звездолёт-убийца оказывался каждый раз в новом месте, внезапно исчезая и неожиданно появляясь. Его маневренность была столь велика, что он с легкостью уворачивался от огня, успевая каждый раз обжечь “Звездный Странник” лучами своих лазеров. Капитан Крокс проявлял почти чудеса в управлении боевым флагманом, то уводя его в крутое пике, то резко увеличивая скорость. Но это могло только на время отсрочить гибель.

Внезапно Скелетон-1 совсем близко появился в одном из иллюминаторов, и Андрей успел увидеть его черный корпус, на котором, подобно лучам прожекторов, вращались два счетверенных лазера. Броня звездолета начала плавиться, рубку заволокло дымом, но Грохотун выпустил по Скелетону-1 две управляемые ракеты, и корабль-убийца снова предусмотрительно исчез. Он предпочитал расстреливать “Странник”, не подвергая себя опасности.

— Чтоб его! — выругался боевой робот. — Да он смеется над нами! Мы для него все равно что мишень размером с дом! Ненавижу чувствовать себя мальчиком для битья!

— Да, похоже приближается наш конец. Теперь все, что нам осталось — это умереть с достоинством, — негромко сказал сквозь зубы капитан Крокс. Он только что заметил, что один из двигателей “Странника” поврежден, и теперь они уже не смогут нырнуть в гиперпространство.

Все, кто был в рубке, придвинулись друг к другу. Им хотелось быть рядом в момент гибели. Андрей и Лависса не чувствовали страха. Их охватила упрямая сосредоточенность и легкое замирание, как перед прыжком в воду с десятиметровой вышки.

— А где Старый Шкипер? — вдруг спросил Баюн.

— Несколько минут назад он вдруг вскочил и выбежал из рубки, — ответил попугай. — Наверное, струсил. Эти старики всегда дрожат за свою жизнь.

— Непохоже на него, — качнул головой капитан. — Шестьсот лет назад он вышел на меня лоб в лоб.

Но думать о необъяснимом исчезновении Старого Шкипера у пирата теперь просто не было времени. Нужно было уводить дрожащий от перегрузок “Звездный Странник” с одним надорванным двигателем в крутой вираж, уходя от новой атаки Скелетона-1.

Звездолет-убийца снова появился на радарах и стал неторопливо поджаривать “Странник” своими лазерами, уверенный в своей победе. Добыча уже почти была у него в руках, и скоро он сможет доложить на Деметру, что капитан Крокс уничтожен.

— Смотрите! — вдруг закричал Баюн, бросаясь к иллюминатору. — Рейдер! Старый Шкипер вышел на рейдере в космос!

— С ума сошел! На такой скорости! И как его только не раскололо об обшивку! — поразился попугай.

От стартовых шлюзов мчащегося в космосе звездолета отделился рейдер и, взревев маленьким двигателем и выбросив реактивную струю, ушел в крутое пике.

— Что он делает? Предатель! Неужели он хочет сбежать? — заголосил попугай, носясь по рубке и хлопая крыльями.

Но Шкипер и не думал сбегать, само предположение было оскорбительным, и Андрею захотелось ударить чем-нибудь птицу, чтобы этот паникер замолчал.

Старый Шкипер направил нос рейдера на вынырнувший из гиперпространства звездолет-убийцу и дважды выстрелил из орудия. Один из снарядов попал в цель, и Скелетон-1 завертело вокруг оси, отбросив как резиновый мячик. Он не был серьезно поврежден, его самовосстанавливающася броня выдержала удар, но на какие-то несколько мгновений Скелетон замешкался, и Шкипер, проскользнув мимо него, обстрелял звездолет лазерами.

— Он сумасшедший! — воскликнул Баюн. — Сумасшедший! Это же самоубийство!

— Это не самоубийство, так воюет старая гвардия! — уважительно сказал капитан Крокс.

В иллюминаторы они видели, как возле поврежденного “Странника” разыгралась самая настоящая баталия. Скелетон-1 был, казалось, в растерянности, на какой из двух звездолетов нападать и на каком из них скрывается капитан Крокс. Скелетон выпустил в маленький рейдер несколько лазерных лучей, но Старый Шкипер круто увел свой кораблик с линии огня. Только последний из них слегка задел обшивку рейдера, и тот задымил, не потеряв при этом управления. Космический бой продолжался.

Пират бросился к передатчику.

— Дружище, ты подбит! Уходи, ты сможешь еще спастись!

— Двести двадцать два черта и одна ведьма! — раздался в передатчике искаженный помехами голос Шкипера. — Я никогда не избегал боя! Уходите вы! Я отвлеку его, я все продумал!

— Но ты погибнешь!

— Я не боюсь! Прощайте!

Сообразительный Шкипер переключил передатчик на самый широкий диапазон и стал передавать на всех волнах, чтобы его наверняка услышал Скелетон-1:

— Я капитан Крокс! Я капитан Крокс! Вызываю тебя на поединок! Повторяю, я, капитан Крокс, вызываю Скелетона-1 на поединок! — повторял Шкипер, дразня звездолет-убийцу огнем своих дальних лазеров.

— Зачем он это делает? Капитан, почему он говорит, что он это вы? — поразилась Василиса. Она не понимала, что заставило Шкипера называть себя чужим именем.

— Он решил пожертвовать собой, — печально сказал Крокс. — Он догадался сделать то, что нужно было сделать мне. Звездолету-убийце нужен только я. Если Скелетон-1 решит, что я в рейдере, то оставит в покое “Странник”.

— Сделайте же что-нибудь, капитан! — крикнул Андрей. — Спасите Шкипера!

— Уже поздно. Шахматная партия разыграна без нас, и новые участники в нее не принимаются.

В этот момент в наушниках что-то заскрипело, и послышался голос звездолета-убийцы, холодный, как стекло, и лишенный всякого выражения.

— Я Скелетон-1 — самая совершенная машина для убийства во Вселенной! Я принимаю твой вызов, капитан Крокс! Ты приговорен межгалактическим судом к смерти, я выполню этот приговор!

И звездолет-убийца ушел в крутое пике, уклонившись от двух ракет с рейдера. Казалось бы, путь рейдеру был свободен да и скорость его уже была достаточной для ухода в гиперпространство, но вместо того чтобы ускользнуть, он упрямо помчался в новую атаку.

“Вовек шлемоблещущий воин

 Пред градом дротов не дрогнет.

Скорее умрет, чем отступит,

Скорее умрет, чем отступит”,

— выразительно произнес пират, цитируя свою любимую скандинавскую сагу. Капитан Крокс приник к перископу, стараясь помочь рейдеру огнем пушек, но сражающиеся корабли были уже слишком далеко.

— Не стрелять, Грохотун! — крикнул он рогатому роботу. — Ты подобьешь рейдер, они слишком близко друг от друга!

Лазерный луч с рейдера вновь отбросил Скелетона-1, заставив его сбиться с курса. Но силы были явно не равны, и спустя мгновение, использовав пространственный перемещатель, звездолет-убийца появился за кормой маленького корабля, настигая его. Теперь, казалось, у Старого Шкипера нет ни единого шанса и он должен погибнуть, получив лазерную очередь в корму, но космический волк сумел справиться и с этой ситуацией, круто развернув рейдер и направив его в лобовое столкновение.

Скелетон-1 мчался прямо на него, Старый Шкипер видел, как серебрится его броня и сливаются в раскаленные нити лучи его лазерных пулеметов. Но Шкипер еще плотнее сжал своими надежными руками штурвал, чтобы его подбитый дымящийся кораблик не ушел с курса.

— Сейчас я его достану! Двести двадцать два черта и одна ведьма! — прозвучал низкий, но спокойный голос. — Проща...

У Лависсы и Андрея, наблюдавших за боем в иллюминатор, замерли сердца, даже капитан Крокс застыл как каменное изваяние, ожидая взрыва при столкновении двух разогнавшихся до безумной скорости звездолетов.

И он прогремел, полыхнул яркой мгновенной вспышкой, которая на несколько секунд ослепила почти всех, кто был в рубке “Странника”. Когда способность смотреть вернулась к ним, они увидели, что в космосе плавают обугленные обломки рейдера, а Скелетон-1 исчез. Скорее всего, он тоже был уничтожен при лобовом столкновении.

— Шкипер пошел на таран. Отдал свою жизнь за нас всех и за меня, — глухо сказал капитан Крокс.

— Что со Скелетоном-1? Он погиб? — спросил Андрей.

— Похоже, что да... Хотя, кто знает? Быть может, он просто исчез, решив, что уничтожил меня и его миссия окончена.

Пират опустился в штурманское кресло и обхватил виски руками. Потом послышался какой-то странный короткий звук, похожий на рычащий стон, и Лависса увидела, что из человеческого глаза капитана на приборную панель упала слеза, похожая на крупную дождевую каплю.

Девочка тоненько заплакала, будто заскулил щенок, Андрей тоже почувствовал, что зрение у него помутилось от слез, а к горлу подступил горестный ком. Баюн положил свою тяжелую руку на плечо мальчика, а другой полуобнял Лависсу. Барахлящий сердечник старого няньки горестно сжимался, и даже рогатый робот Грохотун печально склонил свою грозную голову.

— Он не боялся смерти, — всхлипывая, проговорила Лависса. — Он только не хотел попасть в переплавку, чтобы из него сделали кусок трубы или утюг.

— Он не стал трубой или пылесосом. Он умер свободным. Его атомы развеялись в космосе, и космос стал его могилой, — сказал капитан Крокс.

— Нужно проводить его в последний путь, как того требуют в таких случаях законы космоса, — глухо сказал Баюн.

Так и сделали. Вскоре большой серебряный венок вылетел из стартового шлюза и, блеснув на мгновение в одном из боковых иллюминаторов, навеки присоединился к вращающимся в космосе обломкам рейдера.

Пройдет и сто, и тысяча, и десять тысяч лет, а венок все будет летать в межзвездном пространстве, напоминая о Старом Шкипере и его героической смерти.

                        * * *

Всего несколько часов понадобилось капитану, чтобы, осмотрев двигатели и полученные звездолетом повреждения, прийти к неутешительному выводу — “Звездному Страннику” нужен очень серьезный ремонт, настолько основательный, что его нельзя выполнить ни в космосе, ни временно приземлившись на какой-либо из планет.

— Удивительно, что еще не произошла разгерметизация, — сказал Крокс. — У нашего звездолета вышло из строя почти все: мы лишились двигателей, двух оружейных палуб из трех, навигационного оборудования, обоих передатчиков и системы жизнеобеспечения. Мы даже не можем спуститься в ангар, потому что там пробоина и все разгерметизировано.

— То есть мы сидим на вулкане? — уточнил Баюн.

В минуты опасности старый робот-нянька не терялся, не искал виновных, как это бывает у людей. Наоборот в такие минуты он бывал сосредоточен, внешне спокоен, быстро просчитывал возможные варианты и принимал решения, не позволяя ни себе, ни окружающим упасть духом.

— Совершенно верно. Обшивка пробита, бак подтекает и каждую минуту мы можем взлететь на воздух.

Пират говорил спокойно, но старался при этом не смотреть на Василису. Он чувствовал себя виноватым: хотел спасти ее, увезя с планеты Вечных ветров, а вместо этого подверг девушку смертельной опасности.

— Бедный наш кораблик! — прогудел Грохотун. — И что же нам делать, капитан? Может, вернемся на планету Вечных ветров и постараемся починиться?

— Нереально. “Странник” не выдержит даже самой мягкой посадки. Еще в атмосфере мы расколемся, и нас постигнет участь “Стрелы”.

При напоминании об этом Василиса вздрогнула и прижала к себе Пшика. Хотя пес и не понимал, что происходит, но волнение хозяйки передалось и ему, и он стал еле слышно подскуливать.

Попугай, питая слабость к подражанию, тоже стал подскуливать, еще больше вызывая недовольство собаки.

— Эй вы, паникеры! — рявкнул Грохотун. — А ну цыц! Устроили тут скулеж!

— Ты мне рот-то не затыкай! — оскорбился попугай, нахохлившись и становясь похожим на мокрого дикообраза. — И не смей называть меня паникером... Кстати сказать, я только что вспомнил очень забавный анекдот. Могу поделиться. Прилетает одна старуха на Деметру и видит тиранозавра. “Ух ты, — говорит она. — Какая милая зверушка! Смотрите, она мне улыбается.” “Нет, — говорит проводник, — вы ошиблись, мадам. Просто он открыл рот, чтобы вас сожрать.”

И птица довольно замолчала, видимо, ожидая всеобщего хохота. Но все почему-то молчали. Тогда попугай сам засмеялся своему анекдоту, а Лависса при этом подумала, что у него смех звучит так, будто он подавился конфетой и кашляет.

— Неужели никому не смешно? — грустно спросил попугай. — Ну и ладно, буду молчать, раз вы такие мрачные.

Он уселся на навигационный куб и принялся демонстративно вздыхать так громко, будто был по меньшей степени страусом.

— У нас есть один шанс, — сказал вдруг капитан Крокс, решительно вставая. — При этом я никого не хочу обнадеживать. Выбирайте сами. Или мы будем продолжать висеть в космосе и ждать, пока не закончится воздух или двигатель не разогреется настолько, что рванет топливо.

— А второй шанс? — быстро спросил Андрей, которому первая перспектива не очень-то понравилась.

— Или же мы рискнем, и тогда кто знает — может быть, спасемся, —ответил Крокс.

— Что это за шанс, капитан? — поинтересовалась Лависса.

— Попытаться использовать пространственный перемещатель и перенестись на Деметру. При этом “Звездный Странник” придется оставить. Воозможно, я вернусь за ним позднее, если смогу достать новый звездолет.

— На Деметру? — встревожился Баюн. — Но пространственный перемещатель опасно использовать на таком расстоянии! Мы не знаем сектора космоса, где сейчас находимся. Если мы попадем в искривление гиперпространства, то никогда не доберемся до Деметры. Это все равно что шагнуть с двадцатиметровой вышки в бассейн и затеряться где-то посередине, так никогда и не долетев до воды.

— Как бы там ни было, это наш единственный шанс! — твердо сказал пират.

— Другого нет?

— Нет.

— Какова вероятность счастливого исхода? — спросил Андрей.

— Никто никогда не измерял такой вероятности, — усмехнулся Крокс. — Используя твой же удачный пример с бассейном, Баюн, я бы сказал, что вероятность у нас такая же, как шагнуть с двадцатиметровой вышки с завязанными глазами, не зная есть ли в бассейне вода.

Лависса поежилась, представив себе это.

— Ха! — вдруг гоготнул Грохотун. — Со мной был однажды похожий случай, кэп!

— Оно и видно, — забубнил попугай. — Как доктор педагогических наук в области медицины, я бы поставил тебе еще и другой диагноз, учитывая трудное детство, скользкий подоконник, коляску без дна, десять раз подкинули — девять раз поймали. Одним словом — клинический идиотизм в запущенной форме.

Капитан взглянул на какой-то прибор и прервал излияния попугая:

— Температура в двигателе растет. Я бы сказал, что мы на пороге извержения вулкана. Итак, ваше решение?

— Мы согласны! — не сговариваясь, крикнули в один голос Лависса и Андрей.

— Была не была. Бог не выдаст — свинья не съест! — махнул рукой Баюн.

— И я согласна, хотя и не совсем понимаю, о чем идет речь, — кивнула Василиса. — Думаю, и Пшик тоже готов рискнуть.

— Уф! И я согласен, капитан! — восторженно прогремел рогатый робот. — Мне давно хотелось на Деметру! Наверняка там на нас сразу набросится звездный патруль, и у меня появится возможность испытать свой новенький пулеметик!

— Кто о чем, а наша бабка о пенсии, — хихикнул попугай. — Как я понимаю, моим мнением никто не интересуется, но, чтобы не создавать парламентской оппозиции, я присоединяюсь к большинству.

И птица перелетела на плечо к Кроксу.

— Тогда в дорогу! — сказал пират, и все, кто был в рубке, переместились в резервный терминал пространственного перемещателя.

Капитан, взглянув на схему, быстро выставил координаты Деметры с учетом ее положения на орбите в настоящее время.

— Не исключено, что при перемещении мы свалимся в Первичный океан, — “оптимистично” заявил попугай. — Все умеют плавать? Лично мне в общем-то наплевать, потому что я умею летать. Если вы утонете, я напишу обо всех мемуары, возьму рекомендацию и вступлю в Союз космических писателей. Как вы считаете, капитан, писать ли мне мемуары в прозе или стихах? Что вы делаете, кэп! Не сме... Пчхи!

Крокс ловко надел на клюв попугаю резинку.

— Все готовы? — спросил пират. — Тогда желаю нам всем удачи! Прощай, “Звездный странник”, я еще вернусь за тобой, починю тебя и ты снова станешь самым могучим боевым флагманом Вселенной!

И пират потянул за рычаг, включая пространственное поле.

 

Глава 11.

БРАКОНЬЕРЫ

 

Василисе, впервые в жизни оказавшейся в гиперпространстве и поэтому воспринимавшей всё происходящее особенно остро, показалось, что они сорвались на паруснике с крутого склона и теперь с огромной скоростью падают. Вокруг мелькали какие-то разноцветные колодцы, похожие на вложенные друг в друга кольца разных размеров. В один из этих колодцев их занесло, завертело, оторвало друг от друга, и вдруг сверкнул ослепительный белый свет. Василиса, упав на что-то довольно мягкое, потеряла сознание.

Спустя некоторое время она очнулась от того, что кто-то легонько похлопывал ее по щекам. К правой щеке прикасалось что-то холодное, будто металлическое, а к левой — мягкое и теплое. Девушка приоткрыла глаза и приподнялась. Оказалось, что это были руки капитана. Пират сидел рядом на корточках и пытался привести ее в сознание. Лицо у Крокса было обеспокоенным.

— Ты меня напугала: почти десять минут была без сознания, — сказал он с облегчением. — Мы материализовались в полуметре от поверхности планеты, а потом сразу упали на траву.

Василиса, опираясь на руку капитана, встала и огляделась. Они находились на просторной равнине, заросшей высокой, чуть желтоватой травой. Справа от них простирались высокие до двух с половиной метров заросли иван-чая. Это было одно из доисторических пастбищ Деметры, в нескольких сотнях километрах от Первичного океана и в нескольких десятках километров от периметра. Крокс понял, куда их занесло, едва взглянув на экран встроенного в его запястье миникомпьютера.

Девушка, озираясь и словно не веря своим глазам, сделала несколько нерешительных шагов. Здесь все — каждая травинка, каждый цветок, даже огромный синий купол неба с кучевыми облаками — казалось ей настоящим чудом. Выросшая в двухцветном мире планеты Вечных ветров, где не хватало красок, и привыкшая видеть только желто-белый песок и фиолетовое безоблачное небо, она была поражена обилием цветов и красок этого мира.

Капитан любовался восторженным выражением лица девушки, и человеческая половина лица пирата, всегда сосредоточенная и озабоченная, смягчилась.

— Это Деметра, здесь твой новый дом, — сказал он.

— А где остальные? Где Пшик, Баюн и Андрей с Лависсой? — обеспокоенно спросила Василиса, вспомнив, что она давно не слышала лая своего пса.

— Не знаю, — сказал Крокс. В гиперпространстве капитан успел поймать только руку Василисы, той, кто стала ему теперь всех дороже.

— Вон они, наверное, идут! — обрадовалась она, заметив в высокой траве какое-то движение.

Заросли иван-чая зашевелились, потом побеги его раздвинулись, и оттуда высунулась массивная удлинненная голова, покрытая чешуйчатыми наростами, с двумя короткими рогами на лбу и одним рогом на носу. На затылке торчал жесткий красноватый гребень, прикрывавший шею и часть спины от укусов.

Маленькие, утопающие в складках кожи глазки чудовища с любопытством оглядывали новых существ, и великан стал похрюкивать, роя землю передней мощной лапой с четырьмя короткими когтями.

Василиса, задыхаясь, подскочила к Кроксу.

— Смотрите, капитан, там... Там!

Тот резко повернулся к чудовищу, на мгновение напрягся, но потом усмехнулся.

— Это носач, — сказал он. — Здесь их так называют. На самом деле их научное наименование — трицератопс. Он травоядный и совсем не опасен. Смотри!

Капитан громко крикнул и топнул ногой, сделав вид, что хочет прыгнуть на великана. Огромный, многотонный ящер отшатнулся, а потом повернулся и неторопливо побежал заросли иван-чая.

— Вот уж не думала, что он такой трус! — удивилась девушка, с уважением глядя на киборга.

— Он не трус. Травоядные динозавры и даже хищные динозавры очень осторожны. Они опасаются подвоха и поэтому, если видят что-нибудь впервые, то предпочитают не испытывать судьбу. Зачем рисковать без необходимости? Вдруг наши укусы ядовиты или мы что-то замышляем?

— Так где же все-таки остальные? — снова спросила Василиса, когда топот трицератопса, от которого подрагивала земля, затих вдали.

— Думаю, что нас разметало в гиперпространстве, — ответил пират. — Мы попали в какой-то вихрь. Возможно, что они тоже на Деметре, но где-то совсем в другом месте, или же...

— Что “или же”? — насторожилась Василиса.

— Будем все-таки надеяться, что они на Деметре, — избежал прямого ответа Крокс. — А теперь давай пробираться к периметру. Здесь небезопасно — можно наткнуться на рвунов, не говоря уже о тирексе. Никогда не знаешь, когда они в последний раз обедали.

Капитан и девушка шли по равнине до позднего вечера, пока звезда Наталиана — светило Деметры — не скрылась за горизонтом и свет ее не утонул в спокойных водах Первичного океана.

Хотя Василиса не жаловалась, пират заметил, что она, смертельно уставшая от длинного дневного перехода, старается идти уже из последних сил и вот-вот рухнет на траву.

— Устроим привал. Ночью на равнине небезопасно, — сказал капитан.

— Но я могу продолжить путь, если нужно! — запротестовала его спутница. Она боялась показаться слабой, и за это упорство Крокс уважал ее еще больше. Эта хрупкая девушка обладала сильным характером, закаленным в ветрах и песках далекой планеты как дамасский клинок.

Капитан дал ей воды из фляги — днем они наполнили ее из небольшого, петлявшего по долине ручья.

— Проголодалась? — спросил пират.

— Немного, но это ничего. Порой в пустыне подолгу приходилось обходиться без еды, я к этому привыкла.

— Но только не со мной, — упрямо сказал Крокс. — Хотя в последнее время мне не очень-то везло, и я и растерял все, что только можно было: свое тело, корабль, боевого робота и попугая, но мне кажется, кое-что я все-таки нашел.

— Что вы нашли, капитан?

Пират усмехнулся, и только в его взгляде Василиса заметила боль. Капитан встал и вытащил из кобуры бластер, взятый им на “Страннике”. Он положил оружие на траву рядом с девушкой и сказал:

— Помнишь, я показывал тебе, как пользоваться этой штукой? С ней ты будешь в безопасности. Сиди здесь и жди меня, я постараюсь найти какую-нибудь еду...

— Но капитан...

— Сиди здесь и жди! — настойчиво повторил он и скрылся в высокой траве.

Василиса расположилась поудобнее, легла на спину и стала смотреть на огромный звездный купол неба над Деметрой. Она помнила, что мама рассказывала ей старое предание: если увидишь падающую звезду, то любое твое желание сбудется.

И вот девушка стала высматривать падающую звезду, вглядываясь в мерцающие созвездия Вселенной. Она и не заметила, как уснула.

Через какое-то время Василиса проснулась от оглушительного топота и испуганно вскочила. Вся долина содрогалась, как при землятрясении. В высоком иван-чае ей трудно было рассмотреть, что происходит на равнине. Но тут она вспомнила, что видела неподалеку большой известняковый валун. Девушка подбежала к нему и забралась на его плоскую поверхность.

При свете звезд и выкатившихся из-за туч деметрианских лун по равнине бежало небольшое стадо огромных травоядных ящеров, с маленькими, опущенными почти до самой земли головами. Вдоль спины у животных от головы до хвоста тянулся двойной ряд треугольных костяных щитков. Еще четыре длинных костяных шипа были у динозавров на хвосте и, должно быть, служили им оружием.

Днем капитан успел рассказать ей кое-что об этих травоядных, и теперь Василиса догадалась, что эти бегущие в ее сторону динозавры — те, кого пират называл стегозаврами, что в переводе означало “дракон-меченосец”.

Но что напугало этих гигантов, заставив их пуститься в паническое бегство, от которого дрожала вся равнина? Этого девушка не знала.

Но тут она заметила, что за стегозаврами, преследуя их, по равнине быстро катится массивный планетоход с открытым верхом на лязгающих широких гусеницах. Машиной управлял робот, а в кузове, широко расставив ноги, стоял какой-то человек и обстреливал гигантов из крупнокалиберного ружья с оптическим прицелом. Вероятно, ружье было почти бесшумным, потому что его выстрелы заглушались шумом двигателя планетохода, и девушка слышала только: пук-пук-пук...

Василиса вспомнила, что капитан Крокс рассказывал ей про браконьеров, которые по ночам выбираются из периметра и, не смотря на правительственный запрет на охоту, отстреливают динозавров. “Похоже, они убивают просто ради удовольствия, — сказал тогда пират. — Иногда утром на равнине находят несколько брошенных туш. Неудивительно, что в этих местах животные встречаются все реже. Возможно, пройдёт всего пара сотен лет, и Деметра разделит судьбу Земли.”

Планетоход стал набирать скорость, отрезая убегающих от зарослей. Выстрелы участились. Стегозавров было четверо: один взрослый самец, две самки и детеныш. Вдруг одна из самок рухнула как подкошенная и жалобно хрипло завизжала. Девушка не представляла, что огромный динозавр, весящий несколько тон, может так пронзительно визжать. Должно быть, она чувствовала смерть. Остальные животные метнулись к зарослям, скрывшись в них, а планетоход остановился возле подранка и осветил жертву прожектором.

Василиса едва успела нырнуть за крупный обломок скалы. Она была совсем близко, всего в двадцати или тридцати метрах от браконьеров.

— Еще одна готова! Нужно ее добить! — услышала девушка надтреснутый мужской голос.

Она выглянула из-за камня. В кузове планетохода около прожектора стоял высокий толстый мужчина с небольшими усиками. Он вскинул ружье и несколько раз выстрелил в подранка с очень близкого расстояния. Самка стегозавра последний раз взвизгнула...

Чувство омерзения охватило Василису, будто она стала сообщницей убийства беззащитного травоядного существа, которое только казалось огромным и сильным, а на самом деле было робким и слабым.

Забыв о бластере, который валялся в траве — она так и не подобрала его, девушка выскочила из-за камня и закричала:

— Что вы делаете, мерзавцы! Зачем вы ее убили?

Усатый вздрогнул и направил на незнакомку прожектор, ослепив ее и одновременно взяв на прицел. Увидев, что это девушка, он опустил ружье и, приказав что-то роботу, выпрыгнул из кузова.

— Кто ты такая, а ну отвечай? — потребовал ответа толстяк, хватая девушку за руку. — Шпионила за нами? Ты журналистка?

Василиса старалась вырваться, но усатый держал цепко, и она поморщилась от боли. Девушка заметила на защитной маскировочной форме браконьера золотой значок с буквами “Отд. Безоп.” и герб Деметры.

— Отпустите меня! — крикнула девушка. — Браконьерство запрещено законом! Я расскажу об этом властям!

— Власть и так уже знает— усмехнулся толстяк, показав редкие зубы. — Власть — это я. Браконьерство запрещено народу, но не запрещено правительству.

— Кто вы такой? — спросила Василиса. Она не могла отвести взгляда от большого золотого значка с гербом.

— Только не делай вид, что не знаешь! Ты лжешь! — и усатый неожиданно залепил девушке увесистую пощечину, от которой она едва не упала. — Я начальник службы безопасности президента! И ты это знаешь, журналистка несчастная! А ну, живо гони сюда свою скрытую камеру! Ты ведь снимала это все на пленку!

— У меня нет никакой скрытой камеры! — крикнула Василиса. Ее щека горела от пощечины. Она попыталась броситься на усатого, но тот снова ударил ее по щеке.

— Не ври! Или я прикажу стереть у тебя память! Альберт, неси сюда шлем для стирания памяти!

Из кабины планетохода показался тощий, похожий на паука робот с длинными руками. Он все время нервно поскрипывал, а в руках держал большой белый шлем с какими-то проводками.

— Сейчас ты все забудешь, хорошая моя! Забудешь все, что видела. И про динозавров, и про браконьерство. Вообще из твоей памяти исчезнет все, что ты видела в последний час. Скажи еще спасибо, что я тебя вообще не убил, — издевался усатый.

Он хотел надеть шлем на девушку, но она оттолкнула его и закричала:

— Капитан! Капитан Крокс! На помощь!

И тотчас новая пощечина обожгла ее. Толстяк наклонился над упавшей Василисой, зрачки его сузились, и он прошипел, как змея:

— Что ты сказала? Крокс? Капитан Крокс? Так ты шпионка это наглого пирата? А ну отвечай, где искать этого мерзавца?

Василиса подняла на негодяя свое бледное, но решительное лицо. По щеке у нее катились прозрачные слезы.

— Отвечай, где пират, мерзавка! Или я применю гипновоздействие и долька за долькой считаю всю информацию с твоего мозга! Где Крокс? Где его искать?

Неожиданно глаза девушки загорелись торжество, и она улыбнулась сквозь слезы. Как хорошо, что браконьер не видит, что происходит у него за спиной!

— Где капитан Крокс? Говори, шпионка, где его искать! — шипел начальник службы безопасности.

— Вам не нужно его искать! Он сам вас уже нашел, — радостно воскликнула Василиса.

— ЧТО!? — усатый стремительно обернулся, бросив девушку и схватившись за кобуру. Но достать оружие он уже не успел. За плечами у него вырос высокий темный силуэт, а потом сильнейший удар в подбородок отбросил толстяка на метр. Пират снова шагнул к нему, и следующий удар отшвырнул начальника службы безопасности на борт планетохода. Он ударился об него затылком и, потеряв сознание, мешком свалился на траву.

— Василиса, где мой бластер? Я его поджарю! — прорычал разгневанный капитан.

Он шагнул к браконьеру и выдернул из кобуры оружие. Паукообразный робот-секретарь Альберт испуганно попятился, дрожа и скрипя от страха.

— Умоляю вас! Нет! Я служил ему, а теперь буду служить вам! — забормотал он.

Капитан Крокс снял предохранитель и прицелился в начальникаслужбы безопасности.

          — Не надо их убивать, капитан! — крикнула Василиса, удерживая пирата за кисть.

— Но он дал вам пощечину! Вам, самой прекрасной девушке в галактике! Такие вещи не прощаются.

— Пощадите их хотя бы ради меня! Прошу вас!

Капитан Крокс нахмурился. Несколько секунд он колебался, а потом сунул бластер усатого в свою кобуру. Он поднял лучевое ружье, взвесил его на ладони и с размаху разбил о гусеницу планетохода.

— Ручаюсь, мы с вами еще пожалеем, что сохранили им жизнь, — пробормотал он, глядя как начальник службы безопасности со стоном пытается приподняться. — Если давить скорпиона, то нужно раздавить его совсем, иначе впоследствии он снова укусит тебя.

Капитан наклонился, поднял толстяка за шиворот одной рукой, и отбросил его от планетохода, как котенка. Трусливо приседая, робот Альберт отбежал в сторону, держась от разгневанного пирата на почтительном расстоянии.

— С вашего позволения, господа, мы любезно воспользуемся вашим планетоходом, — вежливо сказал Крокс и помог Василисе забраться в кузов. В нем она увидела связку птиц и подбитого в крыло птеродактиля, который все еще бился, подняв голову с затянутой предсмертной пленкой глазками. Когда девушка увидела это, ее снова охватила ненавистью к усатому.

— Но до периметра сорок километров! Оставьте нам хотя бы рацию! Я вас умоляю! — пришепетывая, попросил Альберт. Начальник службы безопасности молчал, но сверлил Василису и капитана ненавидящим взглядом.

— Чтобы вы натравили на нас звездный патруль? — усмехнулся капитан. — Всего хорошего, господа! Хоть раз в жизни полюбуйтесь природой не через прицел ружья.

Он прыгнул в кабину, снял машину с ручного тормоза и, взявшись за рычаги управления, тронул планетоход по направлению к периметру. Машина ехала очень быстро, и капитан не сомневался, что они будут у цели задолго до рассвета.

Через некоторое время Василиса постучала в купол и попросила пирата пустить ее в кабину.

— Но здесь тесновато, — сказал Крокс.

— Ничего страшного. Не могу сидеть рядом с убитыми птицами. Скажите, капитан, почему такого подлеца, как этот толстяк, наделили властью?

— Их ею не наделили, — усмехнулся капитан Крокс. — Они ее берут сами, во всяком случае те из них, которые облажают не только подлостью, но и хитростью.

— Но неужели на Деметре никто не может понять, что он плохой, очень плохой человек? — удивилась девушка.

— Видно, что вы выросли на необитаемой планете... Разумеется, могут. Обычно так и происходит. Но тогда в действие вступает другой механизм —человеческой трусости. Власть — это своего рода пирамида трусости, и чем ближе к основанию пирамиды, тем больше боязнь потерять власть. Баюн не говорил тебе пословицу: “Моя хата с краю, знать ничего не знаю.” Так вот у всех хаты с краю, и никто не хочет наживать себе могущественного врага.

— Я всего этого не знала. Я еще совсем не разобралась в мире людей.

— У тебя все еще впереди, и приготовься к тому, что не все открытия будут для тебя приятными, — сказал Крокс.

Он внимательно смотрел на долину, по которой ехал планетоход, и управлял им, держа руки на гусеничных рычагах. Василиса, глядя на тонкие привильные черты этой стороны его лица, впервые подумала, что когда-то капитан был красивым мужчиной.

Планетоход мерно покачивало, девушка положила голову на стальное плечо пирата и уснула спокойно и безмятежно, как когда-то в детстве, когда был жив ее отец.

 

Глава 12.

СХВАЧЕНЫ!

 

— Куда делся капитан Крокс? Эгей, капитан! Где вы?

Озадаченный бас Грохотуна был первым, что услышал Андрей, придя в себя после перемещения в пространстве.

Рядом с мальчиком сидела, тряса головой Лависса, а около ребят стоял Баюн с неизвестно как оказавшимся у него на плече попугаем.

Этим путешественникам повезло больше, чем капитану Кроксу и Василисе, они не испытали на себе местное искривление пространства и очень удачно перенеслись в самый центр периметра. Андрей сразу понял, что они находятся в городском парке Деметры, рядом с Оранжевыми озерами. Еще немного — и они свалились бы прямо в воду крайнего из озер. Был самый благоприятный час для прогулок, и в парке уже собирались изумленные люди.

— Смотрите, это пропавшая дочь президента, я видела ее на видеографии! — крикнула какая-то маленькая женщина, прогуливавшая в парке внука в сверхмодном трансформирующемся комбинезоне.

— Нужно вызвать патрульных роботов! Сообщить президенту! — раздались другие голоса.

— Лависса, как ты? — спросил Андрей.

— Что за манера задавать идиотские вопросы? Разве не видно, что со мной все в порядке? — фыркнула светловолосая девочка.

Едва ступив на почву родной планеты, она вновь превратилась во вздорную и капризную дочку президента. Андрей и прежде замечал ее склонность к неожиданным изменениям в поведении.

— Капитан Крокс и Василиса исчезли! — констатировал Баюн. — Надеюсь, они не застряли в гиперпространстве.

— М-м-м... Апчхи! — попугай стянул лапкой с клюва резинку. — Интересно, как я оказался на твоем плече, а не на плече капитана? — спросил он у Баюна.

— Понятия не имею, — сказал робот-нянька.

— Я думаю, помогла моя блестящая интуиция, — объяснил пестрая птица. — Сам не знаю почему, но я всегда успеваю примкнуть к тем, к кому нужно. Кстати, если вдруг окажется, что капитан Крокс погиб, вам не нужна ученая птица? Я могу пожить в президентском дворце, пока буду писать свои мемуары, — обратился он к Лависсе.

Внезапно из кустов дрока и краснотала возник взвод подошедших роботов звездного патруля во главе с офицером. Предусмотрительный попугай мгновенно взлетел с плеча Баюна и поспешно ретировался, решив, очевидно, что в бою от него пользы мало и не стоит подвергать опасности свою драгоценную жизнь.

— Ни с места!

На Грохотуна и Баюна были направлены десять лазерных стволов. В отдалении завыла сирена: подходило подкрепление. Видимо, в президентском дворце уже знали, что в периметре неизвестным образом появились пираты с похищенной Лависсой.

— Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками! Отпустите детей! Вы под прицелом. Одно движение и вы будете уничтожены! — послышался резкий голос в динамике.

Очевидно, звездный патруль решил, что оба робота держат детей как заложников.

— Как бы не так, опущу я руки! — насмешливо пророкотал Грохотун. — Можно подумать, что я уже в штаны наложил! Ой, держите меня!

И он решительно вскинул лазерный пулемет. Сверкнула вспышка, и один из роботов звездного патруля, некстати высунувшийся из кустов, разлетелся вдребезги.

— Минус один! — начал отсчет боевой робот. — Как вы считаете, мой ответ прозвучал убедительно?

Ребята бросились на землю. Они думали, что звездный патруль откроет огонь, но патрульные роботы пока не стреляли. Очевидно, из президентского дворца поступили самые строгие указания, чтобы Лависса даже случайно не постарадала.

Разошедшедшийся Грохотун дал еще пару длинных очередей в кусты, и визжащий динамик, призывавший сдаться и внять голосу разума, смолк на половине фразы.

— Минус два, — равнодушно продолжил счет рогатый робот.

Сверкнула вспышка. Кто-то, видимо снайпер, выстрелил в Грохотуна из лучевого ружья. Робот покачнулся, как от сильного удара, но его черная лазероотражающая броня выдержала. Подозревая, что снайпер скрылся в густой кроне дерева, Грохотун перерезал пулеметной очередью его ствол, и снайпер вместе с деревом свалился в озеро, подняв множество брызг.

— Остынь маленько, хитрый больно, — пробасил рогатый робот.

Вой сирен не смолкал. Над поляной завис большой планетолет, на днище которого внушительно вращались лазерные пулеметы.

— Считаем до десяти и открываем огонь! Это личный приказ президента! Сдавайтесь! Один, два...

— Что-то ты медленно считаешь! — насмешливо крикнул Грохотун. — А побыстрее нельзя? Мне не терпится посмотреть, чего эти слизняки стоят в бою!

— Прошу вас, не стреляйте! — взмолился Баюн. — Здесь же дети, вы не можете ими рисковать! Если откроют огонь, Лависса и Андрей погибнут!

— Ну так пусть твои дети убегают! Я не стану стрелять им в спину, у меня есть мишени и получше.

— Мы не хотим тебя бросать, Грохотун, — сказал Андрей. — Если мы убежим, тебя сразу разнесут.

— Какая трогательная забота обо мне! — фыркнул тот, дотрагиваясь до разогревшегося дула пулемёта. — По-вашему, я трус? Посмотрим еще, во сколько роботов им обойдется моя жизнь! Не только космические волки умеют умирать, мы, старые солдаты, тоже кое-чего стоим.

Но все произошло иначе, чем ожидал Грохотун. При счете восемь из кустов вылетела сеть, опутавшая робота и сбившая его с ног. Он выронил пулемет и стал, рыча, бороться с сетью, пытаясь ее разорвать. Но ловушка была сплетена из металлических волокон.

— Вы меня обманули! Не досчитали до десяти! Ненавижу врунов! — рассерженно взревел рогатый робот.

В следующую секунду такая же сеть, мелькнув в воздухе, опутала и Баюна.

Из кустов выскочили более двадцати массивных роботов из группы захвата и ринулись на них. Двое роботов схватили Андрея и Лависсу и потащили их к бронированной машине, прикрывая своими спинами.

В эту минуту Грохотун вскочил, яростно разорвав стягивающие его путы. Он рычал, как раненый тигр, на которого напала стая жаждущих его крови гиен.

Первому бросившемуся на него роботу он снес голову ударом кулака, второго схватил и, подняв над головой, швырнул в озеро. Но Грохотун потерял равновесие, запутавшись ногой в болтавшейся внизу сети. Патрульные роботы, воспользовались этой заминкой, вдесятером навалились на великана и скрутили его, обвив стальными обручами-фиксаторами. Другие проделали то же самое с Баюном, хотя тот кричал, что он не пират, а нянька.

Роботы прикрытия крепко держали Андрея и Лависсу, двигаясь к бронированной машине, которая в этот момент вылетела со стороны главной магистрали. Сколько ребята не отбивались и не кричали, что им не нужна помощь, роботы их не отпускали. Но вот, наконец, друзей поставили на ноги. Из машины выскочил президент, лично руководивший операцией, и прижал к себе Лависсу.

— Ты цела! Слава Богу!

— Ты спасена, моя девочка! Я едва не умерла от страха, когда увидела тебя в лапах у этих чудовищных роботов, этих зверей, этих монстров! — запричитала ее мать, красивая женщина в серьгах из рубиноглазов и с многочисленными кольцами на пальцах.

Лависса вырвалась из родительских рук, красная от возмущения и несправедливости.

— Не смейте называть их зверями! — закричала она, топая ногами. — Мы не были у них в плену! Они спасли нам жизнь! Прикажи немедленно отпустить их, папа!

— Там мой робот-нянька Баюн! Он не пират! Он в нашей семье уже шестьсот лет! И Грохотун только в прошлом был пиратом, он исправился, — гневно добавил Андрей.

Президент резко обернулся к мальчику и схватил его на плечо. Мальчик понял, что отец Лависсы ненавидит его, считая виновником побега дочери.

— Это Грохотун не пират? Да тут все засыпано обломками патрульных роботов! Он прирожденный убийца!

— Это ваш Скелетон-1 убийца! — рассердился Андрей, забыв, что перед ним глава Деметры. — А Баюн всё время помогал нам! Я жить не смогу без него!

— И я тоже! Я тоже не смогу без Баюна! — крикнула Лависса, вся в слезах.

— Хватит! Не хочу слушать! — жестко оборвал ее отец. — Оба робота пойдут на переплавку: и Грохотун, и твой спятивший нянька! Это мое решение! Глупость этого старого испорченного робота едва не стоила жизни моей дочери, и я не допущу, чтобы это повторилось! Обоих в переплавку!

— Нет, папа, нет! Только не Баюна! — закричала девочка.

Но президент был неумолим. На его лице Андрей увидел выражение той упрямой жестокости и отрешенности, о которых говорила ему подружка.

— В прошлый раз я пощадил старую развалину, и поплатился за это. Знай, Лависса, ты будешь наказана за свою безответственность, причем очень строго! И с этим мальчишкой ты больше никогда не увидишься! Я завтра же вышлю его с этой планеты вместе с родителями!

В этот момент рядом остановился планетоход с журналистами, и президент мгновенно взял себя в руки.

Помахав журналистам и изобразив радостную улыбку счастливого отца, обретшего любимую дочь, он затолкал плачущую Лависсу в бронемашину, а Андрея подтолкнул к двум патрульным роботам, приказав им доставить мальчишку домой к родителям.

— Глаз с него не спускать! Он потенциальный уголовник! Я без колебаний отдал бы его под суд, если бы он был совершеннолетним и мог бы отвечать за свои поступки.

Президент хлопнул дверцей, и планетод тронулся, выезжая на дорогу. Последнее, что Андрей успел увидеть, прежде чем роботы снова схватили его, это полные слез глаза девочки.

— А ну отпусти к Баюну! — мальчик сумел вырваться у роботов, оставив у них в руках куски комбинезона, и подбежал к другой патрульной машине, в которую загружали опутанных стальными фиксаторами настолько, что они не могли даже пошевелиться, Баюна и Грохотуна.

Рогатый робот был мрачен как каменное изваяние, и от одного его взгляда патрульные роботы начинали мелко подрагивать. Они боялись рогатого великана даже опутанным и ежесекундно проверяли крепления, сковавывающие его руки и ноги.

— Баюн! — рыдал Андрей, впервые после того, как ему исполнилось восемь лет, не стесняясь своих слез. — Баюн!

Баюн повернул к мальчику голову и с жалостью посмотрел на него.

— Не плачь! — сказал он ободряюще. — Не плачь, маленький дружок! Сколько веревочка не вейся, а конец будет! Жили в шутку, а помрем взаправду!

— А ну, не разговаривай, рухлядь! Пойдешь в переплавку! — прикрикнул на него офицер звездного патруля. — А ты не хнычь, пацан, купят тебя голографического учителя!

— Можно попросить вас об одном одолжении? — вежливо обратился к офицеру Баюн. — Выдвиньте у меня, пожалуйста, из живота ящичек и отдайте его мальчику. Там семейные реликвии.

— А если там бластер? — спросил бдительный офицер, выдергивая из робота ящичек и заглядывая внутрь. — Волосы какие-то, игрушки... Хранят же... Ладно, забирай и уходи!

Он сунул ящичек мальчику, шагнул в бронемашину, и она тронулась. Андрей бросился вслед, колотя в стальной борт кулаком.

— Береги ящичек и не забывай меня! — крикнул ему Баюн.

Увидев, что машина уже отъехала и сделать больше ничего нельзя, мальчик испытал боль, острую как никогда в жизни. Он понял, что когда ноет душа, то боль намного сильнее, чем при любой ссадине, ожоге или даже переломе. Любая телесная боль рано или поздно проходит, а тоска души остается насовсем.

Заметив, что посланные президентом роботы снова собираются его схватить, Андрей перескочил через кусты и помчался в заросли. Когда-то он играл здесь в Баюном в прятки и великолепно знал эти места. Патрульные роботы вначале преследовали его, но безнадежно отстали и потеряли мальчика из виду.

Быстрый бег немного отрезвил Андрея. Задыхаясь, он рухнул грудью на траву, положив рядом ящичек Баюна. Теперь у него была возможность заглянуть в него, даже в сокровенную шкатулку робота, которую тот всегда прятал от него, но без разрешения мальчик ни за что не стал бы этого делать.

“Нельзя сдаваться, — подумал вдруг он. — Неужели Баюн сдался бы, если бы меня, скажем, хотели убить? Он бы сражался до последнего. Пока моего робота не отправили в переплавку, есть шанс ему помочь.”

“Но как ты ему поможешь? Ты всего лишь мальчишка, что ты можешь сделать? Ворваться в тюрьму и спасти его? — нашептывал второй, трусливый голос в его душе. — Брось все, это безнадежно! Со временем рана затянется.”

На ели рядом с Андреем послышалась какая-то возня, а потом знакомый голос произнес:

— Похоже, дело дрянь! Но мы не разыграли нашу козырную карту!

Мальчик перевернулся на спину и увидел на ветке попугая. Птица, целая и невредимая, сидела на ветке и чистила перья.

— Какую козырную карту? — спросил Андрей.

— Давай поступим как в конкурсе. Отгадай из четырех вариантов ответа правильный, — спокойно сказал попугай. — Валет, дама, туз или капитан Крокс? Отвечай не раздумывая!

— Капитан Крокс! Конечно, капитан Крокс! — Андрей вскочил на ноги.

— Я бы на твоем месте выбрал туза, — с иронией посоветовала птица. — Но раз ты настаиваешь, будем искать капитана Крокса.

 

Глава 13.

ЛОВУШКИ КОМПЬЮТЕРНОЙ СЕТИ

 

Андрей понятия не имел, где искать капитана Крокса. Перед ними была огромная Деметра, и капитан находился где-то на ней, если, конечно, он не остался в гиперпространстве или его не забросило в океан.

— Отправляйся домой и смотри теленовости! Мы должны быть в курсе основных событий! — твердо решил попугай.

— А ты?

— Я буду летать и высматривать капитана! Но, если хочешь, поступим наоборот. Ты будешь летать, а я — смотреть теленовости.

Расправив разноцветные крылья, попугай сорвался с ветки и улетел.

Андрей окольными путями через парк помчался домой, представляя, какую взбучку получит от родителей. Но все оказалось даже хуже, чем он ожидал. Мама посмотрела на него красными от слез глазами.

— Баюн в робототюрьме в главном бункере. Мы только что смотрели новости. Завтра к полудню его переплавят. Это все из-за тебя! — только и сказала она.

Она взяла у сына маленький ящичек няньки, увидела там какую-то свою заколку, которую сама когда-то подарила воспитавшему ее роботу, зарыдала и ушла в свою комнату.

Чувствуя себя виноватым, мальчик печально отправился в свою комнату и включил видеовизор. Там в очередной раз прокручивали ту сцену в парке, когда Лависса гневно топала ногами, заливаясь слезами. Видеокамера показывала эту сцену на втором плане, а на первом негодующий диктор-голограмма (тот самый тридцатичетырехзубый!), олицетворявший общественное мнение, комментировал:

— Как мы видим, бедная девочка бьется в истерике, потрясенная бесчеловечным обращением с ней пиратов, из лап которых ей, к счастью, удалось вырваться. По последним данным следствия, к пиратам примкнул и свихнувшийся робот-нянька устаревшей модели по кличке Баюн. Завтра утром в первую же плавку оба робота, представляющие немалую опасность для мирных граждан, будут уничтожены. Продолжается интенсивный поиск капитана Крокса, но, судя по всему, пират погиб при неудачной попытке пространственного перемещения.

Андрей прослушал несколько выпусков новостей и задремал у видеовизора, ожидая возвращения попугая. На рассвете мальчика разбудил стук в стекло.

Он вскочил, выглянул в окно и увидел, что недалеко от их дома замер планетоход. Чьи-то мощные руки подхватили мальчика и выдернули его из окна, как морковку из грядки.

— Капитан! Вы живы? — обрадованно воскликнул мальчик.

— Тшш! — пират тревожно огляделся. — Потом все расскажу. Не надо кричать: разбудишь родителей. Где Грохотун?

— В робототюрьме вместе с Баюном. Они...

— ...вероятно, пойдут в переплавку, — закончил за него капитан.

— Но откуда вы знаете? Тоже смотрели новости?

— Я изучил психологию людей, и этого достаточно. Человечество никогда не доверяло роботам, впрочем как и самому себе, — грустно усмехнулся пират. — Залезай в планетоход! Там поговорим.

Они направились к машине, но тут неизвестно откуда появился попугай и уселся на плечо к любимому шефу.

— Хозяин, вот вы где! Я вас всюду ищу! — немедленно затараторила птица. — А меня только что не сожрали! Все перья из хвоста вырвали!

— Жаль, что не сожрали. И кто?

— Какая-то штука на кожистых крыльях. Свалилась сверху и — цап! Я едва вырвался!

— Птеродактиль? — спросил Крокс.

— Нет, — запротестовал попугай. — Другая штука с длинным хвостом, который помогает ей маневрировать в воздухе.

— Наверное, это рамфоринх, — сказал Андрей, называя другой распространенный вид летающего ящера.

— Во-во... Рамфо-этот-самый! — подтвердил попугай. — Он и есть! Только при первом знакомстве он мне почему-то не представился.

Они сели в планетоход, и Крокс выехал на одну из дополнительных дорог, ведущих по зеленому растительному поясу переметра.

— Капитан, откуда у вас планетоход? — спросил Андрей.

— Один друг одолжил.

— Разве у вас на Деметре есть друзья? — удивился мальчик.

— Оказалось, что есть, — усмехнулся пират. — Всегда приятно найти друга, особенно когда этого не ожидаешь.

Василиса дотронулась тыльной стороной ладони до распухшей щеки.

— Тебя укусил деметрианский клещ? — спросил Андрей.

— Точно, и даже три раза, — мрачно кивнула девушка. — А потом тот же клещ одолжил нам эту машину.

— Но вы же говорили: друг... — удивился мальчик, поворачиваясь к капитану.

— А кто мешает дружить с клещом? — пожал плечами пират.

Крокс заехал в густые заросли кустарника, в которых планетоход нельзя было увидеть сверху, и остановил машину.

— До начала переплавки осталось шесть часов, — сказал он. — Я полагаю объяснять, что мы должны выручить Грохотуна и твоего няньку, не нужно?

— Конечно, нет! — воскликнул Андрей. — Давайте нападем на робототюрьму! Я знаю, где она находится.

Капитан покачал головой.

— Это плохая идея, — сказал он. — Я уже думал об этом. Там надежная охрана и толстые стены. Даже если нам и удасться пробиться к ним, то назад мы уже не выйдем. Подоспеет подкрепление, и нас схватят. Нет, нападать на тюрьму мы не станем.

— Но как же... Вы же сами говорили, что... — мальчик был разочарован.

Словно прочитав его мысли, пират нахмурился.

— Есть и другие способы им помочь, — сухо сказал он. — Надеюсь тебе известно, что вся Деметра, все ее энергосети, купол, силовая защита, периметр, связь, коммуникации, водоснабжение, банки, валютно-кредитные операции, торговля — одним словом все это управляется единым компьютером?

— Да, я знаю. Мы проходили это в школе. Это единая деметрианская компьютераная сеть, которая соединена со всегалактической компьютерной сетью, — кивнул мальчик.

— И как ты отнесешься к тому, чтобы подкинуть этой сети вирус? Испортить ее и взять управление Деметрой на себя? Пускай хоть раз в истории человечества власть послужит благим целям.

— Капитан, но как мы проникнем в мозг главного компьютера, в его процессор? Там отслеживающих систем и программ-фильтров больше, чем где бы то ни было! Компьютер защищен от всяких вторжений!

— Это будет очень сложно, — подтвердил пират. — Мне удавалось проникать в президентский компьютер, но доступ к главному процессору даже для меня всегда был закрыт. Тут не срабатывают никакие пароли. Сеть, как стальной шар без единой лазейки, в которую можно было бы проникнуть. Это самая неприступная и самая защищенная компьютерная сеть во Вселенной. Она самодостаточна и самоуправляема. В ее работу не может вмешаться даже президент, потому что единство и целостность галактических управляющих систем никем не могут быть нарушены.

— Я слышал об этом, — вмешался болтливый попугай. — Во Вселенной найдется немало опытных хакеров, компьютерных взломщиков, которые полжизни отдадут за то, чтобы проникнуть в одну из таких сетей. По сути дела именно эти сети, а не президенты являются теперь властителями галактик. Но там установлены чудовищно навороченные системы защиты.

— Неужели нет никого, кто смог бы проникнуть в главный управляющий процессор? — спросил Андрей.

Капитан пристально посмотрел на него.

— Это сможешь сделать ты, — убедительно произнес он.

— Я? — растерялся мальчик.

— Ты, — повторил Крокс. — А я буду тебя направлять. Мы зашлем твое сознание в компьютер, ты постараешься преодолеть все изгибы сети и добраться до главного процессора. Запомни, тебе предстоит не дать засечь себя программам-охранникам.

— Но капитан, как же...

— Другого выхода нет. Я бы не задумываясь пошел бы сам, но кто-то должен вести тебя по сети, оставаясь снаружи, — сказал пират. — Конечно, есть еще Василиса, но она ничего не понимает в компьютерах, а попугай — робот, а роботизированному сознанию путь в эти сети закрыт.

Капитан вытащил полупрозрачный шлем, к которому тянулись разные провода, и протянул его мальчику.

— Если ты действительно хочешь спасти Баюна, то это единственный шанс. Но помни: риск велик. Очень велик. Никому прежде не удавалось сделать этого.

Андрей сжал шлем ладонями.

— А что будет, если я не смогу, и программы-стражи засекут меня?

— Не дай окружить себя. Помни, что человеческое сознание всегда находчивее любой машины. Будь изобретательным.

— А если все-таки они меня засекут и окружат, то тогда что?

Капитан выдержал паузу.

— Тогда ты сойдешь с ума, — медленно сказал он. — Посылая твое сознание, оно окажется там целиком и если застрянет в лабиринтах компьютерной сети....

— Короче, ты спятишь, чокнешься, рехнешься, сбрендишь, скатишься с катушек и треснешь куполом! — бестактно закончил попугай. — Станешь круглым идиотом, таким, что даже Грохотун по сравнению с тобой будет казаться гением. Всю жизнь тебя будут кормить с ложечки. Помнится, знавал я одного такого неудавшегося хакера. Он тоже попытался влезть в сеть, но его засекли сторожевые программы, и потом всю жизнь взломщик только таращился в пустоту, ничего перед собой не видя. Просто стал растением, а не человеком.

Крокс позволил попугаю договорить и пристально посмотрел на мальчика.

— Риск огромен. Я постараюсь провести твое сознание по сети через компьютер президента и через охранные системы первого и второго уровней. Возможно, там у тебя возникнут галлюцинации и всякие видения. Не бойся их — это всего лишь уловки. Слушайся всех моих советов. Не верь ничему, что тебе будет казаться и что ты увидишь. Поступай только так, как я тебе скажу. И соберись с духом!

— Хорошо! — Андрей глубоко вздохнул и надел на голову шлем.

— Желаю тебе удачи! — тихо сказала Василиса.

Но мальчик уже не слышал ее. Какой-то стремительный водный поток подхватил его и понес куда-то. Он не видел больше ни планетохода, ни капитана Крокса, ни Василисы, а только старался удержаться на плаву. Но вода захлестывала, стараясь пробиться к нему в легкие и задавить его. Андрей барахтался, испывая панический ужас. Неужели он уже в процессоре и программы-стражи набросились на него? Ревущая бездна поглощала мальчика, он не видел ничего вокруг кроме каких-то мелькающих пузырьков. Андрей не выдержал и закричал.

— Спокойно, без паники! — услышал он ровный голос капитана. — Я предупреждал: это всего лишь миражи. Так всегда бывает, когда сознание отрывается от тела. Расслабься! Пока ты только в городской сети и идешь в потоке импульсных сигналов. Ты еще даже не вошел в секретный президенский сектор.

— Но здесь... здесь вода... — задыхаясь, произнес мальчик.

— Нет никакой воды! Возьми себя в руки! Это реакция твоего сознания на неожиданный испуг! — жестко одернул его Крокс.

— Как бы не так, испуг... Я уже почти захлебнулся! — подумал Андрей, чувствуя, как волны переворачивают его и тащат на дно.

Но когда мальчику показалось, что он уже погиб, волны внезапно исчезли. Значит, его сознание уже справилось с наваждением, приспособившись к новым условиям.

Теперь он просто продвигался в потоке электронов, а вокруг словно открывались и закрывались дверцы, пропуская его. Андрей чувствовал, что он перетекает из одного компьютерного терминала к другому, двигаясь по сети, по направлению к главному процессору. Он и сам ощущал себя частью машины.

Щелчок, еще щелкчок! Андрей сделал еще несколько шагов и вдруг провалился в океан чисел. Единица и ноль, да и нет — компьютерное мышление. Только черное и только белое. Два цвета и миллиарды однообразных чисел. 001010101 — нет, нет, да, нет. Сигнал и пропуск сигнала. Все сливается в какой-то сумасшедший калейдоскоп. Если компьютерный терминал был закрыт, а такое случалось, Андрей направлял свое сознание в обход. Капитан Крокс вел его по лабиринтам как проводник. 101111010 — да, нет, да, да, да, да...

От этого можно сойти с ума. Все-таки приятнее, что чаще да, а нет реже. На каком-то изгибе компьютерной сети Андрей увидел сам себя. Его сознание стало как гусеница, как длинная последовательность чисел. Он был записан как цепь компьютерных сигналов. 11101010001011. “Интересно, сколько во мне знаков? Миллиард, два миллиарда?” — мелькнуло в голове мальчика, и он почувствовал, что где-то дальше по цепи, возникли какие-то новые цифры, зафиксировав эту его мысль. Вся память — это цифры, всё цифры. Океаны цифр... Откуда-то, как синий упырь, выплыл голографический робот, преподаватель математики в школе. “Цифры — это всё! Все можно выразить цифрами!” — сказал он и, дрогнув, превратился в круглый ноль, растворившийся среди триллиардов других нолей.

— Как ты? Ползешь? — внезапно нарушил однообразное щелканье старинных счетов (тоже какие-то выверты сознания) капитан.

— Здесь... какие-то... числа... Я сам как цепочка чисел... — с трудом выговорил Андрей, чувствуя, что сам стал на два ноля больше.

— Каждое сказанное слово — ноль. Каждое несказанное слово — единица. Актуальное и потенциальное состояние... — объяснил капитан.

— Я ничего не понял, — пожаловался Андрей.

— А тут и понимать нечего, — усмехнулся пират. — Слово — серебро, а молчание — золото. Ты только что получил числовое обоснование этой пословицы.

Неожиданно голос капитана стал напряженным и суровым:

— Приготовься! Входим в президентскую компьютерную сеть! Соберись, я проведу тебя через систему охраны третьего уровня!

Внезапно океан чисел пропал, хотя еще минуту назад Андрей барахтался в нем. В мире сознания все происходит вдруг. Коридор лабиринта свернул, и прямо перед мальчиком выросла глухая кирпичная стена со вмазанными в нее кусками стекла и ржавыми гвоздями. “Снова игра сознания,” — подумал он, зная, что в мире компьютерных сетей никаких стен быть не может.

Андрей повернулся, пытаясь найти обходную лазейку, как он это делал прежде, но сзади тоже выросла преграда. Стены сдвигались, зажимая его между собой. Возможно, это было иллюзорно, но мальчик чувствовал, что его замуровывают заживо. Наверное, он угодил в одну из ловушек третьего уровня. Подумать только, а ведь впереди еще два! Это так же обидно, как попасть в сражение и сразу погибнуть! “Интересно, кто был первым убитым в великой войне? Ведь должен же кто-то быть первым! В войнах всегда есть первые, вторый, третьи погибшие, нет только последних...” — мелькнуло в его сознании.

Андрей заметался между двумя сжимающимися стенам. Еще немного, и они раздавят его в лепешку. Даже уверенность в том, что его тело сейчас где-то совсем в другом месте — в планетоходе Крокса — уже не спасала.

— Капитан, куда вы пропали? — закричал Андрей, и голос его потонул в камнях. — Капитан!

Стены сжимались. Андрей почувствовал ужас. Не мог же Крокс бросить его. А если...

— Капитан! — он вложил в этот крик все силы своего сознания. — Где вы?

Мгновения ожидания были томительными.

— Спокойно, — раздался голос пирата. — Спокойно! Я не мог к тебе пробиться — дефекты связи. И потом у нас тут наверху жарковато. Я имею в виду, что нас засекли, и мы отрываемся от погони.

— Меня сжимают стены... Что делать? Вы обещали провести меня!

— Не разговаривай. Возьми клавиатуру и набирай те числа, которые я буду тебе диктовать. 832-458...

— Капитан! Но тут нет клавиатуры! Здесь — стены! — мальчик заметался между каменными глыбами.

— Она есть! — уверенно Крокс. — Это твое сознание, и в нем будет все, что ты захочешь. Просто вообрази себе клавиатуру.

— Но я не могу! Не могу!

— Не можешь, значит, ты погибнешь. Подумай о Баюне, соберись с силами и воображай. Ну же!

Хотя было непросто успокоиться и вообразить что-то, когда надвигаются стены, Андрею это удалось. Он хотел закрыть глаза, чтобы представить себе стандартную компьютерную клавиатуру, но вдруг она появилась перед ним сама собой, повиснув в воздухе. Стены уже почти сомкнулись, еще немного и раздавят его.

— Я готов, капитан! — крикнул мальчик. — Диктуйте!

Секундная пауза показалась ему вечностью, но вот Крокс стал произносить:

— 832-458-392-45-реванш-2-допуск...

— Капитан, сколько там еще слов? — Андрей старался не смотреть, но краем глаза заметил, как длинные ржавые гвозди, торчащие из стен, уже нацелились на него. Через десять-пятнадцать секунд, стены сомкнутся.

— ...допуск-Лависса. Последнее слово: Лависса. Это личный пароль президента, вот он и ввел в него имя дочери. Набрал? Теперь нажимай на ENTER.

Думая о том, что произойдет, если он набрал хотя бы одну цифру неверно или Крокс ошибся, диктуя ему, Андрей нажал на ENTER.

Промелькнули томительные мгновения, и стены вдруг рассыпались и пропали. Одновременно исчез как карточный домик и весь лабиринт, причем огромные валуны пролетали сквозь тело мальчика, не причиняя ему вреда, а на черном фоне вспыхнула яркая надпись, словно сложенная из звезд Вселенной: “ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА ПОПЫТКУ ВАС УНИЧТОЖИТЬ. Я ВЫПОЛНЯЛ ДОЛГ. ПАРОЛЬ ВВЕДЕН ВЕРНО. ДОПУСК В ПРЕЗИДЕНТСКУЮ СЕТЬ РАЗРЕШЕН!”

— Все в порядке? — спросил капитан.

— Да, все хорошо. Машина просит прощения за то, что хотела меня уничтожить.

Хотя беседующий с ним Крокс был невидим, словно скрыт за черной ширмой Вселенной, Андрей отчетливо услышал его смешок.

— У нее есть схема юмора! — заявил пират. — Но не расслабляйся! Это были компьютерные стражи третьего, низшего уровня. Впереди два самых серьезных.

— Как дела у вас наверху, капитан? Вы говорили вас преследуют...

— Да так ерунда... Прицепились тут два планетохода звездного патруля...

— И что с ними? Все еще на хвосте?

— Нет, они слетели в канаву, пытаясь вписаться в поворот. Кажется, один из них взорвался, — спокойно ответил пират.

Теперь Андрей понял, почему голос Крокса, диктовавшего ему пароль, иногда пропадал и звучал напряженно. В эти минуты пират отрывался от погони на передельных скоростях, и возможно, его планетоход обстреливали.

— Сейчас погони нет? — спросил Андрей.

— Пока нет. Мы тут заехали в одно тихое местечко. Если будет необходимо, бросим машину и уйдем пешком через заросли, таща на себе твое бренное тело. Довольно забавно, не правда ли, твое тело здесь, а ты где-то там...

— Куда уж забавнее, — содрогнулся Андрей, думая, как это ужасно, когда сознание и тело разлучены, и пока он здесь, в компьютерной сети, его тело находится где-то там, вдалеке.

— Привыкай! Думаешь мне легко было привыкнуть к тому, что мое тело похоронено на борту моего же флагмана, и я каждый день раза по три прохожу мимо своего склепа?

Кибрг помолчал и сказал:

— Ладно, соберись с силами. Идем на штурм второй степени защиты. Помни, что тут программы-фильтры уже посерьезнее и обмануть их будет не так просто.

Андрей сосредоточился, готовясь посмотреть, какой сюрприз приподнесет ему его сознание на этот раз и каким образом отразится на нем действие программ-фильтров. Их задача не пустить его в святая святых — центральный управляющий процессор. Не пустить любой ценой: растоптать, раздавить, рассеять, перекрыть доступ, заблокировать...

— Запомни, — сказал капитан Крокс. — Охранные программы делятся на две группы. Первая — обнаружители, вторая — чистельщики. Первые —наблюдатели, вторые — солдаты. В задачу наблюдателей входит засечь хакера и передать его в руки программ-чистельщиков, которые постараются не пропустить тебя в управляющий процессор. Если для этого им нужно будет тебя уничтожить — они так и поступят. Тебе необходимо обмануть программы, поэтому постарайся расслабиться. Полностью расслабиться. Если они почувствуют малейшее напряжение, то убьют тебя.

— Радужная перспектива! — невесело хмыкнул Андрей.

И... вдруг ощутил, что в черной пустоте он уже не один. За ним явно наблюдали чьи-то внимательные, настороженные глаза. “Программа-наблюдатель, проверяяет мою реакцию”, — подумал мальчик.

Пустой мир вокруг него постепенно менялся. Вспыхивали деревья, озера, зажигалось солнце. Услужливое сознание спешило заполнить призрачную страну.

Спустя несколько секунд перед ним возник лес. Иллюзия была настолько явственной, что мальчик даже усомнился, что он по-прежнему находится в сети президентского компьютера, и подумал, вдруг он в самом деле у леса? Андрей старался по виду деревьев определить, какой это лес: земной или деметрианский?

Перед ним тянулась почти сплошная стена замшелых, вековых стволов с корявыми ветвями и морщинистой корой. Из земли виднелись узловатые переплетающиеся корни, густо поросшие папоротником.

Вид этого леса был намного приятнее, чем бурлящий океан цифр или лабиринт, и мальчик ощутил себя в привычной обстановке. И как только он немного ослабил бдительность и подумал, что сможет проникнуть в главный процессор, как из леса выскочил волк.

Зеленоватый, покрытый чешуей, с мощной грудью и кривыми лапами он был похож на волка весьма отдаленно. Уши зверя были насторожено прижаты. Он приближался неровными, короткими прыжками, норовя забежать с боку.

— Внимание! — сказал капитан Крокс. — Тебя засекла программа-обнаружения.

— Но ведь это волк!

— Твое сознание находит привычные формы. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, он увидел бы что-то иное. Все же это программа. Что она делает?

— Бе... бегает вокруг меня кругами. Все ближе. Капитан, что предпринять? Кажется, в лесу появились еще чьи-то глаза...

— Программа-обнаружения что-то заподозрила и подключила дополнительные блоки. Вероятно, какая-то ее часть была заархивирована и теперь саморазворачивается.

— И какой выход, капитан? Постараться убежать? — Андрей начал пятиться от волка, и хищник, заметив это, приготовился к прыжку. Пасть его раскрылась, и показались белые клыки.

— Она скалится!

— Спокойно! Не шевелись! Смотри ей прямо в глаза! Постарайся подчинить ее своей воле!

— Но это же программа!

— Пока она тебя только подозревает, но твердой уверенности у нее нет, иначе давно были бы вызваны программы-уничтожения. Ты идешь по сети президентского компьютера, и не исключено, что это внушает программе определенное уважение к тебе. У компьютеров тоже существует первоочередность тех или иных сигналов.

Подобие волка остановилось между лесом и Андреем, наклонило голову к земле и зарычало. Это рычание мальчик понял примерно так: попытаешься войти в лес, сделаешь хотя бы шаг вперед — тебе конец. Но ты можешь повернуться назад и уйти, тогда я тебя не трону.

— Она не пускает тебя на жесткий диск, — объяснил капитан. — Бережет базу данных.

— Так лес — это жесткий диск? — сомневаясь, спросил Андрей. Он разобирал и собирал в школе на уроках труда ни один компьютер, и знал, что такое жесткий диск и как он выглядит. У них в школе предмет “СБОРКА КОМПЬЮТЕРОВ” изучали до “ПРОФИЛАКТИКИ И ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ РОБОТОВ”, которая читалась одновременно с “ЗАКОНАМИ И ПРИНЦИПАМИ РОБОТОТЕХНИКИ”.

— И что мне делать, так и стоять здесь? — спросил мальчик.

— Стоять-то ты можешь, но у нас не так много времени, — сказал Крокс. — До переплавки роботов осталось чуть больше трех часов. Постарайся двигаться вперед, но только очень медленно. Маленькими шагами. И излучай дружелюбие!

Очень осторожно Андрей сделал крошечный, едва заметный шажок. Волк остался на месте, но по встопорщившейся на его загривке шерсти мальчик понял, что его маневр не остался незамеченным.

Еще один маленький шажок, и волк попятился назад буквально на несколько сантиметров. Поняв это как отступление, Андрей осмелел и шагнул вперед уже решительнее, но в этот момент капитан вдруг закричал:

— Назад! Живее! Не задавай вопросов!

Мальчик отскочил, не понимая, в чем дело, подчиняясь властному окрику пирата. В воздухе мелькнуло что-то большое, темное, и земля в том месте, где он стоял секунду назад, провалилась, словно вмятая огромным невидимым валуном. Останься Андрей на прежнем месте, его бы расплющило.

Внезапно на траве у образовавшейся трещины вдруг возникла красная полоса, словно прочерченная по гигантской линейке.

— Это программа-уничтожения, — сказал Крокс. — Я засек ее в последний момент. Судя по тому, что ты жив, это было предупреждение.

— Капитан, здесь возникла какая-то полоса! Вроде границы.

— Это и есть граница. Они провели тебе черту, за которую нельзя заходить. За ней начинается жесткий диск. Если ты попытаешься ее перейти и вторгнуться на диск, ты уже видел, что может произойти.

Волк ехидно скалился, прохаживаясь у леса с другой стороны и искоса поглядывая на юного хакера.

— И что мне делать?

— Этот вопрос ты задаешь чаще всего, — усмехнулся пират. — А самому трудно догадаться? Иди вдоль черты, не переходя ее и постарайся найти лазейку. Никакая защита не может быть универсальной. Далеко до леса?

— Метров двадцать, — прикинул Андрей.

— Запомни, лес — это жесткий диск с базой данных управляющего компьютера. Так он во всяком случае запечатлелся в твоем сознании. Если найдешь место, где черта ближе к лесу, сразу прыгай и потытайся укрыться за деревьями. Как только ты окажешься на жестком диске, программа-уничтожения не сможет тебя стереть, чтобы не повредить диск. А уничтожать базу данных она не станет. Короче говоря, если ты живым добежишь до леса, то спасешься. Там ты окажешься в безопасности.

— Вы уверены, капитан? А если я не добегу?

— Должен добежать! — уверенно сказал Крокс. — У тебя нет другого выхода. И запомни: нет такого препятствия, которое нельзя было бы преодолеть. Главное — не сдаваться!

Андрей пошел вдоль проведенной для него границы, а волки скользили за ним с другой стороны на некотором отдалении. Мальчик помнил, что сказал ему капитан: нужно проскочить в лес и тогда уцелеешь. Граница то отодвигалась от леса метров на тридцать-сорок, то немного сближалась с ним.

И вот в одном месте, в небольшой рытвине красная полоса вдруг сделала большую петлю и сблизилась с лесом метров на десять. Андрей понял, что это тот самый дефект в защите компьютерной сети, о возможности которого предупреждал Крокс. Сейчас или никогда. Другого случая не представится.

Внезапно прыгнув вперед, зная, что волки уже заметили его движение, мальчик метнулся к лесу. Он мчался как стрела, но эти десять метров показались ему марафоном.

Он пробежал только половину пути, когда опять пронеслось что-то черное, и Андрей почувствовал, что земля позади него вдавилась от мощного удара. Потом точно такой же невидимый топор врезался в землю в метре перед мальчиком. Почва разверзлась, но мальчик успел прыгнуть, вложив в этот прыжок все силы, и упал уже в лесу. Ему показалось, что он должен был удариться о дерево, но оно оказалось прозрачным, как объемная голограмма.

Сзади беспомощно завыли волки. Вой становился все тише, а звери-наблюдатели съеживались и уменьшались прямо на глазах, пока не затерялись в микропространстве.

— Ты прорвался на жесткий диск. Поздравляю, — услышал Андрей голос капитана. — Но теперь тебе предстоит самая трудная часть — ты должен попасть в святая святых — в оперативную память управляющего процессора. Только тогда ты сможешь действительно спасти Баюна и Грохотуна. В противном случае тебе придется целую вечность пылиться на крайних секторах жесткого диска среди всякого хлама.

— А где находится оперативная память?

— Ну, здраствуйте, ты же говорил, что разбирал и собирал компьютеры? — удивился Крокс. — Неужели ты никогда не видел плату оперативной памяти или никогда не наращивал ее? По-моему, этим занимаются все мальчишки.

— Но сейчас-то я внутри компьютера, а не снаружи. Я не знаю, где искать оперативную память и как в нее попасть. Там есть еще программы защиты?

— А вот эту загадку тебе придётся решать самому. В ближайшее время я вряд ли смогу тебе помочь... А, чтоб их! Осторожнее, Василиса! — голос пирата исчез.

— Но капитан!.. Вы слышите меня? Капитан!

Ответа долго не было, но Андрею показалось, что он услышал несколько выстрелов. Очевидно, какая-то связь с телом у него сохранилась.

— Нас окружили.... Была перестрелка... Она и сейчас продолжается! Кажется, тот клещ, который одолжил нам свой планетоход, все-таки сумел добраться до периметра и поднял тревогу, сообщив, что я здесь... — послышался наконец голос Крокса.

— Капитан, вы не сможете сейчас давать мне советы?

— Увы, нет. Видишь ли, здесь идет бой. Если я отвлекусь, то получу лазерной луч в голову, тогда советовать тебе будет уже некому... Держись, парень, теперь все зависит только от тебя! Только ты сможешь спасти всех нас! У тебя в запасе три часа!

Голос Крокса смолк. Андрей знал, что там наверху капитан пошел на прорыв на планетоходе. А мальчик остался один на жестком диске.

“От меня теперь зависит всё. Не трусить!” — сказал он сам себе и двинулся через базу данных, пытаясь найти выход к плате оперативной памяти.

 

Глава 14.

МИНУТЫ, КОТОРЫЕ РЕШАЮТ ВСЁ

 

Лависса давно уже не видела своего отца таким раздраженным. Он как будто был счастлив, что она спаслась, но уже в бронеавтомобиле на полпути к президентской резиденции, стал думать о мести.

— Крокс еще не схвачен, — сказал он гневно. — Отвечай, он переместился на Деметру вместе с вами или остался на “Страннике”?

— Остался на “Страннике”, — ответила Лависса. Она чувствовала, что должна соврать, потому что отец ей не союзник, главное теперь — не выдать, даже случайно, капитана Крокса.

— Мне, кажется, ты говоришь неправду, — нахмурился президент. — Никогда не думал, что моя дочь будет выгораживать пирата, который хотел убить ее.

— Капитан Крокс никогда этого не хотел! Он раз десять спасал нам всем жизнь! — закричала Лависса. — Разве ты не понимаешь, что, если бы он хотел убить меня, у него было бы сто случаев сделать это. Почему, ты думаешь, он вернул меня в прошлый раз без всякого выкупа?

— Он испугался, струсил. Все пираты такие.

— Это твои роботы трусливы и твой жирный начальник службы безопасности! И все эти кретины, которые схватили Баюна! — рассердилась его дочь. У нее характер был в папочку, со всеми его достоинствами и недостатками: вспыльчивостью, непримиримостью. Нашла коса на камень.

— Ты упряма как ослица! — с раздражением передернул плечами президент. — И в кого ты, скажи на милость, такая? В бабушку и дедушку с материнской стороны?

Жена президента недовольно взглянула на мужа и поджала губы.

— А ты будто не знаешь в кого? В тебя, — фыркнула дочь. — Когда ты последний раз смотрел на себя со стороны?

Тощий секретарь отца, сидевший в углу бронемашины, которого Лависса обычно называла “удочкой”, не смог сдержать улыбки. Президент заметил это и рявкнул на него:

— Чего вы смеетесь? Я вас спрашиваю? Вам надоела ваша работа?

Секретарь мгновенно перестал улыбаться, забился в угол и вжался в сидение.

— Что со Скелетоном-1? Как вам удалось спастись? — спросила дочку мать, чтобы разрядить обстановку. Она была мягче мужа и иногда с ним спорила, но в главных вопросах всегда принимала его сторону.

— Скелетон едва нас не убил, — ответила Лависса. — Он дважды обстреливал “Странник”, и оба раза нам только чудом удавалось оторваться от него. Это настоящее чудовище, взбесившийся звездолет-терминатор.

— Я не думал, что он выйдет из-под контроля, — проворчал президент. — Никогда нельзя до конца доверять машинам. Как только покончу с Кроксом и засажу этого пирата пожизненно в космическую тюрьму, постараюсь придумать, как обезвредить летающего идиота.

— Старый Шкипер его уже обезвредил.

— Как обезвредил? У того же самовосстанавливающая броня! — не поверил президент.

— Он столкнулся с ним в лоб на световой скорости. Такого не выдержит никакая броня, — сказала дочь.

— Отлично, — кивнул президент. — Значит, со Скелетоном покончено. Теперь осталось покончить с пиратом.

— Ты хочешь засадить капитана Крокса в тюрьму? — возмутилась Лависса. — Но за что? За то, что он нас спас?

— За твое похищение, за нападение на корабли грузового флота и пиратство по галактическому законодательству полагается или пожизненное заключение, или полное стирание личности.

— Как бы не так, по галактическому законодательству! Ты делаешь только то, что хочешь, и прикрываешься галактическим правом! Когда тебе нужно было изготовить убийцу Скелетона-1, ты нарушил все галактические законы! — щеки у Лависсы покрылись красными пятнами, как бывало всегда, когда она сталкивалась с несправедливостью и ложью взрослых.

Услышав такое, секретать президента отвернулся к окну, ссутился и постарался вообще стать как можно меньше. Если бы у него была возможность, он вообще стал бы в эту минуту лилипутом. Заявить такое главе планеты могла лишь его дочь, хотя, надо признать, в словах Лависсы была доля правды.

Щеки у президента покрылись такими же пятнами, как и у его дочери, а глаза сузились. В этот момент они были удивительно похожи.

— Если бы мне это сказал кто-нибудь другой... — медленно произнес он.

— То ты бы посадил его в тюрьму, прикрывшись галактическим законодательством! — крикнула Лависса. — Хорошенькая у нас демократия!

Она чувствовала, что поступает тактически неверно.Чем больше будет раздражать отца, тем сильнее он возненавидит капитана Крокса, Грохотуна и Баюна и не успокоится, пока не покончит с ними. Было бы правильнее заплакать и постараться слезами разжалобить отца, но что поделаешь, если у нее такой характер?

— Что? Что ты сказала? Да как ты смеешь так разговаривать со своим отцом?

“Еще как смею,” — хотела сказать Лависса, и ссора закончилась бы внушительным наказанием, но в этот момент, к счастью, машина остановилась у президентской резиденции.

Тотчас робот-швейцар в красной ливрее поспешил открыть дверцу машины, вытянувшись по струнке. В парке перед дворцом под полотняным тентом у столиков с угощениями и яркими цветами толпились министры и советники.

Один из них подскочил к президенту и почтительно напомнил:

— Посол ждет уже полтора часа, а в четыре у вас исполнительный совет и заседание кабинета миистров.

— Я же просил посла перенести встречу!

— Это невозможно. Он сегодня же должен вылететь на Землю для доклада лично Верховному правлению.

Президент задумался, слегка сдвинув светлые, как у дочери, брови.

— Хорошо, я сейчас подойду. Передай послу мои извинения.

Перед тем как войти в резиденцию, он повернулся к роботам-телохранителям и сказал:

— Глаз не спускать с Лависсы. Ни на секунду! Если она убежит, вы пойдете в переплавку как несправившиеся со своими обязанностями. А с тобой мы еще поговорим, необходимо всерьез заняться твоим воспитанием!

 

Прошло уже несколько часов, и все это время Лависса чувствовала, что за ее спиной неподвижно маячат два робота-телохранителя, держа девочку в постоянном поле зрения, готовые кинуться за нею повсюду, куда бы она не пошла и предупреждая каждое её движение.

— Эй вы, Пень и День! Можете хоть на минуту оставить меня в покое? — крикнула наконец Лависса, выходя из себя.

Роботы переглянулись. У них было совершенно одинаковое выражение неподвижных лиц-масок, и она отличала их только по именам. Оба были в равной степени недалекими и приставучими. Вначале, когда они только были произведены и приставлены ее оберегать, Лависса досадой обозвала одного робота “пень!”, и он неожиданно отклинулся. Так имя и прижилось. Второй некоторое время был без имени, а потом получил прозвище День — просто по созвучию с Пнем.

— А ну проваливайте! — снова крикнула девочка, которая не могла уже выносить эту назойливую опеку.

— У нас приказ не отходить от вас ни на шаг! — отчеканил День, вытягиваясь по стойке “смирно”.

— А я приказываю вам отстать от меня!

— Мы подчиняемся только распоряжениям вашего отца! — заявил Пень.

И Лависса знала, что упрямые роботы все равно будут таскаться за ней, даже если она начнет швырять в них табуретками — что порой, разозлившись и делала.

В это время к ней в комнату, крадучись и блестя желтыми глазами, вошла ее любимая кошка Луиза с придушенным птенцом птицы ляо-сяо в зубах, которого она только что поймала где-то в парке. Хотя Луизу кормили, чего только душа пожелает, она все равно оставалась охотницей. Увидев кошку, роботы мигом выхватили бластеры. Потом Пень поймал орущую и царапающуюся Луизу и стал сличать у нее сетчатку глаза.

— Вы что спятили, дураки? — Лависса подскочила и вырвала свою либимицу из пневматических лап робота.

— Мы должны были убедиться. Вдруг это не кошка, а заминированный биоробот, — сказал Пень, пряча бластер в кобуру. — Сто лет назад именно таким способом было совершено покушение на президента Земли. Только тогда вместо кошки использовали биоробота его любимой собаки.

— Ну все! Хватит с меня! Мы уходим! — Лависса схватила Луизу и бросилась по коридору. Пень и День понеслись за ней.

Девочка помчалась вначале по длинной лестнице на верхний уровень, а потом по петляющему коридору, слыша за спиной настойчивый топот роботов. Она хотела выйти к дополнительным лифтовым шахтам, которые спускались в парк, но, видимо, не туда свернула и забежала в тупик. Она редко бывала в этом крыле резиденции, которое находилось в стороне от ее обычных маршрутов. Здесь в стене была массивная дверь, будто запертая, но Лависса толкнула ее изо всех сил, и она неожиданно открылась. Не задумываясь, девочка забежала в комнату и захлопнула дверь перед самым носом у роботов, закрыв ее на внутренних замок.

Пень выхватил бластер и хотел было высадить дверь, но более осторожный День сказал:

— Постой-ка! Смотри, куда мы забежали! Это кабинет начальника службы безопасности. Если мы высадим дверь, усач нам этого не простит.

— Но у нас приказ президента не спускать с нее глаз!

— Из кабинета есть только один выход. Она никуда не денется. Мы будем ждать ее здесь.

Роботы замерли по обе стороны двери, неподвижно глядя перед собой. Время от времени подозрительный Пень ловко ловил пролетавших мимо больших деметрианских мух, сличал у них сетчатку глаза, а потом, убедившись, что это не биоробот, с треском давил их в кулаке.

— Бам! — говорил при этом День, и оба телохранителя дребезжали от хохота.

У туповатых роботов были свои развлечения, и по сравнению с ними Грохотун не казался самым ограниченным.

* * *

Обнаружив, что роботы остались снаружи, Лависса опустила кошку на пол и огляделась. Она впервые была в кабинете начальника службы безопасности. Обычно возле этого кабинета всегда стояла его личная охрана и никого сюда не пускала, даже дочку президента, но сейчас Пурк — так звали усатого — куда-то запропастился, хотя должен был уже быть на месте, и вся охрана, встревожившись, отправилась на его поиски.

Кабинет Пурка представлял собой просторный зал без окон, все стены в котором были завешаны темными коврами, которые изнутри подсвечивались красными противопослушивающими датчиками, горевшими как глаза неведомых монстров. У окна на бронированном стеллаже под колпаком стояло всевозможное оружие — бластеры, лучеметы, снайперские импульсные винтовки и молекулярные двухзарядные дробовики крупного калибра. Такие дробовики использовались для охоты на динозавров до тех пор, пока она не была запрещена как негуманная, и Лависсу поразило, что усач собрал все это оружие.

Пурк всегда был ярым противником охоты и неоднократно утверждал во всеуслышанье, что не смог бы поднять руки ни на одно животное, не то что на человека. “Сам не знаю, в кого я такой мягкий, — заканчивал он обычно свою речь. — Должно быть, в моего дедушку, который славился среди соседей своей добротой...” “Хотя почему-то работал палачом...” — шепотом добавлял в таких случаях папин секретарь.

Вообще “гуманизм” было любимым словом усатого, и он употреблял его так часто, что худой секретарь осторожно шутил: “Если убрать у него из речи слово “гуманизм”, ему придется объясняться только предлогами.”

В кабинете усатого находилось также несколько солидных компьютерных процессоров, соединенных в единую сеть. Над длинным столом висели огромные экраны, на которых высвечивались разные уровни президентской резиденции и все, что на них происходило. Так, Лависса с удивлением обнаружила, что Пурк следит с помощью скрытых видеокамер и за ее комнатой, и за кабинетом президента, и даже за конференц-залом, где проходили самые важные встречи.

— Сомнительно, чтобы папа об этом знал... — подумала Лависса.

Но сейчас этот вопрос не очень ее интересовал. Ей захотелось связаться по компьютеру с Андреем и узнать, как у него дела. Лависсу волновала судьба Баюна, Грохотуна и капитана Крокса. Пускай им пока не разрешили видеться, то вряд ли только ради этого заблокировали все деметрианские компьютерные сети.

Она включила компьютер и хотела набрать электронный номер Андрея, чтобы связаться с его домом, но на экране вспыхнула надпись: “Введите пароль... Enter password...”

— Дурацкая секретность! — проворчала девочка. — Двух шагов нельзя ступить без пароля!

Впрочем, она всю свою жизнь провела в президентской резиденции и привыкла, что тут из всякого пустяка делают тайну за семью замками.

Лависса помнила пароль своего отца, который когда-то подсмотрела у него в кабинете. Он не был особенно сложным и заканчивался ее собственным именем. Девочка не знала, сменил ли ее отец пароль, но обычно он не любил это делать, доверяя старому и ленясь запоминать новый.

Она ввела пароль, соединилась через сеть с главным компьютером резиденции и прочитала надпись на экране:

“ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ. ДОПУСК РАЗРЕШЕН.”

Лависса набрала электронный адрес компьютера в комнате Андрея, но, видимо, приятеля не было дома, потому что никто не подходил к дисплею. На экране девочка видела пустую комнату с брошенным на кровать скафандром и приоткрытое окно с опрокинутым цветком. Наверное, решила она, Андрей удрал через окно.

“Еще бы, — завистливо подумала девочка, — за ним же не следят эти два остолопа!”

На верхнем мониторе наружного наблюдения она видела, как у дверей кабинета неподвижно замерли роботы-телохранители. Изредка, как по команде, они переминались с ноги на ногу.

Лависса хотела уже выключить компьютер, как вдруг на экране запрыгали жирные буквы: “ТРЕВОГА, ТРЕВОГА, ТРЕВОГА! ДОПУСК СЕКРЕТНОСТИ № 1. НА ТЕРРИТОРИИ ПЕРИМЕТРА ЗАМЕЧЕН КАПИТАН КРОКС. ОН ПЕРЕДВИГАЕТСЯ НА ПЛАНЕТОХОДЕ В НАПРАВЛЕНИИ СЕВЕРНОГО ВЫЕЗДА. ВСЕМ ПОСТАМ: ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ЗАДЕРЖАТЬ ПИРАТА. ОН ВООРУЖЕН И ОСОБО ОПАСЕН. ВЕДЕТСЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ.”

Когда надпись погасла, на мониторе возникла схема периметра. На ней было видно, как по лесистой части городского парка, в так называемой зеленой зоне, ползет красная точка, а за ней на некотором отдалении движутся несколько синих точек погони.

На той же схеме Лависса увидела, что наперерез Кроксу движутся еще несколько синих точек, а с востока приближаются два больших планетолета с десантом и ракетным вооружением. Видимо, всем силам звездного патруля Деметры был отдан приказ любой ценой захватить пирата.

Синие точки выстроились по краям дороги, по которой мчался планетоход капитана, и неподвижно замерли в густых зарослях. Лависса знала, что, как только Крокс появится, из засады сразу полетят ослепляющие и парализующие ракеты и пират будет схвачен. Не подозревая об этом, капитан продолжал двигаться вперед, ловко маневрируя и постепенно отрываясь от погони.

“Что делать? Нужно предупредить его о засаде!” — встревожилась девочка.

Она вспомнила кое-какие уроки по основам безопасности, которые давал ей секретарь-“удочка”, и сфокусировала на красной точке сигнал передатчика. Это оказалось совсем несложно, благодаря великолепному оборудованию, установленному в кабинете Пурка.

Лависса увеличила изображение, так что смогла даже увидеть под колпаком планетохода голову Крокса, а рядом с ним Василису и странно неподвижного Андрея, замершего, как будто он спал. “Как можно спать в такую минуту?” — удивилась дочь президента.

— Капитан! — громко крикнула девочка. — Капитан!

Но ответа не было, и она поняла, что забыла включить микрофон. Лависса щелкнула по клавише, на которой был изображен динамик, и повторила:

— Капитан, это я, Лависса! Вы слышите меня?

Макушка Крокса чуть пошевелилась, и девочка поняла, что капитан услышал в наушниках ее голос, и это его удивило.

— Слышу тебя хорошо. А мы тут катаемся с ветерком. Весело проводим время в непринужденной дружественной обстановке, — бодро сказал пират.

Он резко увел планетоход в крутой вираж, следуя изгибу дороги. Преследовавшая его колесная машина звездного патруля не смогла удержаться на трассе и кувырком улетела в примыкавшие к дороге кусты. Одна синяя точка на экране погасла.

— Капитан, я вижу вас по монитору президентского наблюдения! — крикнула Лависса.

— Вот как? И как я выгляжу? Согласись, что мне для сходства с капитаном Флинтом мне не хватает шляпы с павлиньим пером и шпаги, — пошутил пират.

— Впереди вас поджидает засада! И к вам летят два планетолета! — предупредила Лависса. — Они накроют вас ракетами. У них приказ задержать вас любой ценой.

Капитан принимал решение мгновенно.

— Какое расстояние до засады? — спросил он.

— Километра три.

— А до планетолетов?

— Столько же.

— Немного, — проворчал Крокс. — Я бы оценил наши шансы выжить как очень невысокие.

 

Планетолеты звездного патруля показались раньше, чем ожидал пират. Еще издали они выпустили тепловые ракеты, сфокусированные на цель. Ракеты, очертив в воздухе дымный хвост, провели в воздухе несколько секунд и обрушились на купол планетолета, не оставив находившимся в нем ни единого шанса на спасение. Сверкнула ослепительная вспышка. Машина капитана Крокса, покореженная как консервная банка, улетела в кювет, перевернувшись кверху колесами, где ее изрешетили лазерные пулеметы подоспевшей погони.

Когда несколько роботов звездного патруля с оружием наготове подошли к планетоходу, все уже было кончено, и он представлял собой просто груду обугленного железа, в которой ничего нельзя было опознать. Пахло жженой резиной. То, что осталось от планетохода после попадания ракет и огня лазерных пулеметов, напоминало сплющенную консервную банку. Опасаясь знаменитого пирата, роботы из погони постарались уничтожить его наверняка.

— Все кончено! Погоня прекращена! Капитан Крокс убит! — объявил офицер звездного патруля.

Когда эту новость доложили президенту, беседовавшему с послом, он слегка поморщился и сказал: “Я же просил взять его живым.”

Через несколько минут эту новость уже транслировали все галактические каналы связи. “СМЕРТЬ ПИРАТА”, “ГРОЗА ВСЕЛЕННОЙ УБИТ В ПЛАНЕТОХОДЕ ВМЕСТЕ СО СВОЕЙ СООБЩНИЦЕЙ”, “КОНЕЦ ХИЩНИКА”, “ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ КАПИТАНА КРОКСА,” — мелькали заголовки, и на всех экранах показали покореженный планетоход.

И только Лависса, единственная во всей Вселенной, знала, что за несколько секунд до пуска ракет капитан Крокс с Андреем на руках и Василиса выпрыгнули на полном ходу из планетохода и спрятались в зарослях.

 

Глава 15.

ОТКЛЮЧЕНИЕ ПЕРИМЕТРА

 

Андрей брел по чаще, продираясь сквозь серые полупрозрачные стволы деревьев. На траве стопками лежали какие-то истлевшие бумажные папки. Мальчик догадался, что так его сознанием воспринимаются сотни гегабайт старой, давно невостребованной информации. Он поднял одну из папок, которая почти расспыталась у него в руках, и прочитал на ней: “Отчисления в бюджет за 3214 год.” Следующая папка, не менее дряхлая, называлась: “Сведения о полезных ископаемых астероида Х-3854, полученные зондом А-589 4 октября 3215 года,” на третьей папке была надпись: “Журнал успеваемости 6 “Р” класса средней физико-космической школы А-750.”

Память жесткого диска управляющего компьютера была огромной. Похоже, последнюю тысячу лет с жесткого диска ничего не стиралось, а информация продолжала только накапливаться. Здесь было все, нужно и ненужное, по всем разделам и областям от каких-то путаных сведений по производству подгузников до картофельных урожаев и коэффициентов прочтости скорлупы динозавров. Большинство этой собранной информации почти никогда не использовалось, другая же часть давно была сдана в архив.

Но компьютер продолжал прилежно хранить все эти сведения в ячейках своей гигантской памяти. Информации было такое обилие, что Андрей почувствовал, что вот-вот утонет в ней. И как только он подумал “тонуть”, сознание, послушное мысли, разверзло под ногами трясину. Мальчик увидел, как одно за другим деревья начинают проваливаться в болото, а земля подозрительно задрожала и начала покачиваться под его ногами, как палуба корабля. Одна нога Андрея провалилась в трясину, и он едва сумел ее выдернуть.

“Стоп! Никакое это не болото! Мне это только мерещится!” — подумал мальчик.

— Ква-ква! Конечно, мерещится! — подтвердил кто-то у его ног.

Андрей увидел на кувшинке большую синюю лягушку, удивительно похожую на его голографическую классную руководительницу.

— Ты кто такая? — спросил мальчик.

— Я серый волк! Я тебя съем! — заявила лягушка и неожиданно разинула зубастую пасть. Удивившись, откуда у лягушки могли взяться зубы, Андрей сообразил, что это безобидный компьютерный вирус, занесенный в программу много сотен лет назад забавляющимся программистом, которому надоела скучная рутина его работы.

Внезапно лягушка рассыпалась, пропало и болото, но вместо них возник длинный коридор, а в нем прикованные цепями к стене, освещенные пробивавшимся из бойниц солнечными лучами, лежали скелеты и пялились в потолок пустыми глазницами, улыбаясь вечной улыбкой смерти. Всего их было пять. На некоторых еще сохранилась ветхая одежда. Над каждым скелетом висела золотая табличка с буквами: “ХАКЕР”.

Андрей вспомнил, что так на компьютерном сленге назывались взломщики программ, составители вирусов и те, кто проникал в сети. Мальчик догадался, что компьютер старается напугать его, значит, он уже близок к цели. Он быстро прошел между скелетами, стараясь не смотреть, что крайняя из цепей, самая новая на вид, свободна, но уже с табличкой: “ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЮНЫЙ ХАКЕР! ЭТО МЕСТО ДЛЯ ТЕБЯ.”

Андрей понял, что подобрался по сети к оперативной памяти и уже близок к святая святых компьютера. Еще немного — и ему удасться сделать то, что не удавалось никому прежде: подчинить себе главный компьютерный процессор, управляющий всей Деметрой и всем населенным сектором Вселенной!

Но для этого нужно было преодолеть третий, самый тяжелый уровень защиты, где были свои программы-наблюдатели и программы-убийцы.

Пяти хакерам, которые неподвижно висели на цепях, тоже удалось проникнуть до этого уровня, минуя две первых линии защиты, но здесь что-то погубило их, и они навсегда остались пленниками этой огромной компьютерной тюрьмы, заботливо хранившей своих взломщиков с упорством коллекционера.

“Выплыл из моря, да утонул в луже,” — вспомнил Андрей пословицу Баюна.

“Спокойно, я все смогу сам. Как там говорил капитан? Повернуться к опасности спиной не значит убежать от нее,” — подумал мальчик, наблюдая, как цепь, покачиваясь в воздухе, как змея, уже приближается к нему.

Но неожиданно все миражи, которыми его сознание населило этот компьютерный мир, пропали, и мальчик увидел всё таким, каким оно было на самом деле: огромный процессор с многочисленными платами дополнительной памяти на миллиарды гегабайт каждая и себя как крошечную частичку этого мира информации.

Андрея подхватило и закружило в огромном вихре, сорвавшем с места не только его, то и горы старых папок с бумагами. Он оказался в центре чудовищного бурана. “Вот и попался,” — мелькнуло в его сознании, он рванулся из последних сил и внезапно оказался в какой-то просторной комнате с арочными окнами. И прямо в воздухе зажглись крупные неоновые буквы:

“РАД ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС, РЕВИЗОР С ЗЕМЛИ! ВЫ В ОПЕРАТИВНОЙ ПАМЯТИ. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПРОЦЕССОР ГОТОВ ВНЕСТИ ЛЮБЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ПО ВАШЕМУ УСМОТРЕНИЮ.”

Андрей услышал знакомый смех и обернулся. Но источник смеха был не здесь, а в его сознании, как прежде при общении с Кроксом.

— Как мне это удалось? Это вы мне помогли, капитан?

— Как бы не так! Вечно все думают, что все хорошее делает только он.  Это я тебе помогла! — услышал он недовольный голос Лависсы.

— ТЫ?

— Разумеется. Я узнала, что ты в компьютере, потому что мне успел рассказать об этом капитан. К тому же сеть словно взбесилась. Не слушается никаких приказов, у нас тут в резиденции все ходуном ходит. Посол не может вылететь на Землю, и лампы гаснут сами. Хорошо, что здешние компьютеры на автономном энергообеспечении.

— Но как ты смогла мне помочь?

— Да очень просто. Я заставила главный компьютер самопротестироваться, а потом подбросила ему несколько неразрешимых логических задач, вроде крестиков-ноликов и статистики выпадения чисел в рулетке. Это старый фокус, я его вычитала в какой-то фантастической книге.

— Постой, постой, а почему компьютер назвал меня ревизором? — подозрительно спросил Андрей.

— А вот это уже моя оригинальная выдумка, — засмеялась Лависса. — У нас тут есть один файл, в который отец вводит всякие государственные приказы. Правда, я не знала пароля, но у папы никогда не работала фантазия. Он выбирает паролем или мой день рождения, или день рождения мамы, или мое, или ее имя. На этот раз паролем оказалось мамино имя плюс ее девичья фамилия. Одним словом, я получила доступ к этому компьютеру и ввела новый государственный приказ: об инспекции и ревизии работы главной компьютерной сети, устранения неполадок и так далее... И знаешь кого я назначила инспектором с Земли? Тебя!

— Значит, я теперь ревизор с Земли?

— Для управляющего процессора — да. Но спасай поскорее Баюна с Грохотуном и сматывайся, пока компьютер не догадался перепроверить набранный мною приказ у папы.

Неожиданно голос Лависсы превратился в шепот.

— Сюда идут. Кажется, Пурк вернулся, я выключаю все компьютеры. Дальше действуй сам.

— Не смейте проверять мою сетчатку! — раздался угрожающий вопль из коридора. — Пошли вон отсюда!

И в кабинет, толкнув ногой дверь, вошел усатый начальник службы безопасности. Он был весь в пыли, хромал и злился как десять тысяч ос. Все ночь и половину утра они с Альбертом ковыляли по степи к периметру, пока их случайно не заметил с планетолета лесничий и доставил их к президентскому дворцу, где поднятые по тревоге роботы службы безопасности уже искали его.

Пурк увидел Лависсу в своем кабинете и нахмурился.

— Ты что здесь делаешь?

— В прятки играю! Вот уж не знала, что вы подглядываете за всей резиденцией! — сказала девочка и, с достоинством пройдя мимо тостяка, вышла в коридор. Пень и День, вытянувшись по струнке, стали маршировать за ней.

Когда связь с Лависсой прервалась, Андрей оказался один на один с главным управляющим компьютером. Теперь в его руках была огромная власть и безграничные возможности, но он не совсем представлял, с чего ему начать и какой приказ отдать первым, чтобы помочь Грохотуну и Баюну.

— Покажите мне схему робототюрьмы! — потребовал Андрей.

— Слушаюсь, ревизор.

В воздухе перед ним появилось вросшее в землю здание с четырьмя или пятью уровнями.

— В каком месте находятся Баюн с Грохотуном?

— На первом подземном уровне, — последовал незамедлительный ответ.

— Ты можешь связаться с ними, чтобы никто из роботов охраны не узнал об этом?

— Я все могу, — компьютер не проявлял любопытства, и Андрею это нравилось.

И почти мгновенно перед мальчиком возникли Грохотун с Баюном, закованные в сверхпрочные стальные цепи. Андрей понимал, что это только их объемное изображение, воссозданное компьютером, но иллюзия, что они рядом, была полной. Ему казалось, что он сам оказался в тюрьме рядом со своими друзьями.

— Баюн, ты меня слышишь? — окликнул “ревизор”.

Робот-нянька встревоженно пошевелил квадратной головой с антеннами.

— Кажется, у меня галлюцинации, — сказал он Грохотуну. — Мне кажется, что я слышу голос Андрея.

— Хы! — пророкотал Грохотун, не утративший своей жизнерадостности. — Хотел бы я, чтобы мне померещилось что-нибудь интересненькое!

— Баюн! Грохотун! Это действительно я! Я говорю с вами через компьютерную сеть! — повторил мальчик. Ему было больно смотреть на своего робота, опутанного цепями и валявшегося на стальном полу в ожидании переплавки.

— Это ты, Андрей? — обрадовался тот, и с трудом перекатился на бок. — Вот уж не было счастья, так несчастье помогло! Как там мама с папой?

— Я сейчас в процессоре главного управляющего компьютера. Я хочу вам помочь, но не знаю как.

— Так ты в процессоре? — захохотал Грохотун, который тоже слышал Андрея. — Как ты туда залез?

— Здесь только мое сознание, а тело — в другом месте. Это долго объяснять. Мне помог капитан.

— Ишь ты! Мой хозяин молодец! — обрадовался великан. — Я знал, он нас не оставит. А где он сам?

— Сражается где-то в периметре. Кажется, уходит от погони, я точно не знаю.

— Он покажет этому звездному патрулю! Эх, жаль меня с ним нет! — огорчился рогатый робот.

Баюн удручающе покачал головой:

— Ты сумасшедший. Без царя в голове. Зачем ты залез в эту сеть? Знаешь, как ты рисковал и что с тобой могло произойти?

— Мне повезло. Не ворчи, не было ничего особенно ужасного, — сказал Андрей, вспоминая виденных им неудачливых хакеров.  Да, если бы не Лависса, ему пришел бы конец.

— Лучше подскажи, как вам помочь. И поскорее, по-моему, до переплавки осталось не больше часа.

— Разнеси тюрьму! Наведи на нее управляемые ракеты и — бах! — посоветовал Грохотун. Судя по глубине замысла, совет был вполне в его стиле.

Но Андрей ждал совета от мудрого Баюна.

— Лучше поступи иначе, — предложил робот-нянька. — Постарайся за несколько минут до переплавки отключить энергосистему всего города. Такого не происходило уже несколько сотен лет, с тех пор как метеоритный град пробил купол. Должна начаться паника, мы воспользуемся случаем и постараемся сбежать. Как бы только освободиться от этих оков, чтобы их снять!

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — и мальчик обратился к процессору.

— Возможно дистанционно открыть оковы?

— Нет ничего проще. Они магнитные. Нужна подстройка под частоту. Вы уверены, ревизор, что это не противоречит приниципам галактической безопасности? — немедленно отрапортовал тот.

— Уверен, — решительно сказал Андрей и, почувствовав, что компьютер все еще продолжает сомневаться, добавил:

— Это секретное задание с Земли. В случае если оно будет выполнено и эти два робота, тоже кстати, секретные земные агенты, будут спасены — тебе добавят несколько расширителей оперативной памяти. Если же ты их не спасешь, тебя заменят на новую модель.

— Хорошо, — согласился компьютер, и мальчик понял, что сумел его уговорить.

Процессору не потребовалось и нескольких секунд, чтобы подыскать необходимые частоты. Он спроекцировал их через усилители в робототюрьме, и запоры щелкнули.

Грохотун стряхнул с себя цепи и выпрямился во весь рост.

— Полдела уже сделано! — сказал он, помогая встать Баюну.

За массивной стальной дверью послышались шаги доброго десятка роботов.

— Президент приказал переплавить их немедленно, — раздался голос офицера звездного патруля. — Вы подготовили энергетический пресс?

Грохотун бросился к дверям, чтобы, как только они откроются, наброситься на роботов, но Баюн остановил его.

— Их слишком много! Даже если ты справишься с этими, там еще куча запоров. У меня есть план получше. Притворимся, что мы все еще связаны.

Они снова легли на пол и вернули запоры на прежнее место с той только разницей, что теперь оковы были открыты, и пленники могли освободиться в любой момент.

Убедившись, что заключенные по-прежнему скованы, роботы звездного патруля подняли Грохотуна и Баюна и понесли их к прессу. Они оставили их около него и отошли в сторону.

Одна из небольших бронированных дверей открылась, и показался массивный робот в судейской мантии и красном капюшоне палача.

— Я ликвидатор, — сказал он угрюмо. — Я работаю здесь уже давно. Через мои руки прошли сотни старых роботов. Если вас интересует, расскажу вам, как это происходит. Вначале вы попадете под пресс и там вас прессуют в такой маленький симпатичный кубик размером сорок пять на сорок сантиметров. Потом этот кубик отправляется по конвейеру в переплавку.

— И всё? — разочарованно спросил Грохотун. — А я-то думал что-нибудь действительно интересное!

— Поговори у меня, — мрачно сказал палач. — Это сейчас ты разговорчивый, рогач, и минуты не пройдет, как станешь просто прессованным куском металла.

— Это мы еще посмотрим, — загадочно пообещал Грохотун, но палач только со смешком толкнул его ногой. Рогатый робот едва сдержался, чтобы сразу не броситься на него.

— Начинаю обратный отсчет! Когда я скажу ноль, выключай энергоснабжение города, — приказал Андрей компьютеру. — Ты все понял?

— Одновременно с отключением энергоснабжения отсоединится силовая защита периметра, — предупредил главный процессор. — Вы уверены, ревизор, что это необходимо?

— Ничего не поделаешь, — подтвердил мальчик, не понимая еще, к чему это может привести. — Пять... четыре... три... два... один... ноль...

 

Робот-палач наклонился, чтобы поднять Грохотуна и положить его под пресс, но в этот момент тот вдруг высвободил из оков руку и схватил палача за горло.

— Непредвиденная случайность! Не правда ли? — прорычал рогатый робот.

— Приговоренный освободился! — прохрипел палач. — Тревога!

На помощь ему бросился десяток роботов внутренней охраны, но вдруг освещение в роботюрьме мигнуло, и все погрузилось во тьму. Включив инфракрасное видение, Грохотун поднял палача над головой и швырнул его под опускающийся пресс. Послышался шум сжимаемой стали.

— Жаль, ты не увидишь, какой из тебя получился кубик! Ты бы им полюбовался! — пробормотал рогатый робот.

Темноту прорезало несколько выстрелов, но ни один не попал в цель. Грохотун как кегли разметал охранных роботов и, толкнув отключившийся и потому открытый люк, выскочил наружу, оказавшись во дворе. За ним, стараясь не отставать от этого мощного тарана, спешил Баюн.

Во дворе рогатый робот вышвырнул из колесного вездехода ошалевшего офицера звездного патруля и вскочил на водительское сидение. Вездеход взревел мотором и, протаранив ворота, вырвался на улицу.

— Теперь главное найти капитана! — крикнул Грохотун. — Возможно нам удасться проникнуть в космопорт и угнать корабль!

На полной скорости они мчались по встречной полосе, и роботоводители едва успевали уровачиваться. Баюн обратил внимание на то, что все энергетические машины, получавшие подпитку от единого генератора, остановились. Погасли вывески магазинов и окна домов. Одновременно выключились все компьютерные сети и средства связи.

Робот-нянька вскинул голову, чтобы посмотреть на купол, но его не было и впервые за многие годы над городом светило живое, неискаженное солнце. В синем безоблачном небе парили птеродактили и рамфоринхи. Один из летающих ящеров, обнаружив, что привычная преграда исчезла, спикировал вниз и вонзил свои когти в жирный загривок откормленной болонки. Собака завизжала, а птеродактиль уже уносил свою добычу.

— Грохотун, периметр исчез! Силовая защита отключилась! — крикнул Баюн.

— Так им всем и надо. Пускай приучаются жить в настоящем мире, — проворчал робот.

                                    * * *

Андрей не помнил, что произошло после того, как он произнес “ноль”. Мальчик пришел в себя только в зарослях медвежьей колючки рядом с капитаном Кроксом и Василисой. Он с трудом приподнялся, ощущая свое тело, как ватное. Он поднял ладонь и с усилием пошевелил пальцами, которые были как чужие.

— Не волнуйся. Это эффект перемещения сознания, — сказал Крокс. — Через несколько минут это пройдет.

— Я уже не в компьютере? — спросил воспитанник Баюна.

— Уже нет. Процессор вытолкнул твое сознание сразу после отключения энергополя. Кажется, он заподозрил что-то неладное, и догадался запросить подтверждение твоих приказов в президентской резиденции.

— Что с Баюном и Грохотуном?

— Они спасены. Тшш! Сюда кто-то идет!

Капитан пригнулся, напрягаясь как приготовившийся к прыжку тигр. Мальчик увидел в руке у пирата маленький поблескивающий бластер. На человеческом плече Крокса была кровь — задело осколком брони, когда он выпрыгивал из планетохода с телом Андрея на руках.

Рядом в кустах послышался треск, и на прогалину высунулась голова небольшого, около трех метров величиной, дилофозавра. Он был желтовато-пятнистым, с красным кожистым наростом на морде. Похожий и на лягушку, и на птицу дилофозавр был не опасен, хотя порой мог перехватить мелкое животное или брошенное яйцо другого динозавра.

“Малыш” увидел людей, мгновенье испытующе смотрел на них, а потом нырнул в заросли. Послышалось потрескивание ветвей.

— Откуда он здесь взялся? — удивился Крокс. — Раньше они были только на равнине...

— Периметр. Отключение энергосети привело к перебоям в работе периметра. Я подумал, так будет лучше, — сказал Андрей.

— Ого! — присвистнул пират. — Кутить так кутить, гулять так гулять. Теперь они не скоро восстановят свой шутовской колпак, которым отгораживались от природы.

— Но почему? Для этого достаточно снова восстановить работу энергосети! — удивился мальчик.

— Ты не знаешь физики, — сказал капитан. — Не буду вдаваться в подробности, но ты вывел периметр из строя как минимум на несколько недель. В момент отключения от падения нагрузки произошла авария в распределителе напряжения периметра.

— Мы слышали довольно сильный взрыв в генераторе, — добавила Василиса.

— То есть периметра больше нет?

— Совершенно верно. Представляю, какая сейчас везде паника, — кивнул пират. — Думаю, им сейчас не до двух сбежавших роботов. Кстати, если тебя интересует, Баюн и Грохотун с минуты на минуту будут здесь.

— Но как они узнали, где нас искать?

— У Грохотуна в голове был передатчик. Я связался с ним и сообщил, в каком мы секторе, — объяснил киборг. — Я послал попугая, чтобы они не заблудились.

Снова послышался треск ветвей, и на поляну выскочил рогатый робот. На плече у него подпрыгивал и без устали трещал попугай.

— А, вот вы где, капитан! — пророкотал Грохотун. — Вы не захватили для меня пулеметика, а то старый где-то потерялся?

— Не слишком-то ты поумнел, дружище, но я рад тебя видеть! — и пират с размаху хлопнул рогатого робота по плечу так, что лязг брони разнесся по всей поляне.

Тот на радостях тоже потрепал капитана по раненому плечу. Пират покачнулся и побледнел, ему пришлось облокотиться на руку Василисы.

— Грохотун, ты круглый идиот! — морщась от боли, сказал киборг.

— Простите, капитан, я не заметил, что у вас кровь, — виновато пробасил робот.

Но Андрей почти не замечал Грохотуна. Он сейчас мог думать только об одном: почему Грохотун выбежал на поляну один? Где Баюн? Неужели робот-нянька погиб во время погони, ведь у него, в отличие от Грохотуна, не было лазероотражающей брони!

Но тут кусты снова зашевелились, и на поляне появился Баюн. Он слегка прихрамывал, должно быть, смазка в колене вытерлась от быстрого бега, такое с ним иногда бывало.

— Баюн!

— Мальчик мой! Андрей!

Робот бросился к своему воспитаннику, подхватил его под руки и восторженно поднял высоко над головой.

— Наверное, хочет пошутить. Сейчас брякнет о землю, и вдребезги! — предположил Грохотун.

Рогатый робот мерил все по себе, но, разумеется, ошибся.

Глаза Баюна — его зрительные датчики — подозрительно мигали от перегрузки напряжения. Старый робот не на шутку разволновался, да и Андрей был взволнован, чувствуя, как в груди поднимается что-то новое и радостное. В эту минуту он любил своего старого ворчливого робота, как никогда в жизни и чувствовал, что Баюн будет необходим ему, его семье и еще многим и многим людям долгие сотни лет.

Трудно описать все, что почувствовал Андрей и почему зрительные датчики робота-няньки так расстроганно мерцали. Даже капитан Крокс, мужественный звездный воин, был тронут великой дружбой мальчика и робота.

Внезапно все почувствовали, как почва у них под ногами мелко подрагивает. Грохотун и Крокс насторожились.

— Землятрясение? — спросил рогатый робот.

— Не похоже, — ответил пират.

— Кажется, я знаю в чем дело! — сказал Баюн, как-то странно поглядывая на Андрея.

Мальчику стало вдруг как-то неуютно, как будто все вокруг считали его виновником какой-то большой неприятности, чуть ли катаклизма, а он не понимал, в чем дело.

— Как ты думаешь, зачем построили периметр? — спросил робот-нянька.

— Чтобы не залетали птеродактили, птеранодоны, археоптериксы и рамфоринхи, —  сказал Андрей, сдавший на пятерку экзамен по зоологии.

— Как бы не так! — укоризненно сказал Баюн. — Слышал звон, да не знаешь, где он. Все дело в массовой миграции динозавров. Климат сезонно меняется, и огромные стада кочуют по Гигантской равнине к северу, где пастбища богаче. Миграция динозавров начинается обычно в середине лета.

— Но сейчас ведь середина лета! — воскликнул Андрей.

— Точно... И миграция в самом разгаре, — закончил робот-нянька. — Теперь слушай!

Вдалеке продолжал нарастать низкий гул, будто по равнине в направлении города двигалось что-то огромное. Тысячи многотонных животных, каждое величиной с дом, приближались. Здесь были и трицератопсы, и рвуны, и стегозавры с костяными шипами на двадцатиметровых спинах, и похожие на чудовищ, но на самом деле безобидные анкилозавры, и паразауролофы, и игуанодоны, и небольшие протоцератопсы, и дилофозавры.

Стада травоядных преследовали хищники, мигрирующие за своей добычей. Тут были и трехметровые эдафозавры с костяными обтянутыми кожей и выступающими над спинами отростками позвонков, и небольшие, охотившиеся группами легозавры, быстрые, умные, очень умные динозавры-хищники; и, разумеется, гроза юрского периода — тиранозавры-рекс, самцы которого достигали пяти метров в высоту и десяти в длину.

Чудовищные ящеры надвигались на город. Они не нападали, они просто мигрировали. Раньше им мешал силовой колпак, и они вынуждены были обходить его кругом, но сейчас появилась возможность сократить путь, и животные надвигались на город с каждой минутой все ближе и ближе.

А пока капитан Крокс, Грохотун, Андрей с Баюном и Василиса стояли в зарослях на окраине отключившегося периметра и слушали, как на равнине нарастает топот.

 

П р о д о л ж ен и е   в   ч е т в е р т о й   к н и г е.

Уважаемые читатели, начало истории про капитана Крокса, робота-няньку Баюна, Андрея, Лависсу и их друзей,  вы сможете найти в фантастических повестях Д.Емца “Тайна “Звездного Странника” и “Сердце пирата”.

 

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОСМИЧЕСКОГО ПИРАТА

Содержание

Глава 1. Звездолет-охотник

Глава 2. Андрей и Баюн

Глава 3. “Иду на вы!”

Глава 4. Встретимся на звездах

Глава 5. Связь с Деметрой

Глава 6. “Звездный Странник” принимает бой

Глава 7. Исследование планеты

Глава 8. Планета Вечных Ветров

Глава 9. “Стрела Мечты”

Глава 10. На дорогах Вселенной

Глава 11. Браконьеры

Глава 12. Схвачены!

Глава 13. Ловушки компьютерной сети

Глава 14. Минуты, которые решают все

Глава 15. Отключение периметра